Начало коллективизации в ссср: КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ • Большая российская энциклопедия

Коллективизация

К содержанию

Курс на начало коллективизации был объявлен еще на XV съезде партии в 1927 г., но начало сплошной коллективизации сельского хозяйства в СССР положила статья Сталина «Год великого перелома», в которой говорилось о поголовной готовности крестьян к переходу в колхозы (7 ноября 1929 г.). Сталин выдвинул перед партией задачу — осуществить сплошную коллективизацию в центральных зернопроизводящих районах к осени 1930, а во всех остальных — к осени 1931 года. В течение первых двух месяцев 1930 около 10 млн. крестьянских хозяйств были объединены в колхозы. Для ускорения коллективизации в деревню были направлены «грамотные в идейном отношении» городские рабочие (сначала 25, а затем еще 35 тысяч человек). Колхозы существовали в трех формах, в зависимости от степени обобществления труда, средств производства, быта (ТОЗ, артель, коммуна).

Колебания крестьян, именуемых «кулаками», привязанных к собственному хозяйству, преодолевались силовыми методами. Карательные органы лишали упорствовавших избирательных прав, конфисковывали имущество, запугивали, сажали под арест, выселяли в отдаленные области Урала, Казахстана и Сибири вместе с семьями. Земля, имущество, денежные накопления кулаков подлежали конфискации.

Проводя кампанию раскулачивания, Сталин решал сразу несколько задач: под одну гребенку попадали не только зажиточные крестьяне, но и все участники антисоветских выступлений. По некоторым данным, зажиточных хозяйств накануне коллективизации было около 3%, раскулачиванию же подверглись в некоторых районах до 15% единоличных хозяйств. Проведение раскулачивания коснулось не менее одного миллиона хозяйств (средняя численность семей — 7-8 человек). Ответом стали массовые волнения, убой скота, скрытое и явное сопротивление. Государству пришлось временно отступить: статья Сталина «Головокружение от успехов» (2 марта 1930) все ответственность за «перегибы» возложила на местные власти. Начался обратный процесс, миллионы крестьян вышли их колхозов. Но уже с осени 1930 года нажим снова усиливается, началась новая волна раскулачивания и новое вступление в колхозы.

В 1932-1933 годах в самые хлебные районы страны, прежде всего на Украину, Ставрополье, Северный Кавказ, пришел голод. По самым осторожным подсчетам, голодной смертью умерло более 3 млн. человек (по другим данным, до 8 млн.). При этом неуклонно росли и экспорт зерна из страны, и объемы государственных поставок. 7 августа 1932 г. был издан закон об охране социалистической собственности, названных в народе «законом о трех колосках». За сбор колосков голодающим людьми «для себя» применялся расстрел или лишение свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией всего имущества. Крестьян лишили паспортов и запретили им без особого разрешения передвигаться по стране. На подходах к городам были установлены заградотряды.

К 1933 г. в колхозах состояло более 60% крестьян, к 1937 г. — около 93%. Коллективизация была объявлена завершенной.

Итоги коллективизации были плачевны. Среднегодовое производство зерна в 1933-1937 годах снизилось до довоенного уровня, на 40-50% уменьшилось поголовье скота. Сотни тысяч крестьян, а также заключенных (использовавшихся как бесплатная рабочая сила), заплатили своими жизнями за ускоренные темпы развития промышленности. Свои просчеты партийное руководство во главе со Сталиным списывало на «врагов народа», чья подрывная деятельность якобы была причиной пагубных последствий.

Другие заметки по истории

Полезная информация?

Начало конца коллективизации / Территория истории

26 сентября 1969 г. постановлением Совета министров СССР был отменен «День урожая и коллективизации»

Игорь Леонидов

26.09.2019

Праздник был учрежден ВЦИКом СССР 23 сентября 1929 г. Главной причиной его отмены стала все более неблагоприятная ситуация в сельском хозяйстве страны, особенно в животноводстве. Одновременно в научных кругах нарастала косвенная, а то и открытая критика методов коллективизации, следствием коих была низкая продуктивность в АПК и растущий импорт зерновых и мясной продукции.

Середина октября — окончание основной части страды в средних широтах, потому ВЦИК и приурочил этому событию в свое время праздник. По всей стране проходили праздничные мероприятия, награждения передовиков, конференции по аграрной тематике, экскурсии в передовые зерновые и животноводческие хозяйства. Естественно, с максимально активной пропагандой правильности и «реальных плодов» коллективизации. А 1929 год потому был выбран для учреждения этого праздника, что именно с того года была развернута массовая коллективизация сельского хозяйства.

