Великий человек ломоносов: Великий человек! Российский гений! – Учительская газета

Ломоносов: Панегирик Государю Императору Петру Великому

О документе

Петр Великий был и канонизирован, и очернен людьми своего времени (так же трактуется и современными историками). Многие осуждали его методы приведения отсталой нации в современную эпоху. Вероятно, самым большим критиком петровской «вестернизации» России была Русская православная церковь, мощная сила, которая контролировала многие богословские аспекты русской культуры, например, ношение бороды. По мере того как Петр поощрял путешествия между Западной Европой и Россией, в Россию проникали новые идеи, как светские, так и религиозные, и Русская православная церковь начала чувствовать угрозу.

Однако в России были те, кто приветствовал то, что делал Петр. После смерти Петра эти поклонники начали мифологизировать его достижения. Приведенный здесь панегирик был написан после смерти Петра по случаю коронации его дочери Елизаветы в 1741 году. Некоторые считают, что его цель состояла в том, чтобы напомнить Елизавете о политике и деяниях ее отца. Это также был ранний вклад в миф, который с тех пор окружает Петра Великого.

Документ

. . . Приступая к этому предприятию, с чего я начну свою речь? Своими телесными данными? С величием Его силы? Но оно проявляется в мастерстве тягостных трудов, трудов бесчисленных, в преодолении страшных препятствий. Начать ли с Его героического вида и роста в сочетании с величественной красотой? Но помимо многих, живо вызывающих образ Его, запечатлевшийся в их памяти, есть свидетели тех, кто в разных штатах и ​​городах, привлеченные Его славой, стекались, чтобы полюбоваться образом, соответствующим Его делам и достойным великий монарх. Должен ли я начать с Его бодрости духа? Но это доказывает неутомимая бдительность, без которой невозможно было бы совершить столь многочисленные и великие дела. Поэтому я немедленно приступаю к изложению этих деяний, зная, что легче начать, чем достичь конца, и что этот Великий Человек не может быть восхвален лучше, чем тот, кто подробно перечислит Его труды, если бы только было возможно перечислить их.

Итак, насколько позволят силы и краткость ограниченного времени, мы упомянем только Его наиболее важные дела, затем могущественные препятствия, преодолеваемые ими, и, наконец, добродетели, которые помогали Ему в таких предприятиях.

В рамках Своих великих замыслов всемудрый Государь предусмотрел в качестве абсолютной необходимости распространение всех видов знаний на родине, а также увеличение числа лиц, искусных в высших областях знаний , вместе с художниками и мастерами; хотя я уделил Его отцовской заботе в этом вопросе самое видное место, всей моей речи не хватило бы, чтобы подробно описать ее. Ибо, неоднократно облетая европейские государства подобно быстро парящему орлу, Он побудил (отчасти приказом, а отчасти собственным веским примером) великое множество Своих подданных покинуть на время свою страну и убедить себя в почувствуйте, какую большую пользу может извлечь человек и все государство из путешествия в чужие регионы. Тогда отворились широкие врата великой России; тогда . . . сыновья России, путешествующие (редактор) вперед, чтобы приобрести знания в различных науках и искусствах, и, в другом направлении, иностранцы, прибывающие с различными навыками, книгами и инструментами. Затем к изучению математики и физики, прежде считавшихся формами волшебства и чародейства, но ныне облеченных в порфиру, увенчанных лаврами и возложенных на царский престол, оказывалось благоговейное почтение в освященной Личности Петра. Какую пользу принесли нам все разные науки и искусства, купавшиеся в таком сиянии величия, доказывается избыточным богатством самых разнообразных удовольствий, коих предки наши, до дней великого просветителя России, не только лишены, но во многих случаях не имели даже никакого зачатия. Сколько предметов первой необходимости, прежде с трудом и с большими затратами доставлявшихся в Россию из дальних стран, производятся теперь внутри государства и не только обеспечивают наши нужды, но и излишками своими снабжают другие земли. Было время, когда соседи по нашим границам хвастались, что Россия, великое и могущественное государство, не в состоянии без их помощи нормально вести военные действия или торговать, так как в ее полезных ископаемых нет ни драгоценных металлов для чеканки монет, ни даже железа. , столь необходимое для изготовления оружия, с которым можно противостоять врагу. Этот упрек исчез через просвещение, принесенное Петром; недра гор были открыты его могучей и трудолюбивой рукой. Металлы льются из них и не только свободно раздаются внутри страны, но и отдаются иностранным народам как бы в счет погашения кредитов. Отважная русская армия обращается против вражеского оружия, произведенного из русских мин и русских рук.

