Легенда призвание варягов: § 6 — Призвание варягов

Содержание

Книги Легенда о призвании варягов в Каменск-Шахтинского

Иловайский Д. И. «О мнимом призвании варягов. Из исследований о начале Руси» Книги Легенда варягов

в магазин

Андрей Буровский «Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов»» Книги Легенда призвании варягов

в магазин

Жуков К.А., Пучков Д. «Средневековая Русь: от призвания варягов до принятия христианства» Книги Легенда о

в магазин

Варяг. Князь Книги Легенда о призвании варягов

в магазин

Шахматов А. А. «Сказание о призвании варягов» Книги Легенда варягов

в магазин

Светлана Самченко «Крейсер «Варяг». Судьба и легенда» Книги Легенда о призвании варягов

в магазин

Шахматов А. А. «Сказание о призвании варягов: Исследование. Изд.стереотип.» Книги Легенда варягов

в магазин

Баймухаметов Сергей «Ложь и правда русской истории. От варягов до Сталина. Выпуск 21» Книги Легенда о призвании

в магазин

Все норманны в Восточной Европе в lX — X вв. Что стоит за сказанием о призвании варягов? Книги Легенда варягов

в магазин

Мазин А. «Варяг. Сквозь огонь» Книги Легенда о призвании варягов

в магазин

Лидия Грот «Призвание варягов. Норманны, которых не было» Книги Легенда о призвании варягов

в магазин

Наталья Павлищева «Вещий Олег. Князь – Варяг» Книги Легенда о призвании варягов

в магазин

Призвание варягов. Норманнская лжетеория и правда о князе Рюрике Книги Легенда варягов

в магазин

Все норманны в Восточной Европе в lX — X вв. Что стоит за сказанием о призвании варягов? | Голубев Сергей Александрович Книги Легенда варягов

в магазин

Константин Душенко «Русская история в изречениях и цитатах: Справочник. 2300 цитат от призвания варягов до наших дней» Книги Легенда о

в магазин

Катаев В.И. «Командир легендарного крейсера «Варяг»» Книги Легенда о призвании варягов

в магазин

Самченко С. «Крейсер «Варяг». Судьба и легенда» Книги Легенда о призвании варягов

в магазин

Андрей Буровский «Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов»» Книги Легенда призвании варягов

в магазин

Некоторые параллели легенде о призвании варягов: matveychev_oleg — LiveJournal

В статье определяются ближайшие аналогии легенде о призвании варягов, переданной «Повестью временных лет» в записях под 6367 (859) и 6370 (862) гг.

Легенды об иноземцах, ставших правителями по приглашению аборигенов, или в результате самовольного переселения на их земли, известны как у европейских народов, так и у обитателей других частей света (1). Действующими лицами таких повествований могут быть не только герои-одиночки, но и несколько братьев, а иногда и более внушительные группы лиц, не обязательно связанных родством. К примеру, на Филиппинах носителями начал государственности предстают 10 князей из Брунея, переселившиеся в XIII в. на остров Панай [Левинсон Г.И., 1974, стб. 95; Левтонова Ю.О., 1979, с. 13; Берзин Э.О., 1982, с. 315, 316].(2) Заметим, что не все чужеземные «устроители и основатели» оказались лицами
мужского пола: карачаевцы создание своей крепости Мамия-Кала приписывают «карачаевской царице» Тамар [Цулая Г. В., 1997, с. 78], в которой несложно угадать известную средневековую грузинскую правительницу, и пришла она, по понятным географическим причинам, «из-за гор».

Приглашённые правители не обязательно являются издалека, да и чужеземцами оказываются не всегда: случается, что говорят они на том же языке, что и обретённые ими подданные и происходят из проживающего по соседству племени. Так, в одном из исторических преданий цикла «Дни арабов» («Аййам алараб»)(3) рассказывается о том, как к предводителю киндидов(4) ал-Харису ибн ‘Амру, в период, когда его власть распространялась и на Хиру – столицу династии Лахмидов(5), прибыли посланцы североаравийских низаритских племён, у которых в то время «расстроились отношения». «Мы все покорны тебе, – сказали они, – но боимся, что доведём друг друга до гибели в этих наших распрях. Пошли к нам своих сыновей, чтобы они жили с нами и удерживали нас от взаимной вражды» [Аравийская старина…, с. 100]. И ал-Харис, а это, надо заметить, историческая личность, а не фольклорный герой, отправил сыновей, как сказано в цитированном источнике, «править арабскими племенами». (6)

С территории Аравийского полуострова происходит ещё один подобный рассказ – о поисках в чужих землях правителя для союза племён бакритов. В нём обнаружилась нужда, так как «бакриты потеряли разум, и над ними возобладали глупцы; началась смута. Чтобы покончить с ней, разумные люди из бакритов решили поставить над этими племенами царя. При этом они не хотели, чтобы царём стал кто-то из своих: предпочтение одному из племён или родов наверняка вызвало бы междоусобицу. Поэтому бакриты обратились к царю Йемена» [Мишин Д.Е., 2017, с. 107, 108]. Тот назначил их правителем (данные по ономастике и хронологии разнятся) или уже известного читателю этой статьи киндита ал-Хариса ибн ‘Амра, или же его деда, имя которого можно читать и как Худжр, и как Хаджар [там же, с. 108].