Насколько правильными были соответствующие решения советского руководства в 1928-29 годов, радикально, быстро и зачастую насильственно изменившие социальный облик крестьянства, а с ним и экономическую структуру сельского хозяйства страны — тема отдельного разговора.

В любом случае, осуществленная в конце 20-х-первой половине 30-х гг. коллективизация позволила обеспечить продовольствием промышленные центры в большинстве регионов страны, снабжение Вооруженных сил основными продуктами питания, дала импульс быстрому развитию пищепрома.

Правда, достигалось это в основном за счет мизерной, преимущественно натуральной (товарной) оплаты труда колхозников, 40-летнего отсутствия для них — до начала 70-х — пенсионного обеспечения, введения до того же времени жесткого («приписного») паспортного режима.

Все это, в совокупности, снижало и без того невысокую производительность труда в большинстве колхозов, стимулировало легальную и нелегальную «утечку» сельских тружеников и особенно сельской молодежи в города. Более активно эти и смежные процессы стали проявляться с конца 50-х, когда стал постепенно ослабевать жесткий паспортный режим для сельских жителей. Причем одновременно — с введением в тот же период — до середины 60-х включительно — не только сверхвысоких налогов на приусадебные личные хозяйства на селе, особенно на хозяйства колхозников. Но и принудительного изъятия из этих хозяйств скота и даже домашней птицы за мизерную плату со стороны государства.

К концу 60-х стали отчетливо проявляться негативные последствия практически всех «коллективизационных» решений и особенно методов их реализации. Что усугублялось многочисленными хрущевскими «экспериментами» в этой отрасли.

Приведшими, как известно, к социально-политическим эксцессам в ряде регионов СССР, росту розничных цен на продукты питания и быстрорастущему импорту с Запада зерновых и продуктов животноводства. Причем импорт нарастал до рекордных планок вплоть до распада СССР.

В самом деле: по данным официальной советской статистики, в 1950 г. советский зерновой импорт составлял лишь 200 тыс.тонн. А с 1961 по 1968 гг. включительно он возрос с 700 тыс. тонн до 6,1 млн т. Что составило в тот период, по советским статданным, не более 4% внутреннего потребления, а по данным Минсельхоза и Минторга США — почти 15%.

В дальнейшем советский зерноимпорт продолжал нарастать, составив уже в 1973 и 1976 гг. , соответственно, 24 и 20,6 млн тонн. А к концу 80-х ежегодный зерноимпорт уже превышал 35 млн тонн в год.

По данным Минсельхоза, Минторга США и Продовольственной организации ООН, если в 1954-1958 годах средняя урожайность пшеницы в СССР достигала 7,3- 7,5 центнеров с гектара, то ко второй половине 60-х она снизилась до 6,1 — 6,3 центнера, что было минимум в полтора раза ниже, чем в капстранах. Кроме того, с начала 1960-х до середины 1980-х включительно на импорт зерновых СССР, по тем же данным, израсходовал свыше 900 тонн золотого госзапаса. Ежегодно в тот период расходовалось на эти нужды от 12% до 15% всех золотовалютных средств страны. Причем минимум 60% объема советского зерноимпорта приходилось на США (не меньше 35%) и Канаду (22-25%).

Едва ли лучшей была ситуация в животноводстве. По данным официальной советской статистики, импорт мяса и мясопродуктов в 1960 г. составлял 67 тыс. тонн, а в 1970-м — свыше 165 тыс. т. Уже в 1980-м этот показатель превысил 820 тыс. тонн, что составило почти 10% внутреннего мясопотребления. А в дальнейшем были сверхрекордные темпы роста: 1985 и 1986 гг. — 857 и около 940 тыс. тонн. Опять же на долю США и Канады приходилось не меньше 40% объема этих поставок.

Естественно, что объективный анализ причин таких трендов и их последствий, стал выходить наружу во все большем числе публикаций в профильных советских СМИ лишь после отставки Хрущева в конце 1964 года.

Ибо в хрущевский период критиковать аграрную политику «нашего дорогого Никиты Сергеевича» было «категорически небезопасно».    

Так, аналитик В. Данилов в своей книге «Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР» (М., 1968 г.) впервые опроверг утвердившееся «сверху-вниз» к середине 50-х мнение о том, что уже к концу 20-х годов была создана материальная база для социалистического хозяйства. Здесь же в завуалированной форме критиковались насильственные методы коллективизации. Как и недостаточное внимание властей к роли среднезажиточного крестьянства («середняков») в продовольственном обеспечении страны и, соответственно, к созданию колхозов на основе этой социально-экономической прослойки.