В создании многочисленной армии, необходимой для защиты родины, безопасности Его подданных и беспрепятственного осуществления важных предприятий внутри страны, сколь велика была забота Великого Монарха, как безудержно Его рвение, как усердны Его поиски путей и средств! . . . Невозможное стало возможным благодаря необычайному усердию и, главное, неслыханному примеру. В прежние времена римский сенат, видя императора Траяна, стоящего перед консулом, чтобы принять от него консульский сан, восклицал: «Через это ты становишься тем больше, тем величественнее!» Какие восклицания, какие аплодисменты доставались Петру Великому за Его беспримерное самоуничижение? Отцы наши видели своего коронованного Государя не среди претендентов на римское консульство, а в рядах простых воинов, не требующих власти над Римом, но послушных велениям Своих подданных. О вы, прекрасные края, счастливые края, увидевшие столь дивное зрелище! О, как дивились вы дружному состязанию полков единого Государя, и командира, и подчиненного, отдающего приказы и повинующегося им! О, как вы восхищались осадой, защитой и взятием новых русских крепостей, не для немедленной корыстной выгоды, а ради будущей славы, не для усмирения врагов, а для ободрения земляков. Оглядываясь на те минувшие годы, мы можем теперь представить себе великую любовь к Государю и горячую преданность, с которой воспламенялась вновь учреждённая армия, видя Его в их компании за одним столом, вкушая ту же пищу, видя Его лицо, покрытое пыль и пот, видя, что Он ничем не отличался от них, разве что в учении и усердии Он всех превосходил. Таким необыкновенным примером премудрейший Государь, возвышаясь в сане рядом со Своими подданными, доказал, что Монархи никак иначе не могут так умножить свое величие, славу и знатность, как таким милостивым снисхождением. Русское войско закалилось таким поощрением и во время двадцатилетней войны со шведской короной, а потом и в других походах наполняло концы вселенной грохотом своего оружия и шумом своих триумфов. Правда, первая битва под Нарвой не увенчалась успехом; но превосходство наших врагов и отступление русской армии, по зависти и гордыне, преувеличены к их прославлению и нашему унижению, несоразмерно действительному событию. Ибо, хотя большая часть русской армии прошла только двухлетнюю службу и столкнулась с опытной армией, привыкшей к сражениям, хотя между нашими командирами возникли разногласия, и злонамеренный перебежчик открыл неприятелю все положение в нашем лагере и Карла XII [из Швеция] внезапной атакой не дала русским времени выстроиться в ряды, но даже при отступлении они уничтожили готовность противника сражаться до окончательной победы. Таким образом, единственная причина, по которой оставшаяся в целости русская лейб-гвардия вместе с другой значительной частью армии не решалась после этого атаковать врага, заключалась в отсутствии ее главных руководителей, вызванных Карлом для мирных переговоров и задержанных как заключенные. По этой причине гвардия и остальная армия возвратились в Россию с оружием и военным сундуком, с барабанным боем и развевающимися знаменами. Что эта неудача произошла более от описанных несчастливых обстоятельств, чем от какой-либо неумелости русских войск, и что новая армия Петра могла, еще в зачаточном состоянии, победить закаленные полки врагов, было доказано в следующем году и впоследствии многими славные победы одержали над ними. . . .

Бросив беглый взгляд на сухопутные войска Петра, достигшие зрелости в младенчестве и сочетавшие обучение с победами, устремим свой взор по водам, Мои Слушатели; давайте посмотрим, что сотворил там Господь, чудеса Его на глубине, явленные Петром к изумлению мира.

. . . . С того самого времени, когда изобретение лодки (которая хотя и мала по размерам, но велика по влиянию и славе) возбудило в неусыпном духе Петра благотворное стремление основать флот и явить на пучине могущество России, Он приложил силы Своего великого ума к каждой части этого важного предприятия. Когда Он исследовал эти места, Он убедился, что в таком трудном деле не может быть успеха, если Он Сам не приобретет достаточного знания о нем. Но где это было взять? Что должен предпринять Великий Государь? . . .

