Северные крестовые походы. Крестовые походы на северо западные русские земли
Русь и крестовые походы | Переформат.ру
Победное наступление Руси на степь при Святополке Изяславиче и Владимире Мономахе совпало по времени с началом крестовых походов в Святую землю. Конечно, при всем внешнем сходстве эти военные предприятия нельзя рассматривать как явления одного порядка. В.О. Ключевский писал, что «в то время как Западная Европа крестовыми походами предприняла наступательную борьбу на азиатский восток, Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления». Но истоки и цели этих явлений были принципиально различны. 
Крестовые походы стали первым опытом западноевропейского колониализма, пускай и облеченного в форму вооруженного паломничества. Духовное руководство ими осуществляла католическая Церковь, движимая, преимущественно, стремлением решить внутренние проблемы христианского Запада, раздираемого скандальными войнами между единоверцами, и одновременно рассчитывавшая заполучить в свои руки средство господства над непокорным классом светских феодалов. Провозглашенная ею мистическая идеология крестоносного воинства – стяжание небесного Иерусалима путем завоевания Иерусалима земного – оказала, по крайней мере, на первых порах, чрезвычайно сильное воздействие на умы западных людей, рыцарей и крестьян. Но вне зависимости от того, какие побудительные мотивы определяли сами для себя участники крестовых походов, жажда заморских земель и богатств, несомненно, увлекала их больше всего. Между тем, Русь вела борьбу с половцами на совершенно иных политических и идейных основаниях. Это была сугубо оборонительная война, организованная и руководимая светской властью, которая действовала, исходя из своей прямой государственной обязанности – «постоять за Русскую землю». Русские князья не искали святынь в чужих странах: они защищали церкви, монастыри и реликвии, находившиеся в их собственных владениях. Перспектива захвата военной добычи, наверное, увлекала как князей, так и рядовых ратников, но, безусловно, не являлась для них главным стимулом, а религиозный аспект походов в степь исчерпывался вполне понятным воодушевлением при виде торжества христианского оружия над «погаными». Таким образом, русско-половецкая граница не была «северным флангом» в той грандиозной битве за Ближний Восток, которую на протяжении всего XII века вели между собой Европа и Азия. Но следует ли отсюда, что Русь оставалась в стороне от этой схватки, или она все-таки приняла посильное участие в крестоносной эпопее? Целый ряд авторитетных ученых признавали последнее весьма вероятным. В свое время Н.М. Карамзин высказал догадку, впрочем, основанную лишь на общих соображениях, что византийский император Алексей Комнин «приглашал и россиян действовать против общих врагов христианства; отечество наше имело собственных: но, вероятно, сие обстоятельство не мешало некоторым витязям российским искать опасностей и славы под знаменами Крестового воинства», тем более, что «многие знатные киевляне и новгородцы находились тогда (на рубеже XI–XII вв. – С.Ц.) в Иерусалиме» в качестве паломников.1 С тех пор в поле зрения ученых попало несколько средневековых текстов, которые сделали суждения об участии русских дружин в крестовых походах более уверенными. Однако при более внимательном рассмотрении сведения этих источников следует признать ненадежными, а их интерпретации ошибочными. Так, уникальное в своем роде сообщение содержит анонимная «История Иерусалима и Антиохии» (L’histoire de Jerusalem et d’Antioche, XIII век), где в числе крестоносцев, наиболее отличившихся при осаде Никеи в 1097 году, упомянуты люди «из Руси» (de Russie). Некоторые исследователи сделали отсюда поспешное заключение, что, «вопреки обычному представлению, Киевская Русь принимала участие в крестовых походах».2 Согласиться с этим трудно. И дело даже не в том, что это известие может быть поставлено под сомнение: оно не принадлежит участнику событий. В конце концов, присутствие в крестоносном войске каких-то «русских» отражено в топонимике средневековой Палестины. Держась, подобно выходцам из других европейских стран, сплоченной этнической группой, они основали на Ближнем Востоке «русский город», название которого в разных хрониках повторяет основные варианты имени Русь, известные по средневековым источникам: Rugia, Rossa, Russa, Roiia, Rugen, Rursia, Rusa (современный Руйат в Сирии).3 Но маловероятно, чтобы эти «русские» участники Первого крестового похода были дружинниками кого-то из русских князей. Ярополк Изяславич – единственный русский вассал Ватикана, который мог принять близко к сердцу призыв папы Урбана II к освобождению Гроба Господня (на Клермонском соборе 1095 года), – умер задолго до этих событий. Что же касается других наиболее деятельных русских князей этого времени – Святополка Изяславича, Владимира Мономаха, Олега Святославича, Давыда Игоревича и галицких Ростиславичей, то в 1096-1099 годах все они имели самые веские причины попридержать дружины при себе, т.