Содержание
Климент Ворошилов: факты из биографии
«Когда я пойду учиться?»
Все «университеты» Климента Ворошилова – это два класса школы, работа на металлургическом заводе, а после – революционная деятельность да поля сражений. Однако малообразованность и грубость манер Ворошилова никогда не смущали.
Как-то на заседании Наркомфина Ворошилов услышал диковинное словосочетание – «динамический коэффициент», и тут же разразился смехом: «Ди-на-ми-чес-кий коэффициент! Вот пойми! Без водки не разберёшься».
На Политбюро обсуждался вопрос о повышении квалификации руководящего состава Красной Армии. Климент Ефремович тут же отправил Иосифу Виссарионовичу записку: «Когда я пойду учиться?». Ответ Сталина был лаконичен: «НИКОГДА!».
«Берите подлецов!»
Олег Сувениров, академик Академии военных наук в своей книге «Трагедия РКК» называет Ворошилова палачом Красной Армии. Климент Ефремович, утверждает автор, отправил на тот свет немало людей.
Многие документы об арестах были подписаны маршалом лично.
Например, санкция от 28 мая 1937 года получила эмоциональную резолюцию — «Товарищу Ежову. Берите всех подлецов». Иона Якир и Иероним Уборевич были вызваны Климентом Ворошиловым в Москву на совещание, однако по дороге их задержали. Маршал Василий Блюхер был приглашён провести отпуск на даче Ворошилова в Сочи, но отдых закончился арестом.
Дочь репрессированного военачальника Яна Гамарника Виктория вспоминала: «По возвращении из ссылки мне очень помог Анастас Иванович Микоян: деньгами, квартирой, заботой. Но не все помогали. Климент Ефремович Ворошилов отказался принять Светлану Тухачевскую. Не знаю уж, почему. Может, не хватило мужества посмотреть Светлане в глаза?».
«Госприемка»
Климент Ворошилов вместе с Вячеславом Молотовым осматривали скульптуру «Рабочий и колхозница». Вдруг Климент Ефремович задумчиво произнес: «Впервые в жизни вижу, чтобы рабочий держал молот в левой руке».
Председатель Совнаркома начал убеждать: герой, вероятно – левша, как в книге Лескова. Ворошилов согласился закрыть на недочёт глаза, но с условием — Вера Мухина должна убрать мешки под глазами, которые так уродовали колхозницу.
Затем Ворошилов и Молотов вдвоём обошли изваяние кругом, бдительно вглядываясь в скульптуру. Проверяли донос, будто в складках юбки просматривалось бородатое лицо.
«Военный гений»
Сталин прощал Ворошилову такие провалы, которые любому другому стоили бы жизни. Будучи наркомом, Ворошилов не смог подготовить войска к войне с Финляндией. В начале Великой Отечественной главком Северо-Западного направления допустил блокаду Ленинграда.
Георгий Жуков писал: «Он, в сущности, был дилетантом в военных вопросах».
Борис Бажанов, секретарь Сталина свидетельствовал: «Это был очень посредственный персонаж, который ещё во время гражданской войны пристал к Сталину и всегда поддерживал его. Он был всегда послушным и исполнительным подручным Сталина и служил еще некоторое время для декорации после сталинской смерти».
Историк Рой Медведев резюмировал: «В Ворошилове Сталин ценил личную преданность. Причина в том, что диктаторам нужны декоративные фигуры, которые своим ничтожеством оттеняли бы величественную фигуру вождя».
Ворошилов, действительно – единственный, с кем генсек был на «ты», допускал в общении партийные прозвища – «Коба» и «Володин», позволял в своём кабинете стукнуть кулаком по столу и разразиться бранью.
Слуховые галлюцинации
Ворошилов всю жизнь страдал от неизлечимого недуга. Ещё во времена боевой большевистской молодости напоролся на облаву и угодил в тюрьму, где его сильно избили.
После полученной травмы головы Климент Ефремович до конца жизни мучился головной болью и слышал различные звуки: грохот поезда, лай собак, крики людей. Медики расписались в бессилии.
Бродский Исаак Израилевич. К.Е. Ворошилов на лыжной прогулке. 1937
Частично уйти от кошмаров Ворошилову удавалось с помощью спорта – на даче маршал часами занимался на турнике и брусьях.
Многодетный отец
Накануне роковой операции Михаил Фрунзе попросил Климента Ефремовича: если он погибнет, Ворошилов примет участие в воспитании его детей. Однако случилась двойная трагедия: спустя несколько дней после гибели маршала покончила с собой его жена.
