Содержание
История: Наука и техника: Lenta.ru
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций, посвященных революционному прошлому нашей страны. Вместе с российскими историками, политиками и политологами мы вспоминаем ключевые события, фигуры и явления тех лет. Что представляли собой первые декреты, изданные Советской властью сразу после Октябрьской революции 1917 года? Об этом «Ленте.ру» рассказал Ярослав Полестеров, старший научный сотрудник отдела научно-просветительской работы Музея современной истории России.
Земля и воля
«Лента.ру»: Ночью, когда Зимний дворец был взят, большевики приняли декреты «О мире» и «О земле». Они действительно обещали то, что хотел народ?
Полестеров: Декрет о земле был ответом на чаяния крестьян, высказываемые задолго до октября 1917 года. Его составили на основе 242 крестьянских наказов, адресованных делегатам Первого съезда крестьянских депутатов. Речь шла о том, чтобы изъять землю, оставшуюся у помещиков после реформы 1861 года. Одним из следствий этой реформы стало оформление крестьянской поземельной общины — свободного сельского общества, во временное пользование которого и поступала надельная помещичья земля.
Материалы по теме:
В 1906 году правительством Столыпина была предпринята попытка реформирования сельской общины путем предоставления права выхода из нее тем, кто мог вести хозяйство самостоятельно. В итоге из общины выделились менее десятой части российских крестьян.
До этого земля делилась на две части: полевой надел, передаваемый крестьянской общине, и имение, которое осталось в собственности помещика. Согласно декрету, землю предполагалось поделить поровну между членами крестьянского сельского общества по числу едоков в семье.
Это была идея большевиков?
Существует версия, что большевики позаимствовали программу партии социалистов-революционеров. Но эсеры высказывались за социализацию земли, передачу ее крестьянским общинам, а Ленин говорил о национализации земли, передаче ее государству. Такой тезис фигурировал в его программе до осени 1917 года, но он понял, что крестьяне вряд ли воспримут это с воодушевлением.
Как скоро они получили землю?
Практически сразу: в конце 1917 и начале 1918 года.
Распределением занимались земельные комитеты. Вообще-то, они были созданы еще при Временном правительстве министром земледелия Виктором Черновым — лидером партии эсеров. Они должны были стать органом, ведающим земельным вопросом после реформы, проведенной Учредительным собранием.
Формирование земельных комитетов рассматривалось как мера подготовительная. Но крестьяне хотели землю немедленно: они видели, что происходит — революция снесла монархию, дворяне больше не опора власти… Крестьяне ждали эту землю десятилетиями. А им говорят: погодите, соберется парламент, он займется земельным вопросом и примет все нужные решения.
Лев Троцкий на военном параде на Красной площади в 1924 году
Фото: General Photographic Agency / Getty Images
Количество случаев самовольного захвата земли неуклонно росло весной и летом 1917 года. Это можно связать и с тем, что в 1917 году подошел очередной срок передела земли в крестьянской общине. Еще в 1893 году Александр III издал указ о переделе земли в общине не чаще, чем раз в 12 лет.
Если от 1893 года отсчитать 12 лет — получится 1905 год. Если прибавить еще 12 лет, получается как раз 1917-й. Это было время, когда крестьяне были готовы к переделу земли.
После вступления декрета в силу эти захваты легитимировались?
Да, земля осталась за теми крестьянами, кто их взял по справедливости, исходя из количества едоков в семье. То, что крестьяне получали согласно декрету, происходило у всех на виду. Люди, которые десятилетиями живут на одном месте, отлично знали, где лучше, где хуже, — не обманешь никого.
А что было дальше?
Уже в следующем после революции году принимаются декреты об использовании плодов крестьянского труда. Формируются комбеды — комитеты бедноты, которые занимались изъятием хлеба в пользу рабочих заводов и Красной Армии, а в начале 1919 года в стране вводится продразверстка. В ответ развернулось протестное движение. Но власти изымали не землю, а то, что крестьянин на ней выращивал, чтобы обеспечить потребности Красной Армии и рабочих предприятий.
Одним из своих пунктов декрет «О земле» запретил наемный труд. Кто больше всего пострадал от этого?
Запрет наемного труда упоминается не только в декрете, но и в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая была принята в начале января 1918 года, — то, что войдет в советскую конституцию 1918 года.
Запрещать можно что угодно. Но сложившиеся трудовые отношения, росчерком пера не изменить. Первое время на это смотрели сквозь пальцы. До коллективизации было еще 12 лет. Хотя понятие «кулак» было в ходу, все годы Гражданской войны и НЭПа лишь незначительная часть крестьян считалась кулаками, и конечно, они пользовались наемным трудом.
Помещики при новой власти оставались ни с чем. Как на деле сложилась их судьба?
Здесь не худо было бы вспомнить и конституцию 1918 года, согласно которой была такая категория граждан, как «лишенцы». Это те, кого лишили избирательных прав: бывшие помещики, буржуазия, духовенство. Никакой помощи они не получили.
Красногвардейцы на грузовике,1918 год
Фото: Hulton Archive/Getty Images
Началась новая эпоха, надо было выбирать, что делать — либо как можно быстрее уезжать за границу, либо приспосабливаться к новым условиям.
Если бывший помещик включался в сельское общество и оно его принимало — то почему бы и нет. Он мог устроиться учителем в той же деревне.
Мир и война
Что происходило с русской армией на момент принятия декрета о мире?
Братание с противником летом 1917 года очень сильно подкосило армию, учитывая, что весной должно было начаться наступление, готовившееся еще с конца предыдущего года. Приказ номер 1 от 1 марта 1917 года привел к массовому дезертирству.