Эта работа была раскритикована «наверху», но, естественно, без конкретных контраргументов. Тем не менее, в СССР в второй половине 60-х-начале 70-х, по оценкам Отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС, было опубликовано свыше 100 аналогичных и схожих по содержанию книг и статей.

В этой связи, небезынтересны данные кандидата исторических и экономических наук И. Ялтаева в его книге «Коллективизация сельского хозяйства Марийской автономной области в 1929-1936 годах» (Йошкар-Ола, 1999): «…В послехрущевский период некоторые историки, основываясь на архивных документах, попытались объективно осветить деятельность партийных и госорганов по проведению политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Но эти работы авторов, которые не совпадали с партийно-политическими установками, подверглись резкой критике».

Так, в 1968 году в № 8 журнала «Вопросы истории КПСС», напоминает И. Ялтаев, была подвергнута критике книга Н.И. Немакова «Коммунистическая партия-организатор массового колхозного движения» (М., 1968 г.). В статье говорилось, что в книге Немакова политика партии по колхозному строительству «…выглядит как цепь сплошных извращений и ошибок». Также грубейшими ошибками автора были названы его «попытки критически рассмотреть решения съездов и пленумов партии по вопросам социалистического преобразования сельского хозяйства».

В 1969 году с резким осуждением работ исследователей, «очерняющих историю и результаты коллективизации», выступала партийная печать как в центре, так и на местах. 

В них чуть ли не в унисон отмечалось, что часть историков «вместо всестороннего изучения опыта партии, диалектики его развития концентрируют всё свое внимание на ошибках и недостатках, выпячивают и раздувают их».

Соответствующие оргвыводы делали издательства, редколлегии и научные центры, где работала столь проблемная «часть историков». Но публикации и мнения насчет всесторонней объективной оценки коллективизации, её методов и результатов «прорывались» в советские СМИ и в дальнейшем. Прежде всего, потому, что все быстрее нарастал советский импорт зерновых и продуктов животноводства. Да еще в сочетании с вереницами горожан, в растущем количестве направляемых властями в помощь колхозам, на животноводческие фермы, хлопковые поля, овощные базы и в плодовощеводческие хозяйства.

Так что отмена 80 лет тому назад «Дня урожая и коллективизации» была вполне логичной, а сама коллективизация — неизбежной…

Специально для «Столетия»

Материалы по теме:

• Александр Калинин «Без деревни страна – сирота»
• Артем Леонов «Зерновой диктат»
• Алексей Чичкин «Приговор русскому пахарю»

1950-е годы — Коллективизация сельского хозяйства

Процесс коллективизации представляет собой специфическую форму сталинской модернизации села. На основе этих идеологических доктрин были разрушены традиционные социальные структуры чехословацкой деревни. Его суть заключалась в упразднении частного семейного хозяйства и создании сельскохозяйственных кооперативов и совхозов, которые в Советском Союзе назывались колхозами ( колхоза ) и совхозами ( колхоза).0003 совхоз ). В дополнение к изменениям в классовой структуре и структуре собственности в стране, это должно было поддержать общую модернизацию общества и рационализацию сельскохозяйственного производства, чтобы переместить как можно больше производства в промышленный сектор (см. «Девушка на тракторе»). ).

Коллективизация началась в странах Восточного блока после того, как коммунистические партии захватили власть в рамках трансформации экономической структуры. За некоторыми исключениями (Югославия, Польша) она велась очень похожим образом, на основе идеологических представлений, примененных Сталиным в Советском Союзе в XIX веке.30 с. Стремясь увеличить сельскохозяйственное производство в Советском Союзе, Сталин инициировал коллективизацию как беспощадную борьбу с классом зажиточных крестьян ( кулака ), которые, согласно сталинской идеологии, эксплуатировали бедных крестьян и препятствовали построению коллективной собственности в страна. Убийство и депортация сотен тысяч кулаков немедленно привели к значительному спаду сельскохозяйственного производства.

Исчезновение частных семейных фермерских хозяйств и появление больших коллективных сельскохозяйственных угодий, которые было легче обрабатывать, можно сравнить с трансформацией сельских районов в остальной Европе. В Западной Европе (например, во Франции) сельскохозяйственные угодья объединялись путем постепенной скупки земли. Однако в Восточном блоке правящие органы использовали различные формы репрессий и тактики принуждения для создания коллективных сельскохозяйственных кооперативов и совхозов, а во многих местах насильственно трансформировали социальные отношения в деревне.

