Биография левитана диктора: Левитан Юрий Борисович — Диктор Российского Радио

Юрий Левитан: бархат в оттенках эпохи

Фамилия Левитан происходит от еврейского имени Левий, что означает «сопровождающий». И вправду, голос Юрия Левитана сопровождал самые важные события, происходившие в нашей стране, и трагические, и триумфальные.

Но не просто сопровождал. Этому голосу верили, благодаря ему у людей появлялись силы жить в самые тяжкие моменты. Про Юрия Левитана смело можно сказать, что его голосом говорила сама История.

Юдка (именно так назвали
будущую знаменитость родители) выбрал не самое удачное время для рождения: уже
шла Первая мировая война и в воздухе носилось что-то революционное. Но до
провинциального города Владимира войне и революции было далеко, кроме того,
отец мальчика, Бер Левитан, был известным в городе портным. Особенно виртуозно
Бер Семенович шил мундиры, так что семья держалась на плаву.

Власть поменялась, а
детство Юдки было, несмотря ни на что, счастливым. Любили его не только родные.
Все мамаши в округе были признательны пацану за его невероятную способность.
При щупленьком обличье голосище у него был особенный, мог запросто докричаться
до пацанов, убежавших в соседние дворы, и вернуть их домой. Мальчишку прозвали
Трубой.

Труба не труба, а в школе
Юдка был незаменим в художественной самодеятельности, поэтому мечталось ему
только об одной профессии – актерской. По окончании школы он направился в
столицу, поступать в кинотехникум. Приемная комиссия увидела перед собой худого
паренька, у которого кудрявая голова, казалось, «перевешивала» тело, а услышала
– сочное «володимирское» оканье. И завернула абитуриента восвояси.

Но Левитан увидел
объявление, что в Радиокомитет набирают на стажировку дикторов, и воспрял
духом. Театр – он что? Туда не каждый попадет, да и полно городов, где театра
отродясь не было. А радио – оно везде.

Действительно, радио и
все, что с ним связано, было чрезвычайно важным для молодой страны. Для работы
на нем и обучения дикторов привлекали корифеев сцены, даже самого Василия
Качалова. На радио внешность Левитана не имела никакого значения, а вот голос
17-летнего парня, пусть и ломающийся, был очень перспективным, уже тогда в нем
проскальзывали знаменитые бархатные тона. Об этом позже вспоминал Ростислав
Плятт, которого тоже позвали работать с дикторами. Известный актер писал, что юный
Левитан был отнюдь не робким и очень трудолюбивым. Он не считал зазорным
таскать маститым дикторам кофе и бутерброды, носить тяжести, а в любую
свободную минуту усердно избавлялся от провинциального говора. Он и жил в
каморке при Радиокомитете.

Юрий Левитан на рабочем месте.

Наконец Левитану поручили
вести не самые важные эфиры. Молодой диктор был настолько счастлив, что однажды
пафосно произнес: «Внимание! Работают все радиостанции Коминтерна! Начинаем
передачу для домохозяек!!!» Может быть, домохозяйки в городах и весях
впечатлились, но коллеги были суровы. Левитану поручили техническую работу. По
ночам он читал статьи из свежих газет, которые слушали и записывали стенографистки
в разных концах СССР.

В стране был один очень
важный человек, который никогда не спал по ночам и не давал спать другим, Иосиф
Сталин. Однажды, в ночь на 25 января 1934 года, вождь услышал в радиоэфире
красивый мужской голос. Решение было моментальным: именно это диктор должен был
прочитать всему советскому народу пятичасовой доклад Сталина. Иосиф Виссарионович
не знал, что парню всего 19 лет, что пакет с докладом под особой секретностью
доставят незадолго до эфира и молодому диктору будет некогда «пробежать» текст.
Вспоминают, что Левитан был весь белый от волнения. Но, тем не менее, за пять
часов чтения доклада он не сбился ни разу. Так и родился знаменитый диктор Юрий
Левитан.

Современному молодому
человеку практически невозможно понять, чем было радио до наступления эры ТВ.
Радиостанции сейчас воюют за слушателя, ди-джеи выпрыгивают из себя, чтобы быть
интересными, они объясняются в любви и рассказывают о погоде за окном студии.
Юрий Левитан не мог об этом помыслить. Любая вольность, даже не вольность, а
оговорка могли обернуться волчьим билетом в профессии, а то и чем похуже. Ведь
именно Левитану поручали сообщать о самых знаменательных событиях – героических
перелетах советских летчиков, спасении челюскинцев, запуске Днепрогэса и о
многом другом. Но самая тяжкая ноша свалилась на плечи Левитана в начале
Великой Отечественной войны.

У него уже была жена,
росла маленькая дочь, тем не менее Левитан не принадлежал себе и семье. Однажды
во двор Радиокомитета упала неразорвавшаяся бомба.  Диктора, которому было всего 27 лет, спешно эвакуировали
в Свердловск (сейчас – Екатеринбург) с несколькими коллегами, чтобы оттуда, из
строго засекреченного помещения, он уверенно произносил: «Говорит Москва!». Из
самой Москвы передачи было вести невозможно – все вышки, являющиеся прекрасным
ориентиром для бомбардировки, были демонтированы.

Если бы советские граждане узнали, что их любимый диктор уехал из столицы, неизвестно, чем бы это кончилось. Уверенность в том, что Москва жива, не сдается и вещает, давали надежду самой страшной осенью 41-го года. О том, что Левитан и его коллеги работали в Свердловске, а потом – в Куйбышеве (сейчас – Самара), стало известно только через 25 лет!

Левитан выходил в эфир со
сводками Совинформбюро более 20 раз в сутки. Конечно, он понимал, что текст
новостей содержит приукрашенную информацию, но его голос звучал победительно и
уверенно. Военачальники утверждали, что сила Левитана равна силе дивизии, поэты
писали про «грозный бархат голоса его». Гитлер с Геббельсом, ненавидевшие
евреев, а Левитана – особенно, мечтали: они захватят Москву, заставят этого
«дикторишку» прочесть объявление о победе Германии, а потом вздернут его на
виселице.

Левитана сопровождала
мощная охрана чекистов, специально распространялись дезинформирующие сведения о
его внешности – лишь бы уцелел человек, благодаря голосу которого жила и верила
вся страна.

Очень часто Левитана
буквально поднимали с постели – ведь спал он урывками, и Юрий Борисович даже не
знал, что предстояло читать, какие новости пришли с фронта на этот раз. 5
августа 1943 года его спешно вызвали в студию. И, когда он вгляделся в текст,
то увидел – наши войска освободили Орел и Белгород.

Юрий Левитан – личный враг фюрера.

В этот вечер Москву
озарил праздничный салют. Кстати, благодаря Левитану стали произносить глагол
«салютовать» на последнем слоге, хотя самому диктору тогда сказали, что
правильно делать ударение на букве Ю. Но Левитан возразил – так торжественнее.
После этого Левитана прозвали Юрий Салютан.