к. были втянуты в многолетнюю междоусобицу. Стало быть, глухим упоминаниям о «русских» крестоносцах следует искать иное объяснение. И здесь возможны два предположения. Во-первых, не исключено, что «русскими» участниками взятия Никеи могли быть отряды русов, находившиеся на службе у византийского императора. По свидетельству Анны Комнин («Алексиада», книга XI), вместе с крестоносцами в штурме Никеи участвовало 2000 византийских лёгких пехотинцев. Правда, Анна умалчивает об их этнической принадлежности, но заслуживает внимания тот факт, что одного из командиров этого отряда звали Радомир. Византийские воины сопровождали крестоносцев и в их дальнейшем следовании в Палестину. Анна пишет, что Алексей Комнин дал «латинянам» войско под началом одного из своих приближенных – Татикия, «чтобы он во всем помогал латинянам, делил с ними опасности и принимал, если Бог это пошлет, взятые города». Татикий довел крестоносцев до Антиохии. Впоследствии Алексей Комнин еще раз посылал к ближневосточному побережью «войско и флот» для сооружения крепости возле Триполи. И все же более вероятным объяснением этнической природы «русских» крестоносцев является предположение профессора А.Г. Кузьмина о том, что это были выходцы из тех многочисленных европейских «Русий», сообщениями о которых пестрят средневековые источники XI–XIII веков. Думаю, что на эту роль лучше всего подходят русины, проживавшие на территории Германии и славянского Поморья. Как показывает Устав Магдебургского турнира 935 года, среди участников которого фигурируют «Велемир, принцепс Русский» и тюрингские рыцари «Оттон Редеботто, герцог Руссии» и «Венцеслав, князь Ругии», местная «русская» знать уже в начале Х века была включена в феодальную структуру германского государства и потому вполне могла пополнить ряды рыцарского ополчения 1096 года. С еще большим легкомыслием в крестоносные борцы с мусульманами зачислен галицкий князь конца XII века Ярослав Владимирович (Осмомысл) – на основании обращения автора «Слова о полку Игореве» к русским князьям с призывом защитить Русскую землю, где Ярославу между прочим адресуются следующие слова: «Галичкы Осмомысле Ярославе!.. Грозы твоя по землям текуть… [Ты] стреляеши с отня злата стола салтани за землями». Поясняя это место «Слова», Д.С. Лихачев дал весьма вольный перевод этого места «Слова»: «Ты посылаешь войска против салтана Саладина в Палестину».4 Однако такое истолкование обращения к Ярославу совершенно неправомерно, ибо, во-первых, является вопиющим анахронизмом (Ярослав Осмомысл умер в 1187 году, а Третий крестовый поход, направленный против Саладина, состоялся в 1189-1192 гг.) и, во-вторых, не принимает во внимание конкретного значения термина «салтан» в устах древнерусского поэта, который вслед за цитированными словами восклицает: «Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея [раба], за землю Рускую, за раны Игоревы!..». Отсюда следует, что «салтанами» в древней Руси называли вождей крупных половецких орд («лепших князей», по терминологии других памятников). Бытование этого термина в половецкой среде засвидетельствовано как словарем половецкого языка XIII–XIV вв. (Codex Cumanicus), где титул солтан имеет латинское соответствие rex – король, так и данными топонимики (городище Салтановское на берегу Северского Донца).5 К наиболее распространенным заблуждениям относится также мнение о том, что в XII веке знатные паломники из Северной Европы совершали путешествия в Византию и Святую землю через территорию древней Руси. Но иллюстрируются эти заявления всегда одним и тем же примером со ссылкой на «Кнутлингасагу», которая, в частности, повествует о том, как в 1098–1103 гг. датский король Эрик I Эйегода (Добрый) отправился на поклонение в Иерусалим «через Россию» (он скончался на Кипре, не добравшись до конечной цели своего паломничества). В переложении исследователей этот эпизод разворачивается в красочную картину приезда Эрика в Киев, где он был тепло принят князем Святополком II. Последний будто бы направил свою дружину, состоявшую из лучших воинов, чтобы сопровождать Эрика к Святой земле. На пути от Киева до русской границы Эрика повсюду встречали восторженно. «Священники