Говоря о нашей русской армии, мы понимаем, кто в большей степени ее представлял: те же самые крестьяне — побритые, в шинели, с винтовкой, но прежние по своей психологии. И зная, что в 1917 году наступал очередной срок передела крестьянской общины, можно понять, почему крестьянин бежит из армии. Он бежит, понимая, что в такой момент ему нужно быть дома. Большевики никогда не выступали с позиции «штыки в землю», они рассчитывали, что мировая война перерастет в гражданскую.
Большевики правда хотели обратить солдат, воюющих с Россией, на борьбу со своими правительствами?
В последнее верили ортодоксальные большевики, особенно Троцкий.
На переговорах с Германией в Брест-Литовске он занял не совсем понятную позицию: «ни войны, ни мира». То есть воевать мы больше не будем, но и мира не подпишем. Это была его скрытая надежда на то, что пришедшая в эти страны революция сделает подписание мира вообще ненужным. Затянутые по вине Троцкого переговоры развязали руки Германии, двинувшей свои войска в наступление по всей нашей западной границе.
Что происходило на фронте после опубликования декрета?
В декабре 1917 года в городе Солы было подписано перемирие — это пока еще не был мир, но боевые действия были приостановлены. Окончательно мир с Германией подписали 3 марта 1918 года.
А кто же воевал?
Тогда, в феврале, люди сами шли на фронт, понимая, что есть более важные вещи, чем их собственные семейные интересы. И им удалось задержать продвижение немцев на западной границе! Но вскоре был подписан позорный Брестский мир, по которому от России отторгались огромные территории.
Фото: Hulton Archive / Getty Images
Необходимо вспомнить, почему мы каждый год отмечаем 23 февраля.
Декрет о создании Красной Армии был обнародован 15 января 1918 года, флота — 29 января 1918-го. Когда в феврале 1918 года переговоры были окончательно сорваны, немцы пошли в наступление. 23 февраля был опубликован известный призыв большевиков — «Социалистическое отечество в опасности», и тогда же началась массовая запись добровольцев в Красную Армию.
На производстве
Как на практике осуществился лозунг «власть — рабочим»?
Один из первых декретов советской власти — Положение о рабочем контроле, которым были созданы так называемые фабрично-заводские комитеты (фабзавкомы). Они следили за соблюдением условий труда. Рабочего нельзя было просто так уволить. Прежде это мог сделать управляющий предприятием в зависимости от его симпатий и антипатий.
Еще один долгожданный декрет, принятый тогда же, — о восьмичасовом рабочем дне. Это вместо 11,5 часов пять дней в неделю и 10 часов в субботу — график, по которому рабочие жили последние 20 лет (по закону от 2 июня 1897 года).
А доход рабочего не сократился вместе с рабочим временем?
Зарплата хороша, когда есть что на нее купить. В условиях Гражданской войны и голода она вообще мало что значила. Ценились продовольственные карточки. А карточки на 800 грамм хлеба выдавались только тем, кто работал на производстве.
Рабочие получили и новое жилье — комнаты в бывших роскошных квартирах в центре. Практика «уплотнения», о чем можно прочитать у Булгакова в «Собачьем сердце», складывается уже с конца 1917 года. Если кто-то владел особняком в центре города, ему оставляли комнатушку, а рабочим с окраин предлагали занять остальное. Хотя до завода добираться им теперь было далеко, они перебирались из бараков в нормальные условия, что было важнее.
Что-то новое
Один из первых декретов большевиков посвящен разводу и гражданскому браку. Эта проблема тоже требовала скорейшего разрешения?
Большевики пытались доказать, что власть действительно делает что-то новое в стране, что-то, облегчающее жизнь.
До 1917 года брак считался освященным церковью божественным актом, который не подразумевает дороги назад.
Процесс развода в Российской империи был сопряжен с необходимостью получить согласие церкви, для чего в свою очередь надо было доказать, например, факт измены — все эти трудности описаны Львом Толстым в романе «Анна Каренина». Согласно декрету «Об отделении церкви от государства» церковь перестала быть тем институтом, с которым надо было в подобных вопросах считаться.
Владимир Ленин
Фото: Keystone / Getty Images
Кстати, с тем, что мнение церкви больше ни на что не влияло, связан и переход на григорианский календарь. Большевикам хотелось сблизиться с Европой — в тех же надеждах на мировую революцию. Календарь сдвигался на две недели не для того, конечно, чтобы ускорить процесс, а для того, чтобы хотя бы дата была общая.
И это был календарь с уже новыми праздниками — социалистическими?
Да, 1 Мая праздновали уже в 1918 году. Но и Пасха широко отмечалась, хотя выходными церковные праздники уже не считались.
Впрочем, в условиях Гражданской войны такие вещи, как праздник, отпуск, зарплата, были очень условными. Это особая эпоха со своими законами, которая длилась пять лет, — в этот период было очень сложно что-либо кому-то гарантировать.
Кто все-таки был наиболее удовлетворен результатами революции на конец 1917-го — начало 1918 года?
Рабочие. Конституцию, принятую летом 1918 года, называли конституцией победившего пролетариата — там очень четко сказано о «диктатуре пролетариата». Если мы говорим о системе выборов в местные органы власти, то соотношения были таковы: один делегат в местный совет мог быть избран от 25 тысяч рабочих или от 125 тысяч крестьян. О других группах населения и говорить нечего. Категория «лишенцев» сохранялась до 1936 года.
В то же время неоднозначным было отношение крестьян к революции из-за продразверстки. Можно вспомнить, например, восстание 1920 года в Тамбовской губернии. Но это было уже позднее.
