1204 год событие на руси: 1204 год — крестоносцы захватили Константинополь — EADaily, 13 апреля 2018 — История

1204 год — крестоносцы захватили Константинополь — EADaily, 13 апреля 2018 — История

13 апреля 1204 года в ходе Четвертого крестового похода, войско крестоносцев захватило столицу Византийской империи — Константинополь. Город подвергся страшному разорению, а на захваченных землях крестоносцы образовали собственную Латинскую империю.

Первоначальный замысел Четвёртого крестового похода, который начался осенью 1202 года, предусматривал организацию морской экспедиции на венецианских судах в Египет. Однако под влиянием тех же венецианцев план был изменён: крестоносное войско должно было двинуться к столице Византии.

Был найден и подходящий предлог для нападения на Константинополь. Там произошёл очередной дворцовый переворот, в результате которого император Исаак II из династии Ангелов, правившей империей с 1185 года, в 1195 году был свергнут с престола, ослеплён и брошен в темницу. Его сын Алексей в апреле 1203 года обратился за помощью к крестоносцам, посулив им крупное денежное вознаграждение. В результате крестоносцы отправились к Константинополю в роли борцов за восстановление власти законного императора.

Положение города было крайне тяжёлым, ибо главного средства обороны, которое многократно спасало ранее, — флота у византийцев теперь почти не было. Заключив в 1187 году союз с Венецией, византийские императоры свели свои военные силы на море до минимума, полагаясь на союзников. Это была одна из ошибок, которые решили судьбу Константинополя.

23 июня 1203 года корабли венецианцев с крестоносцами на борту появились на рейде и прорвались через цепь, закрывавшую вход в Золотой Рог. 5 июля венецианские галеры вошли в бухту, рыцари высадились на берег и захватили два десятка башен на крепостных стенах. Под давлением крестоносцев Алексей был объявлен императором. Он прилагал все усилия, чтобы собрать нужную для расплаты с крестоносцами сумму, так что население невероятно страдало от поборов.

В результате, в городе начался бунт, который закончился свержением Алексея. Тогда предводители крестоносцев решили, что наступил удачный момент для захвата византийской столицы, которая давно манила их своими богатствами.

Крестоносцы решили штурмовать город со стороны Золотого Рога, у Влахернского дворца. Вначале были засыпаны рвы перед крепостными стенами, после чего рыцари пошли на приступ. Византийские воины отчаянно сопротивлялись, но всё же 9 апреля крестоносцам удалось ворваться в Константинополь. Однако они не сумели закрепиться в городе, и 12 апреля атака возобновилась.

Штурмующие отряды снова ворвались в город — весь день на улицах шли кровопролитные схватки. К утру 13 апреля 1204 сопротивление защитников было сломлено и в Константинополь вступил глава крестоносного войска итальянский князь Бонифаций Монферратский. Город-крепость, устоявший перед натиском многих могучих врагов, был впервые захвачен неприятелем. То, что оказалось не под силу полчищам персов, аваров и арабов, удалось рыцарскому войску, насчитывавшему не более 20 тысяч человек.

Впрочем, крестоносцы-христиане повели себя не лучше варваров. Множество жителей было убито, а сам город разграблен — погибло множество памятников искусства. На захваченных византийских землях крестоносцы образовали Латинскую империю, которая просуществовала чуть больше полувека. В 1261 года Константинополь захватило войско Михаила VIII Палеолога.

Также в этот день:

1904 год — гибель броненосца «Петропавловск»

1598 год — король Франции Генрих IV издал Нантский эдикт

1204 Захват Константинополя крестоносцами. Хронология российской истории. Россия и мир

1204 Захват Константинополя крестоносцами. Хронология российской истории. Россия и мир