Настал день, и Левитан
объявил о Великой Победе. Ему было всего 30 лет, впереди мир и счастье. Голос Левитана
по-прежнему говорил о самом важном. Именно от него советские граждане узнали о
смерти Сталина и о первом полете человека в космос. Левитана постоянно привлекали
к съемкам фильмов о войне, он записал текст для «Минуты молчания», которую уже
много лет транслируют по всем каналам 9 Мая. Диктор постоянно ездил на встречи
с ветеранами. В 1980 году состоялось беспрецедентное событие – радиодиктору Юрию
Левитану было присвоено высочайшее творческое звание – Народный артист СССР.

Но личная жизнь Юрия Борисовича не сложилась. Красавица Раиса еще в 1949 году ушла к другому. Левитан сам воспитывал дочь и при этом сохранял дружеские отношения с бывшей супругой и ее вторым мужем. С Левитаном осталась теща, которая обожала зятя.

Юрий Левитан с внуком.

Юрий Борисович умер как настоящий
солдат. В 1983 году он поехал на встречу с ветеранами Курской битвы в
Белгородскую область. Там его и сразил сердечный приступ.

Левитан не дожил до
страшных событий в собственной семье. Его внук Борис в 2006 году убил
собственную мать. У мужчины обнаружили шизофрению и отправили на принудительное
лечение. Но после выписки из больницы, в 2013 году, его тело нашли в Серебряном
Бору, на северо-западе Москвы. От всей семьи остался лишь правнук Юрия
Борисовича – Андрей.

Юрий Левитан. Биография в контексте времени смотреть онлайн видео от Владимиро-Суздальский музей-заповедник в хорошем качестве.

12+

6 месяцев назад

Владимиро-Суздальский музей-заповедник24 подписчика

9 мая 1945 года в 21 час 55 минут диктор Юрий Левитан сообщил в эфире о победе над фашистской Германией. Наш земляк был главным голосом своего времени. Голосом Эпохи.
В преддверии Дня Победы и Дня радио в “Палатах” Владимиро-Суздальского музея-заповедника открылась мемориальная выставка, посвященная выдающемуся уроженцу Владимира – Юрию Борисовичу Левитану.
“Приближается 9 мая — праздник Великой Победы — самый большой праздник в нашей стране. Мы не долго думали каким событием отметить этот праздник, конечно же сразу на ум пришёл Юрий Левитан. Мы очень гордимся тем, что в нашем музее хранятся собрание личных вещей и документов человека, чей голос одним из символов Победы. Его имя, история его работа неразрывно связаны с Великой Отечественной войной. – рассказал генеральный директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника Сергей Евгеньевич Рыбаков. – Мы хотели не просто рассказать биографию Левитана, а показать как и почему его имя стало так известно и как удивительно его жизнь связана с историей нашей страны”.
На открывшейся выставке жители и гости города могут увидеть редкие документы и фотографии из собрания Владимиро-Суздальского музея-заповедника, мемориальные предметы великого диктора. Судьба Левитана и Судьба его Родины представлены в оригинальном дизайнерском решении – в виде шкалы радиоприемника.
“Мне очень понравилась представленная на выставке “линия жизни”, то как необычно оформлена биография Юрия Левитана и подобранный графический ряд. По которой не только можно узнать про жизнь Юрия Борисовича, а можно отследить жизнь и историю всей страны того периода. — поделилась впечатлениями гостья музея из Москвы Татьяна Войтеховская. — Мне очень понравилось, я надеюсь, что и другие посетители смогут это оценить”.
Жизненный путь диктора начинался в городе Владимире. Здесь его помнят и чтят. В 1985 году, в канун 40-летия Победы, появилась улица Диктора Левитана. В мае 2000 года была установлена мемориальная доска на здании в начале этой улицы. К 70-летию Победы, во Владимире, на пересечении проспекта Ленина и улицы Диктора Левитана, в небольшом сквере, был установлен памятник «Голос истории. Голос Победы» скульптора Игоря Черноглазова. Интересно, что Юрий Борисович был почетным гостем праздника, приуроченного к 125-летию нашего музея, воспоминания об этом визите сохранила в своей книге «История. Судьба. Музей» почетный президент музея-заповедника А.И. Аксенова.
Посетивший открытие выставки Глава города Владимира Андрей Станиславович Шохин отметил: “Юрий Левитан – действительно великий человек, наш земляк, которым мы очень гордимся”. Городские власти и музей планируют продолжить работу по увековечению памяти великого уроженца Владимира. Музей рассматривает данную выставку, как один из следующий шагов к появлению постоянной экспозиции.
Выставку можно посетить в МК «Палаты» до 7 августа 2022 года.

ВЕРХОВНЫЙ КОМАНДУЮЩИЙ — Сталин: биография

Человек с хромой левой рукой, которого не призвали на военную службу в Первую мировую войну и которого критиковали за неуклюжесть в гражданской и советско-польской войнах, командовал государством, находившимся в состоянии войны с нацистской Германией. Сталин в Москве противостоял Гитлеру в Берлине. В сознании обоих мужчин это была личная дуэль, а также столкновение между идеологиями и государственными системами. Ни у одного из них не было недостатка веры в свои силы, чтобы руководить его военными действиями.

Советскому военачальнику потребовалось время, чтобы решить, как обращаться с общественным мнением. Молотов сделал первоначальное заявление о войне от имени политического руководства 22 июня 19 г.41. Еще одним героем дня был диктор радио Исаак Левитан, чей насыщенный бас олицетворял волю народа сопротивляться немецкому вторжению любой ценой. Когда Сталин, наконец, выступил перед советскими гражданами 3 июля, через одиннадцать дней после начала военных действий, он приспособил свой язык к чрезвычайному положению военного времени. Это были его вступительные слова: ¹

Товарищи! Граждане!
Братья и сестры!
Истребители в нашей армии и на флоте!
Именно к вам я обращаюсь, друзья!

Многие отмечают, что Сталин возвращался к традиционному русскому дискурсу, обращаясь к «братьям и сестрам». Это верно. Но обычно упускается из виду, что он начал свою речь с обращения к товарищам и гражданам (и по крайней мере один слушатель заметил цезуру между «Граждане! Товарищи!» и «Братья и сестры»). ² Он также не стремился идентифицировать себя исключительно с русскими. Перечисляя народы, которым угрожала Германия, он упомянул не только русских, но и «украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и другие свободные народы Советского Союза». ³

Слушатели были благодарны за признаки того, что готовится решительная оборона. Писательница Екатерина Малкина услышала выступление и вдохновилась им; и ее служанка была так растрогана, что расплакалась. Малкина писала другу: ⁴

Забыла еще сказать о речи Сталина, что, как я ее слушала, казалось, что он очень расстроен. Он говорил с такими большими паузами и часто пил много воды; было слышно, как он выливает и глотает. Все это служило усилению эмоционального воздействия его слов. В тот же день я пошел и записался в добровольческую армию.

Мало кто из тех, кто слышал его в тот день, забыл пережитое.

Нащупывая подходящий способ связи, ему иногда это удавалось блестяще:

Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужто немецко-фашистские силы являются действительно непобедимыми силами, о чем постоянно трубят хвастливые фашистские пропагандисты?