После переворота в Чехословакии в 1948 г. первая аграрная политика Коммунистической партии гарантировала частную собственность на землю. Более состоятельные фермеры мало поддержали идею создания колхозов по советскому образцу; этот класс выиграл от предыдущих земельных реформ (в 1920 и 1946 гг. ). И наоборот, немало бедных фермеров поддержали это радикальное преобразование деревни, увидев в нем возможность для собственного социального продвижения.

Вступление в кооперативы, таким образом, формально устанавливалось на добровольной основе, а на деле местные коммунисты оказывали давление на крестьян. На первом этапе коллективизации фермеры, которые сопротивлялись, столкнулись с экономическим давлением и угрозами. Частным фермерам пришлось сдать большую часть того, что они произвели, иначе им грозили штрафы и тюремное заключение с последующей конфискацией их техники государством. Государственные органы даже переселили около 4000 крестьянских семей и конфисковали их имущество, которое стало основой для зарождавшихся единых сельскохозяйственных кооперативов (см. 9).0003 Принудительное выселение ). После периода относительного затишья с 1953 по 1956 год, когда некоторые кооперативы даже развалились, власти начали вторую волну коллективизации, которая официально завершилась принятием новой социалистической конституции в 1960 году. В то время как в Польше, например, три четверти сельскохозяйственных земель оставались в частной собственности, в Чехословакии подавляющее большинство сельскохозяйственных угодий находилось в ведении кооперативов и совхозов. По сравнению с другими государствами Чехословакия в этом отношении представляла собой буквально образцовое государство.

В то время как частные поля были объединены в большие площади, многие кооперативы боролись с постоянными экономическими проблемами, низкой производительностью, низкой заработной платой и уходом фермеров в города в поисках лучших заработков. Ситуация стабилизировалась только благодаря крупным государственным инвестициям с середины 1960-х годов, которые были призваны поднять уровень жизни кооперативов до уровня жизни сельских городов. Государственные субсидии, массовое применение химических удобрений и опрыскивателей, требование от студентов брать их на временные работы стали регулярной чертой функционирования кооперативов вплоть до падения режима в 1919 г. 89.

Кооперативы в 70-х и 80-х годах стали важной частью чехословацкой деревни. Помимо обеспечения рабочими местами и удовлетворения культурных потребностей жителей деревни, они обеспечивали относительно высокий уровень жизни. Политические изменения 1989 г. имели разрушительные последствия для ряда кооперативов. Многие предприятия обанкротились как прямой результат прекращения государственных субсидий и неспособности конкурировать с технологически передовыми производителями из-за рубежа. Более того, реституция сельскохозяйственных земель осложнила финансовое положение правопреемников кооперативов. Поэтому многие современники сегодня с ностальгией вспоминают социалистическую деревню (см.0003 Назад в прошлое ).

Назад в прошлое
Чистка класса
Принудительное выселение
Девушка на тракторе

Рекомендуемая литература:

• Адамс, Артур Э. и Ян С. Адамс. M ru по сравнению с системами. Сельское хозяйство в СССР, Польше и Чехословакии . Нью-Йорк: Свободная пресса, 1971.

.

• Йордачи, Константин и Арнд Бауэркампер (ред.). Коллективизация сельского хозяйства в коммунистической Восточной Европе: сравнение и переплетения . Будапешт, Нью-Йорк: Издательство Центральноевропейского университета, 2014.

.

• Клигман, Гейл и Кэтрин Вердери. Крестьяне в осаде: коллективизация румынского сельского хозяйства, 1949-1962 гг. Принстон: Издательство Принстонского университета, 2011.
• Линн, Виола. Лучшие сыны Отечества: рабочие в авангарде советской коллективизации . Нью-Йорк-Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1989.

.

• Прайор, Фредерик Л. Красное и зеленое: взлет и падение коллективного сельского хозяйства в марксистских режимах . Принстон: Издательство Принстонского университета, 2014.

.

• Ведекин, Карл Ойген и Эверетт М. Джейкобс. Аграрная политика в коммунистической Европе: критическое введение . Гаага: Роуман и Литтлфилд, 1982.

.

• Ведекин, Карл-Ойген. Аграрная политика в коммунистической Европе. Критическое введение , изд. Гаага: Rowman & Littlefield Pub Inc., 1982.

.

