Период оттепель: Оттепель. Двенадцать лет весны

ПЕРИОД ОТТЕПЕЛИ • Большая российская энциклопедия

Резкое увеличение выпускаемых фильмов, начиная с 1953, знаменательно, как и изменение кинематографической эстетики. К сер. 1950-х гг. в СССР выходило около 100 игровых фильмов в год, свыше 50% из них составляла продукция российских киностудий. Нравственный опыт, накопленный в годы войны, прорывался в кинематографе как старшего, так и младшего поколения, диалог которых во многом определил особенности периода «оттепели». Исключительную роль в этом диалоге сыграла преподавательская деятельность И. А. Савченко, М. И. Ромма, С. А. Герасимова во ВГИКе кон. 1940-х – 1-й пол. 1950-х гг., а также работа И. А. Пырьева на посту директора «Мосфильма» в сер. 1950-х гг. Благодаря их усилиям в кинематограф влилась «новая волна», изменившая лицо современного киноискусства. Оба поколения объединяло внутреннее неприятие киноканона послевоенной эпохи, переосмысленного как нечто принципиально чуждое феномену советского киноискусства. Производственная или военная единица как модель коллектива в кино сталинской эпохи сменилась образом дома, семьи. Усложнились психологические характеристики героев – процесс становления личности стал не менее существен, чем результат. Обращение к мировой классике характерно для старшего поколения – «Отелло» С. И. Юткевича (1956, приз Международного кинофестиваля в Канне), «Дон Кихот» (1957) и «Гамлет» (1964; приз Международного кинофестиваля в Венеции; Ленинская премия, 1965) Г. М. Козинцева, «Идиот» (1958) и «Белые ночи» (1960) Пырьева, «Тихий Дон» Герасимова (1957–58, Гран-при Международного кинофестиваля в Карлови-Вари), «Дама с собачкой» И. Е. Хейфица (1960). Молодые осваивали материал современности. Ведущим жанром стала бытовая драма, трансформирующаяся в киноповесть. Бытовой материал приобрёл особую ценность как образ долгожданной мирной жизни, вне перспективы грядущей войны, – «Человек родился» В. С. Ордынского (1956), «Дом, в котором я живу» Л. А. Кулиджанова и Я. А. Сегеля (1957), «Дело было в Пенькове» С. И. Ростоцкого (1958), «Простая история» Ю. П. Егорова (1960), фильмы М. М. Хуциева «Весна на Заречной улице» (1956, совместно с Ф. Е. Миронером) и «Два Фёдора» (1959). В том же направлении шли и мастера старшего поколения: Хейфиц («Большая семья», 1954; «Дело Румянцева», 1956, приз Международного кинофестиваля в Карлови-Вари; «Дорогой мой человек», 1958), Ю. Я. Райзман («Урок жизни», 1955), Ф. М. Эрмлер («Неоконченная повесть», 1955).

Кинематограф 1950–60-х гг. в поисках сюжетной основы обратился к современной литературе. Основой большей части значительных кинопроизведений стала проза В. Ф. Тендрякова, П. Ф. Нилина, С. П. Антонова, В. Ф. Пановой, драматургия В. С. Розова. В тесном союзе с писателем В. П. Некрасовым режиссёр А. Г. Иванов создал фильм «Солдаты» (1957) по повести «В окопах Сталинграда». На стыке нового литературного и кинематографического опыта формировалось во 2-й пол. 1950-х гг. поколение кинодраматургов, представленное именами В. И. Ежова («Баллада о солдате», 1959), Б. А. Метальникова («Отчий дом», 1959, «Алёшкина любовь», 1961), Д. Я. Храбровицкого («Чистое небо», 1961; Гран-при Международного кинофестиваля в Москве), И. Г. Ольшанского и Н.И. Рудневой («А если это любовь?», 1962), Н. Н. Фигуровского («Когда деревья были большими», 1962).

