О чем писал солженицын: Самые значимые произведения Александра Солженицына. Справка

Самые значимые произведения Александра Солженицына. Справка

Церемония прощания с писателем и общественным деятелем Александром Солженицыным, скончавшимся в ночь на понедельник на 90-м году жизни, пройдет во вторник в Российской академии наук на Ленинском проспекте, сообщили РИА Новости в Общественном фонде Солженицына.

Известный русский писатель, нобелевский лауреат Александр Исаевич Солженицын ‑ автор многих произведений об истории России.

Первое же произведение Александра Солженицына ‑ рассказ «Один день Ивана Денисовича», опубликованный в «Новом мире» в 1962 году, принес ему всемирную славу. Потом увидели свет рассказы «Матренин двор», «Случай на станции Кочетовка», «Для пользы дела» и «Захар-Калита». На этом публикации прекратились, произведения писателя выходили в самиздате и за рубежом.

По статистике пик читательского интереса к Солженицыну пришелся на 1988‑1993 годы, когда его книги печатались миллионными тиражами. Так, например, в 1989 году «Новый мир» выпустил сокращенный журнальный вариант «Архипелаг ГУЛАГ» тиражом в 1,6 млн. экземпляров. Роман «В круге первом» с 1990 по 1994 год издавался десятью (!) различными российскими издательствами суммарным тиражом в 2,23 млн. экземпляров. «Раковый корпус» был переиздан в это же время девять раз. Но все рекорды побил манифест «Как нам обустроить Россию», изданный в сентябре 1990 года общим тиражом в 27 млн. экземпляров.
 В последние годы интерес к этому автору несколько уменьшился. Эпопея «Красное Колесо» уже в 1997 году была издана только в количестве 30 тыс. экземпляров.

В 2006 году издательство «Время» подписало с Солженицыным договор об издании в течение 2006‑2010 годов его собрания сочинений в 30 томах ‑ первого в России и в мире. В конце  2006 года вышли три тома Собрания сочинений тиражом три тысячи экземпляров. В соответствии с договором с издательством, по мере реализации каждого из томов книги будут допечатываться в нужном количестве.

Публикация Собрания сочинений Солженицына  началась с выпуска первого, седьмого и восьмого тома.  Такая непоследовательность связана с тем, что писателю было очень важно внести последние авторские правки и увидеть напечатанной эпопею «Красное колесо». Она планировалась как раз на 7‑й и 8‑й том. Именно «Красное колесо»,  где  Солженицын  подробно исследует один из самых сложных и драматичных периодов в жизни России ‑ историю социалистической революции 1917 года, писатель считал главной  книгой  в своем творчестве.

Наиболее известные произведения писателя

Роман-эпопея «Красное колесо».

Первая книга эпопеи ‑ роман «Август четырнадцатого», вышел в 1972 году на английском языке. Первое издание в России ‑ Воениздат, 1993 год (в 10 томах), репринтное воспроизведение с собрания сочинений А. Солженицына (YMCA‑PRESS, Вермонт‑Париж, тт. 11 ‑ 20, 1983 ‑ 1991).

Основное литературное произведение Солженицына. Сам автор определил жанр, как «повествованье в отмеренных сроках».

По словам самого Солженицына, он потратил всю жизнь на изучение периода, относящегося к началу ХХ века. «В «Красном колесе» ‑ сгусток этого всего. Я постарался не пропустить ни одного факта. Я нашел закон революции ‑ когда раскручивается это грандиозное колесо, оно захватывает весь народ и своих организаторов».

Повесть «Один день Ивана Денисовича»

Опубликован в журнале «Новый мир» № 11 за 1962 год.

«Один день Ивана Денисовича» — первое опубликованное произведение Александра Солженицына, принесшее ему мировую известность. В повести рассказывается об одном дне из жизни заключенного, русского крестьянина и солдата, Ивана Денисовича Шухова в январе 1951 года. Впервые в советской литературе читателям были правдиво, с огромным художественным мастерством показаны сталинские репрессии. Сегодня  «Один день Ивана Денисовича»  переведен на 40 языков мира. На Западе по этому произведению поставили фильм.

Рассказ «Матренин двор»

Опубликован в январской тетради журнала «Новый мир» за 1963 год.

В одной из деревень в глубинке России под названием Тальново поселяется рассказчик. Хозяйку избы, в которой он квартирует, зовут Матрена Игнатьевна Григорьева или просто Матрена. Судьбы Матрены, рассказанная ею, завораживает постояльца. Постепенно рассказчик понимает, что именно на таких, как Матрена, отдающих себя другим без остатка, и держится еще вся деревня и вся русская земля.

«Архипелаг ГУЛАГ»

Написан Солженицыным в СССР тайно в период с 1958 до 1968 (закончен 22 февраля 1967 года), первый том опубликован в Париже в декабре 1973 года. В СССР «Архипелаг» был опубликован в 1990 году (впервые отобранные автором главы были опубликованы в журнале «Новый Мир», 1989, №№ 7‑11).