присоединялись к процессии, неся святые реликвии под пение гимнов и звон церковных колоколов»6 Здесь в рассуждения историков вкралось уже чистое недоразумение, поскольку исторические данные об этой поездке Эрика Эйегоды свидетельствуют, что перед тем как попасть на Кипр он основал специально для скандинавских путников прибежище между Пьяченцой и Борго Сан Доннино, присутствовал на соборе 1098 года в Бари и посетил Рим, то есть двигался через Германию по рейнско-дунайскому торговому пути, на котором, очевидно, и следует искать упомянутую «Россию». Возможно, «теплый прием», оказанный Эрику «русским королем», имел место в той же самой «Руси», что фигурирует в «Церковной истории» Ордерика Виталиса (первая половина XII века), согласно которой норвежский король Сигурд, возвращаясь в 1111 году из Иерусалима «через Русь, взял в жены Мальфриду, дочь короля». В «Хеймскрингле» Снорри Стурлусона путь Сигурда пролегает через Болгарию, Венгрию, Паннонию, Швабию и Баварию, а «Генеалогия датских королей» указывает, что Сигурд женился на Мальфриде в Шлезвиге. Безучастное отношение русских людей к заморским войнам «латинников» хорошо прослеживается на материале древнерусских летописей, чьи сведения о целом столетии ожесточенной борьбы крестоносцев с мусульманами за Палестину (c конца XI по конец XII вв.) исчерпываются несколькими разрозненными известиями, разительно отличающимися от цельных, обстоятельных описаний крестоносных войн, которые в изобилии представлены в латинских, византийских и восточных хрониках, и притом полученными явно из вторых рук. Иногда это просто мимоходом брошенная фраза, за которой лишь угадывается широкий исторический подтекст. Но чаще встречаем лаконичные замечания вроде «взят бысть Ерусалим безбожными срацины» (как сообщает Ипатьевская летопись под 1187 годом) или «в се лето христиане взяша Иерусалим под турком» (Густынская летопись под 1099 годом). Характерно, что в последнем случае летописец допустил неточность, которая выдает его слабую осведомленность относительно расстановки сил в Палестине накануне Первого крестового похода, поскольку «священный град» был отвоеван крестоносцами не у турок, а у египетского султана, который в августе 1098 года отнял его у сельджуков. Нелишне отметить также, что подавляющее большинство древнерусских известий о военных предприятиях крестоносцев совершенно лишено эмоциональной окраски. Лишь однажды киевский летописец, автор статей Ипатьевской летописи о событиях 80-90-х гг. XII века, позволил себе открыто выразить симпатии к участникам Третьего крестового похода (1189-1192). Поведав о его неудаче и гибели императора Фридриха I Барбароссы, он убежденно заключил, что павшие немецкие рыцари причислятся к лику мучеников за веру:
Сии же немци, яко мученици святии, прольяша кровь свою за Христа со цесари своими, о сих бо Господь Бог наш знамения прояви… и причте я ко избраньному Своему стаду в лик мученицкыи…
Но подобные настроения были безусловно исключением. Общепринятое на Руси отношение к крестоносцам скорее можно найти в древнерусском переводе «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия. В одном месте этого сочинения русский книжник конца XI – начала XII века присовокупил от себя к тексту оригинала решительное осуждение латинян за недостойное поведение в Святой земле (особенно, рыцарям досталось за «мздоимание»), а в конце все же заметил: «Но обаче иноплеменници суть, а наше учение прикасается им», то есть: хотя они чужеземцы и чего с них взять, однако же, христиане, как и мы. Словом, так отстраненно можно писать только о бесконечно «далеких» войнах, пускай и грандиозных по своему масштабу, но совершенно не затрагивающих родных пенат. Если русские люди XII-XIII веков и устремлялись в Палестину, то отнюдь не из желания встать в ряды освободителей Гроба Господня. Крестовые походы повлияли на Русь лишь в том отношении, что вызвали здесь бурное оживление интереса к паломничеству к святым местам,7 который привел даже к появлению новой социальной группы – «калик перехожих», ставших неотъемлемой частью древнерусской жизни и литературы. Кое-кто из этих странников потрудился записать свои дорожные впечатления. Наиболее известным памятником такого рода является «Хождение» в Святую землю игумена Даниила. Этот образованный и наблюдательный представитель южнорусского духовенства посетил Палестину между 1101 и 1113 гг., пробыв там, по его собственным словам, 16 месяцев. Жил он преимущественно в Иерусалиме, на подворье православного монастыря святого Саввы, откуда предпринимал странствия по всей стране, имея в качестве своего руководителя «добраго вожа», одного из сведущих старцев приютившей его обители. Иерусалимский король Балдуин I, ставший во главе крестоносцев после смерти Готфрида Буйонского, оказывал Даниилу всякое содействие в его разъездах по Святой земле и посещении христианских святынь. Относительно «хождения» Даниила в научной литературе также выдвигались предположения, будто его путешествие в Иерусалим было предпринято не по одним только религиозным мотивам, но имело и политический аспект. Например, М.