Сколько ленину было лет: 150 лет назад родился Владимир Ленин

Владимир Ленин: сколько любовниц было у вождя революции

12 июня

Русская семерка

Культ Владимира Ленина, созданный после его смерти в СССР, превратил его тело в мумию, а личность — в статичный образ вождя пролетариата, который не имел в жизни иных интересов, кроме революции. Во время Перестройки, когда вдруг разрешили говорить громко и обо всём, пошли запоздалые сплетни о личной жизни Ильича: от многочисленных романов с партийными товарищами женского пола до анекдотов с участием Максима Горького. Примечательно, что к другим революционным деятелям народ такого подчеркнутого внимания не проявил. Возможно, действительно в судьбе Ленина было нечто любопытное.

Фото: Русская семеркаРусская семерка

Владимир Ильич на самом деле был сильно увлечен революцией. Отчасти поводом к этому послужила семейная трагедия: его старший брат Александр Ульянов в 21 год был казнён за попытку убить царя Александра III. Но причина была также в том, что те люди, которые подтолкнули юного идеалиста-народовольца к преступлению и мученической смерти, не оставили в покое его семью и взялись за одарённого, но достаточно простодушного Володю.

Видео дня

Первая любовь

Владимир выглядел старше своего возраста, кстати, и лысеть начал рано. Но он обладал живым характером, обаянием и внимательным взглядом ценителя женской красоты. Одной из его первых симпатий стала Аполлинария Якубова – яркая и умная девушка, производящая впечатление. Владимир немного робел перед ней, и чтобы сблизиться, использовал в качестве посредницы её невзрачную подружку Надежду. Обе принадлежали к подпольному революционному кружку.

Неизвестно, до каких пределов дошли отношения Ульянова и Якубовой, но он сделал ей предложение. Однако у Надежды были свои планы на молодого человека, и, видимо, она воспользовалась своей функцией посредницы. Аполлинария исчезла из жизни Владимира. Крупская пишет довольно туманно, что «Аполлинария почему-то не смогла прийти» в тюрьму, где в очередной раз сидел Ульянов. Спустя восемь лет Якубова умерла от туберкулёза.

Женитьба на Крупской

Затем Ульянова сослали в Шушенское, а Надежда направилась в Уфимскую губернию. Подала прошение о переводе к нему под тем предлогом, что собирается за него замуж. В Шушенском Владимир и Надежда обвенчались в церкви.

Хозяйка из Нади была неважная. Поэтому, переживая за семейное благополучие дочери, в ссылку приехала и её мать Елизавета. Она, скорее всего, понимала, что особой прочности в их отношениях нет, и изо всех сил поддерживала молодую семью, мотаясь по ссылкам и конспиративным квартирам в качестве домохозяйки. Вдобавок у Надежды был очень вялый темперамент. В революционном кружке у неё даже было прозвище Рыба.

«Случайное знакомство»

В Париже Ленин жил под именем Уильяма Фрея с английским паспортом. Он был любителем дорогих ресторанов, и в одном из них познакомился с красавицей Елизаветой. Эта женщина «совершенно случайно» оказалась в одиночестве за соседним столиком и также «случайно» была знакома с сотрапезником Ленина Румянцевым, который тут же их и представил друг другу.

Это была дама как раз в его вкусе: яркая авантюристка. При посредничестве Румянцева её квартира была превращена в явку, и нередко Владимир и Елизавета оставались там наедине.

Они расстались, поскольку Елизаветины интересы не ограничивались одной только революционной деятельностью. Однако они остались друзьями.

Любовь и смерть

Когда в жизни вождя появилась француженка Инесса Арманд, Ленин серьёзно влюбился. Кудрявые волосы, правильные черты лица, большие глаза с блеском, изящная фигура. И вдобавок бунтарский характер. Она преподавала французский язык в семье богатейшего фабриканта Арманда и вышла замуж за его старшего сына Александра. У них родились четверо детей, но затем Инесса ушла к его 18-летнему брату Владимиру, который был моложе её на десять лет. У них родился ребёнок. Вскоре Владимир Арманд умер от туберкулёза.

Владимир Ленин познакомился с Инессой Арманд, урождённой Элизабет Пешё Д`Эрбанвилль, когда ей было 35 лет, а ему самому — 39. К этому моменту у Надежды Крупской уже развилась Базедова болезнь: гиперфункция щитовидной железы, приводящая к пучеглазию и вызывающая тремор, потливость и диарею.

