Куликовская битва карта схема: схемы — Куликовская битва 1380 год и марш-маневр русских войск

История Куликовской битвы

вызывает ещё много вопросов

Куликовская битва, состоявшаяся 625 лет
назад на границе нынешних Куркинского и
Кимовского районов Тульской области, в
междуречье Дона и Непрядвы, является наиболее
яркой страницей в истории побед русского оружия
периода Средневековья.

Ход Куликовской битвы нам известен в основном
по таким литературным источникам, как
«Задонщина» (конец XIV — начало XV в.), летописные
повести «О побоище на Дону» (начало XV в.) и
«Сказание о Мамаевом побоище» (XVI в.). В научном
мире существуют самые разнообразные точки
зрения по поводу времени создания этих
литературных памятников, однако полемика по
этому поводу выходит за рамки данной статьи.
Собственно изучение истории сражения было
начато Н.М.Карамзиным на основе анализа
письменных источников. Полевые исследования,
имеющие своей целью локализацию места сражения,
провёл в конце 1810-х гг. директор училищ
Тульской губернии С.Д.Нечаев (впоследствии
обер-прокурор Святейшего Синода, сенатор).

Владея имением на Куликовом поле, он
предпринимал натурные исследования места
сражения, пытался увязать ход битвы с реальной
местностью, скупал у крестьян старинные
реликвии, найденные на месте битвы. В XIX — начале
XX в. его коллекция размещалась в усадьбе с.
Полибино.

К сожалению, в те далёкие годы коллекция
Нечаева не рассматривалась как национальное
достояние и просто «растаяла», исчезла в русских
катастрофах ХХ в.¹. Интерес к
проблемам Куликовской битвы проявляли и такие
мэтры исторической науки, как Н.А.Полевой,
С.М.Соловьёв, Н.И.Костомаров, В.О.Ключевский,
С.К.Шамбинаго, А.А.Шахматов, Л.В.Черепнин,
В.Н.Ашурков, А.Н.Кирпичников и др. В настоящее
время историей сражения 1380 г. вплотную
занимаются сотрудники Государственного
военно-исторического и природного
музея-заповедника «Куликово поле», специалисты
из Государственного Исторического музея и РАН.
На сегодняшний день в фондах Государственного
музея-заповедника находится почти два десятка
предметов (наконечники копий, стрел, нательные
кресты и др.), относящихся ко времени битвы.

Часть из них досталась молодому
музею-заповеднику «Куликово поле» (основан в
1996 г. ) «по наследству» от областного
краеведческого музея, часть была обнаружена в
результате полевых исследований последних лет. 20
реликвий — это не так уж и мало. Если сравнить,
например, с находками на месте Грюнвальдской
битвы, которая произошла в 1410 г. между рыцарями
Тевтонского Ордена и польско-литовской армией,
то исследователи не наберут и десятка предметов!
Вообще, находки предметов вооружения на полях
средневековых сражений достаточно редки.
Объясняется это тем, что металлические изделия в
то далёкое время были очень дороги.

Так, по данным немецкого учёного Г.Дельбрюка, в
раннем Средневековье меч мог стоить столько же,
сколько стоили 6 коров, кольчуга – 12 коров, а
хороший кинжал можно было обменять на одну
корову. Так что не приходится сомневаться, что
армия, за которой осталось поле сражения, не
откажет себе в удовольствии собрать всё
«бесхозное» оружие и даже обломки доспехов
вооружения и снаряжения павших воинов. Кроме
того, не будем забывать, что поле Куликовской
битвы сотни лет распахивалось местными
крестьянами, которые могли использовать
выпахиваемые предметы для своих нужд.

Несмотря на большое количество работ,
посвящённых Куликовской битве, она до сих пор
вызывает споры. Напомним вкратце ход событий
625-летней давности.

После затяжного политического кризиса
московскому правительству летом 1380 г. стало
ясно, что столкновения с Золотой Ордой не
избежать. Мамаю удалось договориться о союзе со
злейшим врагом Москвы — литовским князем Ягайло.
В свои войска ордынский полководец привлёк
наемников — отряды с Кавказа, возможно,
тяжеловооружённую генуэзскую пехоту из
итальянской колонии Каффа (ныне — Феодосия,
Крым). Рязанский князь Олег занял позицию
«вооружённого нейтралитета». В войсках
Дмитрия Ивановича оказались представители
многих княжеств северо-восточной Руси. Кроме
того, свои полки привели непримиримые враги
Ягайло – его единокровные братья литовские
князья Дмитрий и Андрей Ольгердовичи. Согласно
«Сказанию о Мамаевом побоище», перед походом
Дмитрий Иванович и «вси князи русские» получили
благословение от Сергия Радонежского. Он же
направил в русское войско двух иноков —
Александра Пересвета и Андрея Ослябю.