К этому моменту в семье Ворошиловых уже было трое усыновленных детей: Пётр, Гертруда и Николай. Вскоре в дом переехали Тимур и Таня Фрунзе. По воспоминаниям детей, Ворошилов был сумасшедшим отцом, который обожал детей. Сыновья впоследствии пошли по его стопам — стали военными.
«Да ты так и войну объявить можешь!»
После смерти Сталина Ворошилов был избран «почётным президентом» — Председателем президиума Верховного совета СССР. Однако даже на этой «декоративной» должности Климент Ефремович долго не удержался.
Сергей Хрущёв вспоминал о случае, который послужил причиной отставки: «Климент Ефремович принимал посла Ирана. В конце приёма полагается краткая беседа.
Поблагодарив посла, Ворошилов оживился. «Что это вы у себя шаха все терпите? — хлопнул посла по плечу — Мы своего царя скинули, и вам пора».
Ошеломленный дипломат пробормотал что-то невразумительное и спешно откланялся. Вскоре разведчики перехватили донесение посла Ирана шаху, в самом серьёзном тоне рассказывавшего об упомянутой ситуации. Хрущёв вызвал Ворошилова на ковер и встретил словами: «Да ты так и войну объявить можешь!»
Эпизоды жизни Клима Ворошилова
1. Ссылку 1908 года в Архангельске Клим Ворошилов назвал своим самым счастливым временем, потому что там он познакомился со своей будущей женой Голдой. Пламенная революционерка Горбма ради любимого отказалась от иудейской веры и семьи, за что была проклята родственниками. Голда в крещении стала Катериной, она разделила с мужем все радости и тяготы жизни, они прожили вместе полвека.
Ворошилов на отдыхе с женой в Сочи 1930 г.
Узнав свой диагноз, Голда-Катерина просила: «У меня завелся рачок.
Только не говорите Климке». Климент не отходил от угасающей супруги. Она умерла в 1959 году, Ворошилов после её смерти только и занимался написанием мемуаров.
2. В ноябре 1919 года Клим Ворошилов вместе с Семёном Будённым был организатором 1-й Конной армии.
3. В конце 1920-ых–начале 1930-ых Ворошилов возглавлял комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) по руководству деятельностью Большого театра. Как вспоминают его современники, нарком уважал оперу и даже брал уроки вокала у дирижера Большого театра Голованова.
4. В середине 1930-ых Климент Ворошилов активно участвовал в уничтожении высшего командного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Он лично утвердил для НКВД 186 списков на арест генералов и старших офицеров. В тех списках значилось 18 474 профессиональных военачальника.
Всего под руководством Ворошилова уничтожено около 40 тысяч командиров, среди них были его приятели. Эти репрессии нанесли опустошительный урон боеспособности армии.
5. Отправляя на расстрел своих товарищей, Ворошилов не ходатайствовал за них перед Сталиным.
И хотя он яро настаивал на чистке армии от профессиональных военных, после Финской войны возникла возможность реабилитировать часть посаженных генералов, и Ворошилов составил соответствующий список. Например, в него был включён будущий «маршал Победы» Константин Рокоссовский.
6. Зимой 1939-1940 во время советско-финской войны Красная Армия из-за командования Ворошилова имела колоссальные потери и неудачи. Его покровителю Сталину пришлось признать несостоятельность наркома как военачальника. Ворошилова сместили на пост председателя Комитета обороны.
7. Великая Отечественная война. 10 июля 1941 года Климента Ворошилова назначили главнокомандующим войсками Северо-Западного направления, а уже 31 августа отстранили из-за провального командования.
8. В сентябре 1941 года Ворошилова направили под Ленинград командующим фронтом. Он лично поднимал бойцов в атаки, но при безграмотном ведении боевых действий терпел крах. Угроза сдачи Ленинграда вынудила Сталина заменить никчёмного в военном деле Ворошилова на Георгия Жукова.
9. В 1956–1957 вместе с Маленковым, Кагановичем и Молотовым (так называемая антипартийная группа) восстал против генсека Никиты Хрущева, когда тот проводил десталинизацию страны.
10. Антипартийная группа потерпела фиаско, и Ворошилов покаялся в заблуждении. Так, на тормозах, он докатился по всем поворотам советского правления до брежневских времён. Постепенно он терял посты и должности, но держался более-менее на плаву, ради чего в 1961 году публично признал ошибочным своё участие в инициации и исполнении репрессивных мер.
link http://ussrlife.blogspot.co.il/2017/01/blog-post_27.html
Климент Ворошилов и его Голда
Климент Ворошилов и его Голда
Владимир ТИХОМИРОВ, «Биография», Россия
5 февраля 2009
13781
…Климент Ефремович до последнего часа сидел у постели умирающей жены. Сглатывая слезы, хриплым голосом пел ей старые песни времен их молодости.