Архипелаг ГУЛАГ — художественно‑историческое исследование Александра Солженицына о советской репрессивной системе в период с 1918 по 1956 годы. Основано на рассказах очевидцев, документах и личном опыте самого автора.
 Словосочетание «Архипелаг ГУЛАГ» стало нарицательным, часто используется в публицистике и художественной литературе, в первую очередь по отношению к пенитенциарной системе СССР 1920—1950‑х годов.

Роман «В круге первом»

В 1968 году был опубликован на Западе, в СССР был опубликован только в 1990 году.

В заглавии содержится аллюзия на первый круг дантова ада.

Действие происходит в специализированном институте‑тюрьме Марфино, аналоге того, где в конце 1940‑х годов содержался Солженицын. Основная тема института — разработка «Аппарата секретной телефонии», которую ведут в «шарашке» по личному указанию Сталина. Центральное место в повествовании занимает идейный спор героев романа Глеба Нержина и Сологдина с Львом Рубиным. Все они прошли войну и систему ГУЛАГа. При этом Рубин остался убежденным коммунистом. В отличие от него Нержин уверен в порочности самой основы системы.

Роман «Раковый корпус» (сам автор определял его как «повесть»)

В СССР расходился в самиздате, в России впервые издан в журнале «Новый Мир» в 1991 году.

Написан в 1963-1966 годах по мотивам пребывания писателя в онкологическом отделении больницы в Ташкенте в 1954 году. Герой романа, Русанов, как в свое время и сам автор, лечится от рака в среднеазиатской провинциальной больнице. Главная тема романа – борьба человека со смертью: писатель проводит мысль о том, что жертвы смертельной болезни парадоксальным образом добиваются свободы, которой лишены здоровые люди.

 

О чем писал Солженицын послу России в Америке Лукину

Посол Петрович

Нашей дружбе с Владимиром Петровичем Лукиным уже четверть века, а кажется — только что встретились, так ярка память о тех годах.

В жизнь нашу с Александром Исаевичем новый посол России в Америке пришел на редкость вовремя и счастливо. С 1986 года мы только и жили сведениями с родины, с надеждой следили за малейшими знаками грядущих перемен. В 1990 году был наконец отменен Указ, лишавший нас гражданства, но уголовная статья еще больше года висела над Солженицыным, отменили ее — «за отсутствием состава преступления» — лишь осенью 1991 года, и с этого момента наше возвращение домой становилось реальностью. Мне надо было лететь в Москву, искать жилье для семьи и место для архива, ставшего за годы изгнания колоссальным. Документов, однако, не было, контактов с нашим посольством — тоже. И тут, в начале 1992-го — Чрезвычайным и Полномочным назначают в Вашингтон Лукина! Спустя два месяца он был гостем в нашем доме в Кавендише. Отношения сразу установились простые, и ясно, что надежные, а сыновья наши не спускали с него глаз и не пропускали ни слова (глубоко в ночь, уже в отсутствии хозяина, Владимир Петрович искрил фонтаном анекдотов). С этого первого знакомства и навсегда стали мы его ласково именовать «Посол Петрович» (сначала, правда, за глаза).

Вопрос с документами решился быстро, а главное — решился вопрос информационного насыщения: теперь мы получали российские новости в тот же день и в щедром изобилии, как будто вошли в рассылку ТАССа. Это было пиршество, и длилось оно до самого нашего возврата в Россию, и много способствовало нашей осведомленности и «зрячести», которые так были нужны с первых же шагов на родине.

Но в 1992-1993-м мы еще в Америке, сжигаемся новостями из России, ими живет, конечно, и Посол Петрович, оба они с Александром Исаевичем государственники, оба мучаются невозможностью издалека повлиять на ход событий, обмениваются тревожными письмами — и письма эти, выйдя в публичность, становятся заметным фактором политического момента. Публикуемые ниже, они, как ни странно, звучат актуально и сегодня. Их предваряют выдержки из дневника, который я вела в те поворотные годы.

ИЗ ВЕРМОНТСКОГО ДНЕВНИКА

1992

25 апреля, Страстная Суббота

Нековременные, но и неотклонимые гости: новый посол Влад. Петр. Лукин с адъютантом… Москвы. Вчера в дождь привезла их с аэродрома, сегодня в такой же дождь отвезла. — В оценке мы с Саней до мелочей сошлись: Лукин — многознающ, точен (думает — быстро, говорит — медленно) и несомненно умён; дело с ним иметь безусловно можно, это первый за 70 лет действительно не-большевистский посол.

1993

21 февраля, воскр.

…Саня следит за всеми извивами Верх. Совета и Президента: обойти Референдум? не обойти? Он — губителен несомненно, но и заклинило так, сам себя Ельцин загнал в угол, — что, похоже, не миновать Референдума. Ночь минувшую Саня тревожно спал, а утром: «Знаешь, если всё же будет Референдум, — я ведь должен к нему, до него — сказать. Ведь решают на 100 лет вперёд, какой России быть, ведь для неё президентская власть необходима, кто б там ни был, а если скатимся к парламенту-размазне, к республике парламентской, а не президентской, — конец России».