«Старик пересидел за границей…» Как Россия и большевики встречали Ленина | История | Общество
105 лет назад, 16 апреля 1917 года, на Финляндском вокзале Петрограда ждали один поезд.
Ждали его к одиннадцати часам вечера, однако поезд сильно опаздывал. Ожидание затянулось за полночь. В итоге поезд прибыл уже 17 апреля. Пассажиров в нём хватало. Но встречу готовили только одному.
Журналист или «живая легенда»?
Тому самому, что при пересечении границы Швеции и Финляндии, что пока ещё входила в состав России, заполнил опросный лист следующим образом: «Русский, православный. Политический эмигрант. Следую в Петроград, оставаться в Финляндии намерения не имею. Профессия — журналист. Имя — Владимир Ульянов».
В принципе, с формальной точки зрения всё верно. Придраться не к чему. Но если уж разбирать честь по чести, то опросный лист должен был выглядеть примерно так: «Живая легенда мирового социал-демократического движения.
Вождь российского пролетариата. Следую в Петроград с намерением вывести русскую революцию на новый виток. Профессия — глава самой мощной партийной организации. Имя — Ленин».
Возможно, кому-то покажется, что здесь слишком много пафоса.
Тем не менее всё сказанное — правда. Разумеется, в той или иной степени.
Скажем, статус «живой легенды» был подтверждён ещё до прибытия Ленина в Петроград. Несмотря на то, что газеты в тот день не выходили, рабочие Питера были прекрасно осведомлены, кто к ним едет. И не только Питера. На той самой границе, где Ленин заполнял опросный лист, его уже встречало несколько сотен рабочих Сестрорецка. В Петрограде же счёт шёл на тысячи, если не на десятки тысяч. Встреча была поистине грандиозной. Рабочие ждали своего заступника.
Хит на долгие годы
О том, какой Ленин политик, толком не было пока известно никому. О том, какой он теоретик, знали немногие — те, кто действительно интересовался его трудами по марксизму и политэкономии. А вот о том, что он заступник, знали давно, ещё с прошлого века. Конкретно — с 1893 года, когда Ленин перебрался в Петербург и устроился на должность помощника присяжного поверенного Михаила Волькнештейна. Именно в этом качестве он начал «организовывать на заводах и фабриках марксистские кружки и проводить в них занятия с рабочими».
Эти слова могут нагнать невыразимую скуку, но только не в случае с Лениным. Он не столько «проводил занятия», сколько раскрывал глаза на то, как всё по-настоящему устроено, почему тебя штрафуют и кидают с зарплатой и как бороться за свои интересы. Вот воспоминания рабочего Владимира Князева: «Собравшиеся слушали его внимательно. Главной мыслью, как мы поняли, было то, что люди неясно представляют себе свои интересы, а главное, не умеют пользоваться тем, чем могли бы воспользоваться. Слушать его было легко, так как он всё объяснял, что было нам непонятно». Из таких вот занятий сложилась, например, ленинская брошюра 1895 года: «Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих на фабриках и заводах». Среди рабочих она распространялась массово и стала безусловным хитом на долгие годы. Так что рабочие уже точно знали и успели рассказать следующим поколениям, что такое Ленин, почему его дело правое и как к нему стоит относиться.
Выступили с размахом
Примерно то же самое можно сказать и о партии большевиков.
Да, она была не самой массовой. Если точнее — скорее, наоборот, была одной из самых малочисленных. К моменту приезда Ленина большевики уступали по численности даже своим «коллегам», социал-демократам из фракции меньшевиков — 24 тысячи человек против 35 тысяч. Разрыв с конституционными демократами, представлявшими тогда «партию власти» был ещё значительнее — кадеты перешли рубеж в 100 тысяч человек. Ну а о сравнении с партией социалистов-революционеров смешно и говорить. Эсеров насчитывалось более 400 тысяч. Большевики на этом фоне выглядели бледно.
Но тут как нельзя кстати будет цитата из книги Александра Суворова «Наука побеждать»: «Брать не числом, а умением». То, что такое настоящее умение, большевики покажут потом, в октябре и позже. Но серьёзная заявка была сделана буквально сходу. Этой заявкой была встреча главы партии. Вот что говорил о декорациях момента Николай Суханов — член Исполкома Петроградского Совета, по взглядам колеблющийся между меньшевиками и эсерами: «Толпа перед Финляндским вокзалом запружала всю площадь.
Над бесчисленными красными знаменами господствовал великолепный, расшитый золотом стяг: „Центральный Комитет РСДРП (большевиков)“. Под красными же знамёнами с оркестрами музыки были выстроены воинские части. В двух-трёх местах из толпы высовывались страшные контуры броневиков. А с боковой улицы двигалось на площадь, пугая и разрезая толпу, неведомое чудовище — прожектор, внезапно бросавший в бездонную, пустую тьму огромные полосы живого города — крыш, многоэтажных домов, столбов, проволок, трамваев и человеческих фигур… На платформе было ещё более торжественно. По всей длине шпалерами стояли воинские части, готовые взять „на караул“; через платформу на каждом шагу висели стяги, были устроены арки, разубранные красным с золотом; глаза разбегались среди всевозможных приветственных надписей и лозунгов революции. Большевики, умея вообще блеснуть организацией, стремясь всегда подчеркнуть внешность, показать товар лицом, приготовили самый настоящий триумф».
Между прочим, Суханов оставил свидетельство разницы между большевиками и эсерами в организационных способностях.