Казахский голод 1930-33 годов и историческая политика на постсоветском пространстве

«Голод 1930–1933 годов в Казахстане унес жизни 1,5 миллиона человек, примерно 1,3 миллиона из которых были этническими казахами, однако причины этого бедствия остаются в значительной степени неизученными», — сказала Сара Кэмерон, , титул VIII, научный сотрудник, поддерживаемый , Институт Кеннана на лекции 26 марта 2012 г. . Исчезло более четверти населения, изменив территорию, демографию и идентичность Казахстана. Кэмерон заявил, что казахский голод был вызван «жестокой кампанией коллективизации, усугубленной на местах местными кадрами и усиленной долгосрочными изменениями, которые сделали казахов гораздо более зависимыми от зерна и уязвимыми перед голодом». Более широкая цель советского режима состояла в том, чтобы радикально изменить образ жизни в Казахстане, не принимая во внимание гибель людей.

Казахи — мусульмане, тюркоязычная группа, чье этническое происхождение обсуждается. Они составляли примерно 60 процентов всего населения до голода, а остальные 40 процентов составляли русские и украинцы. До голода многие казахи были кочевниками-скотоводами, образ жизни которых занимал центральное место в самобытности населения и региона. Сталинская политика коллективизации не только вынуждала казахов селиться в городах или колхозах и отказываться от своих исторических традиций, но и была главной причиной 19-го века.30-33 голод в республике. По словам Кэмерона, голод вынудил сотни тысяч казахов бежать в соседние республики Узбекистан, Кыргызстан и Россию, а также в соседний Китай. Голод сделал казахов меньшинством в Казахстане, и только после обретения республикой независимости в 1991 году казахи вновь стали составлять небольшое демографическое большинство в своей стране.

Первая сталинская пятилетка, начатая в 1929 году, была направлена ​​на преобразование Советского Союза; действительно, его миссия заключалась в том, чтобы «обогнать капиталистический Запад и быстро провести индустриализацию». Коллективизация сельского хозяйства была центральным аспектом плана, и власти «насильно загоняли крестьян в колхозы, где общины были обязаны поставлять государству регулярные закупки мяса и зерна», — пояснил Кэмерон. Сталинский режим столкнулся с определенными идеологическими проблемами в связи с коллективизацией Казахстана. Спикер отметил, что хотя Карл Маркс теоретизировал о восстаниях рабочих, а Ленин применял теории Маркса к крестьянам, ни один из них не рассматривал возможность модернизации казахстанских скотоводческих кочевников. Учитывая отсутствие «плана» в марксистско-ленинской доктрине о том, как модернизировать кочевников, по словам Кэмерона, вопрос заключался в том, «могут ли казахские кочевники пройти через историю и превратиться в успешных фабричных рабочих?»

В ходе первой акции коллективизации Москва объявила программу оседлости на основе полной коллективизации. «Кочевников нужно было поселить на постоянной основе и загнать в колхозы», — сказал Кэмерон. Непосредственным результатом коллективизации в Казахстане стало резкое сокращение поголовья скота, поскольку казахи забивали своих животных либо для еды, либо для продажи, чтобы выполнить нормы зерна. Социальная ткань развалилась из-за эскалации насилия, паники на вокзалах, вспышек болезней и даже каннибализма. Целые деревни были разрушены; действительно, все, что осталось в некоторых регионах, было «заброшенными хижинами, рядами трупов и болезнями», по словам Кэмерона. Партийные чиновники отказывались посещать определенные районы, опасаясь за свою жизнь.

Советская партийная система в Казахстане с трудом переносила власть на огромные расстояния малонаселенной Казахской республики. Верхние чины республиканской бюрократии состояли в основном из этнических русских или украинцев, а нижние — почти исключительно из казахов. Вербовка казахских кадров в партийный аппарат была важным элементом национальной политики советского режима, которая была направлена ​​на «продвижение нерусских групп, исправление ошибок имперского российского правления и помощь нерусским в ускорении марксистско-ленинской временной шкалы». истории», — заявил Кэмерон.

При советской власти многие вновь набранные местные лидеры быстро назначались председателями колхозов и экспертами сельскохозяйственных комиссий. Приказ о коллективизации сельского хозяйства сопровождался усилением борьбы с «классовыми врагами», для которых не было конкретных критериев. Многие недавно завербованные казахстанские бюрократы активно проводили конфискацию зерна против других казахов, используя кампанию как инструмент для «сведения старых счетов или получения личной выгоды», пояснил Кэмерон.

Учебники истории в Казахстане сегодня возлагают вину за голод 1930-33 годов на Филиппа Исаевича Голощекина, который был секретарем партии республики в самый разгар голода, на Сталина и на советскую систему. Существует также антисемитский оттенок, который неоднократно ссылается на еврейство Голощекина как на метод объяснения катастрофы. В этих учебниках и другой историографии, по словам Кэмерона, в меньшей степени рассматривается решающая роль насилия на местном уровне и казахских кадров, которые были уполномочены и доверены режимом для совершения актов насилия против других казахов.