1 марта, пнд.

День начался звонком посла Лукина: съезд ещё не объявлен, но будет наверняка, Хасбулатов рассылает повестки на 9-10 марта. .. Положение — совсем скверное, проигрывает Ельцин, ладно бы — себя самого, но — статут, институцию президентства. Центр, перед прошлым съездом готовый на сотрудничество с Ельциным и обманутый им, — потянулся вправо, а там же одни красные. (И т.д., о чём и мы с А.И. ежедён говорим.) Просит голоса А.И.: «Похоже, что момент уже такой, без тяжёлой артиллерии не обойтись».

А.И. и сам был готов писать воззыв, если будет референдум объявлен. Обсудили, решили, что форма обмена письмами, которую предложил Лукин, — единственно приемлемая. — Позвонили в ответ, поговорил А.И. с послом. Теперь будем ждать письма от него — и тогда только А.И. напишет своё, хотя оно уже с кончика пера скапывает.

2 марта, вт.

…Посол прислал, факсом, своё письмо. А.И. принёс спустя час свой черновик, читать.

4 марта, чтв.

…Кончили письмо (еще 2-3 штриха, поправили), — отослали Лукину. Его план: напечатать в многотиражной газете и прочесть по TV, — пусть, мол, Карякин, скажем, прочтёт ( на что А. И. охотно согласился) — Несколько раз говорила с В.П. по телефону — как будто всё утрясли к вечеру.

9 марта, вт.

…По Московскому радио несколько раз уже читали письмо А.И., и общий глас: что «всё — так, попадание точное, в яблочко». (Саня был доволен, но сказал: «Попадание — в сегодняшнее яблочко, это хорошо, но главное: в этом тексте есть дыхание Истории, это останется».)

11 марта, чтв.

…Второй день Съезда — ещё худший балаган, все предложения Ельцина отклонены без рассмотрения, речи оскорбительны, после требования импичмента (деп. Челноков) Ельцин встал и ушёл. Москвичи говорят о съезде с отвращением. Раскат письма огромен: станции радио читали и цитировали беспрерывно в течение 3-х дней, кого бы ни интервьюировали — всем задавали вопрос о письме — и все отвечали полным одобрением (только Г. Попов сказал, что если б А.И. был тут и видел своими глазами — он был бы иного мнения об идее Учредительного Собрания).

14 марта, воскр.

…Обсуждали российскую беду: Съезд отшвырнул страну обратно в брежневское понимание конституции… Если Ельцин никакого решительного шага не сделает (а у него же нет реальной поддерживающей силы) — то президентство как таковое — потеряно, надолго. Парламент же — инструмент развала, только. Организующими же инструментами, после развала, — опять будут КГБ и армия, больше организованных сил в стране нет. Бедная Россия.

Оба мучаются невозможностью издалека повлиять на ход событий, обмениваются тревожными письмами

22 марта, пнд.

…В России третий день — острый кризис во властных этажах: в субботу 2-го Ельцин объявил (TV-выступлением) «особый порядок правления» вплоть до 25 апреля (день референдума). Вопросы: 1. Земля в собственность; 2. Доверие Президенту; 3. Новая конституция. В первый же вечер резко против выступил вице-президент Руцкой и судья Зорькин, было очень тревожно. На следующий день Правительство поддержало Президента единогласно, и поимённо. Сегодня, в понедельник, Зорькин спешно и закрыто заседает в Конституционном Суде, и его приговора ждут как основания для постановки вопроса об импичменте. Мы — на стороне Ельцина, несмотря на удручающие его ошибки и промахи: чтобы не распалась Россия на атомы. <…> Самое угнетающее — что не видно, чьими головами и руками будет меняться экономическая жизнь, — а если не будет меняться, если не наступит улучшения — то, выиграв нынешний кризис, Ельцин неизбежно проиграет близкий следующий.

27 марта, сб.

…У Съезда не хватает голосов отставить Президента, оттого даже вопрос об импичменте не поставлен. Но идёт безобразная распря, и вся страна смотрит её на экранах. Уровень делегатов многих — питекантропский. (А.И. всё время тоскует вслух об оскудении людьми. Хоть бы следующие поколения растить достойными — так учителей держат в нищенском состоянии.)

28 марта, воскр.

…Весь день у Кремля митинги, и Ельцин на грузовике, и была демонстрация его сторонников — 60 тыс. , и противников — 30 тыс. Ельцин укрепился на выходе из кризиса, но настоящего разрешения — нет, всё шатко. И — продолжается говорильня, никто не работает. Сколько лет понадобится России изжить коммунистическое сознание? Саня: «затяжная болезнь».

30 марта, вт.

…Звонил Посол Петрович, вчера вернулся в Вашингтон. Он видит ситуацию ещё мрачнее, чем мы: выборы досрочные неизбежны стали в результате референдума (на котором так настаивал Президент, а получил — подменённые вопросы). Выборы — и парламента, и Президента. Кулуарно называется дата: 28 ноября. Это значит, что до декабря страна будет парализована: кто же пойдёт работать к Ельцину, когда над его правительством нависли перевыборы? А без новых людей Ельцин не может и обновить политику экономическую. Порочный круг.