Инесса была тоже поглощена революционной работой. Она обладала незаурядным интеллектом и нестандартным мышлением и была довольно эмоциональна. С этих позиций прекрасная вдова высоко оценила шарм своего нового друга.

Крупская в мемуарах утверждала, что узнав об их романе, предложила развод, но Ленин не согласился. Согласно сохранившейся переписке, сложился классический любовный треугольник.

Арманд писала Ленину из Парижа в Краков:

«Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, и только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль <…>. Я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал… Крепко тебя целую. Твоя Арманд».

Ленин был настолько влюблён, что, по мнению исследователей, был готов бросить даже дело революции. «Ох, эти «делишки» подобия дел, суррогаты дел, помеха делу, как я ненавижу суетню, хлопотню, делишки и как я с ними неразрывно и навсегда связан!!» — писал Ленин Инессе.

Инесса Арманд умерла внезапно: по официальной версии, от холеры, в Кисловодске, куда ездила поправить здоровье. Ленин погрузился в глубокое отчаяние. Вскоре у него случился первый инсульт.

Истории,Жизнь после смерти,Александр Ульянов,Надежда Крупская,

«Вождь» или «Наш Ильич»? Образ Ленина сложился лет за 30 до революции | Москва

150 лет назад, 22 апреля 1870 года… В своё время одного этого было достаточно, чтобы каждый наш соотечест­венник сразу догадался, о ком пойдёт речь. Конечно, о Ленине!

Один из самых ранних детских рассказов о Владимире Ильиче начинался словами: «В комнате на стене висит портрет». И маленький мальчик на вопрос отца, кто же там изображён, уверенно отвечает: «Знаю. Это Ленин!»

«Ленин всегда с тобой!»

Он всегда был с нами. Апрельские утренники в детском саду, посвящённые дню его рождения, – это только начало. Вся жизнь советского человека была связана с Лениным – даже если захочешь, всё равно не забудешь. Хотя бы потому, что его портрет присутствовал на всех советских банкнотах. Да и вообще повсюду. Бесчисленные улицы Ленина, памятники, почтовые марки, открытки, даже татуировки… Словом, Ленин превратился в символ.

Владимир Ульянов в год окончания гимназии №3. 1887 год. Фотограф Борис Бик. Симбирск. Фото: РИА Новости/ Борис Бик

Но что такое символ? Согласно любой энциклопедии – «условный знак для обозначения предмета». И фигура одного из самых ярких и удивительных людей своего времени стала именно такой – условной, предельно упрощённой.

Прежде всего это касалось его биографии. Все твёрдо помнили: «Когда был Ленин маленький с кудрявой головой, он тоже бегал в валенках по горке ледяной». А потом вдруг – раз! – он уже в кепке, на броневике, с выброшенной вперёд рукой: «Есть такая партия!» Этот скачок чётко фиксировался официальной символикой – на октябрятских звёздочках Ленин как раз «с кудрявой головой». А на пионерских значках и далее везде – канонический профиль зрелого мужа с «сократовским» лбом и бородкой.

Середина же запоминалась обрывками. Старший брат Александр повешен за подготовку покушения на императора Александра III. «Мы пойдём другим путём». Изгнание из Казанского университета. Ссылка в Шушенское. Эмиграция. Вроде всё хорошо, но совершенно непонятно, как Володя Ульянов превратился в Ленина – исполинскую фигуру, перевернувшую если не весь мир, то Россию уж точно.

Недоучившийся студент?

На этом виртуозно сыграли после распада СССР, предложив решение, подкупающее своей простотой. Дескать, этот недоучившийся студент и адвокат-неудачник просто оказался в нужное время в нужном месте, к тому же поддержанный германским золотом и вообще мировой закулисой.

Фокус, однако, в том, что даже формула «изгнание из университета» не вполне соответ­ствует реальности. Вот какое прошение подал первокурсник Ульянов 5 декабря 1887 г. – на следующий день после бурной студенческой сходки, в которой принимал активное участие: «Не признавая возможным продолжать моё образование в Университете при настоящих условиях университетской жизни, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать надлежащее распоряжение об изъятии меня из числа студентов Император­ского Казанского Университета». Да, прошение запоздало – исключение состоялось по горячим следам, ещё 4-го числа. Но вряд ли об этом знал сам Ульянов, который всё это время сидел под арестом.