Конечно нет! История показывает, что непобедимых армий не существует и никогда не существовало. Армия Наполеона считалась непобедимой, но была разбита поочередно русскими, английскими, немецкими войсками. Немецкая армия Вильгельма в годы первой империалистической войны также считалась непобедимой армией, но несколько раз терпела поражения от русских и англо-французских войск и, наконец, была разбита англо-французскими войсками. То же самое надо сказать и о нынешней немецко-фашистской армии Гитлера. Эта армия еще не встречала серьезного сопротивления на европейском континенте. Только на нашей территории она встретила серьезное сопротивление.

Эти слова были произнесены в непреклонном тоне, подтверждавшем, что бой будет передан немцам. Вызов был брошен обратно Гитлеру и Вермахту.

Сталинская риторика была прискорбно нереалистичной в отношении того, с каким врагом столкнулась Красная Армия. Он предупреждал людей, что их ждет порабощение «немецкими князьями и баронами» в случае неудачи СССР над вермахтом. ⁵ Он игнорировал специфику Нового порядка нацизма. Силами Третьего рейха были не князья и бароны, а гауляйтеры и СС. Расовое насилие, передвижные газгольдеры и концлагеря были установлены на Востоке, но Сталин ни разу не упоминал о них. Первая мировая война осталась в его памяти. Его также пронзила память о Гражданской войне. В своем выступлении на Красной площади 7 ноября 19 г.41 — годовщина Октябрьской революции — он болтал об иностранных «интервентах», как будто они и нацисты представляли равную угрозу для Советского государства. ⁶ Столь же далеким от фактов было его заявление о том, что Германию одолевают «голод и нищета». ⁷ Сталин копался в устаревших штампах большевистских партийных заявлений. Когда советские солдаты и гражданские лица вступили в непосредственный контакт с вермахтом и СС, они узнали для себя, что у нацизма были методы и цели уникальной отвратительности. Репутация Сталина как пропагандиста была выше его деятельности.

Приспособляемость Сталина действительно имела пределы. Регулярные парламентские выступления Уинстона Черчилля и еженедельные радиопередачи Франклина Рузвельта резко контрастировали с советской практикой. Сталин выступил только с девятью публичными обращениями военного времени любой длины. Он не писал для газет. Хотя он мог бы попросить других сочинить для него пьесы, он отказался публиковать от своего имени то, что не написал сам. Информация вообще о нем была скудной. Он упускал возможность за возможностью вдохновлять людей, выходящих за рамки предпочитаемых им модальностей.

Правда продолжала упоминать его с культовым благоговением. Фотографам редко разрешалось его фотографировать; в прессе публиковались в основном старые фотографии, да и те использовались скупо. ⁸ Как будто было принято решение относиться к нему как к бестелесному символу военных действий СССР, а не как к живому Верховному главнокомандующему. Плакаты, бюсты и флаги продолжали выпускаться. Буклеты с его самыми известными статьями и выступлениями продавались по низким ценам. Комиссары вооруженных сил читали лекции о политической политике и военной стратегии, а также о личном руководстве Сталина. Подробности своей деятельности в СМИ он не раскрывал. Он продолжал управлять своим публичным имиджем на своих условиях и никогда не чувствовал себя комфортно в частом общении с обществом, которое лидеры западных союзников считали благоприятным. Он также не изменил своего мнения, позволив подчиненному, как это сделал Гитлер с Геббельсом, создать для него публичный имидж. Как и до войны, Сталин держал прямой контроль над тем, что говорилось от его имени.

Тем не менее, его склонность к затворничеству сохраняла по крайней мере некоторые преимущества и не была так вредна для режима, как могла бы быть в другом месте. Многие советские граждане считали, что мудрый патриарх руководил политическими и военными органами государства. Возможно, это больше помогло, чем помешало военным усилиям. Сталин был неспособен к задачам самолюбования или общественного заверения. Его характерной склонностью на больших собраниях и в радиопередачах было проявление свирепости. Если бы люди видели его чаще, иллюзия его благонамеренной прозорливости могла бы рассеяться. Его уединение позволило им поверить в такого Сталина, которого они хотели. Они могли бы убедить себя, что все проблемы межвоенного периода будут решены, как только немцы потерпят поражение. В народе существовало огромное ожидание, что победивший Сталин санкционирует ослабление советского порядка. Миллионы людей поняли его неправильно. Но их ошибка помогла им бороться за победу, несмотря на ужасающие испытания.

За границей его замкнутость работала еще лучше. О нем мало что было известно. До войны он сбивал с толку даже многих московских дипломатов. ⁹ Интерес был наибольшим среди коммунистов, но лояльные члены Коминтерна не отклонялись от благочестия, предложенного в официальной биографии; а ренегаты, такие как троцкисты, которые знали гораздо больше, были крикливым, но игнорируемым меньшинством. Широкая общественность на Западе была едва ли лучше информирована после нацистско-советского пакта 19 августа.39. Дэвид Лоу, художник-карикатурист лондонской газеты Evening Standard , создал замечательные изображения Сталина и Гитлера, обнимающихся, в то время как каждый держит кинжал за спиной другого. Сталина представляли злобным тираном. Однако внимание западных комментаторов привлек Гитлер, а не Сталин. Так продолжалось до операции «Барбаросса». Именно тогда Сталин стал героем антифашистских воюющих стран. Этот же факт уменьшал стимул заглядывать в темные закоулки сталинской карьеры. Если его Красная Армия давала отпор, его нужно было поддерживать, а к его сторонникам-коммунистам в западных странах нужно относиться как к патриотам, а не как к подрывникам. Британские дипломаты и журналисты прекратили любую критику. Сталин был их новым кумиром.

Когда в декабре 1941 года США вступили в войну, лесть пересекла Атлантику. В следующем году журнал Time назвал Сталина Человеком года. В благодарности ярко отмечалось: ¹⁰

Поездка мировых сановников в Москву в 1942 году вывела Сталина из его непроницаемой скорлупы, показала приятного хозяина и знатока игры в карты в международных делах. На банкетах для таких людей, как Уинстон Черчилль, У. Аверелл Гарриман и Уэнделл Уилки, Хозяин Сталин пил водку прямо, говорил так же.

В более общем плане редакционная статья заявила:

Человек, чье имя по-русски означает «сталь», чьи немногие английские слова включают американское выражение «крутой парень», был человеком 1942 года. Только Иосиф Сталин полностью знал, насколько близка Россия была к поражению. в 1942 году, и только Иосиф Сталин в полной мере знал, как он провел Россию.