Дмитрий Иванович, собрав войска, быстро
двинулся навстречу Мамаю, спеша предупредить его
соединение с союзниками. Забегая вперёд, отметим,
что это ему блестяще удалось: Ягайло не хватило
всего одного перехода, чтобы подоспеть к началу
сражения, а рязанцы в момент битвы продолжали
придерживаться строгого нейтралитета. С 1 по 15
августа в г. Коломне проходил сбор русских
войск. 20 августа воинство Дмитрия Ивановича
выдвигается навстречу противнику. Перейдя Оку,
русские полки стали медленно приближаться к
Дону.

В ночь с 7 на 8 сентября 1380 г. русские войска
перешли Дон и заняли позиции на месте будущего
сражения. Переход Дона был не случаен. Этим
манёвром Дмитрий Иванович навязывал ордынцам
очень неудобное для их конницы место битвы.
Перелески и овраги мешали врагу развернуться
широким фронтом и применить традиционную
систему охвата и окружения противника.

Русские воеводы расположили свои
войска следующим образом. В центре – глубоко
эшелонированная оборона, состоящая из
Сторожевого, Передового и Большого полков. По
разным версиям, ими командовали князья Фёдор
Белозерский, Иван Тарусский, бояре Николай
Васильевич, Михаил Бренк, Дмитрий и Владимир
Всеволожские, воеводы Микула Вельяминов, Тимофей
Валуевич и др. На правом фланге находился полк
«правой руки» во главе с князьями Андреем
Ольгердовичем, Андреем Ростовским и Андреем
Стародубским. Левый фланг прикрывал полк «левой
руки», которым командовали князья Василий
Ярославский и Фёдор Моложский. В тылу
располагался резерв Дмитрия Ольгердовича.
Учитывая особенности ордынской тактики, а также
некоторую слабость полка «левой руки», русское
командование решило применить военную хитрость.
В стороне от полка «левой руки», в Зелёной
дубраве был устроен Засадный полк под
командованием князя Андрея Владимировича
Серпуховского и воеводы Дмитрия
Боброка-Волынского.

Утром 8 сентября разразилось грандиозное
сражение. Согласно традиционным представлениям,
ему предшествовал поединок Пересвета с Челубеем.
Трудно сказать, насколько это соответствует
действительности. Инок Пересвет,
благословлённый на ратный подвиг самим Сергием
Радонежским, действительно принимал участие в
битве. Однако та же «Задонщина» о поединке с
Челубеем ничего не сообщает. Зато его очень ярко
описывает «Сказание о Мамаевом побоище». Так или
иначе, бой начался: «…Грянули копья закалённые,
мечи булатные, топоры лёгкие, щиты московские,
шлемы немецкие, кольчуги басурманские. Тогда
поля засеялись костьми и кровью политы были» («Задонщина»).

После нескольких часов кровопролитной сечи
ордынцам удалось опрокинуть Сторожевой и
Передовой полки, врубиться в Большой полк. Однако
на правом фланге они были отражены. Зато левый –
«трещал по всем швам». И вскоре полк «левой руки»
был опрокинут. Создалась опасность полного
окружения и уничтожения русского войска. Мамай,
наблюдая за сражением из своей ставки на Красном
холме, уже торжествовал победу. В этот момент и
сыграла свою решающую роль тактическая хитрость,
применённая русским командованием. Из Зелёной
дубравы неожиданно вылетела свежая конница
Андрея Серпуховского и Дмитрия
Боброк-Волынского. Удар Засадного полка оказался
сокрушителен, моральный дух ордынцев был
подорван, и они побежали. Вплоть до р. Красивая
Меча преследовали ордынцев русские войска.
Разгром Мамая был полным. Но победа досталась
дорогой ценой. Целую неделю хоронили своих
павших товарищей русские воины. После этого
дружины Дмитрия Донского с триумфом
возвратились в свои города. Победа войск
великого князя Московского Дмитрия Донского
ознаменовала собой новый, решающий этап
объединения и борьбы за свободу русских земель.

На первый взгляд вся история сражения видна как
на ладони. Однако вопросы, касающиеся великого
исторического события, остаются. Начнём с самого
термина «Куликово поле». Долгое время считалось,
что название «Куликово поле» происходит от
болотных птиц куликов. Однако по другой, более
правдоподобной версии, наименование этого места
происходит от древнерусского слова «кулига»,
означающее открытое место, поляну или просто
степной участок.