Оба аравийских примера имеют некоторое сюжетное сходство с летописной легендой о призвании варягов, хотя обычно и не привлекают внимания исследователей: во всех трёх случаях поиски правителя-чужеземца ведутся в ходе вспыхнувших в землях приглашающей стороны междоусобиц и беспорядков. Вместе с тем, рассказы из «Дней арабов» не могут считаться близкими параллелями тексту из ПВЛ, что очевидно любому, кто знаком с содержанием статей 6367 (859) и 6370 (862) гг.

Летописный Рюрик, подобно многим другим легендарным устроителям государства, является, в отличие от своих «коллег» из доисламской Аравии, из-за моря, призванный несколькими разноэтничными племенами, не ведающими как установить порядок в своей земле, обильной и богатой. Не названная (безымянная) заморская территория при этом географически не персонифицирована (это не конкретная страна, область или город) и предстаёт единым нерасчленённым пространством(7), в котором и отыскивается князь – источник умиротворяющей власти и права. Отметим и некоторую неопределённость во времени (в смысле принадлежности к определённому поколению) образа обретённого правителя: не
названы его родители или более отдалённые предки(8).

Наше дальнейшее повествование будет посвящено выявлению таких фольклорных и литературных рассказов, которые покажут наибольшую степень «родства» с записью, оставленной древнерусским летописцем. Эта задача облегчается тем, что к теме параллелей «варяжской» легенде учёные обращались уже неоднократно(9), указав, кажется, все возможные варианты [Барац Г.М., 1913, с. 40 –48; Тиандер К., 1915; Петрухин В.Я., 1995, с. 118 – 121; 2014, с. 157 – 159; Николаев Д.С., 2012, с. 184 – 199; Стефанович П.С., 2012].

Обзор свидетельств имеющихся источников начнём с самого древнего из них, обнаруживающегося в ветхозаветной I Книге Царств. Воспроизводимый ниже текст Г.М. Барац считал тем образцом, которому следовала летописная легенда о призвании варягов [Барац Г.М., 1913, с. с. 40, 45]. Состарившийся пророк Самуил «поставил сыновей своих судьями над Израилем. <…> Но сыновья его не ходили путями его, а уклонились в корысть и брали подарки, и судили превратно. И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» [1-я Царств, 8. 1 – 5].

Библейское сказание имеет заметную черту сходства с более поздними аравийскими: между приглашающими себе правителей сообществами и кандидатами на царство в каждом случае оказывается посредник, который играет ключевую роль – он определяет, кто займёт престол. В арабских примерах такими посредниками выступают предводитель киндидов ал-Харис ибн ‘Амр и не названный по имени йеменский царь, а в I Книге Царств говорится о божественном вмешательстве (не иносказательном, а непосредственном). Обратимся к источнику: «И молился Самуил Господу. <…> И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе <…> и поставь им царя. <…> Я пришлю к тебе человека из земли Вениаминовой, и ты помажь его в правителя народу Моему – Израилю <…> Когда Самуил увидел Саула, то Господь сказал ему: вот человек, о котором Я говорил тебе; он будет управлять народом Моим» [там же, 8. 6, 7, 22; 9. 16, 17]. И Саул был помазан на царство пророком.(10)

Летописный текст не знает посредников в выборе князя: послы племён непосредственно обращаются к варягам, из числа которых «избрашася три брата». Точно также, к саксам, а не к кому-то из них персонально, обращаются послы бриттов, ища у тех поддержки против своих врагов.

Здесь мы переходим к литературе средневековой Англии, в произведениях которой сохранилось несколько рассказов, в какой-то степени близких легенде из ПВЛ. Все они посвящены одному событию – приглашению вождём бриттов Вортигерном братьев-саксов Хенгиста и Хорсы. Повествование об этом в сочинении Видукинда Корвейского некоторыми специалистами считается ближайшей параллелью нашему сказанию. На самом деле, это кажущаяся близость и рассказы о саксах и руси существенно разнятся, ведь первых не приглашали для управления. Суммируя эти различия, Д.С. Николаев пишет: «Нигде в источниках, рассказывающих о появлении англо-саксов в Великобритании, мы не видим указаний на призвание правителя: и у Гильды Премудрого, и у Беды Достопочтенного, и у Ненния, и у Видукинда Корвейского, и у Гальфрида Монмутского речь идет о призвании военного отряда для защиты от разбойников. Более того, <. ..> нет указания на то, что захватчики основали новую законную династию» [Николаев Д.С., 2012, с. 186]. Да и факт наличия у бриттов своего правителя (он-то и приглашал саксов) не согласуется с содержанием летописной легенды.

Для наглядности обратимся к иллюстрирующим тему фрагментам сочинений, расположив тексты в хронологическом порядке.

Гильда Премудрый, историк бриттов, живший в VI в., сообщает следующее: «<…> дичайшие, нечестивого имени саксы, были введены, словно волки в овчарню, на остров для сдерживания северных народов. <…>, вырвавшись из логова варварской львицы, свора детенышей, на трёх, как они на своем языке выражаются, киулах, а по-нашему – на длинных кораблях <…> впустила ужасные свои когти сначала в восточную часть острова, якобы собираясь сражаться за Отечество, а на самом деле, скорее, намереваясь сражаться с ним. Вышеупомянутая же «родительница», узнав, что первое её войско имело успех, подослала ещё более обширную партию сообщников и псов, которая приплыла на барках с подложными “боевыми товарищами”» [Гильда Премудрый. 22, 23 (с. 264 – 266)]. Заметим, что произошло «призвание» по решению местного правителя и его советников, т. е. безвластия и междоусобиц не наблюдалось.

