Содержание
Алексей Логунов — Колосок с Куликова поля читать онлайн
12 3 4 5 6 7 …39
I КАРАБЧИК
Пригорок, излучина Дона…
Эй, поезд! Скорее домчи
До милого отчего дома,
В деревню Большие Ключи!
Какое там синее небо!
А к праздникам в избах пекут,
Как солнышко, круглые хлебы —
И в гости друг друга зовут.
Там детство мое пробежало
По тропкам и росным лугам…
Отправлюсь я прямо с вокзала
Туда, где крутые стога,
Где бродит конек полудикий,
Скрипят дергачи в ивняке,
И ягоды спелой клубники
Качаются на стебельке!
И зори, и запах соломы,
И тополь седой у плетня —
Как имя отцовское помню,
У самого сердца храня…
Красивое имя у нашей деревни — Большие Ключи, Ключевка! Старики утверждают, что так ее нарекли ратники Дмитрия Донского.
Именно здесь была ключевая позиция, откуда двигались они на Куликово поле, чтобы добыть в бою себе — бессмертную славу, а родной земле русской — независимость и свободу.
В деревне у нас не любят неумех и бездельников. Если уж взялся за дело, то расшибись в лепешку, но сделай его хорошо. Иначе долго потом будут над тобой потешаться. Не потому ли все наши ключевцы — большие выдумщики?
Моя сестра Манюха, когда приходила из лесу с корзиной грибов, всегда спрашивала за дверью:
— Терем-теремок, кто в тереме живет?
— Леня-Леша-Алексей! — радостно кричал я.
— А еще кто?
— Лесик, Лопушок, Подсолнушек, Карабчик!
— А ну, выходи по одному! — строго приказывала сестра.
— А я здесь один! — распахивал я дверь.
Игра эта, придуманная сестрой, повторялась почти каждый день и ничуть не надоедала мне. А последнее прозвище — Карабчик — так прилепилось ко мне, что никто в деревне иначе меня не называл. Я сначала обижался, потом привык.
— Ты и есть Карабчик, — «успокаивала» меня виновница.
— Так и норовишь куда-нибудь повыше вскарабкаться, все тебе надо узнать да увидеть.
Это была правда. Но не озорство заставляло меня забираться на заборы, старые суковатые ветлы и крыши сараев. Я тренировался, чтобы когда-нибудь влезть на высокий тополь, обсыпанный грачиными гнездами, что рос на пригорке за деревней. У наших ключевских мальчишек это было испытанием на ловкость.
Не раз я пытался влезть на него, не раз обдирал себе до крови коленки и рвал штаны. И однажды, когда я уже учился во втором классе, высота была покорена. Я залез даже выше грачиных гнезд!
— Ты чего там застрял? — кричали мне снизу товарищи.
А я не мог оторвать взгляда от нашей деревни. Отсюда, сверху, она была похожа на пшеничный колос!
Большак с бревенчатыми мостами и мосточками — это узловатый стебель. Он начинается где-то в синей дали, на Куликовом поле. Влево и вправо отходят от большака узкие листья проселочных дорог. А вот и сам колосок — наша Ключевка. Словно зерна, жмутся друг к другу соломенные крыши.
Между ними в разных местах видны прогалы, зеленеющие зарослями лопухов — это вылущила избы война…
Но колосок стоит, топорщит в разные стороны усики тропинок и стежек!
КАРАБЧИК
Над заветной тетрадкой
Целый вечер сижу.
От сестренки украдкой
Строчки в рифму пишу:
Про себя и мальчишек,
Про цветущую рожь,
И как пляшет на крыше
Разлохмаченный дождь,
О поре сенокоса,
И глазастых цветках…
Строчки тянутся косо,
Как тропинки в лугах.
Как-то учитель литературы Владимир Сергеевич дал нам необычное домашнее задание: написать о своем дошкольном детстве. В срок я не уложился, написал только начало на нескольких листах, но учитель все равно поставил мне «пять». Ему, видимо, понравилось то, что писал я сочинение в форме рассказа.
Помнится, это новое дело так увлекло меня, что я продолжал просиживать над заветной тетрадкой все вечера, месяца три подряд, запустил уроки по другим предметам, нахватал двоек, и тот же Владимир Сергеевич (он был у нас классным руководителем) отчитывал меня перед всем классом.
Он даже вызвал в школу мою мать, после чего заветная тетрадка исчезла (мать оказала, что растопила ею печку), и я, погоревав, постепенно забыл о ней.