Ещё более проблематичен вопрос о количестве
участников битвы. Если верить «Задонщине»,
только павших русских воинов насчитывалось 253
 тыс. чел. При таком положении дел изначально
русская армия должна была иметь в своем составе
не менее 500 тыс. воинов. Учитывая, что силы
ордынцев во главе с Мамаем значительно превышали
наши, их численность можно оценить в 1 млн
человек. Однако эти цифры сильно преувеличены. Ни
Русь, ни Орда в те годы не смогли бы собрать
подобные силы. Да и на самом месте Куликовской
битвы такие армии просто не разместились бы.
Разные исследователи предлагают свои расчёты
численного состава противоборствующих сторон,
причём их цифры колеблются в большом диапазоне.

Так В.Н.Татищев исчислял русскую рать в составе
20 тыс. чел., ордынскую — 40 тыс.,
Б.А.Рыбаков — 150 тыс. и 300 тыс.,
М.Н.Тихомиров и Л.В.Черепнин — по 100—150 тыс. с
каждой стороны, А.А.Кирпичников — 36 тыс. и
70—80 тыс., Ю.В.Селезнёв — 25—32 тыс. и
90—100 тыс.

В настоящее время большинство учёных
склоняются к мнению, что русское войско имело
численность 20—30 тыс. человек, а ордынское —
40—60 тыс.

Для сравнения обратимся к другим средневековым
сражениям Европы. Так, в период Столетней войны
между Францией и Англией во время битвы при Креси
(1346) французы имели по разным оценкам 50—60 тыс.
воинов, англичане — 20—32 тыс.

На Косовом поле в 1389 г. сошлись силы
славянских государств во главе с Сербией
(15—20 тыс.) и 27—30 тыс. турок. В сражении при
Грюнвальде (1410) 19—33-тысячному тевтонскому войску
противостояло 25—40 тыс. воинов из
польско-литовских земель.

Не менее сложной видится и проблема
потерь в Куликовской битве. Здесь также числа
расходятся. Например, украинский историк
С.З.Заремба предполагает следующие потери: до
40 тыс. русских, до 60 тыс. ордынцев.
А.Н.Куропаткин приводит цифры 100 тыс. и
150 тыс. , В.В.Каргалов — 75 тыс. и 100 тыс. Но,
конечно, потери были гораздо меньше. Здесь для
сравнения опять уместно вспомнить Западную
Европу: каковы были потери в баталиях того же
времени? В 1346 г. при Креси погибло 10—20 тыс.
французов и 200 англичан (вероятнее всего, больше).
В 1410 г. при Грюнвальде убито около 6 тыс.
тевтонцев и около 4  тыс. бойцов
польско-литовской армии.

К сожалению, место захоронения воинов, павших в
1380 г., до сих пор не найдено. Этому есть свои
объяснения. Во-первых, систематический поиск
профессиональными археологами начался совсем
недавно, в 1980-е гг. По археологическим меркам
это ничтожный срок. Во-вторых, убиенных оказалось
не сотни, может, даже и не десятки тысяч, а гораздо
меньше, что значительно усложняет поисковые
работы. В-третьих, есть вероятность, что братская
могила находится под жилыми домами с.
Монастырщина – места легендарного захоронения,
что вообще делает проблему трудноразрешимой.
Кстати, ни в районе Грюнвальдского сражения, ни в
районе Креси захоронений павших также не
найдено. Что, впрочем, относится к большинству
ратных полей Европы Средневековья.

Национальный состав соперников до нынешнего
времени остаётся спорным. Однозначно можно
отметить, что ордынское войско нельзя называть
только татарским. Прежде всего потому, что
татарский этнос в современном понимании к тому
времени ещё не сложился. Ядро ордынского войска
составляли потомки половецких родов. К тому же в
составе Мамаевой рати, как уже отмечалось выше,
были представители кавказских народов и даже
генуэзцы. Русское воинство также не было
однонациональным. В его рядах оказались и
литовские воины, и, возможно, отряды перешедших
на службу Москве крещёных ордынцев.

По поводу неучастия некоторых русских
земель в великом сражении на первом поле ратной
славы России возникают вопросы. Хотя ответы на
них найти не очень сложно. Во второй половине
XIV в. Русь продолжала оставаться в состоянии
политической раздробленности. Тверь, Рязань,
Нижний Новгород стремились стать центрами
объединения русских земель и отнюдь не считали
себя обязанными в чём-то помогать главному
конкуренту – Москве. Однако все они в большой
политической игре оказались аутсайдерами. Где
военной силой, где тонкой дипломатией Москва
заставила признать своё лидерство. Впервые
возникли перспективы консолидации всех русских
сил для борьбы с внешним врагом.