Любители щегольнуть ярлыком «недоучившийся студент» забывают, что даже с формальной точки зрения назвать Ульянова таковым не получится. В 1891 г. он сдаёт государст­венные экзамены экстерном, причём из всего потока в 33 человека только он один по всем 18 предметам получает высшую оценку. Итог – диплом I степени. И дальнейшая карьера юриста, которую никак нельзя назвать провальной.

«Мужицкий правозаступник»

В начале 1892 г. самарский присяжный поверенный Андрей Хардин подаёт запрос о назначении к нему в помощники Владимира Ульянова. И уже 5 марта 1892 г. молодой помощник присяжного поверенного выступает защитником по делу крестьянина Муленкова, который в бакалейной лавке «ругал поматерно бога, богородицу, святую троицу и затем государя императора и его наследника, говоря, что государь неправильно распоряжается». Обвинение нарисовало было Муленкову 15 лет каторги – именно столько полагалось за «хулу на бога и государя». Но защитнику удалось скостить наказание до 1 года тюрьмы. Кому-то такой старт может показаться посредственным. Однако в архивах находится 14 уголовных и 2 гражданских дела с участием самарского адвоката Владимира Ульянова. Оба гражданских дела он выиграл вчистую. По уголовным – для 5 подсудимых добился полного оправдания, для 8 – смягчения наказания, одно дело прекращено в силу примирения сторон. Для молодого специалиста отличный результат и шансы сколотить себе имя и состояние – недаром Андрей Хардин впоследствии сокрушался, что его помощник не пошёл по линии адвокатуры.

Зато как раз в те годы началась работа над именем. Вернее, статусом. Ульянов в основном выступал адвокатом по назначению суда, то есть бесплатно защищал тех, кто не мог себе позволить нанять «настоящего» адвоката. Не гнушался ничем – среди выигранных им процессов фигурирует дело «о краже залатанного носильного белья общей суммой на 10 копеек». Именно тогда в разговорах самарских обывателей впервые прозвучала формула, которая определяет всё: «Ульянов – мужицкий правозаступник». Потом её в том или ином виде будут повторять, да так назойливо, что она сильно истреплется, почти утратив значение и вес.

Молодой Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Самара. 1891 год. Фотограф И.А.Шарыгин. Фото: РИА Новости

Объяснял, что происходит

И всё-таки останется правдой. Ульянов действительно был «мужицким заступником», или, если угодно, универсальным «народным мстителем». Причём не преследуя никакой личной выгоды. По той простой причине, что впоследствии сформулирует Лев Толстой: «Не могу молчать!» В самом деле – много ли корысти ему, сосланному в Шушенское, заниматься юридической поддержкой крестьян, которых местные чиновники загнали за Можай? Никакой. Более того – сплошной риск, поскольку административно-ссыльным такие вещи прямо запрещались. И тем не менее он по мере сил помогает крестьянам. До тех самых пор, пока один из них, несмотря на строгий запрет Ленина молчать о юридическом консультанте, всё-таки проговаривается: «Кто помог писать прошение? Так это наш Ильич, Владимир Ульянов!»

В 1956 г. вышла в свет книга для детей «Наш Ильич». Над которой некогда было принято посмеиваться как над образцом самой кондовой пропаганды. И которая внезапно по своему посылу оказывается чистой правдой. «Наш Ильич» – не изобретение автора книги, старого большевика Владимира Бонч-Бруевича. Это глас народа. Так думали и говорили мужики из Шушенского и округи. Так думали и говорили питерские рабочие, с которыми Ленин, если изъясняться казённым языком, «проводил занятия в марксистских кружках». Эти слова могут нагнать невыразимую скуку, но только не в случае с Лениным. Он не столько «проводил занятия», сколько раскрывал глаза на то, как всё по-настоящему устроено, почему тебя штрафуют и кидают с зар­платой и как бороться за свои интересы. Вот воспоминания рабочего Владимира Князева: «Собравшиеся слушали его внимательно. Главной мыслью, как мы поняли, было то, что люди неясно представляют себе свои интересы, а главное, не умеют пользоваться тем, чем могли бы воспользоваться. Слушать его было легко, так как он всё объяснял, что было нам непонятно». Из таких вот занятий сложилась, например, ленинская брошюра 1895 года: «Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих на фабриках и заводах». Среди рабочих она стала безусловным хитом на долгие годы, а её автор был признан безусловным заступником рабочих и вообще простых людей.