Этапом в открытии новых средств выразительности в кино 1950-х гг. стал фильм М. К. Калатозова «Летят журавли» (1957, Гран-при Международного кинофестиваля в Канне) – ключевой для эпохи как по материалу, так и по его решению. Постановщик (в 1930–50-е гг.) ряда высокопрофессиональных, но не выходящих за рамки киноканона фильмов, Калатозов возвратился на новом этапе к предельной экспрессии своего классического авангардного дебюта – кинопоэмы «Соль Сванетии» (1930) о противостоянии человека и природы. Идеального единомышленника для эксперимента он обрёл в лице оператора С. П. Урусевского. Монтаж коротких кадров в неожиданных ракурсах Урусевский сменял длинными планами, снятыми движущейся камерой, непрестанно меняющей точки съёмки в пределах одного кадра-плана. Открытия Калатозова – Урусевского на десятилетия вперёд определили киноязык и подход к военной теме. Их опыт сказался и в крупнейших фильмах на военном материале режиссёров нового поколения: от «Баллады о солдате» Г. Н. Чухрая (1959; приз Международного кинофестиваля в Канне; Ленинская премия, 1961) и «Судьбы человека» С. Ф. Бондарчука (1959; Гран-при Международных кинофестивалей в Локарно, Москве; Ленинская премия, 1960) до «Мира входящему» А. А. Алова и В. Н. Наумова (1961, приз Международного кинофестиваля в Венеции) и «Иванова детства» Анд. А. Тарковского (1962, Гран-при Международного кинофестиваля в Венеции).

Одна из особенностей кино 1960-х гг. – замена жёстких фабульных структур свободным соединением внутренне завершённых эпизодов – впервые последовательно была воплощена в фильмах «Алёнка» (1962) и «Девять дней одного года» (1962, приз Международного кинофестиваля в Карлови-Вари). Две модели грядущей утопии – детски гармоничная у Б. В. Барнета и напряжённо-рефлексивная у М. И. Ромма – явились результатом преодоления этими режиссёрами на протяжении 1950-х гг. инерции стиля.

Развенчание Сталина на 20-м съезде КПСС воспринималось большей частью художественной интеллигенции как очищение революционной идеи от чуждых тенденций, как подтверждение её истинности. Следствием этого было появление таких фильмов, как «Коммунист» Ю. Я. Райзмана (1958), «Жестокость» В. Н. Скуйбина (1959), новых киноверсий канонических текстов соцреализма – «Сорок первый» Г. Н. Чухрая (1956), «Павел Корчагин» А. А. Алова и В. Н. Наумова (1957, приз Международного кинофестиваля в Москве), «Юность наших отцов» М. Н. Калика и Б. В. Рыцарева (1958). Монументальных героев эпопей сменили персонажи острых социальных драм, раскрывающих внутренний мир человека, а также индивидуальное переживание идей революции.

Обновление социального климата усиливало доверие к реальности. Именно в ней, а не в условно-монтажном или декоративном пространстве художники стремились проследить черты грядущего общества гармонии. Впервые кинематограф вступил в непосредственный диалог с реальностью. Основой сюжета становилось течение жизни – направленное, как представлялось, в сторону построения идеального общества; поэтому к сер. 1960-х гг. ведущей стала тенденция документализации кинообраза. Документальное кино вновь обрело статус полноценного вида искусства. Крупнейшие достижения в этой области принадлежали молодым режиссёрам (В. П. Лисакович, П. С. Коган, Б. Д. Галантер), а также классикам игрового кино – Ф. М. Эрмлеру («Перед судом истории», 1965) и М. И. Ромму («Обыкновенный фашизм», 1966).

Эта тенденция распространялась на всё советское киноискусство 1960-х гг. Оно характеризовалось резким скачком в развитии национальных кинематографий, где возникли яркие и своеобразные школы как игрового, так и документального кино, – в Киргизии (Т. О. Океев, Б. Т. Шамшиев, М. А. Убукеев), Грузии (Т. Е. Абуладзе, О. Д. Иоселиани, Г. Н. и Э. Н. Шенгелая), на Украине (С. И. Параджанов, Ю. Г. Ильенко, Л. М. Осыка), в Литве (В. Жалакявичюс, А. Жебрюнас, Р. Вабалас), Узбекистане, Туркмении (Э. М. Ишмухамедов, А. И. Хамраев, Б. Б. Мансуров), Молдавии (Э. В. Лотяну).

Пафос обновлённого восприятия мира в 1-й пол. 1960-х гг. персонифицировался в образе героя-ребёнка, который являлся воплощением идеального мира, – «Серёжа» Г. Н. Данелии и И. В. Таланкина (1960, Гран-при Международных кинофестивалей в Карлови-Вари, Канне), «Человек идёт за солнцем» М. Н. Калика (1961), «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён» Э. Г. Климова (1964). Аналогом ему служил и образ молодого человека-современника: «Я шагаю по Москве» Данелии (1964), «Застава Ильича» Хуциева (1962, приз Международного кинофестиваля в Венеции; перед выходом в отечественный прокат подвергся цензуре, выпущен в 1965 под названием «Мне двадцать лет»; в первоначальном варианте впервые показан в 1988) – ключевой для периода «оттепели» фильм, сконцентрировавший основные мотивы эпохи.