. . . Но еще большее было изумление, которое Он возбудил, большее зрелище, которое Он представил взорам всего мира, когда… . . Он отлучился на время из Своих владений и, скрыв величие Своей Личности среди смиренных рабочих в чужой стране, не погнушался научиться ремеслу корабельного плотника. Те, кому довелось быть Его соучениками, сначала дивились тому поразительному факту, что русский не только так быстро освоил простую плотницкую работу, не только довел Себя до того, что мог сделать своими руками каждую деталь, необходимую для строительство и оснащение кораблей, но и приобрел такие навыки в морской архитектуре, что Голландия уже не могла удовлетворить Его глубокое понимание. Каково же тогда было изумление, возбудившееся во всех, когда узнали, что это не простой русский, а Сам Владыка того великого государства, взявший на себя тяжелые труды в руках, рожденных и помазанных на ношение Скипетра и Державы. Но было ли это просто из чистого любопытства или, в лучшем случае, в целях обучения и командования, Он достиг в Голландии и Британии совершенства в теории и практике снаряжения флота и в навигационной науке? Везде Великий Государь побуждал Своих подданных к труду не только повелением и наградой, но и собственным примером! В свидетели призываю вас, великие русские реки; Я обращаюсь к вам, о счастливые берега, освященные стопами Петра и орошенные Его потом. Сколько раз ты раздавался ликующими и нетерпеливыми криками, когда тяжелые бревна, готовые к спуску корабля, медленно двигались рабочими, а затем, по прикосновению Его руки, делали внезапный рывок к быстрому течению, воодушевляя множество, воодушевленное Его примером, добивать огромные скитальцы с невероятной скоростью. Какое дивное и захватывающее зрелище представляли собой собравшиеся люди, когда эти огромные сооружения приближались к спуску на воду! Когда их неутомимый Основатель и Строитель, двигаясь то наверху, то внизу, то кружась, проверял прочность каждой части, мощность механизмов и точность всех приготовлений и командованием, поощрением, изобретательностью и быстрым умением Своих неутомимых рук исправил обнаруженные Им недостатки. В этом неослабевающем усердии, в этом непобедимом упорстве в труде легендарная доблесть древних была показана в петровские времена не вымыслом, а самой правдой! . . .

Я ничего не говорю о помощи, оказываемой в этом вопросе другими мудрыми учреждениями, но упомяну об увеличении внешних доходов. Промысел Божий содействовал добрым намерениям и усилиям Петра, открывая Его рукой новые порты Варяжского [Балтийского] моря в городах, завоеванных Его доблестью и возведенных Его собственными трудами. Для более удобного прохода русских купцов соединялись великие реки, устанавливались повинности, заключались торговые договоры с различными народами. Какая польза происходила от роста этого изобилия внутри и снаружи, было ясно из самого основания этих учреждений, ибо, продолжая двадцать лет вести тяжелую войну, Россия была свободна от долгов.

Что же, все великие дела Петра уже изображены в моем жалком наброске? О, сколько труда еще остается моим мыслям, голосу и языку! Прошу вас, мои слушатели, по неведомому вам соображению, сколько усердных усилий потребовалось для основания и учреждения судебной власти, для учреждения Правительствующего Сената, Святейшего Синода, государственных коллегий, канцелярий и другие правительственные учреждения с их законами, постановлениями и статутами; за установление табель о рангах и введение наград как внешних знаков заслуг и благосклонности; и, наконец, для внешней политики, миссий и союзов с иностранными державами. Вы можете созерцать все это сами с умом, просвещенным Петром. . . .

Ничто не может служить мне так хорошо, чтобы продемонстрировать доброту и мягкость Его сердца, как Его несравненная милость по отношению к Своим подданным. Великолепно одаренный, возвысившийся в Своем величии и превознесенный самыми славными делами, Он лишь еще больше умножил и украсил все это Своей несравненной милостью. Часто Он просто перемещался среди Своих подданных, не одобряя ни помпезности, провозглашающей присутствие монарха, ни раболепства. Часто любой идущий мог свободно встретить Его, следовать за Ним, идти вместе с Ним, завязать разговор, если бы захотел. В прежние времена многих государей носили на плечах и головах их рабы; благодать возвысила Его над этими самыми Владыками. В самое время праздника и отдыха к Нему приносили важное дело; но важность не уменьшила веселья, а простота не уменьшила важности. Как Он ждал, принимал и приветствовал Своих верных подданных! Какое веселье было за Его столом! Он задавал вопросы, слушал, отвечал, обсуждал, как с друзьями; и то время, которое было сэкономлено за столом из-за небольшого количества блюд, было потрачено на любезную беседу. Среди стольких государственных забот Он жил вольготно, как среди друзей. В скольких хижинах ремесленников водил Он Его Величество и ободрял Своим присутствием самых смиренных, но искусных и верных слуг. Как часто Он присоединялся к ним в упражнении их ремесел и в различных трудах. Ибо Он больше привлекал своим примером, чем принуждал силой. И если было что-то, что тогда казалось принуждением, то ныне открывается как благодеяние. . . .

Источник: Из О развращении нравов в России князя М. М. Щербатова. Под редакцией и переводом А. Лентина. Авторские права принадлежат издательству Кембриджского университета, 1969 г. Перепечатано с разрешения издательства Кембриджского университета.

Глоссарий

Неутомимый
Неутомимый.

Панегирик
Официальная речь или письмо, восхваляющее кого-то или что-то; формальное и подробное восхваление кого-либо.