Нажмите для увеличения 

Глас народа

После смерти Ленина в январе 1924 г. ОГПУ следило за реакцией населения и готовило для правительства информационные сводки «по донесениям с мест». Картина везде была примерно одинаковой: «Смерть Ленина вызвала глубокое сожаление среди крестьянских масс. Среди них слышны разговоры о том, что Ленин был хороший мужик, что у него была большая голова: всё понимать мог. Для крестьян смерть т. Ленина является тяжёлой утратой. По их мнению, они потеряли единст­венного защитника». Списать всё это на «зомбированность» населения «большевистской пропагандой» не получится – советской пропагандистской машине ещё предстояло стать самой совершенной в мире, до появления радио в домах или хотя бы на столбах тоже оставались годы, а население было в массе своей неграмотным. Так что придётся признать очевидную истину – образ Ленина как защитника всех простых людей не был навязан извне, а сложился сам по себе. То, что Ленин – это «наш Ильич», Россия признала сама по себе.

Жажда разрушения — Claremont Review of Books

Книга журналиста Виктора Себастьена « Ленин: человек, диктатор и мастер террора » — динамичная, захватывающая новая биография одного из величайших революционеров в истории — или, если вы разделяете с моей точки зрения, политические массовые убийцы. Скрупулезно проработанная и ярко написанная, она представляет собой первую крупную новую биографию Владимира Ленина за последние 20 лет, в которой широко используются ставшие доступными за это время архивные материалы. Это будет неоценимым вкладом в наше понимание основателя Советского Союза.

Большая часть интереса к книге вызвана откровениями о личной жизни Ленина, до сих пор малоизвестными. Хотя его жену, Надю Крупскую, часто изображают суровой помощницей в браке без любви, готовящей и убирающей для Железного человека, Себастьен раскрывает настоящую глубину чувств и сложность их личной жизни. В то же время у Ленина на протяжении десяти лет был страстный роман с красивой французской эмигранткой Инессой Арман, «безусловно, самой эффектной из всех русских эмигранток в радикальных кругах Парижа». Его «ménage à trois» с Инессой и Надей (которые потворствовали этому роману) были «центральным элементом эмоциональной жизни Ленина». По словам Себастьена, советский лидер был «не монстром», но в личных отношениях «неизменно добрым». Он мог даже посмеяться над собой, «иногда». Более того, он не упивался «подробностями смерти своих жертв», как Гитлер или Мао, потому что для Ленина «смерть была теоретической, просто цифрами». Боюсь, что Себастьен поддался искушению, с которым сталкивается каждый биограф, слишком привязавшись к своему предмету.

После того, как Ленин возглавил большевистскую революцию 1917 года против рушащегося царского самодержавия, ленинское социалистическое государство быстро превратилось в тоталитарный ад массовых казней, принудительной коллективизации и рабского труда. Недавно раскрытые подробности его личной жизни не дают дальнейшего понимания этого обширного проекта институционализированного терроризма. Бесчисленное количество мужчин проявляют как черты верности в браке, так и недостатки этой верности; очень немногие становятся политическими убийцами такого масштаба. Самое большее, что могут установить эти подробности, — это отвратительный контраст между человеком, способным на нежность и привязанность в личной жизни и способным в то же время мобилизовать миллионы смертей.

То же самое можно сказать и о Гитлере. Его жуткий роман с племянницей Гели Раубаль, закончившийся ее самоубийством, его скрытые отношения с пресной наложницей Евой Браун, слухи о развратных сексуальных извращениях — все это льет воду на мельницу биографа, но ни одна из этих личных подробностей не проливает свет на что побудило человека начать Вторую мировую войну и Холокост. Убери любого из них, и он все равно поступил бы так же.

* * *

Биография Себастьена приближается к истине в его исчерпывающем исследовании идеологических работ Ленина до и после революции, которые стали доступны только в последние годы. Тем не менее, я не думаю, что они добавляют что-то фундаментальное к тому, что мы уже знали. Ленин был не большим «теоретиком», чем фюрер, и его унылые трактаты были в основном злобными обличениями против соперников. Себастьен замечает, что среди его эпитетов для всех, кто с ним не соглашался, были «грязные подонки», «шлюхи», «классовые предатели» и «негодяи». Разграбленные фрагменты Карла Маркса служили его цели захвата абсолютной власти и сокрушения общества, точно так же, как позже Гитлер призывал Фридриха Ницше.