Так Климент Ефремович пытался отвлечь супругу от тяжких мыслей. Их последнее свидание состоялось в больнице. Голда лишь немного не дожила до дня своей золотой свадьбы…
Именем Ворошилова еще при жизни были названы десятки городов и сел, молодые люди по всему СССР гордились значками «Ворошиловский стрелок». Но мало кто знал, как Климент Ефремович всю свою жизнь преданно любил одну женщину…
Со своей любовью — ссыльной эсеркой Голдой Гробман — 29-летний Ворошилов познакомился в поселении Холмогоры, куда был направлен в начале XX века российской полицией за неоднократные побеги из тюрьмы. По его воспоминаниям, это было исключительно счастливое время. Кто же стал избранницей молодого большевика, будущего маршала Советского Союза?
В архивах Высшей партийной школы сохранилась биография, собственноручно написанная Голдой: «Я, Голда Давидовна Гробман, родилась в 1887 году в еврейской семье. Отец мой Давид Лейбович Гробман был комиссионером, вернее, не имел определенных занятий.
Он много лет болел ас и умер в 1910 году. Семья жила в нужде, часто выручала мать, обслуживая квартирантов. В 1897 году я поступила в училище в г. Одессе, которое окончила в 1902 году. По окончании училища пошла в мастерскую дамских платьев, но вскоре занялась шитьем у заказчиц на дому поденно. В 1904 году начала принимать участие в революционном движении. С 1906 по 1907 г. два раза была арестована…»
До знакомства с Ворошиловым Голда Гробман встречалась с другим известным большевиком — Авелем Енукидзе. Кавказский красавец быстро завоевал расположение девушки, а итогом их отношений стала неожиданная беременность Голды. Юная революционерка, попавшая к тому времени под следствие, отказалась рожать ребенка в тюрьме, тем более что Енукидзе не хотел жениться. Операция в тюремных условиях привела к осложнениям и бесплодию.
«Голда никогда меня не обманывала, и во время наших первых свиданий честно рассказала мне и про отношения с Енукидзе, и про то, что она никогда не сможет иметь детей, — вспоминал Ворошилов.
— Но я твердо был уверен, что люблю эту женщину и хочу связать с ней мою судьбу…»
По воспоминаниям родственников Ворошилова, это была удивительно нежно любящая пара. Климент Ефремович никому, даже самым высокопоставленным кремлевским антисемитам, не позволял «проходиться» по поводу национальности супруги и героически защищал ее, когда после Октябрьской революции начались гонения на бывших эсеров, троцкистов и прочих идейных врагов революции. Хотя сам Ворошилов и был одним из тех, кто начал их травлю.
Хорошо известна и роль Ворошилова в чистках Советской армии. При этом известно и то, что Ворошилов не сводил счеты с теми, кого мог бы считать своими личными врагами. Единственный человек, кому маршал отомстил, методично расправившись с ним руками чекистов, был обрекший на бесплодие его жену Авель Енукидзе…
Своих детей у Ворошиловых не было, они воспитывали приемных. Ворошилов не просто любил этих детей, он обожал их. Первого ребенка — сироту Петю — чета Ворошиловых усыновила еще во время Гражданской войны, взяв его из царицынского детдома.
Потом они взяли на воспитание племянницу Голды по имени Гертруда и племянника самого Ворошилова Колю, потерявших во время войны своих родителей. А в 1925 году они усыновили детей погибшего командарма Фрунзе — Таню и Тимура.
Приемные сыновья Ворошилова стали военными. Петр Ворошилов уже в 1941 году был известным танковым конструктором, работал на Челябинском тракторном заводе — делал тяжелые танки «KB» («Климент Ворошилов»). Его сводный брат Тимур Фрунзе стал военным летчиком и погиб в воздушном бою над Москвой.
Правда, обо всем этом не знали даже именитые соседи Ворошиловых по «маршальскому» дому на улице Грановского. Немалая роль в сооружении «железного занавеса» вокруг личной жизни семьи принадлежала Голде, которая, как вспоминала ее невестка Надежда Ворошилова, отличалась от «номенклатурных жен» исключительной скромностью и замкнутостью. Голда долгое время работала редактором отдела в газете «Беднота». А когда газета была закрыта, перешла на работу в Музей Ленина, где к ней, еврейке и бывшей эсерке, относились с настороженностью.