Этот комментарий задал тон западным описаниям его до конца войны. Он уже получил наград журнала Time как «Человек года» в начале 1919 года.40. ¹¹ Но если раньше его хвалили как мастера умных, прагматичных маневров, то теперь упор делался на прямолинейность и непоколебимость. Его превозносили как государственного деятеля, с которым Запад мог вести дела. Черчилль держал свои оговорки при себе в интересах Великого Альянса. Культ на родине обрел свои родственные святыни в странах капитализма — и на Западе он был столь же туманен и обманчив, как и у себя на родине. ¹²

Вне поля зрения Сталин был как никогда сложным человеком. Искусный притворщик, он мог принять любое настроение, которое сочтет нужным. Он мог очаровать жабу с дерева. Особенно уязвимыми были молодые общественные деятели, получившие повышение в конце 1930-х гг. Одним из таких был Николай Байбаков. Что поразило Байбакова, так это «деловой подход и дружелюбие» Сталина. Пока в его кабинете шло обсуждение, он расхаживал вокруг и время от времени бросал проницательный взгляд на собеседников. У него было несколько трюков в рукаве. Один из них заключался в том, чтобы устроить дискуссию между экспертами, не раскрывая заранее своего предпочтения. Байбаков также напомнил, что Сталин никогда не вел дискуссий, пока не изучил имеющийся материал. Он был хорошо осведомлен о многих вещах. Он редко повышал голос и почти никогда ни на кого не кричал и даже не выражал раздражения. ¹³

Байбаков оглядывался сквозь розовые очки; остальная часть его рассказа указывает на то, что интервью могут быть ужасными делами. Сталин, ставя его во главе нефтепромыслов Кавказа, прописал свои условия: ¹⁴

Товарищ Байбаков, Гитлер прорывается на Кавказ. Он заявил, что если не захватит Кавказ, то проиграет войну. Необходимо сделать все, чтобы нефть не попала в руки немцев. Имейте в виду, что если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем. Но если вы преждевременно уничтожите установки и немцы их не захватят и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем.

Вряд ли это был самый «деловой и дружелюбный» запрет; но Байбаков задним числом подумал, что такая свирепость требовала обстоятельств. Набравшись храбрости в присутствии Сталина, он тихо ответил: «Но вы не оставляете мне выбора, товарищ Сталин». Сталин подошел к нему, поднял руку и постучал себя по лбу: «Выбор здесь, товарищ Байбаков. Вылететь. И подумайте с Буденным и примите решение на месте».41. Он был в Ставке, когда Сталину позвонил некий Степанов, армейский комиссар Западного фронта. Телефонная трубка Сталина имела встроенный усилитель, и Голованов мог слушать разговор. Степанов от имени генералитета Западного фронта просил разрешения отвести штаб штаба восточнее Перхушково из-за близости линии фронта. Это была такая просьба, которая взбесила Сталина, и разговор пошел так: ¹⁶

Сталин: Товарищ Степанов, узнайте, есть ли у ваших товарищей
      локи.

Степанов: Это что, товарищ Сталин?

Сталин: У товарищей есть лопаты?

Степанов: Товарищ Сталин, какие лопаты Вы имеете в виду: типа
      типа сапёрных или каких-то других?

Сталин: Неважно какой тип.

Степанов: Товарищ Сталин, у них есть лопаты! Но что нужно
      что они с ними делают?

Сталин: Товарищ Степанов, передайте товарищам, чтобы они
      брали лопаты и копали себе могилы. Мы здесь
      не выезжаем из Москвы. Ставка останется в Москве. И они
      переезжать из Перхушково не собираются.

Обычно ему не приходилось утруждать себя сарказмом. Памяти о Большом терроре было достаточно, чтобы отбить у большинства военных и политических деятелей охоту обращаться с ним подобным образом.

Атмосфера страха и непредсказуемости душила почти всех, заставляя подчиняться тому, что требовал Сталин. Лишь несколько советских руководителей осмелились возразить против того, что он сказал. Двое из них были Георгий Жуков и Николай Вознесенский. Но Сталин запугал даже Жукова. Он также раздражал его. Сталину, как отметил Жуков, потребовалось время, чтобы понять необходимость тщательной подготовки военных операций профессиональными командирами. Он был похож на «кулачного бойца» в дискуссии, когда более товарищескими методами можно было добиться лучших результатов. ¹⁷ Он также произвольно назначал и заменял командиров, действуя на основе частичной информации или озорных предположений. Боевой дух командного состава был бы выше, если бы он не сунулся таким образом. ¹⁸

Другие подчиненные Сталина научились не поднимать головы. «Когда я ездил в Кремль, — рассказывал Иван Ковалев о своем военном опыте на посту наркома путей сообщения,

Молотов, Берия и Маленков обычно находились в кабинете Сталина. Раньше мне казалось, что они мешают. Они никогда не задавали вопросов, а сидели и слушали, иногда делая заметки. Сталин отдавал распоряжения, разговаривал по телефону, подписывал бумаги. . . и эти трое продолжали бы сидеть там. ¹⁹

Из дневника посетителей Сталина видно, что эти трое видели его чаще, чем любых других политиков. У Микояна была теория на этот счет. Он предположил, что Сталин держал Молотова в своем кабинете, потому что боялся, что Молотов может сделать, если ему позволят побыть одному. ²⁰ Микоян был прав, хоть и преувеличивал. Сталин должен был привлечь других к участию в государственных делах, а они, в свою очередь, должны были знать, что происходит. Излишне добавлять, что ему было наплевать, что главные государственные деятели устанут к тому времени, как они доберутся до своих наркоматов и займутся, наконец, своими делами.

Он не доверял никому из своих политиков и командиров. Даже Жуков, его любимый военачальник, был предметом его беспокойства: Сталин поручил Богдану Кобулову в НКВД установить у него дома подслушивающее устройство. По-видимому, то же самое сделали со старыми товарищами Сталина Ворошиловым и Буденным. Его подозрения были безграничны. ²¹ Приказав казнить Дмитрия Павлова в первые дни войны, Сталин был немного более удовлетворен Иваном Коневым, преемником Павлова на Западном фронте. Неспособность Конева немедленно остановить немецкое наступление была достаточной причиной, чтобы усомниться в его лояльности. Сталин был за то, чтобы его расстрелять. Жуков не был другом Конева, но считал такую ​​участь совершенно незаслуженной. Ему пришлось умолять Сталина смягчиться. ²² Жукова учили, что абсолютно ни один командир не безопасен на посту и в жизни.

Сталин знал, что без Жукова ему не обойтись с октября 1941 года. Немецкие танковые корпуса вышли на подступы к Москве, над городом пролетели немецкие бомбардировщики. Советские регулярные войска поспешили навстречу угрозе. Паника охватила сознание простых граждан, и НКВД задержало тех, кто пытался бежать. Заводы и конторы почти не закрывались на время боя. Сталин и Жуков совещались: ²³

Сталин: Вы уверены, что мы удержим Москву? я прошу тебя
      это с болью в душе. Скажите честно как коммунист.

Жуков: До Москвы обязательно дотянем.

Заверив Верховного Главнокомандующего, что Москва не падет, Жуков должен был выполнить свое обещание, невзирая на трудности.

Отправляя телеграммы Сталину и звоня ему с поля, Жуков обращался к нему «товарищ Верховный Главнокомандующий». ²⁴ Номенклатура представляла собой типичную советскую мешанину: Жуков должен был называть его не только полководцем, но и товарищем-коммунистом. Взамен Сталин соблюдал приличия. Даже в чрезвычайных ситуациях он часто избегал отдавать приказы от своего имени. Дозваниваясь до своих генералов на различных фронтах, он был склонен произнести такую ​​фразу, как «Комитет обороны и Ставка очень просят принять все возможные и невозможные меры». ²⁵ Об этих уклончивых тонкостях Жуков вспомнил много лет спустя.