Н. Тихомиров расценивал его как очевидное «свидетельство о политическом участии русских князей в крестовых походах… Что его (Даниила – С.Ц.) миссия в Палестину имела какое-то политическое значение, видно из того, что русский игумен вел переговоры с королем Болдуином… Русский паломник был со своею дружиною, по-видимому, достаточно многочисленной, для защиты от нападения мусульман».8 На особое благоволение Балдуина к русскому паломнику упирал и В.В. Данилов, видевший в данном обстоятельстве доказательство того, что Даниил был официальным посланником Святополка Изяславича, якобы желавшего установить дипломатические контакты с государем Иерусалимского королевства.9 Между тем, текст «Хождения» удостоверяет, что встреча Даниила с Балдуином носила случайный характер, а все «переговоры» с вождем крестоносцев, о которых упоминает игумен, заключались в том, что он взял на себя смелость обратиться к «иерусалимьскому князю» с двумя просьбами: дать ему охрану от сарацин и выделить «привилегированное» место на празднике схождения благодатного огня. Не стоит удивляться и тому, что Балдуин оказывал Даниилу знаки уважения, – в лице русского игумена он чтил страну, которая, по словам митрополита Илариона, «ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли», и чьи князья породнились почти со всеми королевскими дворами Европы (сам Балдуин был женат на старшей внучке французской королевы Анны Ярославны). Что касается ссылки на «многочисленную дружину» Даниила, которая, по мысли исследователя, должна была, по-видимому, подчеркивать высокий статус его «посольства», то это всего лишь недоразумение. По свидетельству самого игумена, его спутниками были всего восемь человек, – и все безоружные. Называя себя «игуменом Русьскыя земли», а не какого-то отдельного княжества, Даниил усматривал одну из главных целей своего паломничества в том, чтобы помолиться «во всех местех святых» за всех «князь русскых, и княгинь, и детей их, епископ, игумен, и боляр… и всех христиан», и ставил себе в заслугу то, что вписал в синодик монастыря святого Саввы «имена князей рускых»: Михаила (Святополка Изяславича), Василия (Владимира Мономаха), Давида Святославича, Михаила (Олега Святославича), Панкратия (Ярослава Святославича), Глеба «Менского» (минского князя Глеба Всеславича) и всех прочих «толко [сколько] есмь их помнел имен, да тех вписах… И отпехом литургии за князи русскыя и за вся христианы 50 литургий, и за усопшаа 40 литургий отпехом». Другую великую удачу своего хождения в Святую землю Даниил видел в том, что ему удалось за некую мзду, данную ключарю гробницы Спасителя, получить доску, «сущую во главах Гроба Господня святаго». Вот в этой доске и еще нескольких подобных реликвиях, добытых русскими паломниками в Палестине в XII – первой половине XIII вв., и состояла вся «добыча» Русской земли с крестовых походов. Сергей Цветков, историк Перейти к авторской колонке
Читайте другие статьи на Переформате:
pereformat.ru
Северные крестовые походы — Википедия
| Северные крестовые походы | |||
| Основной конфликт: Крестовые походы | |||
| 1198 — 1411 | |||
| Прибалтика, северо-запад Руси | |||
| разгром и насильственная христианизация пруссов и полабских славян, захват крестоносцами прибалтийских земель до границ Руси, Польши и Литвы. Провал попыток дальнейших захватов. | |||
| |||
Се́верные кресто́вые похо́ды (Балтийские крестовые походы) — это войны (1198—1411) немецких, датских и шведских рыцарей против финских племён (финнов, карелов, ливов, эстов), славян (бодричей, поморян, лютичей), балтийских народов (пруссов, литовцев, куршей, земгалов и жемайтов) с целью распространения католичества и искоренения язычества, а подчас и самих язычников. Иногда к Северным крестовым походам относят военные кампании шведских и германских рыцарей против православных русских княжеств. Северный крестовый поход официально начался в 1193 году, когда Папа римский Целестин III призвал к христианизации язычников Северной Европы, хотя ещё до этого скандинавские королевства и Священная Римская империя уже вели военные действия против северных народов Восточной Европы.