У Беды Достопочтенного, завершившего свой трактат «Церковная история народа англов» к началу 730-х годов, читаем: «В год от воплощения Господа 449-й <…>. В это время народ англов или саксов, приглашенный Вортигерном, приплыл в Британию на трёх кораблях и получил место для поселения в восточной части острова, будто бы собираясь защищать страну, хотя их истинным намерением было завоевать ее. Сначала саксы сразились с врагами, нападавшими с севера, и одержали победу. Известия об этом вместе со слухами о плодородии
острова и о слабости бриттов достигли их родины, и вскоре оттуда отплыл много больший флот со множеством воинов, которые соединились с теми, кто уже был на острове, в непобедимую армию. Новоприбывшие получили от бриттов земли по соседству с ними на условиях, что они будут сражаться против врагов страны ради ее мира и спокойствия и получать за это плату. <…> Говорят, что первыми их предводителями были два брата, Хенгист и Хорза» [I. XV].

В рассказе Ненния (VIII – IX вв.) первому появлению саксов в Британии приглашение вообще не предшествовало: «В Британии царствовал тогда Гвортигирн и, пока царствовал, трепетал пред пиктами и скоттами <…> Между тем прибыли три циулы с находящимися на них изгнанниками из Германии, среди коих были два брата, Хорс и Хенгист <…>. Гвортигирн принял их благосклонно и отдал им во владение остров, который на их языке называется Танет, а на языке бриттов Руим. <…> король Гворитгирн пообещал вдосталь снабжать их съестными припасами и одеждой. И им это пришлось по душе, и они обязались храбро сражаться с его врагами» [Ненний. 31, 36 (с. 179, 180)].

Теперь обратимся к хронике, составление которой началось в конце IX века. В ней также обнаруживается запись об интересующем нас событии. «449. <…> В то время англы, приглашенные королем Вортигерном, явились в Британию на трёх ладьях и высадились у Иппинесфлита. Король Вортигерн дал им земли на юге-востоке своих владений с условием, чтобы они сражались против пиктов. Они сделали это и повсюду одержали победу. Тогда они послали к англам за помощью, сообщив о негодности бриттов и о богатстве земли. Скоро оттуда на помощь им прибыло большое войско <…>. Вождями их были два брата, Хенгист и Хорза, которые были сыновьями Виктгильса. Сперва они перебили или прогнали
врагов короля, но потом обратились против короля и всех бриттов, истребляя их огнем и острием меча» [Из «Англосаксонских хроник»…, с. 224].

Завершим экскурс в литературу средневековой Англии фрагментами из написанной Гальфридом Монмутским (ок. 1100 – 1154 / 1155) «Истории бриттов» [98 (с. 66, 67)]. Появление саксов обрисовано так: «<…> к побережью Кантии подошли три циулы <…> полные вооруженных воинов, над которыми начальствовали два брата, Хорс и Хенгист. Вортигерн находился тогда в Доробернии <…>. Когда ему доложили о прибытии на больших кораблях неизвестных ему мужей высокого роста, он даровал им мир и велел привести к нему». Сцена «призвания» чужеземцев в этом сочинении имеет место после прибытия тех в страну, куда они явились по своей воле и без приглашения. Вортигерн обратился к ним со словами «<…> меня отовсюду теснят мои недруги, и если вы разделите со мной тяготы битв, я удержу вас в моем государстве, окружу вас почетом и пожалую всевозможными дарами и пашнями». Саксы «подчинились ему и, скрепив соглашение договором, остались при королевском дворе».

Отметим чётко обозначенную тему договора с иноземцами, столь любимую комментаторами летописной легенды, пребывающими в уверенности, что варяги Рюрика обустраивались в славянских лесах «по ряду». Достойно внимания и сохранение отголосков наиболее древнего пласта германских переселенческих сказаний (в рассказе саксов о своём народе): «Обычай у нас таков: что когда обнаруживается избыток жителей, <…> собираются вместе правители и велят, чтобы юноши предстали перед ними. Затем по жребию отбирают наиболее крепких и мужественных, дабы те отправились на чужбину и там добывали себе пропитание». (11) Для сопоставительного анализа призвания саксов у Гальфрида Мон-мутского и других авторов важен факт ясно у него обозначенного мотива двух волн иноземцев-переселенцев (впервые он отмечен уже у Гильды Премудрого). Первую представляют прибывшие на трёх упомянутых циулах, но будет и другая более внушительная – уже на 18-ти судах «полных отборными воинами» [100 (с.68)]. Это Вортегирн, по наущению Хенгиста, решил заметно увеличить число своих защитников-чужеземцев.