Он также вспомнил, как Сталин любил использовать псевдонимы. Между ними были промежутки товарищества, когда боевые действия шли в пользу СССР и он уважал Жукова (несмотря на то, что держал его под наблюдением). Жуков и он разработали согласованный код для их обмена по наземной линии или телеграммой: Сталин был «Васильев», а Жуков «Константинов». Сталин использовал этот псевдоним до 1917, и, возможно, это сигнализировало о какой-то самоидентификации с Россией. Вымышленные имена в любом случае были чем-то вроде игры: было мало шансов, что немецкие спецслужбы будут обмануты псевдонимом, особенно тем, который в прошлом использовал Сталин. И все же Сталина не следует судить слишком строго. (Есть множество других причин, чтобы предъявить ему обвинение без искусственного завышения числа.) Давление на них двоих было огромным, и неудивительно, что «товарищ Верховный главнокомандующий» утешал себя прозвищами. В легкие минуты он умел как ободрить, так и напугать своих военных подчиненных.

Однако его не заставят наблюдать за условиями на фронте; действительно, он почти не выезжал из Москвы, если не считать совершенно неизбежных поездок на конференции союзников в Тегеране и Ялте. Призывая к дерзости своих командиров, он не рисковал своей личной безопасностью. Было одно исключение, и о нем много трубили в прессе. В 1942 году совершил поездку на фронт якобы для наблюдения за ходом кампании. Когда он оказался в пределах тридцати или сорока миль от активных боевых действий, его встретили военачальники на Минском шоссе, которые сообщили ему, что они не могут гарантировать его безопасность, если он поедет дальше. Сталин должен был знать, что они это скажут. Это было самое близкое, что он приблизился к любой точке прямого действия на войне. Он ни разу не видел выстрела. Но он очень увлекся беседой со своими командирами и, выразив должное разочарование, вернулся в Кремль. Многое было сделано из путешествия в официальной пропаганде. «Правда » сообщала об этом так, как будто Сталин действительно добрался до фронта и отдал столь необходимые приказы по стратегии и тактике командованию фронта.

Микоян рассказал о путешествии менее лестный рассказ. «Сам Сталин, — писал он, — не был храбрейшим из людей». Якобы Сталин, разговаривая со своими командирами, почувствовал настоятельный зов природы. Микоян предположил, что это мог быть смертельный страх, а не нормальное воздействие пищеварения. Сталину все равно нужно было срочно куда-то ехать. Он спрашивал про кусты у дороги, но генералы, чьи войска незадолго до этого освободили зону от немецкой оккупации, не могли гарантировать, что не остались мины. «В этот момент, — с памятной точностью записал Микоян, — Верховный Главнокомандующий на глазах у всех сбросил штаны и занялся своими делами на асфальте. На этом его «рекогносцировка фронта» завершилась, и он сразу вернулся в Москву».0005 ²⁶

Одно дело избегать ненужного риска, и Сталин довел это до крайности. Но вряд ли справедливо по отношению к Сталину утверждать, что он был трусом. Вероятно, его поведение проистекало скорее из чрезмерной оценки собственной незаменимости в военных действиях. Он смотрел на своих военных и политических подчиненных и думал, что они без него не справятся. Он не боялся и личной ответственности после того, как пережил шок 22 июня 1941 года. Он жил или умер благодаря своему успеху в руководстве армией и правительством. Он изнурил каждую кость в своем теле для этой цели. И Жуков приписывал Сталину искупление своего первоначального военного невежества и неопытности. Он продолжал учиться во время боевых действий, и с его исключительной работоспособностью он смог подняться до уровня, на котором он мог понимать большинство военных сложностей в Ставке. Позже Хрущев изобразил Сталина в карикатурном виде, как будто он пытался следить за кампаниями на маленьком глобусе, который он держал в своем кабинете, и это изображение было воспроизведено во многих последующих отчетах. На самом деле Сталин, запугивая своих командиров и часто предъявляя им совершенно нереальные требования, заслужил их профессиональное восхищение.

В руках Сталина находилось не только военное расположение, но и устройство всего гражданского сектора общества и экономики. Он следил за всеми ресурсами и записывал подробности в блокнотик. Он всегда стремился к тому, чтобы его подчиненные бережно относились к уже имеющимся у них ресурсам. Все, начиная от производства танков и заканчивая валютными резервами, фиксировалось им, и он скуп на прибавления к тому, что уже было закреплено за учреждениями. Его передовым соратникам предписывалось так же подходить к своим подчиненным: Молотову по танкам, Микояну по снабжению продовольствием, Кагановичу по транспорту, Маленкову по самолетам и Вознесенскому по вооружению. Маленькая записная книжка управляла их жизнью. ²⁷ Сталин был стержнем советских военных действий. Две стороны этих усилий, военная и гражданская, были разделены. Сталин не хотел вмешательства командиров в политику и экономику, а также вмешательства политиков в Ставку; и когда он проводил заседания Государственного Комитета Обороны, именно он сводил две стороны вместе.

Предыдущая

Страница

Следующая

Страница

Содержание

ПОБЕДА! — Сталин: Биография

900:02 Рано утром 9 мая 1945 года диктор радио Исаак Левитан зачитал новость, которой все жаждали. Война с Германией закончилась. Народное волнение росло в течение нескольких дней. Когда настал момент, празднование было бурным; они происходили по всему СССР и во всех странах, которые боролись с гитлеровским Новым порядком. Советское правительство устроило вечером в Москве фейерверк, но люди начали гулять на несколько часов раньше. Миллионы хлынули в центральные районы. Повсюду танцевали и пели. У любого человека в зеленой форме Красной Армии были все шансы быть обнятыми и поцелованными. Толпа собралась у посольства США, когда раздались скандирования: «Ура Рузвельту!» Американский президент настолько отождествлял себя с Великим Альянсом, что мало кто помнил, что он умер в апреле. Поведение было несдержанным. Произошло чрезмерное пьянство; полиция не заметила, как молодые люди мочились на стены гостиницы «Москва». Рестораны и столовые были битком набиты посетителями, еды было мало, а водки было много. ¹ Была радость, что нацизм раздавлен гусеницами танков Красной Армии.

Дочь Сталина Светлана позвонила ему после радиопередачи: «Папа, поздравляю тебя: победа!» «Да, победа», — ответил он. ‘Спасибо. Поздравляю и вас. Как дела? Отчужденность отца и дочери растворилась в теплоте момента. ² Хрущеву повезло меньше. Когда он сделал аналогичный телефонный звонок, Сталин упрекнул его. «Он дал понять, — предположил Хрущев, — что я отнимаю у него драгоценное время. Ну, я просто замер на месте. О чем это было? Почему? Я все это воспринял плохо и основательно проклинал себя: зачем я ему позвонил? Ведь я знал его характер и не мог ожидать от него ничего хорошего. Я знал, что он захочет показать мне, что прошлое уже было этапом, через который мы прошли, и что теперь он думает о великих новых вещах». 0005 ³

Сталин выступил с «обращением к народу», начинавшимся словами: «Товарищи! Мужчины и женщины соотечественники!» СССР был спасен, и наконец можно было поднять «великое знамя свободы народов и мира между народами». Великая Отечественная война закончилась. ⁵ Но если его стиль и был торжественным, то и грациозным, по крайней мере, для его русских слушателей. На банкете для командиров Красной Армии 24 мая он заявил:0005 ⁶

Товарищи, позвольте мне произнести последний тост.