Точно так же относились к ней и в высших кругах власти. Втайне от Ворошилова, по личному приказу Сталина, чекисты Ежова взяли под контроль Голду, а затем и всех родственников маршала. Был арестован отец невестки Ворошилова, работавший начальником одного из отделов в Наркомземе СССР. Следом арестовали и мать девушки. Ворошилов в гневе позвонил Ежову, и женщину быстро выпустили на свободу. А вот выручить свата, несмотря на все усилия, ему не удалось. На номенклатурном языке это означало одно: Сталин прислал своему маршалу «черную метку»…
Вообще в отношениях Ворошилова и Сталина было много загадочного. Беспрекословно выполняя все приказы генералиссимуса, маршал совершенно его не боялся. Однажды Климент Ворошилов с шашкой в руках выгнал из дома энкавэдэшников, пришедших, — разумеется, с ведома Сталина, — арестовывать его жену Голду.
…В 1958 году Ворошиловы начали готовиться к золотой свадьбе. Голда, которая была младше мужа на шесть лет, была уверена, что переживет Клима.
В 1960-е, когда тот был в опале, она начала собирать его музей. Но тяжелая болезнь помешала ей закончить дело. Она старалась скрыть от мужа жестокие страдания.
В 1959 году Хрущев снял Ворошилова «по состоянию здоровья» с его поста, Климент Ефремович был выведен из состава Президиума ЦК и ЦК КПСС и фактически отправлен под домашний арест на правительственную дачу. Отставка Ворошилова совпала с тяжелой болезнью жены. Невестка маршала, Надежда Ивановна Ворошилова, вспоминала: «Климент Ефремович до последнего часа сидел у постели умирающей жены. Сглатывая слезы, хриплым голосом пел ей старые песни времен их молодости. Так Климент Ефремович пытался отвлечь супругу от тяжких мыслей». Их последнее свидание состоялось в больнице. Голда лишь немного не дожила до дня своей золотой свадьбы.
…В 1966 году, после прихода к власти Леонида Брежнева, Ворошилова вновь избрали членом ЦК КПСС и вернули все привилегии. Он безотлучно жил на своей даче, работал над мемуарами, первый том которых был издан в 1968 году.
В предисловии к нему Ворошилов написал: «Я не верю в предопределение, но я благодарен своей судьбе за то, что мне выпал именно тот путь, который мне довелось пройти». Второй том воспоминаний Ворошилов закончить не успел. Он умер 2 декабря 1969 года и был похоронен у Кремлевской стены. Говорят, его единственным развлечением в последние годы жизни были «допросы» соседских мальчишек, которых ловили сторожа на воровстве яблок из его сада. Пойманных с поличным мальчишек приводили к Ворошилову, и тот, старательно расспросив на предмет выяснения личности, отпускал их с миром и с яблоками…
Иван Стефанович Конев | Encyclopedia.com
Выдающийся советский полководец Великой Отечественной войны, генерал Иван Стефанович Конев (1897-1973) был руководителем наступления на немцев, дважды Героем Советского Союза (1944, 1945).
Иван Конев родился 28 декабря 1897 года в крестьянской семье в Лодейно, Россия.
Он был призван в царскую армию в 1916 году, но после русской революции в августе 1918 года вступил в Красную Армию. Он также вступил в Коммунистическую партию, став военным комиссаром все более крупных частей. К концу гражданской войны он был корпусным комиссаром. После окончания советской военной академии в 1926 и завершив специальную подготовку в академии имени Фрунзе в 1934 году, он вышел из относительной безвестности во время армейской чистки 1937-1938 годов. На самом деле Коневу, ветерану гражданской войны, самому грозила чистка. Вместо этого он не только выжил, но и способствовал восхождению в большевистской партии, став кандидатом в члены ЦК в 1939 году. добился значительной известности, особенно во время наступления советских войск в 1943-1944. Технически подчиненный маршала Георгия Жукова, Конев стал его главным соперником. Со смертью генерала Николая Ватутина (1944) Конев стал вторым после Жукова в гонке по Европе.
Конев пытался получить полномочия на взятие Берлина своей армией, но Сталин отдал эту честь Жукову.
Тем не менее, Конев захватил несколько крупных целей, в том числе Прагу, Чехословакию (ныне Чехия), и получил окончательное удовлетворение от участия в захвате Берлина, когда Жуков, не сумев преодолеть жесткое сопротивление Германии, потребовал помощи сил Конева.