В ленинской версии дореволюционного марксизма возможен тактический компромисс с другими политическими группами, но не может быть компромисса по стратегической цели коллективного общества без частной собственности. Подобно Робеспьеру во время якобинского террора, Ленин стремился навязать геометрическую чистоту испорченному человеческому корму. Эта хладнокровная жажда разрушения родилась прежде всего из его возмущения казнью брата Александра в 1887 году за измену и последовавшим за этим позором семьи, за что он мстил всему миру. Спустя десятилетия после того, как это произошло, пишет Себастьен, Ленин признался Наде, что он все еще «горько… о казни Саши и о том, как сильно он ненавидит режим, приговоривший его к смерти».

Ленин никогда не верил, что социализм может победить только в России, и никогда не удовлетворился бы такими маленькими ставками. («Мне плевать на Россию, — сказал он однажды. — Это лишь одна фаза, которую мы должны пройти на пути к мировой революции».) Он думал, что русская революция подстегнет пролетарское восстание в Европе, которое затем, своими гораздо более развитыми промышленными средствами производства помочь отсталому аграрному обществу России.

Когда Первая мировая война потрясла царскую Россию до основания — миллионы жертв в окопах и крах экономики вызвали беспорядки в стране — Лев Троцкий подстрекал Ленина к захвату власти посреди хаоса. Несмотря на то, что позже в изгнании на Западе он изображал из себя чувствительного интеллектуала, Троцкий был еще одним революционным нигилистом и массовым убийцей, вооруженным представителем богемы, жаждущим отомстить своему исключению из известности. «Что бы ни говорили моральные евнухи и фарисеи, — с энтузиазмом говорил он, — чувство мести имеет право… Мы [должны] направить все наши силы на коллективную борьбу против этого классового строя. Это метод, с помощью которого жгучее желание мести может достичь своего наивысшего морального удовлетворения».

Захватив власть в результате государственного переворота, большевики использовали пустую оболочку царского абсолютного государства, чтобы силой навязать коммунизм. Это было однопартийное государство с самого начала: «первое свободно избранное правительство» в 1917 году, как отмечает Себастьен, «просуществовало около двенадцати часов. Другого не будет почти семьдесят пять лет».

* * *

С самого начала большевистская жестокость превзошла царей в их самом самодержавии. В последние годы царизма в России было казнено 1144 политических заключенных после неудавшихся 1905 революция. Сразу после переворота 1917 года Ленин ликвидировал более 100 000 «врагов революции», а к моменту его выведения из строя в 1922 году от инсульта около 5 миллионов человек погибли от голода. Как говорил Ленин, «революция без расстрелов бессмысленна… Цель террора — терроризировать».

 Хотя он и называл себя ортодоксальным марксистом (и, возможно, даже верил в это), на самом деле он был путчистом и потенциальным диктатором. Настоящими предшественниками большевиков в России были ницшеанская секта «богостроителей», мечтавших создать новый мир на обломках старого, а также движение «Народная воля», движимое руссоистской ностальгией по якобы утраченному Золотой век крестьянской цельности. Как заметил покойный Роберт Конквест, в руководстве Коммунистической партии не было настоящих экономистов. Они были привержены милленаристской доктрине, и их оправдание удерживания власти состояло в том, чтобы силой создать новое высшее общество, в котором индивидуум был бы погружен в коллектив. Как правильно замечает Себастьен, «первым крупным «уклонистом»» от марксистской теории был сам Ленин. Он приступил к созданию социалистического государства силой, несмотря на отсутствие социально-экономических условий, которые Маркс счел необходимыми для его успеха по законам «научного социализма».

Ленин и его приспешники были лишены патриотизма, так как их революция была лишь первым этапом грядущего международного коммунистического строя. Любые иллюзии, которые могли быть у людей относительно того, что Ленин выступал за избирательную демократию, развеялись, когда в 1921 году в Кронштадте было безжалостно подавлено восстание в Кронштадте против зарождающейся советской диктатуры.

