И все-таки герой! Как Дмитрий Донской спас Русь от Мамая — Последние новости России и мира сегодня
Что на самом деле значила битва на Куликовом поле для двух союзников – Руси и Золотой Орды
Недоуменное внимание специалистов привлек пост блогера Igor Nosikot
«В этот день Дмитрий Донской вчистую проиграл Куликовскую битву», опубликованный также в «Новых Известиях» под названием «»Мамай – не главное. Почему «Дмитрий Донской был разгромлен на Куликовом поле».
Да, официозная историография частенько так далековата (скажем мягко) от реальной картины событий, что ее опровергатели заранее имеют некий кредит доверия. Но не менее опасно, оспаривая «патриотические» мифы, нагромождать новые, еще более далекие от фактов.
Сергей Баймухаметов
Основной тезис блогера Igor Nosikot: «Воины великого князя Дмитрия Ивановича в ходе ожесточенного сражения разбили отряды узурпатора Мамая, но понесли такие потери, что подошедшие войска ВКЛ (западно-русского государства, о нём тут) и отряды Олега Рязанского без особого труда нанесли им сокрушительное поражение, после чего заняли Москву Дмитрий бежал на северо-восток княжества.
Отбить Москву смог Тохтамыш (чингизид) в 1382 году»,
Здесь не только полная неправда («заняли Москву»), но и в одну кучу свалены события, разнесенные и по времени, и по историческим обстоятельствам. Поэтому отдельно – о Куликовской битве и отдельно, в следующей статье – о детективно закрученных событиях 1382 года.
Да, у нас Мамай все еще считается ханом Золотой Орды. И битва Дмитрия Донского на Куликовом поле — войной с Золотой Ордой и победой над ней. Но ни Дмитрий, ни другие русские князья, ни – главное – Русская православная церковь никогда в то время не выступали против Золотой Орды и никогда не ставили знак равенства между Мамаем и Золотой Ордой.
Тогда в Орде была «великая замятня». Твердой власти не стало, ханы убивали и травили друг друга в борьбе за трон. Огромным влиянием пользовался там темник (командир тумена, конной дивизии) Мамай. Когда у власти был его тесть хан Бердибек, он фактически руководил армией. Но ханом не был, и не мог стать никогда по причине того, что не был чингизидом, потомком Чингисхана.
Он создал свою, могущественную Мамаеву Орду в Крыму, стал властелином громадных пространств, командующим огромной армии, диктуя свою волю и Москве, и Рязани, и Золотой Орде, и в чем-то даже Ягайло, великому князю Литвы. Вот против кого и выступил Дмитрий Московский.
Но назвать его последовательным борцом с Мамаем опять же ошибка. Не было в тогдашней политике прямых, однозначных решений и действий. Ко времени усиления Мамая князь Дмитрий уже взрослый человек, вполне зрелый политик. Учтем, что всю жизнь, с младых лет, он руководил страной по советам своего наставника с детства – митрополита Алексия, фактического правителя Руси с 1363 года. (Этот человек, создатель Русского государства, полузабыт народом и церковью.) А митрополит Алексий был верным и последовательным союзником Золотой Орды, его связывала личная дружба с ханом Джанибеком и ханшой Тайдулой. Но когда Джанибека и Тайдулы не стало, когда в Орде начались разор и смута, когда огромная власть сосредоточилась в руках Мамая, — Алексий и Дмитрий признали его власть.
А куда деваться? Объявлять Мамаю войну бессмысленно. И, главное, во имя чего? Ради вассальных обязательств перед Золотой Ордой и законной ханской властью, которых тогда просто не существовало?
Митрополит Алексий и князь Дмитрий жили в сложном и жестоком мире, и были изощренными политиками. Их использовал Мамай в своих целях, но и они использовали Мамая. Например, князь Дмитрий вместе с Мамаем воевал против Олега Рязанского, своего ближайшего соседа и вечного противника. И очередной ярлык на великое княжение, то есть на власть над Русью, получил из рук Мамая
Такой была реальность.
К концу десятилетия, особенно к 1380 году, политическая картина изменилась, положение Мамая ухудшилось. Законным преемником золотоордынского трона стал Тохтамыш — хан Синей Орды, владения которой простирались в нынешней Западной Сибири, Северном Казахстане, по бассейну Ишима, Иртыша и Оби. Сильный, могучий хан, самый авторитетный в империи. Он собрал армию и двинулся к Золотой Орде, к своему законному трону.