Конев стал одним из самых титулованных и прославленных советских генералов, став Маршалом Советского Союза в 1944 году и дважды назван Героем Советского Союза в 1944 и 1945 годах. Однако он остался недоволен из-за большей дани уважения к Жукова, недовольство Сталина вполне могло быть использовано для того, чтобы военные подвиги Жукова не стали неприятными.
Послевоенная карьера
В послевоенные годы политическая активность Конева усилилась, а Жуков был вынужден уйти в отставку наполовину. В
19 ноября46 Конев стал заместителем военного министра и командующим сухопутными войсками. В 1950 году он стал главным инспектором Красной Армии. Девятнадцатый съезд партии в 1952 году подтвердил его известность в партийных кругах, сделав его полноправным членом ЦК партии.
Однако основное значение Конева приобрело после смерти Сталина в марте 1953 года, когда Конев был самым высокопоставленным членом так называемой Сталинградской группы, неформальной группы советских военных деятелей, которые начинали свою деятельность с войны. Какое-то время Конев даже разделял общее дело с Жуковым, который вновь стал видным лидером, сотрудничая, чтобы избавить партию от Лаврентия Берии, печально известного и ранее всемогущего главы тайной полиции. Фактически Конев председательствовал на специальном военном трибунале, который судил и распорядился о казни Берии и нескольких высокопоставленных силовиков.
Возвращаясь к своим ассоциациям со Сталинградской группой, Конев сблизился с Никитой Хрущевым, тогдашним первым секретарем партии. В результате, когда в мае 1955 года был образован Варшавский договор европейских коммунистических стран, Конев стал первым командующим интернационалом. Будучи первым заместителем министра обороны в 1956 году и снова номинально подчиненным Жукова, он сотрудничал с Хрущевым для свержения Жукова в октябре 1957 года.
стать ведущей фигурой в советских военных кругах. 19 июля60 его положение еще больше ухудшилось, когда маршал Андрей Гречко сменил его на посту главы Варшавского договора. Хотя этот шаг был совершен «по состоянию здоровья», казалось более вероятным, что здесь были задействованы его взгляды на размер и состав сил Варшавского договора.
Во время берлинского кризиса 1961-1962 годов Конев снова стал известен как командующий советскими войсками в Восточной Германии. После этого его карьера выровнялась. Он пережил падение своего бывшего покровителя Хрущева в 1964 году и сохранил высокие посты как в партии, так и в армии, оставаясь членом ЦК, а с 1962, генеральный инспектор Министерства обороны СССР.
Опубликованные Коневым интерпретации сражений военного времени преуменьшают прежнее превознесение Хрущева как героя войны. Несмотря на то, что он был часто цитируемым и высоко оцененным военным чиновником, он больше не имел доступа к власти, которая в 1950-х годах казалась ему почти досягаемой.
Выдающийся советский военачальник скончался в Москве 21 мая 1973 года.
Дополнительная литература
Исследований Конева нет. Его карьера обсуждается в книге Джона Эриксона, 9 лет.0033 Советское верховное командование: военно-политическая история, 1918-1941 (1962) и Александр Верт, Россия в войне, 1941-1945 (1964). Его более поздняя карьера описана в книге Отто Престона Чарни-младшего, , Жуков, (1971). Оценку среды, в которой он жил, и особенно Сталинградской группы, можно найти у Романа Колковича, Советские военные и коммунистическая партия (1967). □
Сталин: собственная аватарка | Новый критерий
Когда у писателя Михаила Шолохова, впоследствии лауреата Нобелевской премии по литературе, возникли проблемы с одобрением к печати третьей части «Тихого Дона», он обратился к Максиму Горькому, тогдашнему верховному авторитету в советских литературных делах. Горький пригласил его в свой особняк, подаренный Сталиным, чтобы заманить Горького домой из добровольной ссылки.
Когда приехал Шолохов, он обнаружил, что у Горького есть компания: сам Сталин.
Сталин допросил Шолохова об идеологически проблематичных отрывках, но согласился на публикацию книги при условии, что Шолохов также напишет роман, прославляющий советскую коллективизацию сельского хозяйства. Что еще более важно, он дал Шолохову лист бумаги с объяснением, как связаться с личным секретарем Сталина Александром Поскребышевым, и указанием номера его прямого телефона.
Роман Шолохова о коллективизации также столкнулся с проблемами со стороны чиновников, слишком напуганных описанием советской жестокости. Набрав священный номер телефона, романист связался с Поскребышевым, который вызвал его на встречу с вождем (имеется в виду «вождь», термин, предназначенный только для Сталина). Сталин три ночи читал рукопись. Когда приехал Шолохов, он застал, помимо Сталина, Льва Мехилиса, редактора партгазеты «Правда»; Серго Орджонокидзе, курировавший экономику; Климент Ворошилов, нарком по военным и морским делам.