Какую бы привязанность он ни проявлял к Инессе и Наде, Ленин в целом был холоден как лед и не терпел никаких споров. Александр Солженицын, в Ленин в Цюрихе , рассказывает историю о том, как Надя однажды попросила своего мужа, который всегда допоздна читал, разбудить ее, если она понадобится ее больной матери, которая жила с ними. На следующее утро она проснулась и обнаружила, что ее мать мертва в своей комнате уже несколько часов. Когда, очень расстроенная, она спросила Ленина, все еще сидящего за столом, почему он не разбудил ее, он спокойно ответил: «Вы просили меня разбудить вас, если вы нужны вашей матери. Она мертва, значит, ты ей явно не нужен. Себастьен отправляет этот печально известный анекдот в сноску и объявляет его, не приводя никаких доказательств, «популярным антикоммунистическим мифом, полностью сфабрикованным».

* * *

Именно старый товарищ Ленина Георгий Пятаков оставил излюбленный большевиками образ своего вождя как потрясающей, монументальной фигуры, которая, как восхищенно заметил Муссолини, была скульптором человеческих душ. В своих действиях он руководствовался не анализом социальных и экономических условий, как учил марксизм. Вместо этого он создал таких условий, как Законодатель Руссо или Сверхчеловек Ницше. «Настоящий Ленин, — писал Пятаков, — это человек, у которого хватило мужества сначала совершить пролетарскую революцию, а затем приступить к созданию теоретически необходимых для такой революции объективных условий. Что такое Октябрьская революция, что такое коммунистическая партия, как не чудо?» Это было полное отождествление политического действия со всемогуществом, которое прежде принадлежало Богу: «Настоящий коммунист… становится в некотором роде чудотворцем». Центральной идеей большевизма было «безграничное принуждение» и «отсутствие каких бы то ни было ограничений — моральных, политических и даже физических».

 Страсть к справедливости, порожденная праведной яростью, с ее призывом к тотальному разрушению и переустройству существования лежит в психологической основе революционной политики. Гнев из-за того, что с кем-то обошлись несправедливо, свойственен всем людям. Но немногие действуют насильственно, руководствуясь этим чувством праведного негодования, вместо этого довольствуясь тем, что кипят внутри, и еще меньше доводят эту месть до попытки разрушения окружающего мира и замены его новым порядком, который закрепит их собственное превосходство.

* * *

Почти в каждом случае милленаристского тирана мы находим сокрушительный опыт в молодости, который заставил этих молодых людей сжечь все в огне, чтобы отомстить за эти несправедливости и оскорбления, месть сейчас простирались от первоначального жестокого или небрежного авторитета, обращавшегося с ними так пренебрежительно (иногда не осознавая этого), до целых социальных сил, классов и рас — «буржуазии», «реакционеров», «аристократов», «кулаков». ,» «евреи.»

Если бы брат Ленина не был казнен за подрывную деятельность, если бы Гитлеру удалось поступить в художественную школу, если бы Мао не чувствовал себя свысока из-за своего крестьянского происхождения, Россия, Германия и Китай вполне могли бы избежать миллиона -множество страданий, вызванных их приходом к власти. Идеологическое видение большевизма, нацизма и маоизма, безусловно, необходимо для понимания их успеха и привлекательности. Но праведный гнев и агрессия Вождя — это горнило, в котором эти тоталитарные фантазии выковываются и с неукротимой силой воли навязываются реальности.

Это Ленин, о котором мы должны помнить, когда читаем исчерпывающую биографию Виктора Себастьена.

Значение последних сочинений Ленина

Владимир Ленин перенес свой первый склеротический приступ в мае 1922 года, через месяц после того, как ему исполнилось 52 года. 1923 г., а третий — 21 января 1924 г., в день его смерти.

В то время как он частично восстановил свою работоспособность после первого приступа, второй эпизод был более смертоносным, а третий уложил его на всю оставшуюся жизнь. Он потерял речь, перестал пользоваться правой стороной тела, его приходилось толкать в инвалидном кресле, и он больше никогда не сможет держать ручку в руке. Так, между третьим приступом и смертью Ленин не мог ни положить перо на бумагу, ни даже продиктовать секретарю записку, в результате чего после 4 марта 19 г. он вообще ничего не опубликовал.23 марта, в день, когда «Правда » опубликовала его последнее эссе под заголовком «Лучше меньше, но лучше».