Вариант центрального образа героя-ребёнка – эксцентрический чудак или художник, наделённый детскими чертами, – породил широкий жанровый спектр: от лирических повествований В. М. Шукшина на материале современной деревни («Живёт такой парень», 1964; «Ваш сын и брат», 1966, Государственная премия РСФСР, 1967; «Странные люди», 1970) и драматических киноповестей Г. А. Панфилова («В огне брода нет», 1968, Гран-при Международного кинофестиваля в Локарно; «Начало», 1970, приз Международного кинофестиваля в Венеции) до эксцентриад Г. И. Полоки («Республика ШКИД», 1966), В. В. Мельникова («Начальник Чукотки», 1967), Е. Е. Карелова («Служили два товарища», 1968), А. Н. Митты («Гори, гори, моя звезда», 1970), В. Я. Мотыля («Белое солнце пустыни», 1970; Государственная премия РФ, 1997). Тип героя-эксцентрика способствовал расцвету комедийного жанра, впервые после 1930–40-х гг. выводя в первый ряд кинорежиссуры комедиографов: Л. И. Гайдая («Операция «Ы» и другие приключения Шурика», 1965; «Кавказская пленница», 1967; «Бриллиантовая рука», 1969), Э. А. Рязанова («Берегись автомобиля», 1966), Г. Н. Данелию («Не горюй!», 1969). Тип героя-художника послужил основой для создания фильмов, построенных по принципу внутреннего монолога (наивысшее достижение – «Андрей Рублёв» Анд. А. Тарковского, 1966, выпущен в 1971). Новый герой потребовал и нового актёра, сочетавшего предельную органику с гиперболизированной характерностью (И. М. Смоктуновский, А. А. Солоницын, С. Ю. Юрский, О. И. Даль, О. И. Борисов, Р. А. Быков, С. А. Любшин, Н. Н. Губенко, И. М. Чурикова, А. С. Демидова и др.).

Изменилось и место кинодраматургии. Именно она теперь лидировала в поиске новых повествовательных структур [кинодраматурги и сценаристы Е. И. Габрилович, Г. Ф. Шпаликов, В. С. Фрид и Ю. Т. Дунский (см. Фрид и Дунский), Е. А. Григорьев, А. Б. Гребнев]. Новеллистическая структура начала преобладать не только в режиссуре, но и в оригинальных сценариях, которые стали создаваться ведущими писателями. Возникли столь значительные работы, как кинороман «Рабочий посёлок» В. Ф. Пановой в постановке В. Я. Венгерова (1966), эксцентрическая трагикомедия «Женя, Женечка и «катюша»» Б. Ш. Окуджавы в постановке В. Я. Мотыля (1967) и др.

Теоретическую опору новаторские поиски нашли в критике, значение которой в 1960-е гг. резко возросло (книги и статьи В. П. Дёмина, В. И. Фомина, Л. А. Аннинского, Н. М. Зоркой, Ю. М. Ханютина, М. И. Туровской, И. Н. Соловьёвой, В. В. Шитовой). Плодотворно исследовалось и классическое наследие кино в работах Л. К. Козлова, Н. И. Клеймана и др.

Фильмы, сделанные на литературной основе («Живые и мёртвые» А. Б. Столпера, 1964, приз Международного кинофестиваля в Карлови-Вари; Государственная премия РСФСР, 1966; «Тишина» В. П. Басова, «Председатель» А. А. Салтыкова; все 1964), выделялись благодаря своей социальной значимости и мастерству актёрских работ А. Д. Папанова, К. Ю. Лаврова, М. А. Ульянова, Н. В. Мордюковой, И. Г. Лапикова. В дальнейшем экранизации современной прозы утратили присущий им общественный и художественный резонанс, став основой для беллетристического кинозрелища («Щит и меч» Басова, 1968).