В том же месяце на тот же Финляндский вокзал и тоже из эмиграции прибывал вождь партии социалистов-революционеров Виктор Чернов. Вот как эсеры встречали своего лидера: «Финляндский вокзал в общем представлял ту же картину, что и при встрече Ленина пять дней тому назад. Однако, несмотря на свою большую популярность в массах, эсеры не только не затмили большевиков пышностью встречи, но серьёзно отстали от них. Порядка было значительно меньше».
Его главный «сюрприз»
А вот о намерении Ленина вывести русскую революцию на новый виток к тому моменту не знал ещё никто. Это стало главным сюрпризом. Прежде всего, для Временного правительства, члены которого видели себя главными революционными фигурами и людьми, «творящими историю». Дескать, всё — революция свершилась, теперь начинаем строительство новой жизни и новой России. Самое интересное, что с ними в той или иной степени были согласны и остальные. Даже социал-демократы. Даже большевики!
Председатель Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов меньшевик Николай Чхеидзе, встречая Ленина, выразил надежду: «Товарищ Ленин, от имени Совета рабочих и солдатских депутатов и всей революции мы приветствуем вас в России.
.. Но мы полагаем, что главной задачей революционной демократии является сейчас защита нашей революции от всяких на нее посягательств — как изнутри, так и извне. Мы полагаем, что для этой цели необходимо не разъединение, а сплочение рядов всей демократии. Мы надеемся, что вы вместе с нами будете преследовать эти цели…»
Ответ Ленина ошеломил всех: «Не нынче-завтра, каждый день может разразиться крах всего европейского империализма. Русская революция, совершённая вами, положила ему начало и открыла новую эпоху. Да здравствует всемирная социалистическая революция!»
Оторопел не только Чхеидзе. В течение ближайших недель шла ожесточённая борьба внутри партии большевиков — некоторых такой задор Ленина не на шутку испугал: «Старик пересидел за границей и перестал понимать Россию! О какой ещё новой революции может идти речь?»
И всё же этот смешной человек невысокого роста, едва сменивший буржуазный котелок на «пролетарскую» кепку, купленную в шведском магазине PUB за несколько дней до прибытия в Россию, сумел настоять на своём. Сорок вторая по численности партия нехотя, подчиняясь исключительно дисциплине, приняла его тезисы о продолжении революции. Результат станет ясен к октябрю.
Пионерская работа о Ленине и большевизме
Это важная работа о Ленине и большевистской традиции. В то время как многие были глубоко впечатлены ценной работой Ларса Лиха в книге «Вновь открывая Ленина » (2006), Макс Шахтман формулировал и документировал многие из тех же моментов в конце 1930-х, в 1940-х и 1950-х и в начале 1960-х годов. Его защита большевизма повторялась снова и снова, с фактами и цитатами, подкрепленными блестящими оборотами речи, иногда с забавными (даже забавными) росчерками, а часто с вызывающими, вдохновляющими, просветляющими идеями.
«Русская революция 1917 года, которую возглавил Ленин, [была] социалистической революцией, которая установила подлинное рабочее правительство», — утверждал Шахтман в письме 1957 года лидеру Социалистической партии Норману Томасу. В годы, предшествовавшие этой революции, Ленин и его товарищи-большевики были воодушевлены убеждением, что «социализм может быть достигнут и будет достигнут только путем наиболее полного осуществления демократии».
Диктатура Иосифа Сталина в Советском Союзе не «довела до логического завершения идеалы и принципы социалистической революции», а «предала и разрушила их», как он выразился несколькими годами ранее, и «если мы будем защищать большевиков сегодня это в интересах исторической объективности, но также и потому, что мы остаемся верными освободительной борьбе за социализм».
Политическая подоплека
Редактором этого тома является Шон Матгамна, лидер небольшой британской группы, связанной с изданием Workers Liberty , взгляды которого изложены в длинном введении. Его группа придерживается теории, которую Шахтман разработал после разрыва с Львом Троцким в 1940 году, рассматривая Советский Союз как новую форму классового общества, которую Шахтман и его единомышленники назвали бюрократическим коллективизмом . Однако важность этого тома выходит за рамки подобных вопросов и больше связана с прежними убеждениями Шахтмана, которые остались в нем в качестве сильного остатка на протяжении последних лет его жизни.
Шахтман начал свою политическую жизнь в Социалистической лиге молодежи, молодежной группе Социалистической партии Америки, в дни славы Юджина В. Дебса. Как и многие молодые иммигранты из Восточной Европы того времени, он был вдохновлен русской революцией и стал лидером Коммунистической лиги молодежи в начале 1920-х годов, а затем помог Джеймсу П. Кэннону создать Международную защиту труда (ILD). . ILD защищала права всех рабочих и левых активистов того времени, в первую очередь анархистов-иммигрантов Сакко и Ванцетти. Кэннон пришел к выводу, что в конце 1920-х годов, что перспективы Льва Троцкого представляют собой подлинную альтернативу бюрократическому и авторитарному вырождению коммунистического движения. Шахтман присоединился к нему, и оба вместе с горсткой других были исключены из Коммунистической партии США. Шахтман начал этот этап своей политической жизни как один из центральных лидеров революционного социалистического течения, связанного с Троцким, с которым он тесно сотрудничал на протяжении 1930-х годов.
Среди вкладов Шахтмана в нестабильные годы Великой депрессии была его редакция теоретического журнала Новый международный ; две статьи в этом томе относятся к тому времени. Один из них представляет собой острый критический обзор мемуаров, написанных Анжеликой Балабановой, которая играла важную роль в раннем Коммунистическом Интернационале до того, как присоединилась к антикоммунистическому крылу социалистического движения. Другой — блестящее обсуждение отношений двух выдающихся революционеров ХХ века, Ленина и Розы Люксембург. Баланс пунктов в этом томе относится к периоду после разрыва Шахтмана с Троцким, но в основном касается вопросов, по которым он был в согласии со своим бывшим учителем.