А мама, оказывается, тетрадку сберегла. Я нашел ее в старом зеленом сундуке среди конвертов с адресами родственников и газетных вырезок о разных лекарственных травах. Тетрадка от времени пожелтела, фиолетовые чернила поблекли, по разобрать написанное вполне можно. И теперь я иногда перечитываю ее, особенно длинными зимними вечерами, когда все домашние угомонятся и можно, наконец, посидеть в одиночестве, подумать о жизни или просто послушать, как скребется в балконную дверь ветер и тихо позванивают стекла в рамах.
Она и сейчас лежит передо мной, эта тетрадка, и я вновь осторожно и медленно листаю ее.
«ПРАВДИВОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ДЕРЕВЕНСКОГО МАЛЬЧИШКИ, ПО ПРОЗВИЩУ КАРАБЧИК, КОТОРЫЙ ОЧЕНЬ ХОТЕЛ СТАТЬ БОЛЬШИМ ЧЕЛОВЕКОМ…»
Жил в деревне мальчишка по прозвищу Карабчик. Жил он с мамой и с сестренкой Манюхой, ученицей третьего класса.
Мама, как и все деревенские женщины, много работала: то на ферме, то в поле. Домой возвращалась с заходом солнца, а то и позже. Манюха тоже часто отлучалась из дому: собирала на колхозном огороде мерзлую прошлогоднюю картошку, из которой потом пекли оладьи, бегала в лес за щавелем и диким луком. И мама с грустной улыбкой называла её «наша кормилица».
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …39
Георгий Шторм ★ На поле Куликовом читать книгу онлайн бесплатно
1234567…8
Георгий Шторм
На поле Куликовом
Нашествие Батыя
В 1236 году, весной, с верховьев Иртыша и склонов западного Алтая двинулись войска монголов. Их кони имели в изобилии корм и воду. Но кочевникам этого было мало. Они срубали вековые деревья, кормили листвою коней, а корою — баранов и оставляли позади себя пустыню, где уже более не росла трава.
Это была как бы перекочевка. Десятки тысяч семейств гнали с собой стада, тащили военные орудия.
Их вел внук Чингисхана, сын старшего сына, Батый.
Монголы покоряли на своем пути племена и народы и сколачивали из них новые боевые отряды.
Орды кочевников шли покорять Европу. За тринадцать лет перед этим им удалось дойти до Руси и выиграть битву на Калке. Монголы впервые столкнулись тогда с русским народом. Они поняли, что народ этот храбр и опасен в бою, но постоянно страдает от междоусобий. Они шли завоевывать Русь, зная, что ее отдельные и сильные княжества разорены и не могут противостоять сплоченному врагу.
Вооружение монгольских орд состояло из кривых сабель, луков, стрел, секир и пик с крючьями для стаскивания с седел неприятельских всадников.
Каждый воин имел при себе пилку для затачивания стрел (острия их, кроме того, закалялись в огне и затем заливались водой с солью), имел также иголки, нитки и сито для процеживания мутной воды.
Воинам отборных отрядов выдавались кожаные либо железные шлемы и щиты из вареной кожи буйволов. При осаде города монголы надевали на себя кожаные будочки и подходили в них к самым крепостным стенам, неуязвимые для неприятельских стрел.
Монголы, или, как их правильнее называть, монголо-татары,[1] применяли «пороки»: так назывались на Руси стенобитные машины и баллисты — пращи для метания камней. В армии монголов было вдоволь глиняных ядер с налитою в них нефтью, чугунных горшков, начиненных порохом, и «огненных копий», то есть зажигательных ракет. Они умели устраивать наводнения, вести подземные ходы и подкопы, разрушали стены городов, разбивая их каменными глыбами, и заваливали рвы мешками с землею при помощи метательных машин.
Воины были разделены на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч. В войске поддерживалась строжайшая дисциплина: за неисполнение приказа или бегство от врага грозила смертная казнь.
Монгольские войска не возили с собой фуража, и кони их обычно питались только травою. Отсюда возникла легенда, что монголо-татары кормят лошадей целого отряда одним мешком ячменя.
Все завоевания этого народа совершались главным образом конницей. В конном строю орда проходила бескрайние степи. Несметные конские табуны следовали за нею в тучах пыли, ибо каждый воин имел в походе до пяти и более запасных коней.