Во 2-й пол. 1960-х гг., со свёртыванием либеральных тенденций, появилось большое число «полочных» фильмов. И если «Застава Ильича» всё же увидела свет под названием «Мне двадцать лет», то такие значительные фильмы, как «До свидания, мальчики!» М. Н. Калика, «Друзья и годы» В. Ф. Соколова, «Андрей Рублёв» Анд. А. Тарковского (все 1966), «Дневные звёзды» И. В. Таланкина (1968), выходили малым тиражом, с большим запозданием и переделками. Подверглись запрету «Скверный анекдот» А. А. Алова и В. Н. Наумова (1966), «История Аси Клячиной, которая любила да не вышла замуж» А. С. Кончаловского (Михалкова-Кончаловского) (1966, премия «Ника», 1988; Государственная премия РСФСР, 1990), «Комиссар» А. Я. Аскольдова (1967, приз Международного кинофестиваля в Западном Берлине и премия «Ника», 1988) – все в прокате с 1987, и др. На экраны вышли фильмы «Июльский дождь» М. М. Хуциева, «Долгая счастливая жизнь» Г. Ф. Шпаликова (оба 1967), «Три дня Виктора Чернышёва» М. Д. Осепьяна (1968), «Доживём до понедельника» С. И. Ростоцкого (1968, Гран-при Международного кинофестиваля в Москве), отражающие усиливающиеся настроения разочарования, апатии и разобщённости.

Относительная стабильность социально-экономической ситуации вела к распадению форм традиционной общности, на которых базировался советский коллективистский миф. Осознание и переживание этого процесса составили сквозной сюжет 1970-х – 1-й пол. 1980-х гг., получивших позднее название «застой». Миф становился предметом пристального анализа.

10 главных книг оттепели, от Солженицына до Солоухина

Книги

Какие писатели формировали мировоззрение советских граждан 1960-х годов? Свой список повестей и романов, рассказов и стихотворений составил редактор раздела «Книги» TANR Дмитрий Бавильский. Читайте, чтобы подготовиться к выставке «Оттепель» в ГТГ, открывающейся 16 февраля

Дмитрий Бавильский

07. 02.2017

«Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына

В 1962 году, под личную ответственность главреда Александра Твардовского, журнал «Новый мир» опубликовал небольшую повесть, написанную тремя годами ранее. Первоначально она называлась «Щ-854», так как описывала один обычный день зэка, заключенного Ивана Денисовича Шухова, «простого русского солдата и крестьянина», которому в лагере присвоили номер Щ-854. По сути физиологический («Просто был такой лагерный день, тяжелая работа, я таскал носилки с напарником и подумал, как нужно бы описать весь лагерный мир — одним днем. Конечно, можно описать вот свои десять лет лагеря, там всю историю лагерей, — а достаточно в одном дне все собрать, как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра и до вечера. И будет все») очерк, этот текст стал одним из важнейших русских документов ХХ века, послужив началом всемирной славы будущего нобелевского лауреата. Так уж совпало, что после доклада Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС «О культе личности и его последствиях», обозначившего наступление оттепели, совсем ненадолго интересы советского правительства совпали с «символом веры», пожалуй, самого монументального, после Льва Толстого, писателя, в деятельности своей вышедшего далеко за рамки собственно литературного творчества и ставшего одной из важнейших политических фигур второй половины ХХ века.

«Старик и море» Эрнеста Хемингуэя

Повесть, написанная в 1952 году, принесла писателю сначала Пулитцера, а затем Нобеля — за два дня было продано 3 млн (!) экземпляров журнала Life, где она была опубликована. Очерк о том, как пожилой рыбак сражается с большой рыбой (после писатель объяснит, что думал о гигантском романе, описывавшем всех жителей небольшой приморской деревни), буквальностью своей, впрочем, как и некоторой символической отрешенностью, напоминает притчу в духе античной литературы: то ли о всесилии рока и тщете всего сущего, то ли о том, что нельзя отступать ни перед какими обстоятельствами. На самом деле сюда можно было вставить любой знаменитый текст Хемингуэя, чей культ личности — с обязательными портретами седоватого бородача в вязаном свитере — в какой-то момент начал противостоять лику тоталитарного генералиссимуса на лобовом стекле сермяжных водил. Самыми полными изданиями Хемингуэя в СССР так и остались «Избранные произведения» в двух томах 1959 года и собрание сочинений в четырех томах 1968 года. Воспитанные на эзоповом языке, русские читатели переводили книги Хемингуэя, в которых, как известно, подтекста больше, чем текста, на собственное культурное наречие. Антивоенные и глубоко гуманистические «Прощай, оружие!», «По ком звонит колокол» или экзотические «Снега Килиманджаро» воздействовали на советскую интеллигенцию примерно так же, как на современников влияли романтические поэмы Байрона с их проповедью свободы.