Но в период с конца декабря 1922 г. по начало марта 1923 г., т. е. между вторым и третьим штрихами, он написал значительный объем работ, затрагивающих важные аспекты управления, партии и массовой культуры. Эти сочинения замечательны по нескольким причинам. Во-первых, хотя они и являются одними из самых спорных произведений в ленинском творчестве, они проникнуты необыкновенным смыслом личный срочность. Во-вторых, на них почти нет признаков того, что их автор был неизлечимо больным человеком, который должен был полностью зависеть от кого-то другого (в данном случае от секретаря) в расшифровке мыслей, которые сам писатель с большим трудом выражал словами из-за своей невнятной речи.

Наконец, эти статьи (включая заметки и письма к последующему партийному съезду) представляют собой наиболее острую критику со стороны лидера правительства в табель успеваемости его собственной администрации. В самом деле, работа Ленина в эти последние несколько месяцев его активной жизни больше, чем что-либо другое из того, что он сделал в любое другое время, отличает его почти от любого другого современного государственного деятеля, которого мы можем себе представить. Это был человек, который знал, что его конец близок, и он был полон решимости использовать каждую унцию своей угасающей силы, чтобы спасти революцию, которую он помог осуществить. В конце концов, его усилия были сорваны, но это мало умаляет их благородства.

Читайте также: Последние недели жизни Владимира Ленина

Ощущение, что революция безнадежно плывет по течению, росло у Ленина уже давно, по крайней мере, незадолго до его первого удара. Предлагая политическую резолюцию партии на XI партийном съезде в марте-апреле 1922 года, он говорил о жутком ощущении, которое иногда возникало у него на водительском сиденье автомобиля, который, как бы он ни старался, не мог направить в нужном направлении. он может. Сначала это прозвучало как мимолетное замечание, но Ленин еще несколько раз возвращался к той же теме в ходе съезда.

«Мощные силы свернули Советское государство с верного пути», — говорил он не раз. В то время это было довольно любопытным заявлением от человека, который, казалось, всегда был в высшей степени уверен в своей миссии, чья несгибаемая воля вызывала восхищение даже у его врагов. Самого Ленина поначалу, казалось, лишь смутно беспокоили такие мысли. Но постепенно это чувство охватило его, пока полностью не охватило. Его терзали сомнения, опасения, даже тревога.

Приступы склеротического паралича, которые начали мучить его в этот момент, только усугубили его уныние. Последние сочинения Ленина были сформированы этим кризисом в его жизни.

Что вызвало этот кризис? Ленин редко терял невозмутимость в самый тяжелый период послереволюционной России — 1917–1921 годы, — когда судьба революции висела на тонкой ниточке и ему приходилось вносить неприятные, иногда даже отвратительные изменения в первоначальную большевистскую схема свободного и открытого общества.

Как же он стал чувствовать себя отчужденным от государства, которое он сам помогал строить, когда оно становилось относительной стабильностью, порядком и миром? За год до этого, проводя новую экономическую политику через свое правительство и свою партию, Ленин столкнулся с жесточайшим противодействием со стороны широких слоев большевистского руководства, которые считали изменения в политике регрессивными и реакционными. К настоящему времени, к счастью, НЭП, казалось, окупался, и экономика возвращалась к подобию нормальности. К чему тогда эта агония за будущее революции в этот момент?

Частично ответ на этот вопрос заключается в признании Лениным того, что он, возможно, зашел слишком далеко, стремясь закрепить завоевания революции; что кое-что из того, что он сделал, стало насмешкой над его собственными принципами, направив Россию на путь, совершенно отличный от того, который он предвидел. Но он также знал, что многое из того, что произошло, было связано с крайней отсталостью — экономической, социальной и культурной, — в которой Россия погрязла на протяжении столетий.

Портрет Ленина. Фото: неизвестный фотограф/Wikimedia Commons, Public Domain

Почти полное отсутствие в стране всех демократических традиций было и причиной, и следствием этой отсталости. Россия была классической противоположностью потенциально революционному обществу, и только чрезвычайное стечение взрывоопасных обстоятельств ускорило демонтаж старого политического строя. Но новая политическая структура должна была обязательно опираться на культуру древнего режима , пока не было полностью искоренено тревожное наследие культурной отсталости.