Более поздняя политическая ориентация Шахтмана развивалась в социал-демократическом направлении, завершившись слиянием в 1958 году с Социалистической партией Америки. Он был наставником важного молодого слоя социалистов США, в том числе Майкла Харрингтона и Баярда Растина.
Такие протеже оказали сильное влияние на социальную борьбу и политическую мысль левых в 1960-х годах. Шахтман никогда не отказывался от своих прежних пробольшевистских убеждений, но теперь они были преломлены политической эволюцией, противоречащей его прежней революционной точке зрения. В Левая Американа Я помню:
Когда слушали объяснения Шахтмана [как я это делал в 1968 году], слышались страстные революционные слоги, образующие флегматичные реформистские слова. Бескомпромиссные представления о классовой борьбе стали неотделимы от приверженности далеко не радикальному чиновничеству АФТ-КПП и его месту в Демократической партии, а защита социализма от сталинского предательства дополнилась союзом с правительством США в причина антикоммунизма холодной войны — все с марксистским колоритом.
Несмотря на эту эволюцию, анализ, исследования и идеи в пробольшевистских эссе Шахтмана заслуживают внимания. Освещая то, что на самом деле произошло в истории, Шахтман был верен революционному делу, даже отклоняясь от него в своей новейшей ориентации.
Защита большевизма Шахтманом
В отличие от Шахтмана, бывший педагог-коммунист Бертрам Д. Вульф, который становился все более консервативным антикоммунистическим пропагандистом в Государственном департаменте США, посвятил последние двадцать пять лет своей жизни нападки и клевета на большевистскую традицию. Критика Шахтманом влиятельной работы Вулфа о Ленине, Троцком, Сталине и большевистской партии, Трое, которые совершили революцию , представлена в сокращенном виде. В содержательном фрагменте отсутствует меткая характеристика «стиля Вулфа… . . вежливая насмешка, легкая снисходительность, неуместная ирония, престарелый скептицизм по отношению к русской революции и ее вождям, столь модный нынче». Но мы находим в этой книге ссылку на «инсинуации, затуманенные аллюзии, ворчание, гримасы, поджатые губы, подмигивания и кивания» Вулфа и прямое предположение, что Вулф был «немного… небрежен со своими намеками».
Шахтман обращает внимание на два мимоходом брошенных предложения: «Просто мимоходом!» Громы Шахтмана, содержащие «больше понимания, чем можно найти в любых двух главах книги Вулфа».
Вот предложения:
195 и 1917, героические годы, когда машина была не в силах сдержать поток разлившейся жизни, выдвинули Троцкого как пламенную трибуну народа, показали способность Ленина подняться над ограничивающей конструкцией его догм. , и отодвинет Сталина, человека-машину, на задний план. Но люди не могут жить вечно в лихорадочном зное, и когда этот день закончится и Ленин умрет, наступит день преданного человека-машины.
«Тогда почему название Трое, кто совершил революцию ?» — спрашивает Шахтман. «Факты, представленные Вулфом, показывают, что это фальсификация, и приведенная выше цитата подтверждает это. Таким образом, название, которое он дает своей книге, вводит в полное заблуждение». Он заключает: «Было бы, конечно, очень неудобно загружать книгу с названием «Два, кто совершил революцию» и «Тот, кто совершил контрреволюцию», но у нее было бы одно достоинство: она была бы точной». Сталинисты настаивают на преемственности Ленина и Сталина для повышения авторитета последнего, а антикоммунисты делают это для дискредитации Ленина.
Отвечая на широко распространенные обвинения Ленина в нетерпимости, Шахтман заметил: «В девяти случаях из десяти «нетерпимость» Ленина состояла для оппонентов в том, что он отказывался принять их точку зрения по тому или иному вопросу». Яростно выступая против представления об авторитарности ленинской большевистской организации, он настаивал на том, что «у большевистского движения в целом было больше подлинной демократии в своей организации, больше свободы мнений и выражений, более свободная и здоровая внутренняя жизнь, чем по крайней мере девять десятых других социалистических или профсоюзных организаций Европы», и что «ужасный монолитизм сталинского режима был совершенно неизвестен, даже не снился большевикам. Политические тенденции формировались беспрепятственно и беспрепятственно, а если и распадались, то не по принуждению. . . . Собрание сочинений Ленина, составленное в основном из открытой «внутрипартийной» полемики, и подшивки дюжины различных фракционных газет и брошюр дают множество свидетельств этой богатой, свободной и открытой партийной жизни».
Спорная местность
Большинство пунктов в этом томе возникли в контексте дебатов слева. Почетное место отведено «Под знаменем марксизма». Это нацелено на Эрнеста Эрбера, видного члена Рабочей партии, который в 1948 году объявил о своем уходе из революционной политики, подвергнув пространной критике ленинскую теорию государства и решение большевиков о взятии власти в 1917 году. Шахтман использует колокол, книгу и свечу — не говоря уже о молниях и громах, приправленных юмором и страстью — для защиты обоих. Почему ленинизм уступил место сталинизму? Шахтман отвечает:
Ровно девяносто девять процентов критиков большевизма отвечают на вопрос так, в сущности: русские рабочие потеряли власть, потому что взяли власть. Сталинизм (разрушение русской рабочей власти) неизбежно вытекал из захвата власти пролетариатом и отказа Ленина отдать эту власть буржуазной демократии. Ровно девяносто девять процентов революционных марксистов отвечают на вопрос так, в сущности, что русские рабочие потеряли власть, потому что рабочие других стран не смогли взять власть.