Дмитрий делает решительный выбор — порывает с Мамаем и переходит на сторону Тохтамыша. На Руси он уже провозглашен «царем Тохтамышем».
Ситуация, критическая не только для Мамая, но и для Запада. Если Тохтамыш утвердится на троне, то планы католической церкви рухнут в очередной раз, как это было при Александре Невском, который и заключил военно-политический союз Руси и Золотой Орды.
Владимирская Русь во времена Александра Невского и Дмитрия Донского была опорой Орды, а Золотая Орда — опорой Владимирской Руси. Связаны воедино. Рухнет один – одолеют и другого. А против русско-ордынской конницы ливонско-тевтонские рыцари были бессильны. Потому-то и снарядили против Руси армии Мамая и великого литовского князя Ягайло, принявшего католичество. Литва в те века была копьем Запада, направленным против Востока. В двухтомном труде германского историка Эдуарда Винтера «Россия и папство» прямо говорится, что Ватикан планировал «завоевание Руси при посредстве Литвы… Во имя пап и с их благословения.
Литовские князья действовали так усердно, что образовавшееся Великое княжество Литовское на 9/10 состояло из областей Древней Руси… При Клименте VI Литва заняла центральное место в планах захвата Руси».
Великий литовский князь Ольгерд перед смертью предпринимал два похода на Москву, а в перерывах между ними всячески поддерживал Тверь в ее постоянной вражде к Москве. Тверь не присоединилась к Дмитрию на Куликовом поле потому, что была союзницей Литвы. Потому что за пять лет до Куликова поля московские войска Дмитрия вели осаду Твери.
Если с севера наступление шло через Литву, то с юга – из Крыма. В XIII веке там образовалась мощная генуэзская колония – города Кафа (Феодосия), Чембало (Балаклава), Солдайю (Судак). Золотая Орда уже утратила власть над Крымом, а Мамай, ставший там «царем», сам опирался на финансовую мощь этих городов, стоящей за ними Генуи и, соответственно, на папство. В сказаниях о Куликовской битве с точностью указываются наемники, в том числе и «фряги» – то есть итальянцы из генуэзских колоний в Крыму, а также говорится о замыслах Мамая: «Когда войду в Русь и убью их князя, то какие грады прекрасные подойдут нам, там сядем и будем Русью владеть».
Что еще раз подтверждает, что Мамай к политике Золотой Орды никакого отношения не имел, и действовал как раз против ее воли, традиций, законов и интересов. Золотая Орда никогда не прибегала к услугам наемников, никогда не завоевывала и не стремилась завоевать Русь. Двести пятьдесят лет, со времен Батыя и Александра Невского, они сосуществовали рядом, на правах сюзерена и вассала. Со всеми конфликтами, набегами, походами, участием в усобицах удельных князей, однако без завоевания. Очевидно, что Мамай тут выполнял волю своих западных союзников.
Но общие планы крестового похода совпадали и с личными устремлениями и планами Мамая. С приходом Тохтамыша его власть кончалась сама собой. А теперь, когда Дмитрий порвал с ним и поддержал Тохтамыша, надежды на сохранение хотя бы влияния на Орду и вовсе превращались в дым. Значит, оставался только Крым, но и там Мамай не чувствовал себя хозяином, потому как там уже правили деньги генуэзских купцов. (Доказательство – дальнейшая судьба Мамая.
После поражения от Дмитрия на Куликовом поле и на Калке – от Тохтамыша, он бежал в Крым, где его и убили при неизвестных обстоятельствах.)
Последний шанс Мамая – перенести ставку в Москву. И потому он заключает союз с Олегом Рязанским и Ягайло, чтобы до прихода Тохтамыша «там сесть и Русью владеть», разделив ее. Олег Рязанский в письме к Ягайло загодя расписывает, кому что достанется: «Ныне же, князь, пришло наше время!.. Царь даст тебе град Москву, да и иные грады, прилегающие к твоему княжению, а мне даст град Коломну, да Владимир, да Муром, что стоят близко к моему княжению».
Три армии – рязанская, литовская и мамаевская — вышли в поход, абсолютно уверенные в успехе. Прежде всего потому, что они опережали Тохтамыша – Тохтамыш со своей армией не успевал ни к Сараю, ни к Москве, ни к Куликову полю.