ВикиЧтение

Хронология российской истории. Россия и мир
Анисимов Евгений Викторович

Содержание

1204 Захват Константинополя крестоносцами

Это произошло в ходе четвертого крестового похода на Египет (1199–1204), хотя с самого начала похода, поддержанного римским папой Иннокентием III (на престоле в 1198–1216 гг. ), планировался захват Византии и ликвидация самостоятельности греческой церкви. Поводом послужили распри в византийской императорской семье: в 1195 г. к власти в Константинополе пришел император Алексей III, свергший и ослепивший своего брата Исаака II Ангела, чья дочь Ирина была замужем за германским королем Филиппом Швабским. В 1201 г. из заточения в Константинополе бежал в Германию сын Исаака Алексей, который ради власти обещал папе подчинить греческую церковь Риму и участвовать в крестовом походе. В союзе с крестоносцами были и венецианцы, флот которых 5 июля 1203 г. вошел в залив Золотой Рог и обеспечил захват города. Слепой Исаак II Ангел был провозглашен императором вместе с сыном-соправителем Алексеем IV. В начале 1204 г. началось восстание горожан, недовольных огромными контрибуциями, которые собирал император в пользу крестоносцев. После подавления мятежа предводители крестоносцев в марте 1204 г. подписали договор о захвате Константинополя и разделе Византии, что и было осуществлено 13 апреля 1204 г. В тот день город подвергся разграблению, причем многие христианские святыни и реликвии были вывезены в Европу. Единое Византийское государство на более чем пятьдесят лет перестало существовать. На его месте образовались четыре империи: Латинская, Никейская, Трапезундская и Эпирская и одно княжество (Ахейское).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Глава 12. Вторая осада Константинополя (февраль–апрель 1204 года)

Глава 12. Вторая осада Константинополя (февраль–апрель 1204 года)
А теперь я оставлю армию, стоящую лагерем у Константинополя, чтобы поведать о тех, кто отправился в другие гавани, и о фламандском флоте, который перезимовал в Марселе. Как только установилась теплая погода,

[РАЗРЫВ КРЕСТОНОСЦЕВ С АЛЕКСЕЕМ IV.

ВТОРАЯ ОСАДА КОНСТАНТИНОПОЛЯ (ноябрь 1203 — апрель 1204 г.)]

[РАЗРЫВ КРЕСТОНОСЦЕВ С АЛЕКСЕЕМ IV. ВТОРАЯ ОСАДА КОНСТАНТИНОПОЛЯ (ноябрь 1203 — апрель 1204 г.)]
206В это время случилось у них одно событие, которым бароны и остальные воины были весьма опечалены: умер аббат Лоосский, который был святым и праведным человеком и который желал

[ЗАХВАТ КОНСТАНТИНОПОЛЯ (12 апреля 1204 г.)]

[ЗАХВАТ КОНСТАНТИНОПОЛЯ (12 апреля 1204 г.)]
232Больше мы теперь не станем рассказывать вам об этих, а поведаем о тех, кто остался перед Константинополем, превосходно подготовив свои орудия и расставив свои камнеметы и свои мангоньо на кораблях и юиссье, и все орудия, которые

Глава 12 Вторая осада Константинополя Февраль – апрель 1204 года

Глава 12
Вторая осада Константинополя
Февраль – апрель 1204 года
А теперь я оставлю армию, стоящую лагерем у Константинополя, чтобы поведать о тех, кто отправился в другие гавани, и о фламандском флоте, который перезимовал в Марселе. Как только установилась теплая погода,

13. Осада и взятие Царь-Града крестоносцами в 1204 году отражены в русских летописях как взятие Искоростеня Ольгой, а у Гомера — как взятие Трои греками

13. Осада и взятие Царь-Града крестоносцами в 1204 году отражены в русских летописях как взятие Искоростеня Ольгой, а у Гомера — как взятие Трои греками
13.1. Рассказ русской летописи
Описав три мщения Ольги Древлянам, русские летописи переходят к рассказу о взятии Ольгой

ЗАХВАТ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

ЗАХВАТ КОНСТАНТИНОПОЛЯ
Четвертый крестовый поход оказался самым прибыльным и самым бесславным — если не сказать позорным. Христово воинство немного сбилось с пути и вместо освобождения Святой Земли набросилось на православную Византию.К началу XIII в. папский престол

13.