Что касается главного соперника Дмитрия
Донского, Мамая, то его образ долгое время
рассматривался в науке весьма однобоко. Отметим,
что, не являясь чингизидом — потомком
Чингис-хана, он не мог быть признан ханом и носил
титул беклярибека («князь над князьями»). Тем
не менее за счёт подставных лиц он умудрялся
управлять значительной частью Золотой Орды
(междуречье Днепра и Волги, Крым, Северный Кавказ)
почти 20 лет. Кстати, во время Куликовской битвы
официальным правителем Орды являлся хан
Тулун-бек (Тюляк). Недаром известный историк
Л.Н.Гумилёв характеризует Мамая как «храброго
полководца, способного администратора и
искусного политика».

Рассматривая историю Куликовской
битвы, учёные часто оставляют в стороне такую
любопытную тему, как дальнейшая судьба
участников великой драмы 1380 г. Попробуем
восполнить этот пробел.

Дмитрий Иванович Донской (1350—1389).

Через 2 года после сражения на Дону над Русью
вновь нависла угроза. К Москве подошёл со своими
войсками хан Тохтамыш. Князь Дмитрий, не
уверенный в возможности отстоять столицу,
покинул город. Москву ордынцы взяли хитростью и
подвергли страшному разорению. Русь снова была
вынуждена везти дань в Орду. Но о прежнем
подчинении не могло быть и речи. Недаром перед
смертью Дмитрий самовольно, без санкции хана,
передал земли Владимирского княжества сыну как
свою «отчину». В 1380-е гг. у князя возникали
некоторые осложнения с двоюродным братом,
Владимиром Серпуховским, рязанским князем
Олегом и Новгородской республикой. Но в итоге всё
удалось уладить. Начиная с XVI в. прозвище
«Донской» уже прочно закрепляется за Дмитрием
Ивановичем. В 1988 г. Дмитрий Донской был
канонизирован Русской православной церковью.

Владимир Андреевич Храбрый, князь
Серпуховской (1353—1410).

Этот талантливый полководец и организатор ещё
долго продолжал играть значительную роль в
московской дружине. В 1382 г. неожиданным ударом
он разгромил один из крупных отрядов Тохтамыша
(бой у Волока). В 1393 г. возглавлял поход против
Новгорода. В 1395 и 1408 гг., когда над Русью
нависла серьёзная угроза со стороны сначала
Тимура, а затем Едигея, Владимир Храбрый
руководил обороной Москвы.

Дмитрий Боброк-Волынский (до 1356 г. — после
1389 г.).

Известно, что вплоть до смерти Дмитрия Донского
этот храбрый полководец, приходящийся внуком
литовскому князю Гедемину, продолжал преданно
служить Москве. После 1389 г. его следы теряются.
По мнению В.Л.Янина, после 1389 г., в связи со
смертью сына он ушёл в монастырь².

Андрей Ольгердович (1325—1399).

Вплоть до 1385 г. он поддерживал тесные
отношения с московским правительством. Затем
начал борьбу за литовский престол. Андрей
заключил союз с Тевтонским орденом. За помощь в
борьбе против Ягайло он отдал орденцам «под
опеку» полоцкую землю. Однако уже в 1387 г.
полоцкий край прибрал к рукам Ягайло, а своего
строптивого брата он заточил в замок. Через 7 лет
Андрей был освобождён и уехал во Псков. В 1399 г.
по призыву литовского князя Витовта он
участвовал в сражении против войск ордынского
полководца Едигея на р.  Ворскла. Здесь он нашёл
свою героическую смерть³.

Дмитрий Ольгердович (1357—1399).

Оставался в Москве до 1388 г., затем вернулся в
Литву, где принёс присягу брату Ягайле. Получил
во владение Трубчевское княжество. В 1399 г.
вместе с братом Андреем Ольгердовичем он
участвовал в битве на р. Ворскла, где также сложил
голову.

Ягайло (1350—1434).

В 1386 г., благодаря женитьбе на королеве
Ядвиге, получил польскую корону. Польша и Литва
заключили унию. Однако литовская правящая
верхушка была недовольна договором, и в 1392 г.
Ягайло был вынужден передать корону литовского
княжества двоюродному брату Витовту. В 1410 г.
под Грюнвальдом Ягайло проявил себя талантливым
полководцем. Его армия совместно с литовскими
войсками Витовта и смоленскими полками нанесла
сокрушительное поражение Тевтонскому Ордену.

Олег Иванович Рязанский (1350—1402).