Теперь обратимся к наиболее упоминаемому в нашей литературе в связи с темой параллелей летописному тексту сочинению Видукинда Корвейского – германского (саксонского) автора X в. «И вот, когда распространилась молва о победоносных деяниях саксов, [жители Британии] послали к ним смиренное посольство с просьбой о помощи <…>. Затем в Британию было послано обещанное войско [саксов] <…>. Враждебными бриттам были племена скоттов и пиктов, и саксы против них повели войну, получив от бриттов всё необходимое для жизни. <…> Но когда предводители войска увидели, что земля [эта] обширна и плодородна, а жители ленивы в деле ведения войны <…> тогда они послали [гонцов], чтобы отозвать большую часть войска, заключили мир со скоттами и пиктами и сообща с последними выступив против бриттов, изгнали их из страны, а самую страну подчинили своей власти» [Видукинд Корвейский. I. 8 (с. 128, 129)].

Особая близость этого фрагмента летописной легенде исследователям видится в текстуальной схожести описаний мест обитания народов, приглашающих иноземцев: «Земля наша велика и обилна, а наряда в неи нѣтъ» (в ПВЛ) и «Обширную, бескрайную свою страну, изобилующую разными благами, [бритты] готовы вручить вашей власти» (из обращения послов к саксам).

Комментируя явную схожесть этих описаний, И.Н. Данилевский пишет: «Такое совпадение довольно любопытно. Дело в том, что автор Повести временных лет, скорее всего, не знал о труде Видукинда. Естественно, и сам Видукинд не мог пользоваться Повестью, хотя бы потому, что писал «Деяния» почти на столетие раньше. В то же время, трудно представить себе, что подобная параллель возникла случайно. Когда мы сталкиваемся с такими дублировками, речь чаще всего идет о каком-то литературном источнике, на который опирались авторы обоих упомянутых текстов» [Данилевский И.Н., 2004, с. 119].

Однако отмечаемая исследователями высокая степень схожести двух сравниваемых текстов на самом деле не простирается далее реплик послов, а о плодородии острова и богатстве земли писали и предшественники Видукинда Корвейского, касавшиеся темы призвания иноплеменников. Имеет место и сюжетная близость в начальной части легенд, передаваемых «Повестью» и «Деяниями саксов», – отправка посольства к иноземцам с целью приглашения их в свою страну, и позитивный отклик тех, подкреплённый появлением на территории просителей
контингента призываемых. Отличия двух повествований кажутся более существенными. Во-первых, разнятся цели призвания, что уже отмечалось нами с ис-пользованием выводов Д.С. Николаева. Во-вторых, Видукиндом Корвейским излагается типичное германское переселенческое сказание, а характерными чертами этого жанра являются не только описания приобретения новых земель, но и неприменное упоминание битв с врагами. Во всех рассказах о саксах (начиная с сочинения Гильды Премудрого) они сражаются (иногда не только с противниками пригласивших их бриттов, но и с самими хозяевами «изобилующей разными благами» страны).

В летописной легенде, которая может быть причислена к такого рода сказаниям [Тиандер К., 1915, с. 176], ничего подобного не наблюдается. Не для защиты от врагов зовут заморских варягов словене, кривичи и другие племена. Они просят «княжитъ и володѣти» ими. Вся миграционная составляющая рассказа сведена к фразе «И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собѣ всю русь, и придоша» [ПВЛ, с. 13], а героики в тексте вообще нет. Возглавляющий приглашённых пришельцев Рюрик не замечен в войнах. Он или «раздая мужемъ своимъ грады» [там же], или строит новые (пришедшие с ним «срубили» Ладогу, а затем – Новгород) [ПСРЛ. Т. II, стб. 14]. Словом, ни один из вариантов истории о Вортигерне и братьях-саксах Хенгисте и Хорсе, записанных в VI – XII вв., не может считаться параллелью рассказу древнерусского книжника.

В средневековой литературе западно- и южнославянских народов нет ничего сопоставимого с текстом сказания в ПВЛ. Доказано, что «ни центральный мотив “Сказания” – приглашение иноэтничных правителей управлять на определенных условиях, – ни частные эпизоды не находят никаких аналогий» [Лукин П.В., Стефанович П.С., 2010, с. 72]. Так, вошедшее в наиболее раннее польское историческое сочинение – Хронику Галла Анонима (XII в.) – повествование о князе Попеле и Пясте, сыне бедного пахаря Котышко [Галл Аноним, I, 1 – 3 (с. 28 – 30)], являет собой «рассказ о потере власти первым и обретении её вторым» с классическим сюжетом «о гибели “злого” правителя и приходе нового, благодатного государя» [Щавелёв А.С., 2007, с. 132]. Обнаруживается здесь и божественное вмешательство12, которое нами отмечалось лишь в древнейшем тексте о происхождении царской власти из I Книги Царств. Ни в аравийских сказаниях, ни в повествованиях о Хенгисте и Хорсе, ни в летописной легенде оно не фиксируется. В повествовании о Попеле и Пясте находится место и описанию чуда. (13)

В легенде об избрании князя из «Чешской хроники» Козьмы Пражского, созданной в первой четверти XII в., власть тоже обретает пахарь [I, 3 – 8 (с. 35 – 42)]. Когда умер предводитель чехов Крок, который «при рассмотрении тяжб вёл себя рассудительно», власть перешла к его младшей дочери Либуше, так как у него не было сына. Однако соплеменники потребовали, чтобы правил мужчина, и тогда она указала им, где искать того, кто взойдет на престол и будет её мужем: «Вон за теми горами <…> расположена деревня <…>. А в ней имеется пашня в 12 шагов длиной и во столько же шагов шириной. <…> На этой пашне на двух пёстрых волах пашет ваш князь; <…> приведите его себе в князья, а мне в супруги. Имя же этому человеку Пржемысл».