Сталин одобрил издание романа, но «предложил» новое название.
Роман Шолохова о коллективизации также столкнулся с проблемами со стороны чиновников, слишком напуганных описанием советской жестокости.
Можно ли представить себе президента Соединенных Штатов, который сочтет роман настолько важным, что проведет три дня, читая его, и вынесет свой вердикт в присутствии чиновников, отвечающих за экономику и армию? Но в России литература важнее, чем где бы то ни было. Поэт Осип Мандельштам однажды заметил, что только в России стихи настолько важны, что за них расстреливают.
Даже если американский президент сочтет роман столь значительным, будет ли он доверять своему невооруженному литературному суждению, как, очевидно, доверял Сталин своему? Американцы обычно предполагают, что Сталин как массовый убийца должен был быть полуграмотным головорезом, как будто интеллектуалы как-то менее способны к жестокости. В лучшем случае они считают, что Сталин, как утверждал его враг Троцкий, был непревзойденной интеллектуальной посредственностью.
На самом деле Сталин был не только очень умен, но и в высшей степени начитан. Когда после падения СССР открыли советские архивы, выяснилось, что Сталин накопил личную библиотеку из двадцати пяти тысяч томов. Он сам отбирал книги и даже разработал собственную систему классификации, которой должен был следовать его личный библиотекарь. В более чем четырехстах томах он оставил обширные пометки, заметки на полях. Что было в той библиотеке? Что говорилось в этих записях?
После того, как партийный лидер Никита Хрущев осудил Сталина в своей «Секретной речи» 1956 года, большинство сталинских книг было разослано по разным библиотекам — следует добавить, что вопреки решительным возражениям его дочери Светланы, которая утверждала, что коллекция ее отца ее собственный. Но четыреста аннотированных книг попали в личный фонд Сталина, или личный архив.
В конце своей захватывающей книги «В архивах Сталина» (2008 г.) Джонатан Брент описывает волнение, связанное с обнаружением этих томов.
В качестве главного редактора издательства Йельского университета Брент редактировал шестнадцать томов важных документов из советских (ненадолго открытых) архивов. Справившись о библиотеке Сталина во время предыдущего визита, он понятия не имел, что найдет в Фонде («дело») 588, опус 3 — обозначение книг и рукописей, обнаруженных в личной библиотеке Сталина после его смерти. «Я не осознавал, каким заядлым и всесторонним читателем был Сталин», — вспоминал Брент, но вскоре архив открыл ему кое-что еще более интересное: Сталин «видел нацию как набор идей, так и набор экономических или материальных фактов». . Когда я просматривал страницу за страницей исправлений, примечаний и комментариев Сталина», — объяснил Брент,
Я понял, что, исповедуя мировоззрение, радикально противопоставленное метафизике и кантианскому идеализму, Сталин был идеалистом в том смысле, что он полностью верил в примат идей. Это представляет собой радикал. . . переориентация и пересмотр философии Маркса и является ключом к пониманию сталинской угрозы «беспощадно уничтожить всякого, кто своими делами или своими мыслями — да, своими мыслями — угрожает единству социалистического государства».
Брент был прав: Сталин был человеком идей, до такой степени, что он думал, что, изменив идеи, которым подвержены люди, он сможет изменить саму человеческую природу. Лидер большевиков Николай Бухарин, его некогда союзник, а затем жертва, примечательно выразился по этому поводу:0006
Если мы исследуем каждого индивидуума в его развитии, мы обнаружим, что в основе своей он наполнен [ничем, кроме] влияний своего окружения, как кожура колбасы наполнена мясом колбасы. . . . Сам индивид есть совокупность концентрированных социальных влияний, объединенных в небольшую единицу,
и, для непоколебимых большевиков, не более того.
На знаменитой встрече с писателями, состоявшейся на квартире Горького в 1932 году, Сталин объяснил, как они должны относиться к своей работе:
Есть разные товары: артиллерия, автомобили, станки. Вы также производите «товары», «работы», «продукты». Очень важные вещи. Интересные вещи. . . . Вы [писатели] инженеры человеческих душ. . . . Производство душ важнее производства танков.
. . . Вот почему я предлагаю тост за писателей, за инженеров человеческих душ.