10 апреля, сб.

…Саня подавлен тем, что получает ежедневно из радио: в России — развал, глупые шараханья наверху, мелкие битвы. Говорит: «Сейчас — ни одного государственно-мыслящего человека наверху, какое обнищание!» И о Ельцине: «Для него слово верное — дуролом: ломит без головы, русская сила опаски не знает, лишь бы себя проявить».

4 июля, воскр.

…Говорила с Лукиным. После разговора в самолёте (мы случайно летели вместе из Москвы в Нью-Йорк…) — иная ступень и степень понимания при неизбежно осторожных телефонных обсуждениях. Он целиком ориентирован на внутрироссийские дела и свою дальнейшую карьеру и себя мыслит как большого парламентария, а не как дипломата. Говорит: нужно строить парламент как поле для создания «хороших прецедентов».

«Сейчас — ни одного государственно-мыслящего человека наверху, какое обнищание!»

20 марта 1992

Многоуважаемый Владимир Петрович!

На Ваше письмо от 16.3 поясню, что я имел в виду в моем предыдущем письме Вам помимо сочувствия начатой Вами деятельности в Соединенных Штатах.

Моя поддержка вашей позиции относится к тому, что Вы активно поставили в российском Верховном Совете вопрос о судьбе Крыма. Огромная область была вне всяких законов «подарена» капризом подгулявшего сатрапа — и это в середине XX века!

Но вопрос стоит и шире. Я уже писал в своей статье (8.10.91, газета «Труд») к референдуму 1.12.91 на территории Украинской республики в ее ленинских границах1 — что и все границы СССР были нарезаны советскими вождями полностью произвольно, без всякого соотнесения с этническим составом областей, местностей и их историческими традициями — а лишь по политическим выгодам того момента. В частности, так была оторвана и Донецкая область от Дона — чтоб ослабить Дон за его борьбу против большевизма. За такую же упорную борьбу были наказаны уральское и сибирское казачество и область большого Западно-Сибирского крестьянского восстания 1921 года. Так же в 1920 г. ленинское правительство без колебаний уступало целиком русские районы — тем первым государствам, которые своими договорами несли еще слабому коммунистическоу режиму первое международное признание.

И еще. По убеждению, настойчиво выраженному мною в «Обустройстве» , — я не вижу возможностей успешного развития России без равномерного и вровень со столицами развития провинциальных областей. А потому — горячо поддерживаю нынешнее предложение составить договор о Российской Федерации на равных условиях для всех ее областей — как национальных автономных, так и собственно русских.

Это мое письмо к Вам не является закрытым.

Всего Вам доброго.

Многоуважаемый Александр Исаевич!

Извините за задержку с ответом по существу важнейших вопросов, поставленных в Вашем втором письме. Оказалось, что быть послом не только и не столько приятно, сколько напряженно и хлопотно. Жаловаться Вам на перегруженность работой неуместно и даже неудобно. Но я типичный российский человек, а потому в душе немного ленивый.

Естественно, по существу затронутых в письме вопросов я с Вами совершенно согласен. Я говорил открыто с трибуны парламента и готов повторить сейчас — Российская Федерация в ее большевистских границах — такое же уродливое и неестественное тело, как и сам СССР.

Вопрос, однако, «здесь и сейчас» — как говорили римляне — состоит не в том, «кто виноват», — это ясно. Важнейшее — что и как делать в ситуации, при которой вполне старорежимные лидеры совсем новых государств, окружающих Россию, хотят сохранить в своем владении все то, что было отдано их предшественникам «в кормление» прежними московскими хозяевами. Кто же тогда истинные наследники имперского сознания и имперских претензий? Россия без огромных русских районов и разбросанными за ее «границами» 35 миллионами соотечественников или наместники бывших провинций, желающие любой ценой оставить подконтрольные территории в тех же неестественных пределах, как и во времена большевистской империи, и почему-то называющие это правом народов на самоопределение?

Из этого положения, на мой взгляд, есть только два выхода.

Первый — твердо и неотступно стоять на принципах, провозглашенных в Минске в декабре прошлого года: уважение независимости друг друга в рамках реального Содружества с «прозрачными границами», единым экономическим и правовым пространством (права человека), с общей системой безопасности. Тогда раздел власти между политическими структурами мало затронет исторически сложившиеся органические связи между людьми, единство хозяйственной жизни, не приведет к разрушению общности судеб наших народов в большом мире. Для меня этот рубеж, эта позиция, конечно же, не идеальна. Но это последний приемлемый рубеж.

Если же честной работы всех участников в этом направлении не будет — а ее нет, да и можно ли ожидать честной работы от тех товарищей интернационалистов, кто спешно замазал после 21 августа префикс «интер» — то другой выход такой. Пусть россияне — и нероссияне — по обе стороны «границ» сами сделают свой выбор. Сделают его на референдуме под эффективным международным контролем, отвечая на прямой и честный, а не лукаво (как это было на прошлых референдумах) поставленный вопрос: в какой стране вы хотите жить — в России или не в России?