Хочу предложить тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа, потому что это выдающийся народ из всех народов, входящих в состав Советского Союза.

Этот тост я предлагаю за здоровье русского народа, потому что в этой войне он заслужил всеобщее признание как ведущая сила Советского Союза среди всех народов нашей страны.

Ранее он никогда не поддерживал однозначно ни одну нацию из многих, входящих в состав СССР. Многим россиянам казалось, что печь войны выплавила из него неблагородные металлы и произвела безупречного Вождя, заслужившего их доверие и восхищение.

Это были ханжеские слова, потому что Сталин не только боялся русских, но и гордился ими. Но его устраивало поставить русский народ на еще более высокий пьедестал официального почтения, чем до войны. Интуитивно, казалось бы, он понимал, что нужно придать легитимность национальному патриотизму, менее квалифицированному марксизмом-ленинизмом. По крайней мере, он делал это какое-то время. (И, может быть, даже Сталин немного увлекся эйфорией момента.) То, что казалось совершенно немыслимым летом 1941 свершилось. Гитлер был мертв. Почти вся восточная половина Европы находилась под советским военным контролем. США и Великобритания рассматривали СССР как совершителя судеб мира.

Якобы Сталин хотел, чтобы Гитлера поймали живым, и был раздражен его самоубийством, а Жуков поклялся выставить его в клетке на Красной площади. Возможно, именно так полководец хвастался своему политическому учителю. Но маловероятно, чтобы Сталин допустил такое зрелище: он все же хотел не причинять ненужных обид своим союзникам. Целью США и Соединенного Королевства была методичная денацификация немецкой общественной жизни, и они надеялись убедить немцев отказаться от своей привязанности к Гитлеру. В последний раз завоеватели так унижали своих вражеских вождей во время триумфов, дарованных успешным римским полководцам. Обманутый в том, что он поймал свою добычу живым, Сталин поручил своим спецслужбам доставить ему физические останки. Это было сделано в смертельной тайне; как только было установлено, что обгоревшие части сгоревшего трупа за пределами бункера Гитлера принадлежат фюреру, они были доставлены в советскую столицу. Чувство безотлагательности Сталина проистекало из политических соображений. На немецкой земле не должно было остаться ничего, что впоследствии могло бы стать центром пронацистской ностальгии.

Своеобразным образом это был невольный жест уважения к Гитлеру, так как Сталин намекал, что его мертвый враг все еще опасен. К большинству других мировых лидеров, кроме Черчилля и Рузвельта, он относился в лучшем случае снисходительно. (То, что он думал о Муссолини, остается загадкой, но единственным итальянцем, которого он воспринимал всерьез, был лидер коммунистической партии Пальмиро Тольятти.) Преемник Черчилля Клемент Эттли не оставил большого следа в его сознании. Даже Трумэн не смог произвести на него впечатление. В то время как Рузвельт пробудил его личное любопытство, он почти не подумал о своем преемнике. В записях бесед Сталина нет ничего, что указывало бы на высокую оценку талантов Трумэна. Он больше ценил Черчилля. Тем не менее Соединенное Королевство, как продемонстрировали сталинские экономические эксперты, такие как Джено Варга, больше не было той силой в мировых делах, которой оно когда-то было. Черчилль мог пыхтеть и пыхтеть, но дом СССР не рухнул бы. Сталин считал себя одной из выдающихся фигур в истории. Когда он сталкивался с властными личностями своего типа, такими как Мао Цзэ-дун, он отказывался обращаться с ними прилично. Мао прибыл в Москву 19 декабря.49 г. после захвата власти в Пекине, и ему не слишком вежливо было сказано, что СССР ожидает от Китая массовых уступок. В любом случае Сталин, восходя на вершину послевоенного величия, не собирался позволять товарищу-коммунисту соперничать с его престижем. Мастер мирового коммунизма и лидер победоносного государства, он хотел в одиночестве насладиться мировым признанием.

День победы над нацизмом был отведен 24 июня 1945 года. На Красной площади должен был состояться парад перед десятками тысяч зрителей. Полки-победители, вернувшиеся из Германии и Восточной Европы, должны были триумфально пройти перед Кремлевской стеной. Сталину было поставлено, чтобы он занял почетное место, оседлав белого коня в традиционном русском стиле. (Так русские генералы возглавили военные парады через Тбилиси.) Нашелся арабский конь, на которого Сталин пытался оседлать. Результатом было унижение. Сталин неуместно ткнул жеребца шпорами. Жеребец встал на дыбы. Сталин, безрезультатно схватившись за гриву, был брошен на землю. Он повредил голову и плечо и был в отвратительном настроении, когда поднялся на ноги. Плюнув от гнева, он заявил: «Пусть Жуков ведет парад. Он старый кавалерист».0005 ⁷ За несколько дней до парада он вызвал Жукова, вернувшегося из Берлина, и спросил, умеет ли он управлять лошадью. Жуков служил в Красной кавалерии в Гражданскую войну; но его первым побуждением было заявить, что Сталин должен возглавить парад как Верховный главнокомандующий. Не раскрывая своих конных затруднений, Сталин ответил: «Я слишком стар, чтобы вести парады. Вы моложе. Ты возглавишь его». ⁸

Церемониальные приготовления были тщательно реализованы в тот же день. Пока Сталин и другие политические лидеры стояли на вершине Мавзолея Ленина под Кремлевской стеной, маршал Жуков проехал по Красной площади, чтобы отдать ему честь. Все советские военные усилия между 1941 и 1945 г. получили признание. Полк с каждого фронта войны шел за Жуковым. Все приветствовали Сталина. Наполненная толпа, набранная из людей, которых власти хотели вознаградить, взревела в знак одобрения. Кульминация церемонии наступила, когда знамена поверженного вермахта пронесли по булыжной мостовой и бросили прямо перед Сталиным. Погода была не в лучшем виде; раньше был ливень. ⁹ Но аплодисменты Сталину и войскам советских вооруженных сил отменили уныние. Он поднялся на вершину своей карьеры и был признан отцом народов СССР.

24 июня все шло по плану, за исключением несвоевременного дождя, и советский порядок казался сильнее, чем когда-либо. Красная Армия господствовала до реки Эльбы. Восточная и восточно-центральная Европа находились под советским военным и политическим контролем, и, пока продолжалась война на Тихом океане, красные силы готовились принять участие в последнем наступлении на Японию. Советский Союз тайно также интенсифицирует исследования технологии, необходимой для создания атомной бомбы. Его военная промышленность уже была способна снабжать свои вооруженные силы всем необходимым для поддержания советской власти и престижа. Политическая и экономическая система, упрочившаяся перед Второй мировой войной, осталась нетронутой. Партия, министерства и полиция обладали твердой властью, и задачи мирного восстановления промышленности, сельского хозяйства, транспорта, образования и здравоохранения казались вполне по силам СССР. Иерархия и дисциплина были на пике. Моральный дух в стране был высок. Сталинский деспотизм оказался неприступной цитаделью.