Неудивительно, что Сталин так сильно интересовался литературой и идеями. Светлана указала, что в кремлевской квартире ее отца «не было места для картин на стенах — они были заставлены книгами». Приемный сын Сталина Артем Сергеев вспоминал, что при каждой встрече отец спрашивал его, что он читал и что думает об этом. Сын шефа охранки Лаврентия Берии утверждал, что, когда Сталин посещал кого-то из своего ближайшего окружения, «он заходил в библиотеку этого человека и даже открывал книги, чтобы проверить, прочитаны ли они». Хотя он всегда заказывал книги, Сталин брал и у других. Поэт Демьян Бедный был достаточно глуп, чтобы жаловаться, что он ненавидит давать свои книги Сталину, потому что они возвращаются покрытые жирными отпечатками пальцев. Это был последний раз, когда Бедный видел свою роскошную квартиру.
Неудивительно, что Сталин читал и перечитывал «Государь» Макиавелли. Нет ничего странного и в том, что он хорошо знал работы своих соперников-большевиков Троцкого, Бухарина, Зиновьева и Каменева, или в том, что он подчеркивал ключевые места в гитлеровской «Майн кампф».
Но он также читал много русской и мировой литературы, очевидно, дорожил Пушкиным, а также сатириками и социальными критиками, включая Гоголя, Салтыкова-Щедрина и Золя.
Я надеялся многое узнать из первого всестороннего отчета о сталинских аннотациях, «Библиотека Сталина», написанного Джеффри Робертсом. 1 Почетный профессор Университетского колледжа Корка, Робертс является автором биографии маршала Георгия Жукова, командовавшего советскими войсками во время Второй мировой войны, и книги «Сталинские войны: от мировой к холодной войне». Он обещает знаменательные откровения:
«Нельзя знать человека „изнутри“», — писал Сталин поэту Демьяну Бедному в 1924 году, но через его библиотеку мы можем узнать его снаружи вовнутрь. Глазами Сталина мы можем изобразить как его личность, так и его самые сокровенные мысли.
Увы, в этой книге нет значительных открытий, интимных или иных. Бессмысленно блуждает от темы к теме, не относящейся к примечаниям: Отец Сталина его бил? Верно ли обвинение в том, что он работал на царскую охранку? Как он оправдывал перед миром свой договор с Гитлером? — но не говорит ничего нового ни об одном из них.
Часто кажется, что Робертс забывает, что это исследование сталинских пометок.
Некоторые историки назвали одну записку «дымящимся пистолетом». В томе Ленина мы находим примечание на полях:
1) Слабость, 2) Праздность, 3) Глупость. Это единственные вещи, которые можно назвать пороками. Все остальное . . . несомненно добродетель. Обратите внимание! Если человек 1) силен (духовно), 2) активен, 3) умен (или способен), то он хороший, невзирая ни на какие другие «пороки»!
Этот комментарий казался ключом к фундаментальным ценностям Сталина. «Все очень интересно, за исключением того, что почерк не сталинский», — отмечает Робертс. Это негативное открытие является наиболее интересным, которое он предлагает.
Этот комментарий кажется ключом к основным ценностям Сталина.
Снова и снова мы удивляемся суждениям Робертса. Хотя Хрущев и бесчисленное множество других утверждали, что Сталин хотел, чтобы советские люди поклонялись ему как сверхчеловеку, на самом деле, по словам Робертса, «вождь» «смягчил лесть».
«Вообще, — пишет Робертс, — Сталин оставался сопротивляющимся биографиям и агиографиям самого себя, потому что не хотел слишком поощрять культ своей личности» — как будто этот культ возник спонтанно, а не из-за опасения, что что-то менее за экстравагантную похвалу можно было попасть в ГУЛАГ. В честь этого скромного человека, который мог что-то сделать или остановить, были названы бесчисленные города, в том числе Сталинири и Сталиниси в Грузии; Сталино в Украине; Сталинабад в Таджикистане; и Сталинск, Сталиногорск и конечно же Сталинград в России. Лидеры восточноевропейских стран-сателлитов также сочли благоразумным назвать города и другие местности в честь человека, признанного величайшим в мире полководцем, политиком, философом и ученым (среди прочих достижений). Когда Сталин написал свое эссе «Марксизм и вопросы лингвистики», не только журналы о языке, но и журналы, издаваемые в любой другой академической области (включая точные науки), посвящали проблемы и спонсировали симпозиумы для обсуждения глубоких последствий этого эссе для всех будущих исследований.
Безусловно, Робертс прав в том, что Сталин отверг некоторые риторически избитые похвалы — как отмечает Брент, у него было чувство эффектного стиля — но он также внес свой вклад в самомифологизацию. Удивительно, но Робертс приводит в качестве доказательства скромности вождя вставку Сталина в издании его «Краткой биографии» (1948 г.):
. Люди, Сталин никогда не позволял, чтобы его работа была омрачена малейшим намеком на тщеславие, самомнение или самолюбование.