«Не хлебом единым» Владимира Дудинцева

Роман об изобретателе и рационализаторе Лопаткине, противостоящем тупой бюрократии (ее олицетворял собой директор комбината Дроздов), вызвал одну из самых бурных общественных полемик своего времени. Описание «касты новых обывателей», рвачей и «хозяев жизни», травивших Лопаткина и писавших на него доносы, позволило Дудинцеву начать разговор о культе личности и его последствиях. По всей стране, от ЦДЛ до районных библиотек, прокатились обсуждения романа, опубликованного в «Новом мире» в 1956 году.

На одной из таких дискуссий Константин Паустовский объяснял, в чем суть борьбы: «Откуда взялись эти рвачи и предатели, считающие себя вправе говорить от имени народа, который они, в сущности, презирают и ненавидят, но продолжают говорить от его имени? Они не знают мнения народа, но они — любой из Дроздовых — могут совершенно свободно выйти на трибуну и сказать, что и как думает народ. Вы извините, что я говорю слишком резко, но я считаю, что тут не может быть никаких полунамеков, потому что это слишком грустно и слишком опасно. Откуда они явились? Это последствия „культа личности“, причем этот термин я считаю деликатным. Это темная опара, на которой взошли эти люди начиная с 1937 года. Обстановка приучила их смотреть на народ как на навоз. Они дожили до наших дней, как это ни странно на первый взгляд. Они воспитывались на потворстве самым низким инстинктам, их оружие — клевета, интрига, моральное убийство и просто убийство».

Символично, что «Белые одежды», другой роман Владимира Дудинцева, опубликованный в 1987 году, стал одним из главных символов перестроечной беллетристики.

«Три товарища» Эриха Марии Ремарка

Роман, написанный еще в 1936 году и посвященный жизни после Первой мировой войны (ее участником был один из трех главных героев книги, влюбившийся в Пат), пришелся как нельзя кстати к оттепельным временам с их культом бескорыстной мужской дружбы и всяческих любовных треугольников, в которые можно было спрятаться от не слишком уютной социалистической действительности.

Послевоенная и постсталинская страна открывала для себя особенности частного, приватного существования, постоянно упиравшегося, конечно же, в нерешенный квартирный вопрос, происки пошлости, статусом которой официальный дискурс награждал любые «мелкособственнические инстинкты» начиная с невинной песенки «Ландыши» в исполнении Гелены Великановой, и разборы особенностей семейной жизни на партсобраниях и в профкомах. На этом фоне чистая и честная дружба Робби, Отто и Готтфрида, работавших в авторемонтной мастерской, выглядела особенно красивой и насущной. Правила поведения авторемонтников копировали, возводили их в ранг непоколебимых жизненных правил. Обратите внимание: если самые известные оттепельные книги отечественного производства показывали людей на фоне того, что обычно называется историческим процессом, то зарубежные романы занимались в основном бытовыми делами, показывая всю важность повседневного существования и «жизни чувств».

«Третий снег» Евгения Евтушенко

«Разведчики грядущего», первый сборник поэта, вышел еще при Сталине в 1952-м (Евтушенко тогда было 20 лет, и в Союз писателей его приняли без аттестата зрелости), а вот следующая книга, «Третий снег» (1955), уже самая что ни на есть оттепель. Соответственно, меняются и темы, и вокабуляр, и, разумеется, синтаксис. Поэзия как явление, моментально откликающееся на перемену общественного климата (но при этом, в отличие от публицистики, являющаяся сугубо частной инициативой), неслучайно стала главным медиумом эпохи. Сейчас правила поведения считываются из телесериалов, а тогда с телевизорами в стране была напряженка и люди читали. В том числе стихи, дававшие им возможность говорить хоть и чужими, но неофициальными словами и объяснявшие, как правильно вести себя в той или иной ситуации.

«Постель была расстелена, а ты была растеряна». Евтушенко — поэт неровный, давным-давно исписавшийся (а может быть, просто сильно отставший от «нерва времени», который он и сам долгое время конструировал), однако в грудах и залежах его текстов можно найти десятки тонких, точных и проникновенных — до сих пор проникающих в читательское сознание — строчек. Кроме того, Евтушенко едва ли не первая и чуть ли не главная поп-фигура последних десятилетий советской власти. Со всеми положенными медиасимулякру чертами: неоднозначностью репутации, запутанной личной жизнью, героическими свершениями, вываливающимися на читателя в промышленных, нечеловеческих каких-то количествах, а также ордами как поклонников, так и отрицателей, которым в конечном счете уже совершенно неважно, хорошие ли стихи пишет вечный ЕАЕ или плохие.