Согласимся с тем, что сюжет этого повествования имеет «скорее сказочномифологический, чем эпико-исторический колорит» [Николаев Д.С., 2012, с. 186]. Да и нет здесь никаких чужеземцев и переселенцев. Тот, кто будет править, происходит из того же социума, а не является извне (как и в польском рассказе). У Козьмы Пражского история Либуше и Пржемысла отражает «эндогенность власти, возвышение местных правителей, моноэтничность политических организмов» [Щавелёв А.С., 2007, с. 166, 167]. Ещё в ней заметно влияние библейских образцов, и в этой связи исследователями непременно отмечается эпизод с внезапно процветшей ветвью – знаком избранности [Петрухин В.Я., 2019, с. 396; Мельников Г.П., Петрухин В.Я., 2020, с. 12]. Палку, которой погонял волов будущий первый князь, он воткнул в землю, когда к нему явились послы, и она дала побеги с плодами ореха. У чешского автора описание этой сцены восходит к тексту из Книги Чисел: «И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым и возьми у них по жезлу от колена, от всех начальников их по коленам, двенадцать жезлов, и каждого имя напиши на жезле его; <…> и положи их в скинии собрания, пред ковчегом откровения, где являюсь Я вам; и кого Я изберу, того жезл расцветет <…>. И положил Моисей жезлы пред лицем Господа в скинии откровения. На другой день <…> жезл Ааронов, от дома Левиина, расцвёл, пустил
почки, дал цвет и принес миндали» [Числ. 17. 1 − 5, 7, 8].

Упомянем также о важной роли числа 12 в библейской нумерологии (надеемся, читатель помнит размеры пашни Пржемыслом) и тот факт, что в «Чешской хронике» княжеской власти (монархии) предшествует своеобразная эпоха судей (ещё раз вспомним Крока, рассудительного «при рассмотрении тяжб»), которая, без сомнения, является литературным отражением (подражанием) одной из специфических черт истории древнего Израиля.

Усматривается и влияние античной литературы. А.С. Щавелёв считает полной структурной аналогией легенды о Пржемысле и Либуше сказание о происхождении власти во Фригии [Щавелёв А.С., 2007, с. с. 150, прим. 215]. Оно сохранилось (с расхождениями в изложении) в трудах авторов I – II вв. – Помпея Трога, Курция Руфа, Плутарха, Арриана – в составе их рассказов о посещении Александром Македонским этой страны зимой 333 г. до н.э. и Гордиевом узле. Сведения о создателе этого узла и отце Мидаса в самом кратком изложении таковы: «Сначала Гордий был простым земледельцем, однажды во время пахоты орёл сел на ярмо его быков. Это было истолковано как знамение, предвещающее <…> царскую власть(14). Вскоре фригийцы лишились царя. Оракул, к которому они обратились за советом, приказал избрать того, кого они первым встретят едущим к храму Зевса на повозке. Этим человеком оказался Гордий» [Мифы…, с. 316].

А.С. Щавелёв отмечает, что царём Фригии становится пахарь, который, как и в «Чешской хронике», женится на прорицательнице [Щавелёв А.С., 2007, с. 150, прим. 215]. Эта бесспорная параллель нуждается в комментарии из фригийской истории. По замечанию Т.А. Моисеевой, «тот факт, что будущий носитель царской власти занимается пахотой, лишь в позднейшей интерпретации мог оправдываться крестьянским происхождением Гордия» [Моисеева Т.А., 1997, с. 632]. Исследовательница, ссылаясь на находки изображения быков и погонщика на фрагменте резной мебели (кресла или трона) из сооружения, определяемого археологами как «дворец», и деревянной фигурки вола с ярмом на шее в погребальной камере захоронения ребёнка из «царской» семьи, допускала существование ритуала сакральной пахоты у фригийских монархов, «как и у их хеттских
предшественников и анатолийских современников», и считала возможным видеть его отражение в начальной части предания о происхождении фригийской династии [там же].

Столь «прозрачных» заимствований из библейских текстов или сочинений античных авторов, как у Козьмы Пражского, не наблюдается в летописной легенде. Применительно к ней определённо можно говорить лишь об использовании автором ПВЛ отдельных слов или речевых оборотов из древнеславянских переводов византийских хроник, являвшихся образцами для него. Так, фраза «и быша в них усобицѣ» из статьи 6370 (862) г. [ПВЛ, с. 13] созвучна описанию сцены из римской истории в сочинении Иоанна Малалы: «оубиенъ быс от Рома Римъ <…>
и народи мястися начяша и быс в нихъ оусобица» [Вілкул Т.Л., 2015, с. 159, 160]. Изучение западнославянских (польского и чешского) сказаний о происхождении правящих династий позволяет сделать вывод о том, что главной мифологемой, воплощённой в образе, присущего им, правителя-пахаря, является концепт плодородия, благополучия, достатка пищи [Щавелёв А.С., 2007, с. 132]. (15) Это даёт повод ещё раз подчернуть, теперь уже под другим углом зрения, их несопоставимость с летописной легендой.