Конница была разделена на легкую и тяжелую. Первая начинала битву метанием стрел и дротиков, вторая не занималась перестрелкой, а действовала лавой и наносила главный удар. Армия монголо-татар имела правильный строй; в сражение вступали несколько линий, вводимых в бой постепенно; в самом конце битвы бросались на врага свежие резервы. Приступая к осаде города, монголы окружали его частоколом; это служило защитой от вылазок осажденных, от их стрел и камней.
Монголо-татарские воины были искусными стрелками из лука: на полном скаку они поражали врага без промаха и одинаково ловко спускали тетиву правой и левой рукой.
Они строили пирамидальные башни, иногда достигавшие высоты шестидесяти метров, и, взбираясь на них, наблюдали за жителями осажденных городов.
При переходе горных ущелий они делали мосты из связанных железных копий.
Когда войскам приходилось передвигаться ночью, это совершалось в полном безмолвии: воины держали во рту тряпичные кляпы, и особые узды надевались на коней, чтобы они не могли ржать.
Целые тучи стрел высыпали монголы на врага, стремясь не давать ему передышки. Трупы убитых татарами людей были так утыканы стрелами, что видом своим напоминали ежей.
Монголы были хитры, ловки, изобретательны. Жестокостью и коварством они приводили в трепет встречавшиеся на пути народы.
«Если осажденный город не сдастся прежде того, как начнут метать камни и стрелы, то по взятии вырубить оный» — так учили монгольские ханы, и правило это свято исполняли их войска.
* * *
Часть Батыевых сил двинулась к Средней Волге, победила мордву и сожгла главный город Булгарского царства близ устья Камы.
Читать дальше
1234567…8
Резюме и анализ Sandpiper Элизабет Бишоп: 2022
Авторы веб-сайта
Распространение любви
Последнее обновление: 9 сентября 2022 г.
, 15:39 литературный мир до ее смерти. Известная как перфекционистка, эта американская поэтесса, писательница и художница славится своей способностью создавать великолепные сцены и ситуации с помощью своих слов.
SANDPIPER-
«SANDPIPER» Элизабет Бишоп — блестящая композиция, выражающая точку зрения поэтессы о том, что живые существа имеют тенденцию становиться настолько эгоцентричными и ограниченными, что забывают ценить маленькие блага в жизни.
НАСТРОЙКА КУЛИЧА-
Действие поэмы происходит на одном из пляжей Атлантического океана.
ПОЭТИЧЕСКИЕ УСТРОЙСТВА В SANDPIPER-
ОНОМАТОПОЭЯ-
«Рев рядом он считает само собой разумеющимся»
ПЕРСОНИФИКАЦИЯ-
«Пляж шипит, как жир»
МЕТАФОРА-
«Мир — это туман. И тогда мир становится
минутным, обширным и ясным».
АЛЛИТЕРАЦИЯ-
«Скорее наблюдая за песчаными пространствами между ними»
ПОВТОРЕНИЕ-
«Мир — туман.
И тогда мир
минут, огромен и ясен. Прилив»
«что-то ищет, что-то, что-то».
РЕЗЮМЕ SANDPIPER-
Говорящий замечает, что кулик (разновидность птицы) игнорирует ревущий океан, способный сотрясать землю, неуклюже бегая туда-сюда, то на север, то на юг. Птица бежит прямо через текущую воду, следя за пальцами ног, оставляя пляж и волны позади. Он глядит скорее на песчаные дыры, откуда стекает Атлантика, стремительно сбегая вниз и обратно, птица глядит на волочащиеся зерна. По словам оратора, мир есть туман, он огромен и содержит в себе время и мгновения самой жизни, но птица меньше всего ценит этот прекрасный мир, птица озабочена. Птица одержимо ищет что-то в зернах, она настолько поглощена собой, что забывает наслаждаться чудом своего существования.
КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ SANDPIPER-
Эта блестящая композиция, наполненная яркими образами, демонстрирует важность ценить мир, который нас окружает, и наслаждаться жизнью ради нее самой, а не ради достижения цели.
ТОН КУЛИЧА-
Тон стихотворения очень спокойный и тихий, поэт использует яркие образы для создания очень четкой картины.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
–
Поэма напоминает читателям любить жизнь и ценить прекрасный мир, который нас окружает.
Автор: Радхика Гоэл
Если вы стремитесь освоить новые рыночные навыки или просто хотите изучить тему, платформы онлайн-обучения — отличное решение для обучения по собственному графику. Вы также можете быстро пройти курсы и сэкономить деньги, выбрав виртуальные занятия вместо личных. Фактически, люди учатся на цифровых платформах на 40% быстрее, чем при личном обучении.