«Любовь к электричеству» Василия Аксенова

Конечно, правильнее было бы вспомнить здесь «молодежную прозу», с которой Аксенов начинал: «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко» — или даже более позднюю «Затоваренную бочкотару», однако в связи с этим писателем вспоминается книга о большевике Леониде Красине, первом наркоме внешней торговли СССР, выпущенная в знаковой серии «Пламенные революционеры» самого официального советского издательства «Политиздат».

Книги этой серии заказывались затейливым и модным (известным и даровитым) прозаикам, публиковаться в ней было крайне прибыльно и весьма, между прочим, престижно. Шестидесятники, как известно, искали и, как могли, находили «социализм с человеческим лицом», облагораживая кровожадных сторонников Ленина и Сталина, оставшихся в официальных святцах. Поэтому книг о репрессированных комиссарах и генералах, о Бухарине и Рыкове, Каменеве и Троцком в «Пламенных революционерах» ждать не приходилось. Зато можно было неплохо подзаработать на повествованиях о фигурах второстепенных и оттого не самых запятнанных. Или углубиться в историю, причем не только отечественную. Именно поэтому Анатолий Гладилин, другой культовый представитель молодежной прозы, выходит здесь с книгой о Робеспьере, а Булат Окуджава — о Павле Пестеле, Владимир Войнович сочиняет повесть о Вере Фигнер, Юрий Трифонов — об Андрее Желябове, а Натан Эйдельман — о Сергее Муравьеве-Апостоле. Ну и так далее. Просто, когда начинают говорить о неоднозначности эпохи оттепели, сразу же вспоминается серия «Пламенные революционеры», особенно ценимая некоторыми любителями и знатоками подлинной литературы.

«Антимиры» Андрея Вознесенского

Этот едва ли не самый известный сборник (1964) главного советского интеллектуала был положен в основу знаменитого театрального коллажа в Театре комедии и драмы на Таганке. В нем играл и пел Владимир Высоцкий. И если Евгений Евтушенко работал на формирование повседневных дискурсов, то Вознесенский, провозглашенный наследником русского авангарда (причем не только поэтического, но и как художник и архитектор), принятого им из рук Бориса Пастернака, как бы предназначался для людей продвинутых и замороченных. Поэт острой формы, парадоксальных образов и резких рифм, Вознесенский, часто бывавший за границей, шел вполне в русле позднего модернизма, плавно переходящего в постмодерн с его повышенной цитатностью и всевозможными интертекстуальными играми. Это все, впрочем, будет понятно чуть позже, а для оттепели, ее физиков и лириков, Вознесенский становится знаком всего самого передового, причем не только и не столько в поэзии, сколько в науке и в искусстве, и даже в жизни, впрочем не многим доступной. Его регулярно выходившие томики, ежегодные подборки в журнале «Юность» и в «Литературной газете» были вехами интеллектуального развития медленной и крайне консервативной страны, лишенной многочисленных первоисточников (в том числе тех самых авангардистов, футуристов-акмеистов, которым Андрей Вознесенский будто бы наследовал), но верящей в социализм с человеческим лицом и в научно-техническую революцию.

«Люди, годы, жизнь» Ильи Эренбурга

Весьма объемные мемуары (1961–1967) одного из главных экспортных публичных интеллектуалов Советского Союза, в которых впервые массовому читателю было рассказано о многих репрессированных или эмигрировавших деятелях Серебряного века, почти полностью стертых из коллективной культурной памяти. Например, Эренбург первым рассказал о трагических обстоятельствах биографий Марины Цветаевой и Осипа Мандельштама. Собственно, и сама эпоха получила свое название по заглавию небольшой повести Ильи Эренбурга «Оттепель», написанной и опубликованной в 1954-м и переизданной в 1956-м.

«Люди, годы, жизнь» — история одной, насыщенной и максимально концентрированной, жизни человека, каким-то непостижимым образом умудрявшегося оказываться в центре исторических и культурных процессов не только до революции, но и после. В том числе в 1930-х годах (публицист Эренбург участвовал в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев), в 1940-х и тем более в 1950-х и 1960-х.

Параллельно свой мемуарно-фантазийный цикл создавал Валентин Катаев, после «Святого колодца» (1966) выпустивший «Траву забвенья» (1967), где описывал собственное юношеское знакомство с Иваном Буниным. Впрочем, «Алмазный мой венец», самые известные воспоминания, Катаев опубликовал уже в 1970-е, когда от оттепели уже совсем ничего не осталось.