Захваченные земли в славянском Поморье, Пруссии, Юго-Западной Финляндии, Западной Карелии активно колонизировались, на них образовывались новые государственные структуры, как, например, немецкие герцогство Мекленбургское, маркграфство Бранденбургское, владения Тевтонского и Ливонского духовно-рыцарских орденов, активно участвовавших в завоеваниях. Коренное население подвергалось насильственной христианизации и нередко прямому истреблению. На завоёванных крестоносцами территориях, иногда на месте прежних поселений, возникали новые города и укрепления: Рига, Берлин, основанные немцами, Ревель — датчанами, Выборг — шведами и др. Некоторые из них, как, например, Рига, были важными форпостами католической церкви, резиденциями архиепископов.
Не всех своих целей крестоносцы достигли: Великое княжество Литовское и Жемайтия смогли отстоять свою независимость.
Далеко не все военные события Северных крестовых походов считались крестовыми походами в Средние века, некоторые из них были названы крестовыми походами только в XIX веке национальными историками на волне национал-романтизма.
Предыстория
После захвата франкским королём Карлом Великим Саксонии была установлена северо-восточная граница по «Саксонскому валу». В XII веке началась колонизация немцами южной Прибалтики.
Военная кампания против полабских славян (которых немцы называли вендами), населявших северные и восточные части современной Германии, прошла в 1147 году.
Захват и колонизация восточной Прибалтики начались в самом конце XIII века и продолжались до XVI века.
Видео по теме
Ливонский крестовый поход
В XII веке земли современных Эстонии, Латвии и Литвы были языческим клином между территориями, на которых господствовало христианство. В 1192 году папа Целестин III объявил крестовый поход против балтийских язычников. В результате на восточных берегах Балтийского моря появились государства рыцарских орденов.
Населявшие Прибалтику ливы платили дань Полоцкому княжеству, эсты — новгородцам, и утверждение крестоносцев на этих землях угрожало влиянию русских князей. В 1203 году начались военные столкновения между Немецким Орденом и Полоцком, в 1217 — между Орденом и Новгородом. Русским войскам не удавалось брать немецкие крепости, а крестоносцы постепенно овладели обороняемыми русскими Кокнесе, Герсиком, Вильянди и Юрьевым. В 1232 римский папа Григорий IX призвал крестоносцев к наступлению на новгородские земли в целях воспрепятствования колонизации новгородцами Финляндии. В ответ на немецкие набеги Ярослав Всеволодович Новгородский вторгся во владения ордена и разбил его в сражении на Омовже (1234).
Прусский крестовый поход
Приобретения Тевтонского ордена в Пруссии, в 1237 году при его объединении с Ливонским орденом в Курляндии и Лифляндии, и в 1260 (затененным обозначены районы борющихся территорий в Пруссии и Самогитии)В 1217 году римским папой Гонорием III был объявлен крестовый поход против прусских язычников, на земли которых претендовал правитель Польши Конрад I Мазовецкий. В 1225 году князь попросил помощи у тевтонских рыцарей, обещав им владение городами Кульм и Добрынь, а также сохранение за ними захваченных территорий. В результате на южном побережье Балтийского моря утвердился Тевтонский орден.
Крестовый поход против Литвы
19 февраля 1236 года Папа объявил второй крестовый поход против Литвы[источник не указан 640 дней]. В Ливонию прибыло мощное подкрепление — 2000 саксонских рыцарей и 200 дружинников из Пскова. Поход закончился разгромом при Сауле, вхождением остатков Ордена меченосцев в состав Тевтонского ордена и уступкой северной Эстонии датчанам.
Шведские крестовые походы и ливонский поход на Русь
После объединения меченосцев с Тевтонским орденом (1237) и ослабления Владимиро-Суздальского княжества в ходе монгольского нашествия (1237—1239) были спланированы совместные действия по обеспечению христианизации Финляндии, в том числе атака на Новгород. В 1240 году шведы на Неве (разбиты 15 июля 1240) и ливонцы при поддержке Дании (захват Пскова в августе 1240, поражение на Чудском озере 5 апреля 1242) потерпели поражения от князя Александра Ярославича Невского.
Впоследствии Финляндия была окончательно присоединена Швецией (1250), пограничные конфликты с новгородцами продолжались.
Битва на Ворскле
Витовт решил воспользоваться разгромом хана Золотой Орды Тохтамыша Тамерланом (1396), чтобы распространить своё влияние на Золотую Орду (поддержав Тохтамыша) и Северо-Восточную Русь. Витовт также спланировал раздел северорусских земель с Тевтонским орденом: Витовту Новгород, Ордену Псков. В результате Витовт попал в очень тяжёлое положение, лишившись союзников в русских княжествах, а затем и потерпев сокрушительное поражение от Едигея и Темир-Кутлуга на Ворскле.