И еще. При любых раскладах нужно ясно показывать, что попытка отлучить Россию от Европы с помощью очередного «санитарного кордона», где на халатах у «санитаров» на месте красного креста — красная звезда — весьма опасная средневековая затея.

Думаю, что дилемма должна быть поставлена Россией жестче и обстоятельнее, чем это делалось до сих пор. И — сегодня (нужно было вчера).

Согласен с Вами и в том, что в России должна быть высокая степень региональной децентрализации. Важно только найти ту линию, за которой воздух созидания переходит в тлен распада. Ведь мы максималисты: у нас или сто процентов централизации, или сто процентов воли. Чувство меры — не наша российская добродетель. А искать меру надо. Кажется, в Федеративном договоре эта мера в целом нащупана. Главное — воплотить ее в реальность российского государственного устройства. И в этом смысле предстоящий съезд, на который я вскоре отправлюсь, очень и очень важен.

Судя по разговору с Натальей Дмитриевной, по возвращении будет возможность рассказать Вам о нем.

1993 год

Многоуважаемый Александр Исаевич!

Уезжая на съезд, хотел бы как можно более четко и кратко высказать свои беспокойные мысли по поводу наших российских дел.

Мы опять у опасной черты. Опять не можем договориться между собой. Неужели еще один поворот страшного российского колеса?

Не могу понять наших патриотов.Чем «патриотичнее» кричат, тем дружнее размахивают красным знаменем вместе с «пролетарскими интернационалистами». Я всегда старался понять их. Ругал (и ругаю) моих друзей, «чистых» демократов за их утопический, антигосударственный зуд — зуд мазохизма и саморазрушения «во имя общих принципов».

Но неужто они забыли, что такое «несгибаемые» большевики, из тех, кто ничего не забыл и ничему не научился? Неужели не понимают, что их патриотический клекот цинично используют, чтобы потом их же легко и безжалостно выбросить за борт с камнем на шее? Безо всяких там глупостей, вроде Конституционного суда.

По-моему, главное накануне съезда — договориться наконец о власти в стране. Я всегда считал, в России не может быть — по крайней мере на ближайшее десятилетие — безликой, абстрактной власти. Свобода должна привиться в России не в вестминстерской или бернской, а в российской форме. У нас традиционно очень высокий уровень персонификации политики. Значит, форма не может не быть президентской. Разумеется, с действенными рычагами против рецидива столь же традиционного российского самоуправства. Значит, с парламентом и независимой судебной властью, венчаемой Конституционным судом, с ясным разделением полномочий. К этому следует, на мой взгляд, идти, об этом договариваться. Не верю в решение посредством скорых выборов. Абстрактно говоря, это вещь хорошая и нужная. Но в шизоидной обстановке на выборах побеждают шизоидные люди. А нам нужны строители, возделыватели. Не верю, что спасет скорая новая конституция. В истории конституции становились прочными, сильными и долгими, когда они венчали завершенный социальный и политический цикл, а не были очередным эпизодом внутри этого цикла. Сейчас мы не созрели для серьезной конституции — ее принятие стало бы очередным двухнедельным шумным спектаклем, а не великим государственным делом на поколения вперед.

Остро необходимо согласие на общее уважение к тому немалому, что уже достигнуто, — к институтам свободной власти, начиная с президентской. Именно институтам. О личностях всегда спорили и будут спорить. Институт президента у нас — институт народный, а не фракционный. Не менее остро необходимо согласие на общее уважение к собственному опыту XX столетия. Нельзя кокетничать с призраками прошлого. Задушат вполне непризрачно.

Согласие начинается с соглашения. Достигнем ли его на этом съезде? Не знаю. Уж очень ярко горят у всех глаза. Уж очень пугающе знаком лексикон, в котором столько злобного раздражения и напористого залихватского невежества. Уж очень хочется власти, «всей ее полноты» — хоть бы под каким флагом, хоть бы и на развалинах. Хоть бы и на кладбище…

В общем, предоктябрьски беспокойно в эти мартовские дни. Но надо не охать, а ехать. Приеду, расскажу, что и как, на мой взгляд, произошло. А пока было бы очень важно знать ваше восприятие сегодняшних российских дней.

С глубоким уважением, как всегда ваш

Владимир ЛУКИН

2 марта 1993 года

Многоуважаемый Владимир Петрович!

Происходящее в России разрывает душу (еще и прежде моего возврата, а дальше будет только больней).