«Дождь» Беллы Ахмадулиной

Вообще-то всю жизнь считалось, что в этой небольшой поэме (1961), ставшей как бы центром раннего творчества поэтессы, самой неформальной и аполитичной из знаменитых шестидесятников, описываются ее взаимоотношения с первым мужем, Евгением Евтушенко. Личная жизнь Ахмадулиной, как и положено медийной диве, являвшейся примером для подражания и чья жизнь была моделью поведения для тысяч и тысяч одухотвореннейших барышень, вызывала массу слухов и сплетен. Теперь же, однако, в ходу совсем иные трактовки: «В своих поэмах „Озноб“ и „Сказка о Дожде“ Белла Ахмадулина писала о пребывании в Святом Духе (это состояние она зашифровывала словом „озноб“; а под словом „дождь“ она подразумевала Святого Духа), о том, что можно быть инструментом в руках Божьих, и о том, каким одиноким становится человек в атеистическом обществе, какую неприязнь вызывает его одаренность, какое непонимание — его стремление к нищете и смирению. Ее тихий голос становится резким, способным на проклятия и обличения, когда она говорит об угашении Духа» (Петр Коломейцев).

В 2013 году Владимир Путин предложил обязательно внести стихотворения Ахмадулиной, ставшие для поколений советских людей синонимом безусловно хорошего вкуса, в школьную программу. Ну и понеслось…

«Письма из Русского музея» Владимира Солоухина

Очерки о классическом русском искусстве, публиковавшиеся всю вторую половину 1960-х годов, Солоухин собрал в сборник 1967-го, казавшийся тогда революционным. Теперь в нем нет практически ни одной живой строчки, а в то время описания картин Нестерова и Репина, Сурикова и Федотова позволяли говорить о сокровенной духовности — полузапрещенном православии или же русских царях, описываемых с пиететом и без глума (уже в годы перестройки Солоухин проявил себя радикальным роялистом), и в целом о многовековой русской истории, максимально очищенной от догм марксизма-ленинизма с его формулами, навязшими в зубах поколений советских студентов.

На этом, между прочим, Солоухин не остановился. Следующий его сборник «Черные доски: записки начинающего коллекционера» (1969) был еще более радикальным, ибо впервые делал видимым частный интерес к русским иконам. Считается, что именно продвинутый почвенник Солоухин этой своей книгой завел массовую моду на собирание религиозной живописи.

Подписаться на новости

«Пегас» из советских блокбастеров оказался дореволюционным

Легендарная антикварная скульптура Пегаса, появившаяся в целом ряде советских кинофильмов, как выяснилось, создана до революции и связана с именем одного из отцов-основателей русского кинематографа, Александра Ханжонкова

14. 10.2022

Памятник «Минин и Пожарский» спасен вовремя

Шедевр русского классицизма и первый памятник, поставленный в Москве, торжественно открывается после масштабной реставрации 4 ноября. К моменту начала комплексных работ скульптура была в критическом состоянии

26.10.2022

Арт-вандализм в эпоху хайпа

Десятки нападений на картины уже совершили экоактивисты, пытаясь привлечь внимание к климатическим изменениям. Они приклеивают себя к рамам и бросают в картины еду. Чем вандализм в 2022 году отличается от «традиционного»?

31.10.2022

Древний Египет — популярный миф, созданный колонизаторами?

Выставка в Центре изобразительных искусств Сейнсбери в английском Норидже посвящена постколониальной интерпретации того, как со временем переосмыслялся образ страны Клеопатры и Тутанхамона

31.10.2022

Хроники рода Медичи: от ссудной лавки до Святого престола

Впервые в русском переводе издана трилогия про знаменитую флорентийскую династию олигархов и понтификов. Марчелло Симонетта внимательно рассматривает семейные рецепты, с помощью которых деньги конвертировались в искусство, а искусство — во власть

07.10.2022

Как проявлялись в советском искусстве эпохи оттепели идеологемы сексуальной революции

Выставка «Аргонавты андеграунда» в Центре Вознесенского, посвященная новому канону женского образа 1960-х, показывает, что в СССР тоже были художники, которых особо волновало эротическое

21.10.2022

Сара Виниц: «Я вникаю в то, что я поддерживаю»

Сара Виниц представляет новый тип художественного деятеля, одновременно занимающегося и некоммерческим фондом, и продюсированием. Она рассказала о том, как важно дружить и делиться и где сегодня за рубежом можно показывать русское искусство

17.10.2022

Изменения в уровнях веса — период весенних оттепелей в Квебеке, 2022 г.