Великая война
Государство Тевтонского ордена и его границы с Великим княжеством Литовским 1260—14556 августа 1409 года великий магистр ордена Ульрих фон Юнгинген объявил войну Польскому Королевству и Великому княжеству Литовскому. К началу 1410 года орденские войска насчитывали 51 хоругвь, польская армия насчитывала 42 польских хоругви, 7 русских и 2 хоругви наёмников, литовская — 40 хоругвей, в том числе 36 русских, 7 из которых носили названия белорусских городов (Лидская, Полоцкая, Витебская, Пинская, Новогрудская, Брестская, Волковысская). 15 июля 1410 года состоялось решающее сражение Великой войны — Грюнвальдская битва, решившая исход войны в пользу союзников. В феврале 1411 года в городе Торунь Польша и Великое княжество Литовское заключили с Тевтонским орденом мирный договор, по которому орден возвращал все занятые ранее у Польши и Литвы территории и выплачивал контрибуцию.
См. также
Ссылки
Урбан В. Исторический обзор крестового похода в Ливонию. Сайт DEUSVULT.RU. Проверено 14 июля 2012. Архивировано 6 августа 2012 года.
wikipedia.green
Крестовый поход на Русь - Документ
Дмитрий Лялин
Крестовый поход на Русь
«Немецкие захватчики ждали легкой победы над нашим народом: Русь только что пережила кровавый удар монголов»Титр из х/ф «Александр Невский».
Одно из основных мест в известной нам всем биографии Александра Ярославича занимает «отражение католической агрессии против Руси». Речь идет о т.н. «Крестовом походе на Русь». Этой идеи придерживались и придерживаются многие русские историки. Собственно, стоило бы говорить скорее о походе против Новгорода и Пскова, поскольку разговор идет именно об этих городах, а не обо всей Руси. Логика исторической гипотезы о крестовом походе проста (я бы даже сказал, чересчур упрощена и потому ущербна) – нам известно о столкновениях новгородцев и псковичей с прибалтийскими католиками, а католики, как известно, подчиняются Римскому Папе. Стало быть, все, что делают католики делается по прямому указанию или с согласия Римского Папы. И вывод напрашивается сам собой – любые столкновения католиков с новгородцами и псковичами есть часть широко задуманного Католической Церковью и лично Папой Римским Крестового похода против Руси.
Но, как ни красива эта гипотеза, документального подтверждения она не имеет. Никаких булл или других документов об объявлении крестового похода ни против Руси в целом, ни против Новгорода или Пскова, историками не найдено. [1] Объявление похода на Русь вообще звучало бы странно, поскольку никакой единой Руси на тот момент не существовало, Русь состояла из целого ряда независимых государств-княжеств, отношения с которыми у западных государств и у Святейшего престола складывались по-разному. В некоторых буллах довольно позднего времени иногда говорится о русских, но всегда имеются в виду те русские, которые воевали на стороне язычников (например, литовцев) или татар, а не какое-либо из русских княжеств. Даже один из самых упорных сторонников рассматриваемой гипотезы И.П. Шаскольский в своей работе «Папская курия – главный организатор крестоносной агрессии 1240-1242 гг. против Руси» вынужден был признать, что «В действительности, от этого времени не дошло ни одного источника, где открыто говорилось бы о роли папского престола в подготовке походов на Русь 1240-1242 гг. и содержался бы открытый призыв к нападению на русские земли». [2] Что, впрочем, Шаскольского нисколько не останавливает, поскольку он полагает, что в подтверждении его теории есть много косвенных фактов. Что ж, обратимся к более детальному рассмотрению тогдашних отношений между западными и восточными христианами в Прибалтике.
Войны, вооруженные столкновения и конфликты между различными государствам и народами сопровождают человечество в течение всей его истории. И подавляющее большинство их возникает между ближайшими соседями. Прибалтика XIII века в этом плане не исключение. Столкновения между русскими княжествами, языческими племенами, западными христианскими государствами начались здесь задолго до начала XIII века и продолжались после того, как он закончился. Но нас интересует именно этот век. Какова было основная причина военных конфликтов между русскими княжествами и западными христианами (шведами, датчанами, ливонцами)? Имели ли они исключительно религиозные мотивы, был ли их главной целью захват русских земель? Можно ли считать это крестовым походом, воплощением в жизнь хорошо продуманного антирусского (или даже антиправославного) плана, составленного папской курией?