Когда дело доходит до скромности, я лучший. Если непогрешимый вождь утверждал, что в нем нет ни малейшего намека на тщеславие, то кто сказал бы иначе?
Сталин лелеял легенду о том, что Советский Союз выиграл Вторую мировую войну благодаря своей гениальности как «величайшего стратега всех времен и народов», по словам «Краткой биографии». Конечно, как указывал Хрущев, глупые вмешательства Сталина на самом деле стоили целых армий и сотен тысяч жизней. Но Робертс наивно принимает миф как в лучшем случае понятное преувеличение.
В конце концов, «сталинские генералы восхищались его стратегической проницательностью и его глубоким пониманием современной войны». Я бы тоже удивился. «Сразу после Второй мировой войны, — объясняет Робертс, — экстравагантные заявления о военном гении Сталина вызывали более чем хоть малейшее доверие».
Событием, приведшим к Великим чисткам 1936–1938 годов, унесшим по меньшей мере миллион жизней, было убийство при весьма подозрительных обстоятельствах (опасно) популярного лидера ленинградской партии Сергея Кирова в 1934 году. отсутствие доказательств убедило большинство историков в том, что Сталин сначала организовал убийство, а затем использовал этот «террористический» акт в качестве предлога для устранения оставшихся юридических барьеров, защищающих его политических соперников или тех, кого он хотел ликвидировать. Но Робертс, похоже, не слышал о такой возможности: «Сталин был потрясен своим самодовольством расстрелом 19 декабря34 секретаря ленинградской партии Сергея Михайловича Кирова».
Робертс пишет о «кратковременном пакте Сталина с Гитлером», который фактически длился двадцать два месяца, или около 30 процентов войны. Действительно ли Робертс считает, что, диктуя литературную политику в особенно репрессивные послевоенные годы, Сталин «предпочитал писать, в которых фиксировались сложности, конфликты и противоречия, и не хотел навязывать литературу партийную линию»?
Как и другие либеральные и радикальные лидеры царской России, Сталин вырос в идеологически заряженной среде.
Примечательно, что Робертс хвалит Сталина за «руководство массовым движением за мир под руководством коммунистов. . . смысл существования которого заключался в том, что в ядерный век войны не было и не могло быть допущено, чтобы они стали неизбежными». «Явный смысл существования» больше похож на это. Робертс не мог не знать, что для лидера экспансионистской державы, чья идеология требовала коммунистического господства над миром, было бы действительно полезно, если бы его противники разоружились.
Здесь, как и везде, у читателя этой книги, еще не знакомого с основными фактами советской истории, останутся ложные впечатления. Нельзя не согласиться с обозревателем The Guardian Амелией Джентльмен в том, что «Робертс поразительно снисходителен к Сталину».
Как и другие либеральные и радикальные лидеры царской России, Сталин вырос в идеологически заряженной среде. Идеи имели значение, а отношение человека к литературе и «науке» определяло его. Согласно ленинско-большевистской теории, марксистский научный социализм доказал, что максимальное насилие над врагами является не прискорбной необходимостью, а нравственным императивом. Пощадить классового врага означало совершить измену рабочим. Любая склонность к состраданию или жалости (пороки в советском мышлении) указывала на то, что человек все еще цеплялся за устаревшие религиозные представления о святости человеческой жизни, что объясняет, почему, когда Сталин приказал арестовать тысячи по квоте, местные партийные боссы потребовали арестовать еще больше.
. Слово «беспощадный» было одним из высших похвал в советском лексиконе. То, что Сталин добавил к ленинской теории и практике, было не насилием, а культом собственной личности, что, казалось, шло вразрез с марксистским положением о том, что историю делают не отдельные лица, а безличные общественные силы.
История, возможно, правдивая, повествует о том, как Сталин упрекнул своего сына Василия за то, что он доставил неприятности своим, по понятным причинам, боязливым учителям. «Вы не Сталин, — начал он, а потом неожиданно добавил, — и я не Сталин». И это было правдой: «Сталин» был не просто отдельным человеком, а воплощением всей добродетели, славы и могущества. Он был его собственным аватаром. Этот грамотный, остроумный и кровавый мыслитель создал самую распространненую художественную литературу Советского Союза. Созданные бесчисленным количеством художников, журналистов и писателей, они превратились в героический миф, который, пока его поклонник Мао Цзэдун не скопировал его, не имел соперников.