На следующий день на приеме в Кремле для участников Парада Победы торжествовал: ¹⁰

Поднимаю тост за тех простых, обыкновенных, скромных людей, за «винтиков», на которых держится наш великий государственный механизм в активном состоянии во всех областях науки, экономики и военного дела. Их очень много; имя им легион, потому что таких людей десятки миллионов.

«Народ» для него был просто винтиком в государственной машине, а не отдельными людьми и группами из плоти и крови с социальными, культурными и психологическими потребностями и устремлениями. Государство превалировало над обществом.

Но Сталин, создавая образ всемогущества Советского государства, сам в него не верил. У СССР были серьезные проблемы. Он приказал службам безопасности собрать информацию, чтобы представить советские аргументы в пользу возмещения ущерба, когда союзники соберутся в следующий раз. Были составлены каталоги разрухи. Двадцать шесть миллионов советских граждан погибли во Второй мировой войне. Сталин не был невиновен: его политика тюремного заключения и депортации добавила к общей сумме (как и его пагубная политика коллективизации сельского хозяйства, которая препятствовала способности СССР прокормить себя). Но большинство жертв погибло на фронте или в условиях фашистской оккупации. Сообщается, что около 1,8 миллиона советских мирных жителей были убиты немцами в РСФСР; вдвое больше было зафиксировано для Украины. ¹¹ Погибшие были не единственными человеческими потерями в СССР. Миллионы людей были тяжело ранены или истощены, их жизнь была разрушена без возможности восстановления. Бесчисленное количество детей остались сиротами и заботились о себе без общественной поддержки или частной благотворительности. Целые районы на западных окраинах обезлюдели настолько, что сельское хозяйство прекратилось. Советский Союз заплатил высокую цену за свою победу, и на восстановление уйдут годы.

По мере того, как НКВД выполнял свои задачи по каталогизации (не переставая выполнять обязанность по аресту всех врагов Сталина и государства), стали ясны масштабы катастрофы. В зоне СССР, ранее находившейся под немецкой оккупацией, едва ли уцелел ни один завод, шахта или торговое предприятие. Вермахт был не единственным виновником: Сталин принял политику выжженной земли после 22 июня 1919 года.41, чтобы лишить Гитлера материальных ценностей. Однако последующее отступление немцев в 1943–1944 годах происходило в течение более длительного периода, и это дало Вермахту время для проведения систематических разрушений. Запись, составленная НКВД, почти невероятна. Немцы стерли с лица земли не менее 1710 советских городов и около семидесяти тысяч деревень. Даже там, где вермахту не удавалось поджечь целые поселки, ему удавалось сжечь госпитали, радиостанции, школы и библиотеки. Культурный вандализм был настолько близок к всеобъемлющему, насколько Гитлер мог это сделать. Если у Сталина был кризис с наличием человеческих ресурсов, перед ним стоял столь же ужасный комплекс задач вследствие опустошения материальной среды.

Мало того: структура административного управления была гораздо более шаткой, чем до войны. Перемещенные лица были повсюду; и когда войска вернулись из Европы, хаос усилился. Ни в газетах, ни в кинохронике не было позволено ни одной фотографии этого события. Акцент по-прежнему делался на храбрости и эффективности Красной Армии в Германии и других оккупированных странах Центральной и Восточной Европы. Реальность была совсем другой. Советский порядок легче всего восстанавливался в крупных городах, особенно в тех, которые никогда не находились под властью Германии. Но интенсивная концентрация на военных задачах в Великой Отечественной войне привела к ослаблению тех аспектов гражданского управления, которые не были тесно связаны с борьбой против немцев. В зоне, ранее оккупированной вермахтом, организационная разруха была острой. Местами было трудно поверить, что когда-либо существовал советский порядок, поскольку крестьяне вернулись к образу жизни, существовавшему до Октябрьской революции. Частная торговля и народные общественные обычаи возобладали над коммунистическими требованиями. Приказ Сталина был неоспорим в Москве, Ленинграде и других мегаполисах, но в более мелких населенных пунктах, особенно в деревнях (где все еще проживала большая часть населения), рука властей была недостаточно длинной, чтобы влиять на повседневную жизнь.

И, несмотря на триумф Красной Армии в Европе, в нескольких странах, находящихся под советской оккупацией, возникли проблемы. Военным, силовым, дипломатическим и политическим органам СССР, и без того перегруженным до 1945 г., приходилось как-то справляться с обязанностями мира. Югославия была необычной, поскольку ее собственные внутренние силы под командованием Тито освободили ее от немцев. В других местах красные сыграли решающую роль в разгроме вермахта. Победа оказалась проще оккупации. Мало кто в Центральной и Восточной Европе желал подчиняться коммунистическому правлению. Сталин и Политбюро знали, насколько эффективно Гитлер и его союзники уничтожали коммунистов и как мало поддержки на родине имели национальные коммунистические лидеры в московской эмиграции.

Каким-то образом Сталин должен был придумать способ завоевать симпатии населения в этих оккупированных странах, решив при этом огромное количество неотложных задач. Необходимо было найти запасы продовольствия. Необходимо было возродить экономику и создать постнацистскую администрацию. Функционеров пришлось проверять на политическую благонадежность. Разрушенные города и поврежденные дороги и железные дороги должны были быть восстановлены. В то же время Сталин был полон решимости добиться репараций от бывших враждебных стран, не только Германии, но и Венгрии, Румынии и Словакии. Это не могло не усложнить задачу завоевания популярности себе и коммунизму. Еще одной трудностью были западные союзники. У них существовало понимание, что с севера на юг в Европе проходит грубая линия, отделяющая советскую зону влияния от зоны, в которой будут господствовать США, Великобритания и Франция. Однако не было ясности в отношении прав держав-победительниц навязывать свои политические, экономические и идеологические модели странам, которые они оккупировали. Победители также не указали, какие методы правления были приемлемы. По мере того как осеял пепел войны, напряженность в отношениях между союзниками росла.

Глобальное соперничество союзников должно было усилиться после того, как они разгромили своих немецких и японских врагов. Армии Сталина приняли на себя основную тяжесть военного бремени в Европе, но американская мощь также была решающей и росла там. На Дальнем Востоке Красная Армия до последних дней мало что делала. Кроме того, Соединенные Штаты были единственной ядерной державой в мире. Управление послевоенным мировым порядком представляло множество угроз для советской безопасности, и Сталин быстро понял эту опасность.

Если его режим и был непопулярен за границей, то не намного привлекательнее для советских граждан. В этом был парадокс. Несомненно, война сотворила чудеса для повышения его репутации в СССР; он считался воплощением патриотизма и победы. Даже многие, кто ненавидел его, стали относиться к нему с элементарным уважением, и когда были опрошены перебежчики из Советского Союза, выяснилось, что несколько основных ценностей, пропагандируемых властями, нашли поддержку. Стремление к бесплатному образованию, жилью и здравоохранению, а также к всеобщей занятости имело неизменную привлекательность. Но ненавистников в СССР было, конечно, немало. Вооруженное сопротивление было широко распространено в Эстонии, Латвии, Литве, Западной Белоруссии и Западной Украине. Это были недавно аннексированные территории. В других местах режим держался гораздо прочнее, и немногие граждане осмеливались организоваться против Сталина и его подчиненных. В основном это были молодые люди, особенно студенты, не помнящие о Большом терроре. В университетах формировались небольшие подпольные группировки. Как правило, они были посвящены очищению марксистско-ленинской идеологии и поведения от сталинской заразы: государственная идеологическая обработка заставила самых способных молодых людей одобрить Октябрьскую революцию. Эти группировки легко проникали и распускались.