Не все теперь соглашаются помнить, что нынешнее разорение страны истекает еще из 1930 года. За коммунистические десятилетия оно уже уперлось в полный хозяйственный тупик. Увы, и с 1985-го, как на словах схватились выздоравливать, то — не лечили, а разваливали дальше. А когда взялись, наконец, за необходимую реформу, то повели ее необмысленно, и за 14 месяцев народ и вовсе повергнут в нищету и в отчаяние. В такой момент особенно опасно пойти на лихие политические повороты. И прежде всего — утерять курс на полномочную власть президента, избранного всенародно, стоящего вне партий и выше их. Да, Российская Федерация при ее размерах и многообразии — не может существовать без сильной президентской власти, никак не слабей, чем в Соединенных Штатах. Опыт государства парламентского на Западе достигался веками. Сегодня его у нас и близко нет. Эффективная демократия не может существовать без терпеливого построения снизу, от местных самоуправлений и от уровней провинциальных к уровню всероссийскому. На это уйдут десятилетия. А чтобы выбираться из провала, нам нужна устойчивая форма государственной жизни. Речь идет не именно и только о президенте Ельцине, не именно и только о сегодняшнем составе Верховного Совета — речь идет о примере надолго вперед, о таком соглашении, при котором Россию не шатало бы от каждого дуновения. От государственных решений, которые будут приняты сейчас и именно этими людьми, зависит судьба страны, может быть, на столетие вперед, когда нынешние политики все перемрут, а гиря ложного решения так и будет висеть на шее России.

Депутаты не смеют швырять народную судьбу в игралище корыстных голосований. Как и президент с министрами не должны, не могут пренебрегать уже годичным стоном народа, что реформа ведется не так. И когда люди сброшены в пропасть нищенских забот — неужели время совать им невнятные вопросники референдума о статьях конституции? И уж вовсе не ко времени сейчас устраивать выборы в одноразовое Учредительное собрание и месяцами заседать, вырабатывая «идеальную» конституцию. (Весь 1917 год и вырабатывали «идеальный» избирательный закон — и окончили как раз к октябрьскому перевороту.) Да, брежневская конституция — не руководство к народной жизни, она и составлена была для государства извращенного. Но, я согласен с вами, вера в спасительность нового текста конституции — не для нашего провального состояния.

Если сегодняшние избранники сколько-нибудь сострадательны к народу — они будут искать не торжества над ненавистным «противником», но устойчивого положения государственного руля, которое дало бы нам выйти из бури. А что у нас сейчас? Скороспелые политики не очнутся о народном горе, а ведут яростные битвы в стратосфере, не в силах отвлечься от своих личных неприязней. А тем временем идет массовый, невиданного размаха разграб и дешевая распродажа российского добра, страну в хаосе растаскивают невозвратимо. Да еще стала носиться в воздухе, о чем вы пишете, и бредовая идея о возврате коммунизма — того самого, который уничтожил внутренним террором 50-60 миллионов наших соотечественников и без счета, без разума и без жалости уложил 30 миллионов на германской войне. .. Но погибшие уже своего слова не скажут, а живые иногда теряют рассудок — и видят будущих «спасителей России» в чинах той самой нераскаявшейся партии… Да если бы коммунизм, не дай Бог, вернулся — он только растянет наши мучения еще на лишние годы, подавит все живое, а сам все равно же через несколько лет в конвульсиях домрет. Но тотчас возвратит он нам: опять принуждение ко всеобщей лжи, а первее всего — ГУЛАГ. Вместе с этим бродит в иных головах и другой пагубный соблазн: восстанавливать СССР, — то есть начать кровавую войну по десятку республик. Как раз напротив: мы же видим, что нынешнее СНГ — эфемерное образование, не облегчающее нашего спасения. У Средней Азии и Закавказья — свои отдельные пути, далекие от нас. Украина — с недальновидной ненавистью отталкивает нас. Единственное реальное обнадеживающее образование, могущее быть прочным, — это государственный союз Белоруссии, России и Казахстана.

Вы сейчас, Владимир Петрович, попадете на съезде в самую гущу событий. Желаю вам успеха в продвижении ваших трезвых взвешенных соображений. ..

Александр СОЛЖЕНИЦЫН

4 марта 1993 года

1. В «Обращении (К референдуму на Украине)» А.И. Солженицын призвал к справедливому проведению референдума: отдельному подсчету голосов по областям, имеющим разное историческое происхождение и состав населения.
2. Публицистическое эссе А.И. Солженицына «Как нам обустроить Россию? (посильные соображения)» было впервые опубликовано в «Комсомольской правде» и «Литературной газете» 18 сентября 1990 года.

Инфографика | Сегодня в истории: Александр Солженицын родился

SharePrint

Статья

Алексис Клэй Альфонсо и Закари Форсайт 12 декабря 2022 г.

Российский лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын 20 декабря отпраздновал бы свой 104-й день рождения. инфографика представляет собой хронологию жизни и творчества Солженицына и отмечает его роль в привлечении внимания международного сообщества к системе лагерей принудительного труда в Советском Союзе.

Image Credit

Lex Clay Alfonso 

Image Credit

Лекс Клэй Альфонсо

4

4

40003

1918: Российский Нобелевский Лауреат Александр Сользхенитсин родился 11 декабрь в KISLODODSIA, SO. Его жизнь и работа продолжатся, чтобы привлечь внимание к репрессиям и исправительно-трудовым лагерям Советского Союза.