Особенно интересным является содержательное изложение дебатов 1951 года в Чикагском университете между Шахтманом и Александром Керенским, сосланным лидером временного правительства, свергнутого Лениным и большевиками в 1917 году. Керенский, используя цитату анархиста Прудона против Маркса, утверждал, что «коммунизм есть не что иное, как неравенство, подчинение и рабство», характеризуя свою борьбу с большевиками в 1917 году как «борьбу не между капитализмом и социализмом, а между свободой и рабством». Керенский заключил: «Сталин — самый способный, самый талантливый ученик Ленина». Напротив, Шахтман настаивал:
Путь из тупика, в который все больше и больше загоняют общество, лежит в борьбе за демократию. Борьба за демократию получает свою ясность, цель и гарантию в борьбе за социализм; борьба за социализм лежит в руках рабочего класса — вьючного животного, презираемого землей, — чья воля к победе была навсегда подчеркнута их первой великой революцией, большевистской революцией в России.
Эта перспектива — скомпрометированная в некоторых из того, что позже сделал Шахтман, но никогда им не отвергнутая — существенна для революционной марксистской традиции. Здесь мы можем найти не только Шахтмана в его лучших проявлениях, но и многих других: Тони Клиффа, К. и многое другое. Растущее число социалистов, сегодня и завтра, может найти что-то ценное в том, что может предложить эта традиция.
Ленин и большевизм: значение II съезда РСДРП | История и теория
Вокруг Ленина и большевиков витает множество мифов, особенно относительно происхождения революционной партии в России. Роб Сьюэлл исследует важную главу из истории большевизма и уроки для современных марксистов.
История большевизма содержит много жизненно важных уроков для современных активистов — как рабочих, так и молодежи — и заслуживает серьезного изучения. В этой истории вторым съездом Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), состоявшимся в 1903 имеет особое значение, так как именно здесь произошел знаменитый раскол между большинством (большевиками) и меньшинством (меньшевиками).
Однако вокруг этого конгресса было создано много мифов, поэтому важно понять, что же произошло на самом деле.
Съезд 1903 года можно считать учредительным съездом. Первый съезд состоялся в 1898 г., но большинство делегатов было вскоре арестовано. Помимо выпуска манифеста, он был мертворожденным. Все, что осталось, состояло из разрозненных групп, слабо организованных, но не единой партии.
За последние двадцать лет в России возникли различные подпольные группы или «кружки». В 1883 году Плехановым была создана в ссылке небольшая группа, получившая название «Группа освобождения труда». Это произвело пропаганду и заложило теоретические основы русского марксизма.
В 1895 году Ленин создал в Санкт-Петербурге группу под названием «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Однако вскоре Ленин был арестован и сослан в Сибирь. Выйдя на свободу, он уехал за границу, чтобы встретиться с Плехановым. После переговоров они договорились объединить усилия и запустить общероссийскую марксистскую газету под названием «9».
0086 Искра .
Закладка фундамента
«Искра » была выпущена в декабре 1900 г. – издана в Германии и нелегально ввезена в Россию, где была создана система агентуры. С июля 1902 г. под давлением властей они были вынуждены перенести типографию газеты из Германии в Лондон, а затем в Женеву.
Кроме «Искры» , внутри социал-демократических кругов России действовали и другие течения. Одной из них были «экономисты»: оппортунистическая группа, влияние которой возросло и которая уделяла большое внимание борьбе профсоюзов и принижала значение политики.
Фактически эта политика означала передачу политического поля буржуазным либералам. Вместо того, чтобы вносить ясность, эти группировки сдерживали зарождающееся движение в России.
«Искра » была создана для борьбы за подлинный марксизм и против такого оппортунизма, с целью создания прочной теоретической базы революционного движения. Ленин и Плеханов видели свою главную роль в этой борьбе с ревизионизмом, подобной борьбе с Бернштейном в Германии.
Эта работа Искры сыграла решающую роль в создании основ революционной партии. Ленин сыграл ключевую роль в своих работах Что делать? и С чего начать , которые помогли обучить и обучить молодые партийные кадры.
В Что делать? , Ленин разбивает доводы «экономистов», выступавших за «стихийность». Однако позже Ленин признал, что он «перегнул палку», сказав — ошибочно — что рабочий класс способен только на профсоюзное сознание. Эту ложную мысль он заимствовал у Каутского и больше никогда не повторял.
Основная мысль ленинской книги, однако, была направлена на то, чтобы порвать с кустарничеством «кружков» и построить серьезную революционную партию на основе профессиональных революционеров.
К 1902 году, после двух лет постоянной борьбы и последовательной работы, Искра стала господствующим течением в России.
В этот период Ленин серьезно задумался о движении, в том числе о будущем составе редакции «Искры» .
В своем нынешнем составе это правление отставало от ситуации. Основная часть редакционной работы была сделана Лениным, Мартовым и Плехановым, а остальные сделали очень мало, если говорить правду. Настало время встряхнуться.
Центром этой «встряски» стало проведение нового съезда, который должен был заложить реальную основу партии. При подготовке этого съезда редакция «Искры» опубликовала на рассмотрение проект программы партии.
Второй съезд
Наконец, в 1903 году, после долгих трудов, в июле-августе того же года был наконец организован новый съезд РСДРП. Предшествующий период идеологического выяснения принес свои плоды. Хотя сторонников «экономистского» направления на съезде было немного, большинство делегатов от местных групп были сторонниками Искра .
Учитывая незаконные условия в России, конгресс пришлось провести в Брюсселе – огромный подвиг, учитывая связанные с этим логистические трудности.