Но, видно, Господь простер тогда руки свои над Русью. К сече на Куликовом поле на один переход опоздала армия Ягайло, потому что шла через покоренные литовцами черниговские и новгород-северские земли, население которых всячески ей препятствовало.
(Тут непременно надо сделать географическую поправку. А то когда я пишу «Литва», перед взором читателя предстает нынешняя Литва, Балтика, западное направление. На самом деле Ягайло шел к Куликову полю с юго-юго-запада, от Киева. Ставка Ягайло, а затем Витовта была в Киеве, который в те времена являлся одним из главных городов Великого княжества Литовского.)
Опоздал к битве и Олег Рязанский. Как и почему – неизвестно. Но князь Дмитрий на всякий случай перевел ополчение через Дон, навстречу Мамаю. Тем самым он и себе ограничил маневр, возможность отступления, но Доном же он оградился от удара в спину со стороны дружин Олега Рязанского.
И кто знает, как сложилась бы история Руси, соединись тогда армии Мамая, Ягайло и Олега Рязанского.
Таким было положение на день 8 сентября 1380 года – день Куликовской битвы.
Разбив Мамая, князь Дмитрий отправил послов «со многими дарами к царю Тохтамышу».
Затем Тохтамыш добил Мамаяв сражении на Калке и немедля отправил послов к «Дмитрию и всем русским князьям».
С известием, «как супротивника своего и их врага Мамая победил».
«Супротивника своего и их врага». Общего врага. Так гласят не до конца «отредактированные» и потому малоизвестные Симеоновская и Рогожская летописи.
(До сих пор на раке с мощами Дмитрия Донского в Архангельском соборе Кремля укреплена табличка с надписью, что Дмитрий на Куликовом поле воевал с Золотой Ордой.)
Поэтому совершенно непонятны утверждения блогера Igor Nosikot: «В целом правление Дмитрия Донского стоит оценивать как бедственное для Руси».
Русские, разбив Мамая и сохранив трон Золотой Орды для законного хана Тохтамыша, тем самым отстояли себя, свою государственность и веру. Не случайно именно на Куликовом поле, как нигде и никогда ранее, ощутимо проявилось даже не влияние, а руководство православной церкви. Ведь главным союзником Мамая был Ягайло, то есть за Мамаем стояла могучая католическая Литва, через которую шло наступление Римской церкви.
А русские князья, объединенные вокруг Дмитрия Донского, и православные иерархи считали своим сюзереном законного хана Золотой Орды «царя Тохтамыша».
Дмитрий Донской продолжил и упрочил союз с Ордой, заложенный Александром Невским: внук Батыя хан Менгу-Тимур помогал Новгороду, посылал конницу против немецких рыцарей, Тохта дружил с Михаилом Тверским, Джанибек — с митрополитом Алексием, хан Узбек был шурином великого князя Юрия Даниловича Московского (выдал за него свою сестру Кончаку, в крещении – Агафью), а после смерти Юрия дружил с его братом Иваном Калитой. Союз, благодаря которому они совместно противостояли Западу вообще и Литве в частности. Историки-то знают, а нам для ясности надо чаще смотреть на древние карты. В те века Московская Русь была мала, а Литва велика и могуча и при случае могла поглотить Московское княжество, как до этого поглотила Киев, Чернигов, Смоленск, Брянск, Полоцк….
На Куликовом поле князья впервые сплотились вокруг Москвы и признали ее главенство.
Это мы называем их русскими, а они себя считали ярославцами, владимирцами, белозерцами, муромцами… И только на Куликовом поле и после него будто некое дуновение истории просквозило души: в князьях и дружинниках, боярах и смердах появилось осознание, что все они — русские. Конечно, междуусобная резня продолжалась еще долго. И не случайно, самая жестокая рознь была с тверичами и новгородцами, которые на Куликово поле как раз и не пришли.
Дмитрий Донской, как и Александр Невский, причислен Русской православной церковью к лику святых. То есть церковь точно знала, что князья-воители, во всем опиравшиеся на «поганых татар», защищали прежде всего православную веру от католической экспансии Запада. Церковь точно знала, что «поганые татары» – боевой щит православной веры в течение трех веков средневековья, трех веков становления Русского государства.
После смерти Тохтамыша в Орде вновь началась смута. Но Московская Русь уже окрепла. Менее чем через век Золотая Орда распалась сама собой, и вассальная зависимость от нее отпала.