1945 : Солженицын арестован за критику Иосифа Сталина в частном письме. Он приговорен к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере с последующей постоянной внутренней ссылкой.

1956 :   Никита Хрущев оправдывает советских заключенных, обвиненных в «контрреволюционной деятельности». Освободившись из ссылки, Солженицын возвращается в центральную Россию и начинает писать о своем опыте в ГУЛАГе.

1962 : Солженицын публикует свой роман Один день из жизни Ивана Денисовича , действие которого происходит в советском трудовом лагере в начале 1950-х годов. Вскоре он появляется в переводах по всему западному миру, привлекая внимание иностранной аудитории к советской системе исправительно-трудовых лагерей.

1970 : Солженицын получает Нобелевскую премию по литературе «за этическую силу, с которой он продолжает незаменимые традиции русской литературы». На церемонию награждения в Стокгольме не приезжает из-за ухудшения отношений с советским руководством

1974 : Солженицын арестован, лишен советского гражданства, обвинен в государственной измене и выслан в ответ на Архипелаг ГУЛАГ , его самиздат научно-популярный аккаунт ГУЛАГа. В 19В возрасте 76 лет он переезжает со своей семьей в деревню Кавендиш, штат Вермонт, где проводит следующие семнадцать лет, работая над эпической многотомной историей русской революции, Красное колесо .

1994 : Солженицын покидает Вермонт и возвращается в Россию, где живет на небольшой подмосковной даче и продолжает писать.

2008 : Александр Солженицын умер в Москве в возрасте 89 лет, оставив после себя работы, в том числе Один день из жизни Ивана Денисовича , Раковый корпус , В кругу первом , Красное колесо , и Архипелаг ГУЛАГ .

Источники:

  1. Центр Солженицына. https://www.solzhenitsyncenter.org/  
  2. Нобелевская премия по литературе 1970 г.  https://www.nobelprize.org/prizes/literature/1970/summary/
  3. Солженицынская инициатива Института Кеннана: https://www.wilsoncenter.org/collection/kennan-institutes-solzhenitsyn-initiative  
  4. Фото (первое изображение, фон): Вид на работы на Беломорканале, строящемся с использованием принудительного труда, лето 1932 года. Источник: Wikimedia Commons.
  5. Фото (первое изображение): обложка в мягкой обложке первого американского издания «Один день из жизни Ивана Денисовича ». Источник: Викисклад.
  6. Фото (фон, второе изображение): Сельскохозяйственные угодья в сельской местности Вермонта, март 1974 г. Источник: Национальный архив США.
  7. Фото (второе изображение): обложка первого издания Архипелаг ГУЛАГ , YMCA Press: 1973. Источник: Wikimedia Commons. (CC BY-SA 4.0)
  8. Фото (второе изображение): Стереоскопическое изображение водопадов вдоль реки Блэк в Кавендише, штат Вермонт, конец XIX в. Источник: Wikimedia Commons /
    Коллекция стереоскопических изображений Роберта Денниса, цифровые коллекции Нью-Йоркской публичной библиотеки.

Дополнительные ресурсы:

  • Прослушайте оригинальную передачу BBC 1974 года, посвященную аресту Солженицына, из аудиоархива Института Кеннана, посвященного истории России: https://www. wilsoncenter.org/article/solzhenitsyn-arrested-bbc-2121974-152  
  • Найдите английский перевод цикла Солженицына «Красное колесо » и связанных с ним материалов из University of Notre Dame Press, представленных в ассоциация с Институтом Кеннана: https://undpress.nd.edu/solzhenitsyn/  
  • Посмотреть интерактивную карту Санкт-Петербурга с важными местами, представленными в Красное колесо : https://undpress.nd. edu/красное колесо-карта/
  • Для получения дополнительной информации об авторе и его жизни посетите Центр Александра Солженицына: https://www.solzhenitsyncenter.org/

Солженицын как никогда актуален – DW – 11.12.2018

Изображение: picture-alliance/dpa/Y. Кочетков

История

Виктор Ерофеев

11 декабря 2018

11 декабря нобелевскому лауреату и последнему великому гиганту русской литературы, несмотря на могилу, исполнилось бы 100 лет. ошибка поздняя в жизни, гений Александра Солженицына вечен.

https://p.dw.com/p/39pOz

Реклама

Известность Александра Солженицына в России настолько велика, что его может цитировать каждый. Тот, кто читает его произведения, создает своего Солженицына — и меня это тоже касается.

Солженицын был для меня богом. Не кумир, не литературная звезда, не героический борец с политической несправедливостью, каким он был для многих других. Бог. Я продолжал боготворить его, даже когда он всегда был со мной — на моем подоконнике.

Однажды я увидел его небольшой бюст в мастерской двух московских скульпторов; он был сделан из красной обожженной глины, а его голова покоилась на книгах, обмотанных колючей проволокой. Это было в середине 1970-е годы, самое мрачное и самое героическое время в жизни писателя — время, когда он боролся с могущественным советским государством до изгнания на Запад.