Ленин и его ближайшие соратники надеялись, что это искоренение произойдет быстро и что его место займет новая, устремленная вперед и более демократическая культура. Однако проблемы отсталости оказались гораздо более неразрешимыми, чем они предполагали. Старая бюрократия с ее высокомерием перед властью, ее склонностью к волоките и самовозвеличиванию и ее циничному игнорированию потребностей нового общества вернулась к большинству рычагов власти внутри правительства.

Хуже того, его заражение распространялось и на партию, и в некоторых местах внутри партийных аппаратов зарождалась новая культура привилегий и личной гегемонии. Наполнение важных постов фаворитами, беспрекословное почтение могущественным лидерам, борьба за важные посты и даже низкие интриги не только перестали быть немыслимыми, но даже стали обычным явлением на многих уровнях. Ограниченность и нетерпимость стали часто проявляться во внутрипартийных делах.

Читайте также: Ленин на урду: каждое его слово стало поэзией

Ленин не мог не знать об этих событиях. Как человек, который «воспитывал свою партию в энтузиазме столь же горячем и в дисциплине столь же суровой, как энтузиазм и дисциплина солдат Кромвеля» (по памятным словам Исаака Дойчера), это знание не могло не оказать на него глубокого воздействия. В некоторых случаях он действительно пытался вмешаться, но без особого успеха, и его неспособность остановить гниение только усилила тревогу Ленина.

Но переломным моментом стало его осознание того, что часть партийного руководства подходила к тому, что стало известно как «национальный вопрос», в поразительно бесчувственной и авторитарной манере. Вопрос вращался вокруг условий, на которых более мелкие государства, такие как Грузия и Украина, присоединятся к России в федеративном союзе советских республик (позже названном Союзом Советских Социалистических Республик или СССР).

В качестве наркома по делам национальностей Сталину было поручено создать для Союза платформу, основанную на взаимном уважении и равноправии. Однако Сталин был одним из тех «обрусевших» грузин (как впоследствии охарактеризовал его Ленин), которые были убеждены, что превосходство России как самой большой и могущественной республики в Союзе не подлежит сомнению. Поэтому он настаивал на создании структуры, в которой меньшие государства принимались бы только как меньшие партнеры. Возникло противостояние между грузинскими коммунистами и Сталиным, а эмиссар Сталина в Тифилисе (ныне Тбилиси) возмутительно вел себя с местным руководством, устроив отвратительный скандал и заставив грузинских лидеров массово уйти в отставку.

Ленин и Сталин в Горьком. Фото: Мария Ильинична Ульянова, «Правда», 1922, общественное достояние,

Новость дошла до Ленина по частям, когда он выздоравливал после второго инсульта, и он был потрясен. Он был горько разочарован в Сталине, чью кандидатуру на пост генерального секретаря партии он сам с энтузиазмом поддержал несколькими месяцами ранее. И дальнейшие расспросы с постели больного теперь подсказывали ему, что Сталин не только вел себя властно с сослуживцами тут и там, но и как бы неуклонно собирал в своих руках все нити власти. Ленин решил, что он должен действовать, несмотря на то, что его способность влиять на ход событий была печально ограничена его слабым здоровьем и удаленностью от главного театра действий — Москвы. Его последние сочинения были результатом этой решимости. И многое из того, что он написал — или продиктовал своему секретарю, — было сделано путем фактического обмана его врачей, пытавшихся навязать своему очень больному пациенту строгий режим отказа от работы.

Нельзя отрицать, что последние работы Ленина мало что дали в непосредственном контексте советских дел. Это произошло главным образом потому, что Сталин убедил руководство Российской коммунистической партии скрыть потенциально наиболее провокационные части того, что Ленин написал в последние месяцы своей жизни. Статьи, которые были обнародованы – правда, некоторые из них со значительными задержками – также не получили широкого распространения и обсуждения.

И даже те руководители, которые не были заинтересованы в сталинском проекте задушить слова умирающего, либо считали эти писания чем-то донкихотским, либо считали, что их продолжение может серьезно угрожать единству партии в тот момент. Они, несомненно, надеялись, что некоторые из проблем, отмеченных Лениным в этих работах, со временем будут устранены. Дальнейшие события, конечно, показали, как ошибались эти оптимисты, как не оправдались их надежды. Эти события также показали, что единственный путь к спасению русской революции лежал в восприятии духа и сути последних произведений Ленина. Есть школа либеральной мысли, которая провозглашает Сталина законным и естественным преемником Ленина.