• Дом

• . ..

• Новости

• советы

Консультации

05 мая 2022 г.

Мы в Sealand постоянно стремимся предоставлять нашим клиентам надежную и инновационную продукцию. Чтобы продолжать предлагать нашу высококачественную надежность, мы хотели бы предупредить вас об изменениях в уровнях веса Квебека на 2022 год в зависимости от периода весенней оттепели. Это обновление ранее опубликованного совета.

Министерство транспорта Квебека издало правила для ежегодного периода весенней оттепели. Это ограничение вводится местными властями для учета меньшей несущей способности дорожной сети в период ежегодного оттепели. Ограничения по весу распространяются на все перевозки грузовиков в Квебек и обратно.

Министерство транспорта Квебека объявило новые даты окончания действия ограничений в связи с весенней оттепелью, которые могут быть изменены следующим образом:

Зона 1: С понедельника, 21 марта (00:01), до пятницы, 6 мая (23:59)

Зона 2: С понедельника, 21 марта (00:01), до пятницы, 20 мая (23:59)

Зона 3: С понедельника, 21 марта (00:01), до пятницы, 20 мая (23:59)

В соответствии с правилами — Sealand введет следующие ограничения максимально допустимого веса груза:

Для трансграничных перевозок мы рады предложить:

Для Монреаля в Торонто и наоборот:

Весовые ограничения не ограничиваются общим весом груза в контейнере. Ограничения требуют правильного распределения веса по осям.

Пожалуйста, обратитесь к карте ниже, если потребуется руководство по географии зоны:
https://www.transports.gouv.qc.ca/en/camionnage/degel-periode-restrictions-charges/Pages/zones-degel.aspx

*Период оттепели Даты могут быть изменены без какого-либо уведомления и зависят от погодных условий. Пожалуйста, обращайтесь в Министерство транспорта Квебека за самой последней информацией:
https://www.transports.gouv.qc.ca/en/camionnage/degel-periode-restrictions-charges/Pages/periode-degel.aspx   (английская версия)

Решения

Мы удовлетворяем потребности клиентов от одного конца цепочки поставок до другого.

Решения

Свяжитесь с нами

Наша преданная команда экспертов здесь для вас.

Свяжитесь с нами

Готов к отправке?

Посмотрите тарифы на новые поставки и внутренние тарифы.

Узнать ценуЗабронировать

Обновление: изменения уровней веса — период весенней оттепели в Квебеке 2022 г.

• Дом

• …

• Новости

• советы

Консультации

07 марта 2022 г.

Компания Maersk постоянно стремится предоставлять нашим клиентам надежную и инновационную продукцию. Чтобы продолжать предлагать нашу высококачественную надежность, мы хотели бы предупредить вас об изменениях в уровнях веса Квебека на 2022 год в зависимости от периода весенней оттепели.

Министерство транспорта Квебека издало правила для ежегодного периода весенней оттепели. Это ограничение вводится местными властями для учета меньшей несущей способности дорожной сети в период ежегодного оттепели. Ограничения по весу распространяются на все перевозки грузовиков в Квебек и обратно. Чтобы соответствовать правилам, Maersk введет следующие ограничения максимально допустимого веса груза:

Для трансграничных перевозок

Из Монреаля в Торонто и наоборот

Весовые ограничения не ограничиваются общей массой груза в контейнере. Ограничения требуют правильного распределения веса по осям.

Даты периода оттепели*

Зона 1: С понедельника, 14 марта (00:01), до пятницы, 13 мая (23:59)
Зона 2: С понедельника, 14 марта (00:01), до пятницы, 13 мая (23:59)
Зона 3: с понедельника, 21 марта (00:01), до пятницы, 20 мая (23:59)

Пожалуйста, обратитесь к карте здесь, если потребуется руководство по географии зоны.

*Период оттепели Даты могут быть изменены без какого-либо уведомления и зависят от погодных условий. Пожалуйста, обратитесь в Министерство транспорта Квебека за самой последней информацией.

Мы хотели бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить вас за сотрудничество с нами. Если у вас есть какие-либо вопросы, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к местному представителю по продажам или обслуживанию клиентов. Вы можете найти контактные данные наших местных офисов на веб-сайте Maersk.

Все, что вам нужно, мы здесь, чтобы помочь

Логистические решения

Мы удовлетворяем потребности клиентов от одного конца цепочки поставок до другого.