Большинство делегатов второго съезда РСДРП составляли сторонников «Искры» / Изображение: общественное достояние
На открытии второго съезда присутствовало 42 делегата с полным правом голоса и еще 14 с совещательным голосом.
Рабочее Дело , газета «экономистского» направления, имела трех представителей, что отражало их резкий спад. Организация «Еврейский Бунд», присоединившаяся на первом съезде, имела пять делегатов. У тех, кого считали неприсоединившимися, между тем, «болото» по Ленину, было шесть сторонников. Самое впечатляющее, что объединенный блок из делегатов от «Искры» составлял депутатов в большинстве с 33 делегатами.
Съезд открылся при большом волнении под председательством известного отца русского марксизма Плеханова. Он открыл разбирательство словами:
«Радостно жить в такое время… хочется жить, чтобы продолжать сражаться. В этом весь смысл нашей жизни».
Он добавил: «Двадцать лет назад мы были никем, теперь мы великая социальная сила». (Протоколы съезда 1903 г., стр. 27-28)
Федерализм
Первым крупным спором на съезде был вопрос о статусе Бунда, вступившего в партию на первом съезде 1898 г. что евреи составляли отдельную нацию.
Поэтому они были готовы остаться в составе РСДРП лишь как самостоятельная организация, как представитель еврейских рабочих не только в России, но и повсюду. Это привело к ожесточенной полемике по поводу самой природы партии.
Высказывались опасения, что эта федералистская идея Бунда, если она будет принята, укрепит отсталые националистические предрассудки, что предвещает предполагаемую смерть партии. Хотя Бунд мог бы отвечать за определенные решения и задачи внутри партии, он не должен быть обособленным.
Как разъяснял Ленин, отражая взгляды «Искры» :
«Автономия» по правилам, принятым в 1898 г., обеспечивает еврейское рабочее движение всем необходимым: пропагандой и агитацией на идиш; собственная литература и конгрессы; право выдвигать отдельные требования, дополняющие единую общую социал-демократическую программу и удовлетворяющие местные нужды и потребности, вытекающие из особенностей еврейской жизни».
Он продолжал, однако: «Во всем остальном должно быть полное слияние с русским пролетариатом, в интересах борьбы всего пролетариата России».
Против федералистского подхода Бунда выступила не только «Искра» , но и все остальные, за исключением пяти делегатов Бунда.
Столкновение
Затем последовало обсуждение программы партии, составленной Искрой . Это вызвало много дискуссий, в ходе которых требовались разъяснения, но не настоящие споры, если не считать возражений небольшой группы «экономистов».
Представители «экономистов» Мартынов и Акимов воспользовались случаем для критики ленинского Что делать? Ленин вмешался и пояснил, что книга «действительно была эпизодом борьбы с экономизмом», в котором, чтобы исправить положение, он не извинился за то, что «перегнул палку» в другую сторону.
Единство в делегации «Искры» нарушилось на 22-й сессии по вопросу о критериях членства – быстро выкристаллизовались две тенденции, одна вокруг Ленина, другая вокруг Мартова / Изображение: общественное достояние
В итоге разногласия были выяснены и программа принята только при одном воздержавшемся.
На практике это отражало политический вес «Искры» внутри съезда, остававшегося вполне единым, за исключением некоторых мелких пунктов.
Все шло довольно гладко до 22-го заседания, где это единство в искровской делегации вдруг разрушилось.
Это нарушение произошло из-за формулировок правил вечеринки, что должно было иметь непредвиденные последствия. В частности, спор возник по поводу первого пункта правил, который касался критериев «кто является членом?»
Открытые разногласия и жар, вызванный спором, стали настоящим шоком. Из этого столкновения стало ясно, что внутри лагеря «Искры» начинают кристаллизоваться две тенденции. Два разных проекта о членстве были выдвинуты отдельно Лениным и Мартовым.
В проекте предложения Ленина говорилось: «Членом РСДРП является тот, кто принимает ее программу и поддерживает партию как материально , так и личным участием в одной из партийных организаций ».
Тогда как в проекте Мартова утверждалось, что членом считался тот, кто принял программу, поддержал партию материально и «оказывает партии свое постоянное личное сотрудничество под руководством одной из партийных организаций ».
Оппортунистическое давление
На первый взгляд кажется, что между двумя позициями нет большой разницы — уж точно ничего принципиального. Но чтобы понять, что происходит, нам нужно заглянуть за оба предложения.
Ошибочно утверждалось, что Ленин выступал за маленькую централизованную партию, а Мартов за широкую демократическую партию. На самом деле все сторонники «Искры» стояли за сильную централизованную партию, каковой аргумент они и использовали против бундовского федерализма.
В прениях именно Акслерод раскрыл суть спора, упомянув о том, что некоторые профессора с трудом принимают предложение Ленина. Дело было не в наборе рабочих, а в том, как на это посмотрит мелкобуржуазная интеллигенция. Предложение Мартова, в сущности, отражало давление этой мелкобуржуазной среды; чуждое давление на рабочую партию.
В то время как Ленин хотел ограничить членство настоящими революционерами, Мартов хотел открыть партию для широких сочувствующих, в основном интеллигенции.
Если это будет принято, это позволит этим слоям доминировать и действовать как приводной ремень для оппортунистического давления на партию.
Ленин осознавал эти опасности, но он также понимал, что это не вопрос жизни и смерти. Он предупреждал, однако, что принятие предложения Мартова откроет дверь всем элементам шатания и оппортунизма. Он рассматривал это как отступление назад к беспорядку прошлого.