В средневековой литературе славянского мира точки соприкосновения с рассказом о Рюрике и его братьях обнаруживает только начальная часть «Летописи попа Дуклянина». Это латиноязычный исторический нарратив жанра «деяния королей», созданный в середине или второй половине XII столетия в г. Бар в сербском княжестве Дукля, располагавшемся в границах современной Черногории [Алимов Д.Е., 2017, с. 517]. В нём рассказывается, как «<…>извергся из северной страны некий народ, который именовался готы, народ дерзкий и неукротимый, князьями над коим были три брата, сыновья короля Сенубальда, имена которых были следующие: первый Брус, второй Тотила, третий Остроил» [I. (с. 48)]. Случилось это, как утверждается в «Летописи», в правление византийского императора Анастасия (491 – 518 гг.). Далее повествуется о деяниях братьев: «<…> Брус, который из всех был старшим, по смерти отца воссел на его место и правил вместо него в родной своей земле. Тотила же и Остроил, дабы имена свои сделать великими, по совету и воле первородного брата, совокупив весьма великое и могучее войско, вышли из своей земли <. ..>. Тотила, пройдя со своим войском Истрию и Аквилею, ворвался в Италию <…>. Остроил же, брат его, со своим войском вступив в Иллирийскую провинцию, учинил жестокую войну, в коей никто не мог ему противостоять, овладел всей Далмацией и приморскими областями» [II (с. 48, 49)].

Тотила – фигура историческая. Так звался король остготов, занимавший престол в 541 – 552 гг. Не он завоёвывал Италию16, это остготы сделали ещё в 489 г. под предводительством Теодориха, и деятельность его приходится на годы правления Юстиниана I (527 – 565), а не Анастасия. Имена двух других сыновей Сенубальда, да и самого его, представляются плодами авторского вымысла.

Пришелец Остроил стал, подобно Рюрику, основателем правящей династии, деяния которой описываются в этом сочинении. Дуклянский рассказ сближают с летописной легендой также мотив трёх братьев и наличие элементов переселенческого сказания, но в нём напрочь отсутствует какой-либо намёк на призвание готов жителями Далмации или других балканских областей.

После южных и западных славян, предстающих в своих сказаниях о миграциях и происхождении княжеских династий исключительно сухопутными народами, обратимся (не расставаясь с готской темой) к этносу, первый этап расселения которого, по данным Иордана, был связан с морем. В своём сочинении «О происхождении и деяниях гетов» (VI в.) он дважды пишет об использовании готами кораблей при расселении из Скандзы, указывая число судов лишь во втором случае. В начале он сообщает: «С этого самого острова Скандзы, как бы из мастерской, [изготовляющей] племена, или, вернее, как бы из утробы, [порождающей] племена, по преданию вышли некогда готы с королем своим по имени Бериг. Лишь только, сойдя с кораблей, они ступили на землю, как сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Готискандза» [Иордан. 25, 26 (с. 65)]. В другом месте он пишет о том, что «готы вышли из недр Скандзы со своим королем Беригом, вытащив всего только три корабля на берег по эту сторону океана, т. е. в Готискандзу» [там же. 94, 95 (с. 80)].17

В рассказе Иордана впервые обнаруживается мотив трёх кораблей переселенцев, который позже не раз обозначался средневековыми авторами, писавшими о Вортигерне и саксах. Собственно, упоминание числа «три» в описании миграции – единственное что сближает готское сказание с древнерусским, правда, в летописи в таком количестве предстают братья-предводители пришедшей с ними руси, а не суда для перевозки людей. Впрочем, можно видеть объединяющий элемент и в самом факте переселения, с той лишь оговоркой, что готы отправляются на поиск новых земель незванными, их не приглашают другие племена и народы для защиты или управления.

Известные из сочинения Иордана две фазы миграции готов (в правление их королей Берига и Филимера) дают нам повод вновь обратиться к обозначенному в рассказах о саксах мотиву двух волн иноземных переселенцев, осваивающих новую для них страну. Он обнаруживается в литературе средневековой Италии.

Арнульф Миланский, написавший на латыни в 70-е годы XI в. «Историю миланских архиепископов», так рассказывает о событиях, имевших место в начале того столетия: «В эти дни произошло первое прибытие норманнов в Апулию, призванных по совету князей этой страны, ибо греки угнетали её бесчисленными притеснениями. Подчинив их и выгнав за море, норманны, видя вялость апулийцев, а также изобилие края во всём, хоть и немногочисленные, отчасти захватывают эту провинцию. Итак, отправив на родину гонцов, призвавших к этому остальных, они, когда их число постепенно возросло, наполнили всю Апулию и, владея ею затем как бы по праву собственности, стали беспощаднее греков и наглее сарацин; мало того, изгнав первых, они сами поднялись как князья» [Арнульф Миланский…, I. 17 (с. 50)]. Этот рассказ до деталей схож с другими, из числа уже рассмотренных в этой статье, что повествовали о появлении саксов во владениях бриттов. Здесь имеет место и призвание иноземцев для защиты от врагов, и две волны переселенцев, и схожее с саксонским поведение приглашённых, устанавливающих свою власть. Самое существенное различие – иная этническая принадлежность призванных. Это норманны.

Продолжение

Варяжская гвардия | Древнескандинавские элитные воины-викинги

Варяги изначально были в основном шведской русью. Они плыли и тянули свои корабли-драконы вниз по длинным рекам России и Украины к Черному морю. Там они связались с «Миклагардом» — Константинополем. «Миклагард» в переводе с древнескандинавского означает «Великий город». В то время Константинополь был величайшим городом Европы. Он превзошел даже размеры и богатство Парижа.