На мой взгляд, основной причиной столкновений между западными и восточными христианами в Прибалтике было разное отношение к язычникам. На Западе оно формировалось еще со времен Древнего Рима, когда языческие власти преследовали и гнали христиан. Позднее уже христианский Рим боролся с язычниками-варварами. А еще позднее перешедшие в христианство франки и другие варвары в полной мере испытали на себе жестокость язычников-викингов. Западная церковь развивалась в непрерывной борьбе с язычеством, и борьба эта была жесткой. Поэтому западные христиане, никогда не забывая о своей задаче нести свет Христовой веры язычникам, смотрели на них отнюдь не через розовые очки.
Многие современные историки склонны представлять тогдашних язычников этакими пушистыми овечками, а христиан алчными волками, только и думающими, как бы захватить земли язычников. Однако, не стоит забывать и о бесконечных набегах языческих племен на христианские земли. Именно для них более богатые земли христиан, их города и села были лакомой добычей. Гораздо более лакомой, чем их собственные лесные дебри для христиан. Тем, кто склонен связывать действия христиан по отношению к язычниками лишь с вооруженной агрессией, нелишне напомнить об огромном количестве христианских проповедников, несших отнюдь не меч, а слово Божье, и ставших мучениками. Не лишне напомнить о Св. Бонифации, апостоле Германии, убитом язычниками вместе с несколькими десятками своих спутников; о Св. Адальберте-Войтехе Пражском, убитом пруссами; о гибели Бруно-Бонифация Кверфуртского и его спутников на границе Литвы и Руси; и о многих других.
Не забудем, что среди язычников были не только слабые и малочисленные племена, как это часто представляют, но и весьма могущественные племенные союзы, такие как, например, литовцы. Литовские племена были очень опасным и сильным противником христиан. Не раз они вторгались в пограничные с ними земли, доходя временами до Новгорода, не раз наносили христианам серьезные поражения. Так в 1225 году литовцы подвергли опустошительному набегу смоленские, полоцкие и новгородские земли, в 1236 году в битве при Шяуляе на голову разбили Орден меченосцев и его союзников - псковичей. Вот что пишет Генрих Латвийский в своей «Хронике Ливонии» (правда, о более раннем времени): «Бежали и русские по лесам и деревням пред лицом, даже немногих литовцев, как бегут зайцы пред охотником, и были ливы и лэтты кормом и пищей литовцев, подобно овцам без пастыря в пасти волчьей». [3] С 1245 года набеги литовцев становятся чуть ли не ежегодными. В 1248 году в битве с ними погиб Михаил Хоробрит.
С учетом всех этих фактов мне кажется малообоснованным мнение, что создание в Прибалтике военно-монашеских орденов диктовалось исключительно алчностью западного духовенства, желавшего захватить прибалтийские, а затем и русские земли. Образ рыцаря, жаждущего богатства и новых владений, стал в литературе о борьбе «Руси с крестоносной агрессией» практически штампом. Однако, он не очень вяжется с клятвами бедности и отказа от собственности, приносимого рыцарями при вступлении в Орден. На мой взгляд, отказ от собственности не самый удачный путь обогатиться.
Проблема охраны христианских рубежей стояла в то время довольно остро, так король Венгрии пожаловал Ордену владения с тем, чтобы Орден защищал Венгрию от половцев, а зимой 1225/26 года Конрад Мазовецкий обратился к Ордену за защитой от пруссов. Христианские миссионеры, отправлявшиеся к язычникам, паломники, также требовали охраны. К тому же через Прибалтику шла оживленная торговля между Западной Европой и русскими княжествами, так что в охране купцов были заинтересованы и Европа и Русь. Впрочем, при создании военно-монашеских орденов Церковь руководствовалась не экономическими соображениями, и не соображениями материальной выгоды, а необходимостью оказания помощи и защиты христианам, а купцы тоже были христианами.
В целом отношение западной церкви с язычниками характеризовались большей активностью. Это в значительной мере было связано с тем, что западная церковь всегда боролась за свою независимость от светских властей и обладала большей свободой в проведении своих миссионерских планов.
Восточная, греческая, церковь, в отличие от западной очень рано попала в зависимость от светских властей, став, по сути, одним из институтов государственной власти. Поэтому и ее миссионерская деятельность была целиком подчинена интересам государства.
К описываемому периоду Византия переживала тяжелые времена. Большая часть бывшей империи находилась в руках мусульман, которые были не против захватить и оставшееся. В этой ситуации греческие императоры избрали не лучший, на мой взгляд, выход – политику натравливания мусульман и западных христиан друг на друга. Обращаясь за помощью к западным государям и к Папе, греки одновременно заключали союзы с арабами против крестоносцев. Это не прибавляло доверия к ним ни у крестоносцев, ни у арабов. Если же к этому прибавить непрерывную борьбу за власть в самой Византийской империи, бесконечные интриги, заговоры, перевороты, попытки использовать в междоусобной борьбе внешние силы, то вполне закономерно выглядит и итог этой политики – захват Константинополя крестоносцами в 1204 году.