Ленин проиграл 28 голосов против 23 по правилу, когда вместе со сторонниками Мартова проголосовали пять делегатов Бунда, три «экономиста» и «центр». Этот блок голосов дал Мартову и его сторонникам большинство на съезде, которое впоследствии стало решающим фактором.
Затем Ленин оказался в меньшинстве до неожиданной 27-й сессии съезда.
Молодой Лев Троцкий, который был ярым сторонником Ленина, теперь стал на сторону Мартова. В следующем году он должен был порвать с Мартовым. Плеханов, перешедший потом к Мартову, поддерживал теперь Ленина. Это показывает, что демаркационные линии все еще были очень размыты.
«Жесткие» против «мягких»
Утверждается, что полностью сформированный большевизм возник в результате раскола 1903 года. Но это не так. Конечно, существовало разделение на «жестких» и «мягких», как их называли, что отражало предвидение будущих событий, но не более того.
«На съезде 1903 года сторонники Ленина чуть не проиграли первоначальное голосование по вопросу о природе революционной партии», — объяснял Питер Фрост в Morning Star ( Планировалась ли революция в Лондоне? ).
«Ленин возглавлял большевиков, которые выступали за жестко централизованную и дисциплинированную коммунистическую партию. Меньшевики выступали за более мягкую позицию более свободного союза с другими сочувствующими, хотя и менее революционными силами».
Эта версия — один из величайших мифов, созданных как сталинскими, так и буржуазными историками. Для Ленина, Мартова и сторонников «Искры» не было разногласий по поводу характера партии.
По политическим вопросам было практически единодушие. Все они соглашались, что РСДРП должна быть создана по образцу массовых социал-демократических партий Франции, Бельгии и прежде всего Германии во главе с Каутским и Бебелем.
Ленин фактически вмешался в съезд и пояснил: «Я вовсе не считаю наше различие настолько существенным, чтобы оно было для партии вопросом жизни и смерти. Мы уж точно не погибнем из-за неудачного пункта в правилах!» (LCW, т. 6, с. 499)
В течение нескольких месяцев после съезда Ленин пытался договориться с меньшинством. Когда Крупская упомянула о возможности окончательного раскола, Ленин ответил: «Это было бы слишком безумно для слов».
Вот вам и борьба Ленина с меньшевиками за «централизованную и дисциплинированную коммунистическую партию» в 1903!
Split
Съезд продолжил обсуждение будущего центрального органа партии и решил, что официальным органом станет «Искра». Затем последовало обсуждение состава его редакционной коллегии.
Снова дискуссия стала очень бурной и горячей. Ленин предложил составить редакцию из трех человек, а именно Плеханова, Ленина и Мартова. Это исключило тех трех предыдущих редакторов, которые были наименее вовлечены.
После неоднократных попыток Ленина объединить партию потребовалось еще почти десятилетие, прежде чем раскол между большевиками и меньшевиками стал необратимым и были созданы две отдельные партии / Изображение: общественное достояние
Это была попытка уйти от старого круговой менталитет и поставить партию на профессиональную основу. Это было выражением не чрезмерного централизма, а реальности. На самом деле Мартов изначально согласился с этой идеей.
Однако к этому времени баланс голосов изменился. Учитывая голосование по статусу Бунда, пять делегатов Бунда отказались от участия. Затем последовал отъезд трех делегатов-«экономистов». Это неожиданно поставило Мартова и его сторонников в меньшинство, вскоре получившее название «меньшевиков».
Список Ленина для редакции в составе Ленина, Плеханова и Мартова утвержден съездом.
Но Мартов отказался занять эту должность.
Таким образом, раскол между большевиками и меньшевиками, хотя и был фактом, произошел не по основным, а по второстепенным вопросам и личному составу редакции.
Мартов попытался сыграть на сантиментах и оскорбленных личных чувствах не избранных «старожилов». Это привело к очень острым отношениям. Ленина обвиняли в «бюрократическом централизме», в том, что он диктатор, ультрацентралист, непримиримый и тому подобное. Меньшинство жаловалось на «осадное положение», которое оно фактически пыталось создать, отказываясь принять решения съезда.
Ленин вместо того, чтобы возглавить борьбу за «жестко централизованную и дисциплинированную коммунистическую партию», был потрясен и встревожен случившимся. Ему стало плохо от нервного напряжения. Как пояснила Крупская:
«Он все еще не мог поверить, что выхода нет. Срывать решения съезда, ставить под угрозу работу в России и работоспособность вновь образовавшейся партии казалось Владимиру Ильичу просто безумием, чем-то невероятным».
Ленин писал Потресову:
«И вот я спрашиваю себя: из-за чего, собственно, мы расстанемся?… Перебираю все события и впечатления от съезда; Я сознаю, что часто вел себя и действовал в состоянии страшного раздражения, «бешено»; Я вполне готов признать эту свою ошибку перед кем угодно, если это можно назвать ошибкой, которая была естественным продуктом атмосферы, реакций, междометий, борьбы и т. д. достигнутые результаты… я могу обнаружить… абсолютно ничего, что является оскорблением или оскорблением меньшинства… Вызывает разрыв на этом счету? Разогнать партию из-за этого?… Вызывать раскол из-за того, что кого-то исключили из центрального органа, мне кажется немыслимой глупостью».
После съезда Мартов и меньшинство отказались сотрудничать с новой редакцией, работать в новом ЦК или совете партии. Своим поведением они сделали соглашение невозможным. Бойкотируя выборные органы, они углубили конфликт и раскололи.
Почему, спросил Ленин?
“ Только потому что недовольны составом центральных органов; ибо, говоря объективно , было только над тем, что пути наши разошлись.