Кем были варяги?

Члены Варяжской Гвардии называли себя «Вэринги», что означает «заклятый товарищ». Слово было эллинизировано (сделано греческим) как «варангой». Для норманнов и византийцев это слово стало означать «иностранец, принесший присягу новому лорду». В этом случае лордом был византийский или восточно-римский император.

Обратите внимание, что это слово относится к «иностранцам», а не только к шведской рус. Византийские императоры благоговели перед размерами, навыками и свирепостью северян, но другие северные европейцы стали «варангами». Среди них было большое количество норвежцев, англосаксов и франков. Эти люди отправились на восток как за приключениями, так и за плату на службе самой богатой империи в Европе того времени. Однако до 11 ^-й век, большинство варягов составляли скандинавы. По крайней мере, одним из этих скандинавов был исландец Болли Боллассон. Болли записан в «Саге о Лакшдале» как пришедший домой с востока, одетый как типичный средневековый рыцарь.

Как начиналась Варяжская гвардия?

Николай Рерих, общественное достояние, через Wikimedia Commons

Некоторые шведские русы поступили на службу в Константинополе в начале 870-х гг. Византийский император Василий II сформировал Варяжскую гвардию в 9 г.88. Василий II известен как «Убийца булгар» за его поражение и обращение с захваченными болгарами.

В 1014 году войско Василия, в состав которого входили варяги, нанесло болгарам тяжелое поражение в битве при Кледионе. Легенда гласит, что 99 из 100 из 15 000 взятых в плен болгар были ослеплены. Варяги, вероятно, сделали часть этого выдавливания глаз.

В 989 году предводитель русов Владимир отправил к Василию II 6000 русов. Отправка этих людей в Константинополь преследовала три основные цели. Одним из них было улучшение отношений между русами и византийцами. Два, как «выкуп» за руку сестры Василия в браке. В-третьих, избавить Владимира от его самых непослушных солдат, многим из которых он не мог позволить себе платить в то время.

Насколько большой была гвардия?

6000 — это также число, данное с начала 1100-х годов. Сообщается, что эти 6000 человек были норвежцами при короле Сигурде Магнуссоне, который, к несчастью для него, вернулся в Норвегию только с сотней человек.

Во время 4-го крестового похода летом 1023 года крестоносцы хотели разграбить христианский Константинополь и осадить его. Сообщается, что у стен города стояло 6000 варягов.

Учитывая, что варяги служили не только телохранителями, количество гвардейцев было более 6000, но, вероятно, ненамного больше. Чем больше варягов, тем выше вероятность того, что их станет 9.0033 слишком мощный в империи, полной интриг.

Сколько вы платите викингу?

Виктор Михайлович Васнецов, общественное достояние, через Wikimedia Commons

Если первоначальные 6000, отправленные Владимиром Василию, были недоплачены, вы можете поспорить, что Василий, вероятно, заплатил им хорошо. Он был не только богат, но и умен. 6000 обездоленных викингов в самом богатом городе Европы — не лучшая идея. Как платили варягам?

Мы знаем, что викингам платили, но не знаем сколько. Кажется вероятным, что им платили солидную и регулярную сумму. Хотя северяне гордились своей верностью своим клятвам, ни Василий, ни его преемники не были настолько глупы, чтобы дешеветь с викингами.

Известно, что варягам досталась часть военной добычи. Эта «плата» могла быть в виде золота, серебра, драгоценностей, вина и женщин. Из рассказов современников мы знаем, что варяги гордились своей внешностью и, как говорят, носили драгоценности в ушах и на шее.

Льготы

Охранник получил и менее ощутимые льготы. Вероятно, им не нужно было платить налоги. При даче показаний в суде они получили презумпцию невиновности. Гвардейцы могли публично носить оружие в нерабочее время — византийским гражданам не разрешалось носить оружие.

Поскольку они часто отвечали за безопасность императора и его семьи, они имели доступ во дворец и его удобства. Наконец, они пользовались особым и высоким статусом в империи, и особенно в Константинополе, что, вероятно, давало им «другие» преимущества.

Религия

В 988 году Владимир принял православие, и вполне вероятно, что некоторые из 6000, которых он отправил в Византию, уже были христианами. Также кажется вероятным, что те, кто не был христианином, обратились, по крайней мере, внешне, когда прибыли в Константинополь.

Возросшее доверие, доступ к важным областям и более высокая оплата, вероятно, были достаточным основанием для обращения. Можно с уверенностью предположить, что в рядах варягов сохранилась некоторая языческая культура в виде языка и отношения к загробной жизни.

Знаменитые варяги

Самый известный варяг, как ни странно, не был шведом. Это был норвежский воин, а позже король Харальд Хардрада («жестокий правитель»). Хотя мы не знаем, действительно ли это сделал Харальд, история приписывает ему ныне известный трюк, который телевизионная версия легендарного Рагнара Лодброка проделала в Париже – инсценировка собственной смерти и «поднятие» своего гроба в городских стенах. своего врага. В случае с ТВ Рагнаром это был Париж. В учебниках истории это был Харальд, а город находился на Балканах, где крепли враги Византийской империи.