 Осада и взятие Царь-Града крестоносцами в 1204 году отражены в русских летописях как взятие Искоростеня Ольгой А у Гомера — как взятие Трои греками

13. Осада и взятие Царь-Града крестоносцами в 1204 году отражены в русских летописях как взятие Искоростеня Ольгой
А у Гомера — как взятие Трои греками
13.1. Рассказ русской летописи
Описав три мщения Ольги Древлянам, русские летописи переходят к взятию Ольгой древлянской

РАЗГРОМ КОНСТАНТИНОПОЛЯ КРЕСТОНОСЦАМИ И ЛАТИНСКАЯ РОМАНИЯ

РАЗГРОМ КОНСТАНТИНОПОЛЯ КРЕСТОНОСЦАМИ И ЛАТИНСКАЯ РОМАНИЯ
Несмотря на ряд предпринятых византийскими василевсами мер, преследовавших обновление бюрократической системы и упрочение центральной власти, Византийское государство не миновало глубокого кризиса, в итоге

Захват Константинополя

Захват Константинополя
LXX. …Дело было в пятницу, примерно за 10 дней до вербного воскресенья (9 апреля 1204 г.), когда пилигримы и венецианцы закончили снаряжать свои корабли и изготовлять свои осадные орудия и приготовились идти на приступ. И тогда они построили свои корабли

Захват Константинополя крестоносцами

Захват Константинополя крестоносцами
«Благословен тот, кто завладеет Константинополем!» — сказал Пророк Мухаммед. Многие правители Востока и короли Запада мечтали овладеть Константинополем, 29 раз его осаждали — греки, римляне, персы, авары, болгары, арабы, дружины

VI. Захват Антиохии крестоносцами (3—28 июня 1098 г.)

VI. Захват Антиохии крестоносцами (3—28 июня 1098 г.)
Из хроники Раймунда Ажильского «История франков, которые взяли Иерусалим»
Гл. VII. …После того Танкред укрепил некий монастырек за рекой[124]; и за это граф[125] дал ему 100 марок серебра[126], и прочие предводители, кто сколько

Четвертый крестовый поход и завоевание Константинополя (1199—1204)

Четвертый крестовый поход и завоевание Константинополя

X.

Захват и разграбление византийской столицы крестоносцами в апреле 1204 г.

X. Захват и разграбление византийской столицы крестоносцами в апреле 1204 г.
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Константинополя»
240. …Совет постановил, что они будут готовиться снова[635] в течение следующего дня, который приходился на субботу, и все воскресенье, а

1204 г. Второе взятие Константинополя

1204 г. Второе взятие Константинополя
Между тем, как нам известно, события на этом далеко не завершились. Предыстория дальнейшего такова. Народ Константинополя был недоволен действиями императоров Исаака II и Алексея IV, особенно ограблением храмов с их стороны. Это было

Глава III ЗАВОЕВАНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ КРЕСТОНОСЦАМИ

Глава III
ЗАВОЕВАНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ КРЕСТОНОСЦАМИ
В двух больших походах XII в. крестоносцы ук­лонились от цели освобождения Иерусалима из-под власти мусульман. В 1204 г. французские и итальянские рыцари вместе с венецианцами зах­ватили Константинополь, разграбили его

Россия и Запад: Трагедия 1204 Redux

В апреле 2008 года я опубликовал эту статью на нашем сайте (ссылка уже недоступна). Ввиду кризиса на Украине и вокруг нее, а также продолжающегося общего ухудшения отношений между «Западом» и Россией, ее ключевые моменты сегодня — более чем шесть лет спустя — еще более актуальны, чем тогда.

* * *

«По мере того, как демографический, геополитический и идеологический вызов глобального джихада сокращающимся остаткам христианского мира становится все больше, Запад, похоже, одержим идеей оцепления, фрагментации и, в конечном итоге, уничтожения единственной христианской силы, которая может и, следовательно, должна быть его партнером в совместная борьба. Во имя возвышенных идеалов, но на самом деле подстрекаемые алчностью, ослепленные идеологией и движимые грубыми культурными предрассудками, западные лидеры подвергают опасности свои собственные нации, заставляя ключевого потенциального союзника обиженно и потенциально угрожающе принимать свою «инаковость». ».

Нет, я не говорю о Византии 1204 года, хотя приведенное выше описание было бы вполне уместным. Трагедия восьмивековой давности повторяется с Россией сегодня, но не как фарс, а как потенциально еще большая трагедия.