Уже на следующий год после Куликовской битвы
князь Олег заключил с Москвой договор, по
которому признал себя «младшим братом» Дмитрия
Ивановича. Правда, напряжённость в отношениях
Москвы и Рязани сохранилась. Лишь в 1385 г., после
подписания «вечного мира», мир действительно
наступил. Вплоть до последних лет жизни князь
Олег был вынужден отбиваться от наседавших
врагов: Литвы и Золотой Орды.

Мамай (до 1350 г. — 1380 г.).

После поражения на Куликовом поле Мамай бежал в
южнорусские степи, где начал собирать силы для
повторного похода на Русь. Его соперник в борьбе
за власть, чингизид хан Тохтамыш решил
воспользоваться благоприятным моментом. Он
быстро выдвинулся навстречу Мамаю и застал его
на берегу р. Калка. Однако битва не состоялась,
т.к. воины Мамая быстро перешли на сторону
законного хана — Тохтамыша. Мамай бежал в г.
Каффу, где был убит генуэзцами.

Вернёмся вновь к великим событиям
1380 г. Как оценили их современники, как они
воспринимаются шесть веков спустя, каково их
значение для истории и культуры России? Наверное,
самую удачную оценку Куликовской битве дал
известный историк Л.Н.Гумилёв, отметив, что «на
Куликово поле пошли рати москвичей, владимирцев,
суздальцев и т.д., а вернулась рать русских… Это
было началом осознания ими себя как единой
целостности — России». Именно идея единства,
впервые наметившаяся в междуречье Дона и
Непрядвы, стала одной из главных составляющих
победы русского воинства. Не будем забывать и о
стратегической значимости победы. Впервые
русские смогли нанести сокрушительное поражение
такой огромной ордынской армии. Причём поражение
настолько сокрушительное, что о нём остались
упоминания даже в немецких хрониках Детмара
Любекского (конец XIV в.), Иоганна фон Позильге
(конец XIV — начало XV в.) и историческом труде
«Вандалия» Альберта Кранца (вторая половина
XV в.).

На Руси в XIV в. битва ещё не могла быть
воспринята как величайшее событие истории.
Современникам было крайне сложно объективно
оценить сражение, постичь его значение для
истории. С годами ситуация меняется. Начинают
появляться фольклорные и литературные
произведения, посвящённые великому событию.
Божественным силам и героям битвы, которые
помогли одержать победу, посвящаются храмы,
иконы. «Обращение к теме победы над татарами на
Куликовом поле стало довольно часто
использоваться в официальной публицистике в
конце XV—XVI в. Ссылки на противостояние Дмитрия
Донского Мамаю встречаются в послании епископа
Вассиана Ивану III в 1480 г… Иван Грозный во время
своего похода на Казань вспоминал “достойного
хвалы великого государя Дмитрия, одержавшего за
Доном великую победу над агарянами”»⁴.
В дальнейшем к теме Куликовской битвы постоянно
обращаются известные представители литературы и
искусства: Ломоносов, Блок, Брюллов, Авилов,
Бубнов, Глазунов и др. Имена героев Куликовской
битвы не оставляли равнодушными и нашу армию. В
XVIII—XX вв. в составе российского флота
действовало десять кораблей, названных именами
Дмитрия Донского, Пересвета и Осляби. В годы
Великой Отечественной войны была сформирована
танковая колонна «Дмитрий Донской». В 2000 г.
наименование «Дмитрий Донской» было присвоено
тяжёлому атомному подводному крейсеру Северного
флота.

В нынешнем году отмечается 625-летие
Куликовской битвы. Эта дата имеет особое
значение для всей России. И сотрудники
Государственного музея-заповедника «Куликово
поле» свято верят, что место, где зарождалось
наше Отечество, — первое поле ратной славы
России — по-прежнему будет притягивать к себе
внимание всех, кому дороги воинские и
патриотические традиции нашего Отечества.

Игорь БУРЦЕВ,
Игорь ПЕШЕХОНОВ,
научные сотрудники Государственного
музея-заповедника «Куликово поле»

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Шеков А.В. Итоги и
перспективы изучения и популяризации военной
истории в музее-заповеднике «Куликово поле» //
Куликово поле и ратные поля Европы. Прошлое и
настоящее. Тула, 2002. С. 48.

² Кузьмин А.В. Родословная
князя Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского //
Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. Тула,
2001. С. 136.

³ Там же. С. 119.

⁴ Амелькин А.О. Куликовская
битва в памяти потомков // Верхнее Подонье:
Природа. Археология. История. В 2-х т. Т. 2. Тула, 2004.
С. 27.