Более тревожной для властей была надежда, преобладавшая в обществе, что за достижением военной победы последуют огромные политические и экономические изменения. Сталин изучал русскую историю; он знал, что вступление русской императорской армии в Париж в 1815 году после поражения Наполеона привело к политическим волнениям в России. Офицеры и солдаты, испытавшие большую гражданскую свободу во Франции, уже никогда не были прежними, и в 1825 году произошел мятеж, чуть не свергнувший Романовых. Сталин был полон решимости не допустить повторения восстания декабристов. Красная Армия, штурмовавшая Берлин, видела ужасные явления в Восточной и Центральной Европе: газовые камеры, концлагеря, голод и городскую разруху. Влияние нацизма было безошибочным. Но те, кто служил солдатам, увидели и другой, привлекательный образ жизни. Работали церкви и магазины. Товары были доступны, по крайней мере, в большинстве городов, которые в СССР продавались только на предприятиях, зарезервированных для элиты. Рацион стал более разнообразным. Крестьяне, если они не были хорошо одеты, не всегда выглядели обездоленными. Повсеместная регламентация СССР также отсутствовала в странах, по которым они прошли маршем. В том числе и сама Германия.

Сталин не получал об этом явных докладов: органы госбезопасности давно узнали, что ему надо сообщить правду в идеологически приемлемом виде, а Сталин и слышать не хотел, что жизнь за границей более благоприятна. То, что ему сказали агентства, было достаточно тревожным. Добыча, привезенная солдатами, включала в себя всевозможные товары, от ковров, пианино и картин до граммофонных пластинок, чулок и нижнего белья. Солдаты Красной Армии имели привычку коллекционировать наручные часы и нередко носить их все одновременно. Даже гражданские лица, которые не выезжали за пределы старых советских границ, но находились под немецким военным правлением, имели опыт другого образа жизни, который не во всех отношениях был чужим. Церкви, магазины и небольшие мастерские были восстановлены после первоначального успеха операции «Барбаросса». У таких советских граждан не было ни военной добычи, ни опыта зарубежных поездок; но их надежда на то, что в СССР что-то изменится, была сильна. Действительно, во всем Советском Союзе было распространено мнение, что воевать стоило только в том случае, если последуют реформы. ¹²

Итак, под задрапированными красными знаменами победы скрывались опасность и неопределенность для Сталина и его режима. Он понимал ситуацию острее, чем кто-либо рядом с ним в Кремле. Именно это осознание, а также вечная сварливость сделали его столь резким с Хрущевым после падения Берлина. Он видел, что впереди нас ждут критические времена.

И все же он не был бы человеком, если бы его время от времени не переполняли теплые чувства. На зрелищных церемониях он выпячивал грудь. Поток иностранных сановников, приехавших в Москву в конце Второй мировой войны, уловил смысл его настроения. В таких случаях он позволял гордости взять верх над заботой. Сталин, Красная Армия и СССР выиграли войну со страшным врагом. Как обычно, он сравнил нынешние условия с теми, что были при его обожаемом предшественнике. Это было очевидно из того, что он сказал югославским посетителям: ¹³

Ленин в свое время и не мечтал о том соотношении сил, которого мы достигли в этой войне. Ленин считался с тем, что все собираются напасть на нас, и было бы хорошо, если бы какая-нибудь далекая страна, например Америка, оставалась бы нейтральной. Но теперь оказалось, что одна группа буржуазии пошла против нас войной, а другая была на нашей стороне. Ленин раньше не думал, что можно оставаться в союзе с одним крылом буржуазии и бороться с другим. Это то, чего мы достигли. . .

Сталин гордился тем, что продвинулся на один этап дальше, чем предполагал Ленин. В то время как Ленин надеялся сохранить Советское государство, не допуская его к межкапиталистическим военным конфликтам и позволяя великим капиталистическим державам воевать друг с другом, Сталин превратил СССР в самостоятельную великую державу. Его сила была такова, что США и Соединенное Королевство были вынуждены обратиться к нему за помощью.

Как долго, однако, продержится союз после окончания военных действий с Германией и Японией? В этом Сталин был совершенно уверен, когда встретил польскую коммунистическую делегацию:0005 ¹⁴

Слухи о войне очень интенсивно распускаются нашими врагами.

Англичане [ sic ] и американцы используют своих агентов для распространения слухов, чтобы запугать народы тех стран, чья политика им не нравится. Ни мы, ни англо-американцы не можем сейчас начать войну. Все устали от войны. Кроме того, нет целей войны. Мы не собираемся нападать на Англию и Америку, да и они не рискуют. Никакая война невозможна, по крайней мере, в ближайшие двадцать лет.

Несмотря на то, что он публично говорил о воинственных тенденциях западных союзников, он ожидал, что с 1945 года наступит длительный период мира. Советскому Союзу и дружественным ему государствам в Восточной Европе придется нелегко. Опустошение войной и осложнения послевоенной консолидации на долгие годы напрягали умы и энергию коммунистического движения. Но СССР был в безопасности в своей крепости.

Для многих, особенно для тех, кто не знал об убийственной деятельности Сталина, не было бы победы Советского Союза во Второй мировой войне, если бы не его вклад — и, возможно, Германия навсегда оседлала бы тыл европейского континента. В СССР также усилилось его признание, хотя было бы неправильно думать, что можно установить точную степень его одобрения. Также было бы неправильно предполагать, что большинство горожан питали к нему несложные чувства. На протяжении всей войны он воздерживался от отождествления себя с определенной политической и социальной политикой. Эту ошибку он допустил во время сельскохозяйственной коллективизации в конце XIX века. 20-х годов, и дистанцирующийся маневр «Головокружение от успехов» не смог спасти его от позора крестьянства. Поэтому не всем было ясно, кто несет ответственность за предотвратимые ужасы советских мер военного времени. Миллионы горожан были готовы дать ему презумпцию невиновности: они хотели послабления режима и предполагали, что это произойдет, когда война подойдет к концу.

Сталина любили больше, чем он мог ожидать. В более спокойном настроении он любил сравнивать себя с лидерами союзников. Его качества, как он говорил другим, включали «интеллект, анализ, расчет». Черчилль, Рузвельт и другие были другими: «Они — буржуазные вожди — обидчивы и мстительны. Следует держать чувства под контролем; если чувствам будет позволено взять верх, вы проиграете». ¹⁵ Это было великолепно из уст Лидера, чья собственная чувствительность к насилию была чрезвычайно высока. Но Сталин был не в настроении для самокритики. На конфиденциальной встрече с болгарскими коммунистами он высмеял Черчилля за то, что он не предвидел своего поражения на британских парламентских выборах в июле 1945 года, а Черчилль, по словам Молотова, был иностранным политиком, которого Сталин уважал больше всего.