У нас также есть имена нескольких других известных викингов, которые в то или иное время находились на содержании Византийской империи. Рюрик, князь, который, согласно легенде, основал Русскую династию, был одним из них. Другим был Сигурд Змеиный-В-Глазе (сын Рагнара по телевизору), который мог существовать или не существовать, и «Ульф Сварливый», ярл, который упоминается в исландских сагах и был известен своей силой. и свирепость в бою.

Позже Харальд стал королем Норвегии и имел отдаленные права на английский престол. В 1066 году он вторгся в Северную Англию с последней великой армией викингов. Он потерпел поражение на «Стэмфорд Бридж» от Гарольда Годвинсона, который вскоре после этого встретил свое поражение от рук Вильгельма Завоевателя.

Варяжские руны

У нас есть письменные свидетельства пребывания норманнов в Константинополе, оставленные самими варягами, в виде рунических надписей. Самые необычные и известные из них находятся не на руническом камне. Вместо этого он находится в знаменитом соборе Святой Софии в Стамбуле, как называется современный Константинополь.

Внутри бывшей церкви (ныне мечеть) есть рунические граффити. На камне выцарапаны две версии викингов «Здесь был Килгор», знаменитого граффити солдат союзников во Второй мировой войне: на одном изображено большинство рун, обозначающих имя «Хальфдан», а на другом подписано «Арни», оба из которых только скандинавские имена.

Наряду с «подписями» Арни и Хальвдана во многих рунических камнях, все они в Швеции, упоминаются шведские варяги на «востоке», как назывались Византийская и Русская империи. Большинство рунических камней представляют собой памятники мужчинам, которые «умерли на Востоке».

Варяжские сражения

Джон Скилицы, общественное достояние, через Wikimedia Commons

Варяги также служили своего рода полицией в Константинополе, хотя именно как имперские телохранители и солдаты они получили свою известность. Со времени их образования до 1000 г. н.э. и до падения Константинополя в 1453 г. люди, называвшие себя членами Варяжской гвардии, помогали защищать город и империю от врагов со всех сторон.

Мы уже упоминали о выдавливающей глаза битве при Клейдионе в 1014 году. В 1071 году гвардейцы и византийские армии столкнулись с вторгшимися турками-сельджуками. Сельджуки разгромили варягов в битве при Манцикерте, создав постоянный плацдарм для тюркских народов в Малой Азии. В битве при Берои в 1122 году варяги помогли победить еще одну армию сельджуков. Наконец, в 1203–1204 годах варяги сыграли решающую роль в защите Константинополя. Хотя императору и гвардии пришлось бежать, город был взят обратно в 1271 году, и в завоевании приняло участие более позднее поколение варягов.

На протяжении всей своей истории варяги участвовали в сотнях, а может быть, тысячах мелких сражений.

Что случилось с Варяжской гвардией?

Османские турки, наконец, взяли Константинополь в 1453 году после многих лет осады и десятилетий попыток. Хотя в то время в городе были мужчины, называвшие себя «варягами», к 15 веку «гвардия» состояла в основном из нескандинавов и играла в основном церемониальную роль.

Между 1203 г. и возвращением византийцев в город в 1271 г. многие гвардейцы викингов/варягов, вероятно, рассеялись и больше не вернулись. Византийцы сохранили контроль над значительной частью своей империи, но острова, горы и опасные враги часто разделяли эти части. После того, как крестоносцы разграбили Константинополь, письменные описания варягов почти полностью прекратились.

Избранное изображение предоставлено Wikimedia Commons

Византийская варяжская гвардия — Настольное кафе Giga-Bites

Поиск

Игры Fireforge

Артикул:: 2621080000278
Доставка:: Рассчитано на кассе

Сейчас:

$31,99

Текущий запас:
1

Количество:

Часто покупают вместе:

Описание

Описание

Посмотреть всеЗакрыть

сопутствующие товары
Клиенты также просмотрели

Сопутствующие товары

В корзину

Быстрый просмотр

Эпоха викингов Варяжская гвардия (Топоры)

Цепляющийся зверь

Сейчас:

10,99 $

Для использования с Харальдом Хардрадда. 4 гвардейца с датскими топорами. Содержит пластиковую основу Renedra для каждой фигурки. Фото только для иллюстрации — фактические цифры могут отличаться.

В корзину

Быстрый просмотр

Византийские копейщики

Игры Fireforge

Сейчас:

39,99 $

Из этого ящика можно собрать 25 византийских скутатоев в тяжелых доспехах. Вы сможете построить 25 копейщиков или до 10 вооруженных мечом и 15 копий. Все фигурки в коробке можно собрать…

Клиенты также просмотрели

Добавить в корзину

Быстрый просмотр

Эпоха викингов Варяжская гвардия (Топоры)

Цепляющийся зверь

Сейчас:

10,99 $

В корзину

Быстрый просмотр

Византийские копейщики

Игры Fireforge

Сейчас:

39,99 $

В корзину

Быстрый просмотр

Охранники

Следопыт

Сейчас:

4,99 долл. США

ВОЛНА 10
73870
WizKids Deep Cuts: Охранники

В корзину

Быстрый просмотр

Эпоха викингов: скандинавский гэльский военачальник с топором датчанина

Сага

Сейчас:

5,99 $

Поставляется с отдельным топором датчанина, большим круглым щитом Темного века и пластиковой подставкой.