Тогда это предприятие проводилось под прикрытием Четвертого крестового похода. Во имя христианского мира и с заявленной целью освобождения Святой Земли от мусульманского ига — экзистенциального врага — Франкой начал кампанию, конечным результатом которой стало завоевание и разграбление христианского Константинополя. Сегодня идиотизм и лицемерие не менее дерзкие, но до боли знакомые. В начале 2000-х годов во имя «демократии» была предпринята масштабная совместная евро-американская кампания по дезинформации и манипулированию выборами, чтобы обеспечить победу избранной фракции в Грузии и попытаться превратить Украину в зеркальное отражение ее болезненно русофобская западная треть. Во имя «прав человека» Запад сегодня поддерживает террористов, сжигающих церкви и торгующих наркотиками в Приштине, точно так же, как в 2003 году они нашли оправдание для детоубийц в Беслане, высмеивая заявление России о том, что она борется с одним и тем же врагом. это вызвало 9-11.

С некоторыми различиями в акцентах — совсем недавно в связи с расширением НАТО вдоль Черного моря — политические круги, ученые и средства массовой информации в Европе и Америке демонстрируют удивительное сходство культурных предположений и идеологических предпочтений. Тон и суть их риторики и пропаганды были воспроизведены на обоих концах политического спектра — неолиберальных и неоконсервативных — здесь и за рубежом.

Совокупность американо-российских отношений после падения Стены, включая противоракетный щит, предполагаемый трубопровод «Набукко», требования расширения НАТО в Черном море, планы в Центральной Азии, признание Косово, обвинения в «нарушениях прав человека». » и «отступление от демократии» внутри России и т. д. — показывает поразительную смену геополитических ролей двух стран.

Советский Союз возник как революционное государство, принципиально бросившее вызов любому сложившемуся статус-кво, начиная с Коминтерна и заканчивая спустя три поколения Афганистаном. Некоторые из его агрессивных действий и враждебных импульсов можно было бы объяснить в свете «традиционных» русских мотивов, таких как потребность в безопасности; в основе, однако, всегда была идеология, неограниченная по амбициям и глобальная по своим масштабам.

Сначала Соединенные Штаты пытались умиротворить Советы и приспособиться к ним, но затем перешли к сдерживанию (1947 г.) и провели следующие четыре десятилетия, создавая и поддерживая в основном оборонительные механизмы, такие как НАТО, предназначенные для предотвращения каких-либо серьезных изменений в глобальном балансе. К концу 1970-х система начала давать сбои, особенно в странах третьего мира.

После распада Советского Союза в 1991 году Россия пыталась по-новому сформулировать свои цели и определить свою политику с точки зрения классических национальных интересов: мир и процветание дома, стабильные внутренние институты, безопасные границы, дружественные соседи. Старая советская двуединая политика «нормальных» отношений с Америкой, с одной стороны, и стремления ниспровергнуть ее, с другой, уступила место наивным попыткам Бориса Ельцина наладить «партнерство» с США.

Напротив, начало 1990-х годов стало свидетелем расцвета яростных попыток Америки утвердить свой статус единственной глобальной «сверхдержавы». Эти амбиции были изначально враждебны постсоветской стабилизации и удерживали Вашингтон от любых предположений о том, что у России на самом деле могут быть законные интересы на ее собственном постсоветском заднем дворе. Обоснование нового американского проекта было таким же идеологическим, а последствия были такими же революционными, как и все, что придумывали Зиновьев или Троцкий в период их расцвета.

По сути, Соединенные Штаты приняли свой собственный двойной подход. Когда для воссоединения Германии потребовалось согласие Михаила Горбачева, президент Джордж Буш-старший Буш дал твердое и публичное обещание, что НАТО не будет продвигаться на восток. Однако в течение шести лет Билл Клинтон расширил НАТО, включив в него все бывшие страны Варшавского договора Центральной Европы. Очередной виток расширения НАТО произошел при Джордже Буше-младшем, когда были приняты три бывшие советские прибалтийские республики — и этот процесс далек от завершения. Грузия и Украина пока не в приоритете, но не в повестке дня. Обоснование дальнейшего существования НАТО было найдено в туманной и в высшей степени революционной концепции «гуманитарной интервенции», использованной против сербов в 1999.