Выпросил бюст у скульпторов. Когда я принесла его домой, это вызвало ажиотаж: «Верните», — настаивали родители.

Мой отец был высокопоставленным советским дипломатом, и моя мать опасалась за его карьеру, хотя и высоко ценила роман Солженицына « Один день из жизни Ивана Денисовича », опубликованный несколькими годами ранее.

Мы договорились, что бюст может остаться в моей спальне на подоконнике. Если бы гости спросили, кто это, я бы солгал и сказал: «Бетховен». Вот так «Бетховен» пережил все годы моей советской власти.

Подробнее: «Свобода слова в России все еще под угрозой», — говорит Ерофеев

Две блестящие книги

Солженицын нанесет ущерб своей божественной репутации. Тем не менее без него невозможно представить русский литературный канон. В своем первом романе Один день Ивана Денисовича , он нарушил табу и взялся за тему сталинских лагерей в советской литературе. Он умело построил рассказ, изобразив счастливый для своего героя день в исправительно-трудовом лагере ГУЛАГа.

Я хорошо помню, как друзья моего отца, советские дипломаты, спорили о книге за обеденным столом и говорили, что книга навредила Советскому Союзу. По сути, Один день из жизни Ивана Денисовича был осуждением сталинизма.

Подробнее: Берлин и не только: Из России с любовью

Солженицын с немецким писателем Генрихом Бёллем в Германии, 1974 Изображение: AP

Солженицын постепенно приобрел более широкое влияние на всю европейскую политику, когда он опубликовал Архипелаг ГУЛАГ в Запад. Хотя официально она не публиковалась до распада Советского Союза в 1991 г., с 1973 г. она циркулировала как самиздатская подпольная диссидентская литература, затем была опубликована в0109 Новый мир  литературный журнал в 1989 году, когда политика перестройки и гласности была в силе.

Ужасы советских лагерей, задокументированные в книге, были недалеко от адских глав Данте Божественная комедия и вызвали переосмысление наследия Ленина и реалий советской системы как внутри, так и за пределами СССР.

Я часами сидел на табурете и читал книгу в доме родителей моей польской жены в Варшаве, слишком боялся брать ее с собой в Москву. Это была бомба, которая в конечном итоге разрушила давний энтузиазм европейских левых по поводу еврокоммунизма — умеренного, но все же просоветского коммунизма. Одних этих двух блестящих книг достаточно, чтобы признать гениальность и значение Солженицына.

Подробнее: Российская политика холодна как никогда

Дух русской революции

Для просмотра этого видео включите JavaScript и рассмотрите возможность перехода на веб-браузер с поддержкой видео HTML5

Утопия «Русский мир»

Темы остальных произведений отнюдь не просты. В повествовании новеллы «Матренин двор», просматриваются подводные течения консервативной идеологии почвенничества, которая выступала против господствовавших в СССР идеологий, но в то же время противостояла современным западным ценностям.

Разоблачение Солженицыным советских преступлений все больше сопровождалось его неприятием либеральной европейской альтернативы. Вместо мечты он предложил войне путь в новую утопию «русского мира».

После того, как Солженицын был депортирован на Запад Советским Союзом, он все больше противостоял современной западной демократии. Плюрализм для него был ругательством.

Он руководствовался христианскими добродетелями — как он их понимал. Вероятно, он не был великим философом, способным проникнуть в тайны амбивалентности человеческой природы. Вместо этого он предлагал лечить людей старыми методами — возвращением к «нравственной жизни».

Разворот в позднем возрасте и наследие 

И все же каким-то образом в этот момент он пришел в восторг от президента России Владимира Путина. В частной беседе после возвращения Солженицына из ссылки они согласились, что России следует отклониться от западного пути.

Тот факт, что автор Архипелаг ГУЛАГ с бессмертным лагерным рефреном «Не верь, не бойся и не проси» доверился бывшему сотруднику КГБ и орудию угнетения, который хотел построить русский утопия собственного сочинения, вызвал бурю негодования оппозиции, но привел в восторг сторонников русской великой державы.

Некоторые спрашивают, может ли великолепный писатель такого калибра совершить такую ​​ошибку — и такую ​​огромную. Кто-то может сказать, что такую ​​неосмотрительность Солженицыну можно простить — ведь он написал много рассказов, в том числе историческую эпопею «Красное колесо», серию романов о революции. И правда, его настойчивые архаичные эксперименты с русским языком иногда казались смешными.

Однако значимость писателя определяется его лучшими произведениями. Солженицын — последний русский писатель, на котором заканчивается великая нравственная традиция в русской литературе. В любом случае его собственная история и его произведения являются важным этапом для противоречий России. Еще через 100 лет он все еще будет актуален — и как минимум еще 100 после этого.

Виктор Ерофеев, 1947 г.р., российский писатель. В 1979 году его исключили из Союза советских писателей. В 1990 году он стал всемирно известен своим романом «Русская красавица», переведенным на 27 языков.