Некоторые платформы онлайн-обучения предоставляют сертификаты, в то время как другие предназначены просто для развития ваших навыков в личной и профессиональной жизни. Включая Masterclass и Coursera, вот наши рекомендации для лучших платформ онлайн-обучения, на которые вы можете подписаться сегодня.
- Лучший результат:
Курсера - Лучшие темы для ниши:
Удеми - Лучший для творческих сфер:
Обмен навыками - Лучшее для уроков знаменитостей:
Мастер класс - Лучший для STEM:
EdX - Лучшее для построения карьеры:
Удасити - Лучший для обучения данным:
множественное число
Анализ рассказа: песочник Ахдафа Суейфа
20 сентября 2017 г.
Дермот
Истории о себе
Процитировать сообщение
В «Песочнике» Ахдафа Суейфа есть тема одиночества, разделения, паралича, идентичности, изоляции, контроля, связи, беспомощности и потери. Рассказанный от первого лица неназванной женщиной, читатель после прочтения истории понимает, что Суиф может исследовать тему одиночества. Есть ощущение, что рассказчик одинок. Она не участвует ни в одном из мероприятий, которыми занимаются ее муж и дочь, и, похоже, стремится покинуть Египет.
Место, которое больше не удовлетворяет рассказчика. Сначала она любила своего мужа и Египет, но со временем ее любовь к обоим ослабла. Все вокруг рассказчика отличается от того, какой была ее жизнь до того, как она вышла замуж и переехала в Египет. Теперь, когда у нее есть ребенок, есть ощущение, что она отделена от окружающих. Люси следует традициям своего отца и двоюродных братьев, а не традициям рассказчика. Также возможно, что рассказчик жаждет связи, которая была у нее с Люси, когда она была беременна. Когда Люси выросла, она стала независимой от рассказчика. В целом жизнь рассказчика в Египте тяжела. Она ни с кем не смешивается, что еще больше подчеркнет тему одиночества. Читатель подозревает, что рассказчик живет парализованной жизнью. Она никуда не денется и ничем другим не занимается. Каждый день похож на жизнь рассказчицы, которую намечает ее муж и его семья.
Любые попытки рассказчицы объединиться с окружающими также не увенчались успехом, поскольку Ум Сабир взяла на себя многие домашние обязанности, к которым привыкла сама рассказчица.
Во всяком случае, рассказчик может чувствовать себя отверженным от окружающих, что, в свою очередь, предполагает или, возможно, заставляет читателя поверить в то, что рассказчик изолирован от других. Рассказчик все еще молодая женщина, и читатель может почувствовать трудности, с которыми она сталкивается, пытаясь жить в другой культуре. Для нее все иначе. Ее роль жены или, по крайней мере, то, что она ожидала от своей роли, не существует. Ее роль матери также находится вне контроля рассказчика, поскольку Люси упоминается, что на нее больше влияет ее отец, чем рассказчик. Все это облегчает понимание того, почему рассказчица жаждет вернуться в свой дом в Англии. В Англии она знала, кто она такая, и у нее была определенная роль, которая ей нравилась. В Египте этого нет.
Также есть ощущение, что рассказчик чувствует себя беспомощным. Она живет и проводит время с семьей мужа. Она не овладела языком и традициями семьи своего мужа. Кажется, ей наиболее комфортно, когда она находится в постели, что обыгрывает тему паралича.
Во всяком случае, рассказчик переоценивает свою жизнь, однако, как читатели, мы не знаем, предпримет ли она необходимые действия и покинет Египет с Люси. Между рассказчиком и ее мужем больше нет любви, поэтому ей очень мало что может удержать ее в Египте. Также маловероятно, что после столь долгого пребывания в Египте для рассказчика что-то изменится. Она не контролирует свою жизнь. Контроль лежит на других (ее муже и его семье). Также заметно, что настоящее рассказчика сильно отличается от ее прошлого в Египте. Когда она была очень влюблена в своего мужа.
Возможно, Суиф исследует тему утраты. Рассказчица потеряла все, что знала. От жизни в Англии, которая сейчас для нее всего лишь воспоминание, до потери какого-либо влияния на жизнь Люси. Там, где когда-то было счастье, теперь печаль и чувство заточения. Это чувство заточения заметно и по обстановке повествования. Помимо прогулок на рынок или на пляж, рассказчица на протяжении всего рассказа проводит время в своей спальне. Ей как будто некуда идти.