Крах государственных институтов и социальной инфраструктуры России при Ельцине, сопровождавшийся гиперинфляцией, которая привела к нищете средний класс и пенсионеров, был травмой несравнимо более серьезной, чем Великая депрессия. Тем не менее его архитекторы — Анатолий Чубайс, Егор Гайдар, Борис Немцов, Владимир Рыжков — были провозглашены в Вашингтоне «прозападными реформаторами», а их политические фракции и средства массовой информации должным образом поддерживались американскими налогоплательщиками через сеть квази -НПО. Массовое разграбление российских ресурсов московскими олигархами и продажа концессий на бурение западным когортам олигархов стали спорным вопросом в американо-российских отношениях лишь десятилетие спустя, после ареста Михаила Ходорковского. Точно так же, хотя не было никаких доказательств того, что Анна Политковская была убита по приказу Путина, американские СМИ сразу же сделали такой вывод в ноябре 2006 года. Напротив, когда в мае 2007 года был застрелен лидер националистической оппозиции в Грузии, которая могла бы стать кандидатом в НАТО… вотчина хорошего друга г-на Буша Михеля Саакашвили — это событие было проигнорировано в США и почти не упомянуто в Европе.

Никогда не упуская возможности ругать Россию за демократию и критиковать ее ситуацию с правами человека, Соединенные Штаты особенно молчали о дискриминационном обращении с многочисленными русскими меньшинствами в бывших советских республиках. В Латвии и Эстонии русские подвергаются, возможно, , наихудшее обращение с любой группой меньшинств со стороны члена Европейского Союза или (за исключением Турции) НАТО. Как предупредил Анатолий Ливен из Фонда «Новая Америка», Латвия и Эстония «позволили Западу грубо нарушить обещания, данные до обретения независимости».

Вашингтон рассматривает Россию как государство с ограниченным суверенитетом даже в пределах ее постсоветских границ. Очевидным примером была Чечня: Белый дом постоянно осуждал российские «нарушения», требуя при этом «диалога» и старательно воздерживаясь от признания чеченских убийц детей «террористами»; но ни один другой аспект внутренней политики России, от образования («этноцентризм») и иммиграции («ограничительный») до прав гомосексуалистов («ужасающий») и юриспруденции («коррумпированный»), не избежал резкой критики.

То, что «демократическая» Россия должна подчиняться требованиям США как внутри страны, так и за ее пределами, признается обеими сторонами американской дуополии. Джордж Сорос предупреждает, что «сильное центральное правительство в России не может быть демократическим» по определению, и далее говорит, что «широкая общественность России должна принять идеологию открытого общества. «Демократия» в таком определении больше связана со статусом человека в идеологической иерархии, чем с выраженной волей его электората, что прекрасно согласуется с ленинским изречением о том, что моральная ценность любого действия определяется его вкладом в ход истории. . Так, рейтинг Путина, превышающий 70% [80% в 2014 году], приводится как очередное свидетельство его популистской демагогии…

В конце концов Россия выживет, считает Энтони Т. Сальвиа, бывший высокопоставленный чиновник в администрации Рейгана. Бывший воин холодной войны теперь видит, что у России нет другого выбора, кроме как противостоять Америке: «Рано или поздно внешняя политика США столкнется с реальностью… и Вашингтон, лишенный своих идеологических шор, наконец примет внешнеполитический императив 21-го век: солидарность и стратегическое сотрудничество между Соединенными Штатами, Европой и Россией на основе их общих христианских моральных, интеллектуальных и культурных традиций». Это путь вперед перед лицом серьезных проблем со стороны растущего Китая и возрождающегося ислама. Или, как я говорил с 11 сентября, пришло время для настоящего Северного Альянса.

Сводя Россию извне к не имеющей выхода к морю Московии и подрывая ее изнутри, «Запад» действует иррационально и себе во вред. Создается впечатление, что он не может не делать этого, как будто понятие Сэмюэля Хантингтона о «цивилизационных блоках» определяет отношение Запада к православному Востоку. Идентичность восточноевропейских христиан стала считаться в лучшем случае несущественной, а в худшем — препятствием. Эти народы так много потеряли — при османах и коммунистах, — что их выживание, не говоря уже о возрождении, едва ли можно было представить себе, кроме как десять лет назад, кроме как с западной точки зрения, как верное подражание и поглощение постмодернистской, постхристианской, постнациональный «Запад». В 1204 году Франкой потребовал выполнения. Точно так же в продолжающемся воспроизведении полностью исчезает любой разрыв между левыми сороситами и правыми империалистами, Соединенными Штатами и Европой, а также между старой и новой Европой. Это единственный крестовый поход, который мусульмане могут с ликованием поддержать. Это хуже преступления, это ошибка.

Безумие, известное как внешняя политика США, — это аморфный зверь со многими именами, который требует участия за границей и широко открытых дверей дома. И за границей, и дома импульс невротический; его оправдание, гностическое. Это отражает коллективную потерю мужества, веры и идентичности больным обществом, вызывающую саморазрушительное недомогание, которое буквально беспрецедентно в истории. Опьянение — это высокомерная вера в то, что наш разум, наша наука и наша технология могут решить все дилеммы и проблемы нашего существования, и, в частности, что просвещенные абстракции — демократия, права человека, свободный рынок — могут распространяться. по всему миру и способны преобразовать его таким образом, чтобы в конечном итоге Юсуфы превратились в Джо.

И у безумия, и у опьянения есть «левый», по существу вильсоновский, нарратив (единый мир, постнациональный, сочувствующий, многосторонний, терапевтический) и «правый» или неоконсервативный (экспортирующий демократию, интервенционистский, монополярный, хвастливо-самоуверенный). возвеличивающий). Хотя на практике они различаются, оба взгляда утопичны и прочно укоренены в наследии Просвещения и неприятии любой власти, независимой от «рынка» и мнимой воли масс. Оба считают, что Человек по своей природе хорош и его можно исправить, что человеческий конфликт неестественен и преодолим, что хаос и кровопролитие во всем мире являются в первую очередь плодами какой-то ошибочной политики Запада (вильсонианцы) или результатом нашего недостаточного «вовлечения» (неоконсерваторы). ). «Первые находят средства в бесконечном самоанализе, в наднациональных механизмах «коллективной безопасности», контролируемых ими самими, и в поощрении «диалога» с каждым тираном и сумасшедшим из третьего мира, пока он заявляет обиду на нас. Последние полагаются на применение силы, чтобы навязать свой доброжелательный глобальный порядок якобы благодарному допостмодернистскому человечеству. Обоих объединяет их отвращение к реалистическому взгляду на Америку не как на постоянно расширяющуюся империю, а как на республику с четко определенными границами и интересами, укорененными в ее истории, культуре и традициях. Когда реалист предупреждает о гоббсовской природе реального мира и отстаивает национальные интересы как основу внешней политики своей страны, они оба в унисон восклицают: «Изоляционизм!» или что-то другое изм .

Неправильно описывать вильсонианство и неоконсерватизм как две «школы» внешней политики. Скорее, это две секты одной и той же западной ереси, уходящей корнями в эпоху Возрождения и плодами либеральной демократии. Их общие конфессиональные гены можно узнать не в том, что они ищут, а в том, что они отвергают: в политическом строе, основанном на национальных и культурных общностях; создание прочных институтов и независимой экономики; иными словами, они сходятся в неприятии всего, за что выступает постсоветская Россия.

Оба относятся ко всем постоянным ценностям и институтам враждебно. Оба отвергают любую политическую традицию, основанную на желательности ограниченного правительства внутри страны и невмешательстве во внешние дела. Оба утверждают, что поддерживают «рынок», но выступают за государственный капитализм, управляемый транснациональным аппаратом глобальных финансовых и регулирующих институтов. Далекие от того, чтобы быть «патриотичными» в любом общепринятом смысле, они оба отвергают реальную, историческую Америку в пользу пропозициональной конструкции, лишенной всех органических связей и коллективных воспоминаний. Глубокая неприязнь двух сект к традиционным обществам, режимам и религии европейского континента проявляется в их внутренней русофобии. И вильсонианцы, и неоконсерваторы едины в своем противодействии демократии в посткоммунистической Восточной Европе, чтобы не создать правительства, которые будут основывать восстановление своих разрушенных обществ на возрождении семьи, суверенной государственности и христианской веры.

Неизбежно они объединили свои усилия для создания и финансирования политических партий и неправительственных организаций к востоку от линии Триест-Штеттин, которые продвигают весь спектр постмодернизма, атомизировавшего Америку и остальной Запад за последние четыре десятилетия. От Братиславы до Бухареста и Белграда оба представляют объятия девиантности, извращения и болезненности лакмусовой бумажкой «западной» клубной активности претендента. В конечном счете, обе секты разделяют изречение Штрауса о том, что постоянное манипулирование hoi polloi власть имущих необходимо, потому что им нужно сказать, что для них хорошо.

Глобальная мощь неолиберально-неоконсервативного режима вряд ли будет постепенно сломлена постепенно приходящей в себя Америкой. Он действительно будет сломлен, но цена будет заплачена кровью и сокровищами Средней Америки. Мы не можем знать, когда и как это произойдет, но произойдет, это произойдет. Мы не можем знать, какой будет тема послеобеденных дискуссий через сто лет, но мы знаем, что это не будет глобальное величие либерально-демократической капиталистической Пакс Американа .

Апология Четвертого Крестового похода

Изображение: Православный Вселенский Патриарх Варфоломей I с Папой Иоанном Павлом II.

Разграбление Константинополя армиями Четвертого крестового похода в 1204 году считается одним из самых странных и прискорбных событий средневекового крестового похода. Это потому, что Константинополь был христианской столицей Византийской империи, очевидно, странной целью для христианских крестоносцев. Историки спорят о причинах того, что крестоносцы так далеко отошли от своего первоначального пункта назначения, Египта, можно ли винить в этом двуличных венецианцев, или же это была историческая случайность, когда одно несчастье за ​​другим приводило к тому времени отлученных от церкви, введенных в заблуждение и отчаянные крестоносцы в Константинополь.

Что касается последствий, то некоторые утверждали, на мой взгляд, неубедительно, что разграбление Константинополя настолько ослабило Византийскую империю, что она, по крайней мере, частично ответственна за ее окончательное завоевание турками в 1453 году… более двух столетий спустя. Многое может произойти за два столетия. Другие утверждают, что более широкое движение крестовых походов вместо этого искусственно сохраняло Византийскую империю, поскольку ей серьезно угрожала турецкая военная экспансия в Малую Азию в конце одиннадцатого века. Турецкая агрессия вызвала первый крестовый поход в 109 г.5, который восстановил контроль над значительными территориями под властью Византии (например, город Никея, большая часть Малой Азии и т. д.). Агрессия мусульманских армий была проблемой, с которой византийцы продолжали бороться с 1095 года до событий 1204 года (а также до и после). Таким образом, уникальные обстоятельства завоевания крестоносцами Константинополя в 1204 г. являются (по крайней мере отчасти) отражением существовавшей ранее военной и (особенно) политической слабости Византийской империи, а не ее причиной.

Независимо от причин и последствий, историческая память об этом событии надолго повлияла на отношения между католиками и православными христианами. Город Константинополь, как духовная и политическая столица христианской Византийской империи, был жемчужиной средневекового христианского мира. Попытки Византийской империи защитить свои границы от мусульманских армий, стремящихся завоевать ее на протяжении многих веков, изображают разграбление Константинополя крестоносцами как удар в спину со стороны собратьев-христиан. Более того, сообщения о жестоком обращении с городом крестоносцами в течение трех дней грабежей, последовавших за его завоеванием, потрясли современников, в том числе папу Иннокентия III, который резко упрекнул крестоносцев за такое нападение на собратьев-христиан. Тем не менее, даже с явно искренним осуждением Иннокентием этого акта, город не был возвращен Византии до тех пор, пока византийцы не вернули его себе в 1261 году. с православными христианами, заявил то, что многие (включая православных) сформулировали как извинение за событие. Это произошло во время его визита в Грецию, преимущественно православную страну, 49 мая.0077-й в 2001 году. Во время визита к Христодулу, архиепископу Афинскому и примасу Греции, , папа произнес речь , в которой прямо привлек внимание к историческому недоверию между православными и католиками. Он отметил, что отношения между католиками и православными отягощены прошлыми разногласиями, которые необходимо преодолеть, и что необходим «освобождающий процесс очищения памяти» об исторических случаях, когда члены католической церкви согрешили против «своих православных братьев и сестры». Затем папа объявил;

«Некоторые воспоминания особенно болезненны, а некоторые события далекого прошлого до сих пор оставили глубокие раны в умах и сердцах людей. Я думаю о катастрофическом разграблении императорского города Константинополя, который так долго был оплотом христианства на Востоке. Трагично, что нападавшие, задавшиеся целью обеспечить свободный доступ христиан на Святую Землю, ополчились против своих же братьев по вере. Тот факт, что они были латинскими христианами, наполняет католиков глубоким сожалением… Одному Богу принадлежит суд, и потому мы вверяем тяжкое бремя прошлого его бесконечному милосердию, умоляя его исцелить раны, которые до сих пор причиняют страдания духу Греки ». (Папа Иоанн Павел II)

Несмотря на замечательное признание вины папой за исторические несправедливости, совершенные католиками, важно подчеркнуть пределы извинений. Это не было апологией крестовых походов в более широком смысле или принципом самого крестового похода (как предполагают некоторые). Я не думаю, что какой-либо папа действительно мог бы сделать это, поскольку такое извинение представляло бы тревожный и исторический вызов папской и римско-католической церковной традиции беспрецедентным образом. Действительно, многие прошлые папы, святые и исторические католические соборы продвигали, санкционировали или прямо призывали к крестовым походам. Общее извинение за более широкое явление крестового похода предполагает, что все они ошибались. Скорее, извинения Папы Иоанна Павла II были адресованы православным христианам именно за события Четвертого крестового похода.

Возможно, еще более примечательно то, что православный Вселенский Патриарх Варфоломей I принял извинения Папы Иоанна Павла II три года спустя, в 800 ^-ю -ю годовщину нападения на Константинополь. В апреле 2004 года он заявил, что он и вся церковная иерархия, находящаяся под его юрисдикцией, «с благодарностью принимают и уважают ваш сердечный жест в связи с трагическими событиями Четвертого крестового похода. Это факт, что здесь, в городе, 800 лет назад было совершено преступление». Далее, объясняя свое решение принять извинения, Варфоломей отметил: «Дух примирения воскресения… побуждает нас к примирению наших церквей». ( Патриарх принимает извинения Папы — Онлайн — листайте вниз) В ответ в июне 2004 года Папа Иоанн Павел II повторил свои извинения во время визита Патриарха Варфоломея в Ватикан. При этом папа еще раз подчеркнул усилия по достижению большего примирения между современными католиками и православными христианами, цель, к которой, похоже, явно стремились и папа, и патриарх.

Изображение вверху : В 2002 году во время учебы за границей в Турции у меня была возможность принять участие в частной аудиенции у Патриарха Варфоломея в его штаб-квартире в Стамбуле. Я был там с группой студентов из Университета Северной Флориды, изучающих византийскую историю под руководством профессора Пола Халсолла. Мой друг Уильям Милстен незаметно запечатлел, как я внимательно слушаю, как Патриарх любезно приветствует нас и разговаривает с нами. Белую сумку на его столе положил священник, помогавший Патриарху, как только мы вошли в комнату. Там было полно маленьких красивых распятий, которые он благословил и подарил каждому из нас. Интересно, что в свете темы этого сообщения в блоге у Патриарха была фотография Папы Иоанна Павла II на видном месте на мантии за его столом (которую вы не видите здесь).

Приложение : Я попросил своего друга и коллегу-медиевиста Флорина Курта , ведущего эксперта по Средневековью Восточной Европы, просмотреть мои комментарии здесь, чтобы увидеть, не считает ли он, что я упустил что-то важное или где-то ошибся. Он направил следующие проницательные комментарии.

«Я не вижу ошибок… Однако я бы указал, что разграбление Константинополя создало проблемы с легитимностью и для православной стороны. Возьмем назначение Михаила IV Автореана патриархом Константинополя в тот момент, когда город находился под властью латинян, а патриарх находился в Никее. Это назначение вызвало раскол в греко-православной церкви, и такие видные церковные деятели, как Деметриос Хоматенос, архиепископ Охридский, отрицали какую-либо легитимность этого патриарха и его преемников (его современником был Герман II). Затем вопрос об автокефалии для других Православных Церквей. Русь осталась под юрисдикцией Константинопольского патриарха (временно в Никее), но и Сербия (в 1219 г.) и Болгария (в 1235 г.) обрели (или вновь обрели, в случае с Болгарией) независимые церкви именно потому, что Константинопольский патриарх хотел уменьшить авторитет архиепископа Охридского, примкнувшего к правителям Эпира, соперника Никеи в борьба за восстановление Византийской империи.

Это, наверное, слишком много, но вся проблема филетизма (см. https://orthodoxwiki.org/Phyletism ) вытекает из предоставления автокефалии Болгарской церкви в 1235 году. Православная церковь не имеет централизованная структура, типа католической, но именно поэтому автокефалия является таким проблемным вопросом, ибо непонятно, что важнее – православие или национализм? Фактически можно сказать, что весь этот вопрос возник из-за политической ситуации, созданной Четвертым крестовым походом.