Естественно, что при таком положении дел империи и, соответственно, Греческой Церкви, было вовсе не до Руси, а уж тем более не до миссии среди далеких северных язычников. Собственно говоря, связи между Константинопольским патриархатом и его Киевской митрополией в основном ограничивались утверждением там митрополитов.
У русских же было свое отношение с языческими племенами-соседями. На Руси христиане не подвергались преследованиям языческих властей в той мере, как на Западе (иногда, скорее даже наоборот). Славяне стали христианами из язычников гораздо позднее, чем народы Римской империи. Поэтому отношения их к соседям, еще сохранившим язычество, оставалось почти таким же, как при первых, еще языческих, князьях-варягах. Как когда-то князь Игорь или Свенельд объезжали с дружинами окрестные племена, собирая с них дань, так и позже Новгород, Псков, Полоцк продолжали довольствоваться сбором дани с окружающих язычников, предоставляя им в остальном жить своей жизнью. В отличие от западных христиан, для которых обращение язычников в христианство было неразрывно связано с активным приобщением их к европейской христианской цивилизации, с вовлечением их в общеевропейские отношения, с внедрением городской культуры, строительством дорог, крепостей, церквей и монастырей, созданием новых епархий, русские христиане вели себя достаточно пассивно.
Конечно то, что прибалтийские племена долгое время жили бок о бок с русскими христианами, не могло не оказать на них влияние. Они со временем перенимали какие-то черты христианского быта, некоторые язычники крестились. Так известный «старейшина земли Ижорской, именем Пелугий» (или Пелгусий), о котором говорит «Житие Александра Невского», был крещен, но «жил среди рода своего, язычников». Археологи отмечают наличие христианской символики (крестики, энкольпионы, изображения святых) в языческой Прибалтике с 11 века . Особенно значительным влияние восточного христианства было в Ерсике и Кокнесе. Но согласно тем же археологическим свидетельствам, христианская религия распространялась медленно. В основном, отношения русских княжеств с окружающими племенами носили, я бы сказал, некий рэкетирский характер. Князья собирали с язычников дань, а в обмен предоставляли свою помощь в борьбе с соседними племенами.
Эта разница в отношениях к язычникам и было одним из главных источников периодических столкновений между русскими и западными христианами. Последним трудно было понять, почему русские сквозь пальцы смотрят на процветание язычества в землях, которые они считают подвластными себе, и более того, нередко прямо поддерживают язычников в их набегах на западных христиан. Подобные упреки читаем, например, в «Хронике Ливонии», у Генриха Латвийского – «Ибо русские короли, покоряя оружием какой-либо народ, обыкновенно заботятся не об обращении его в христианскую веру, а о покорности в смысле уплаты податей и денег» [4]
К этому надо еще прибавить, что и сами язычники постоянно лавировали между Западом и Русью, стравливая их и провоцируя на столкновения, иногда намеренно, пытаясь таким образом сохранить свою независимость, иногда не намеренно, перенося в новую, христианскую жизнь, как языческое наследство, старые межплеменные раздоры и распри.
Однако, несмотря на то, что более или менее серьезные конфликты между западными и восточными христианами в Прибалтике случались довольно часто, они не носили характера религиозной вражды. И хотя многие историки, в основном советские, склонны приписывать этим отношениям именно такой характер, у нас имеется достаточно фактов, опровергающих это мнение. Так Ипатьевская летопись под 1190 годом пишет об участниках третьего крестового похода, немецких рыцарях, погибших в боях с сарацинами «яко мученици святи прольяше кровь свою за Христа» и тела их «из гроб их невидимо ангелом Господним взята бывахоуть», а об императоре Фридрихе Барбароссе, что его призвал идти в поход посланный ему Богом ангел. [5] Нам известны многочисленные факты заключения браков между католиками и православными. Владимир Мстиславич Псковский выдал одну из своих дочерей замуж за крестоносца Теодориха, брата рижского епископа Альберта. Первая жена его сына, кн. Ярослава Владимировича, так же была ливонской немкой. Висвалдис (Всеволод), православный князь Ерсики, отдал дочь за рыцаря Конрада фон Мейендорфа, а София, дочь Вячко, князя Кукейноса (Кокнесе), была обручена с бароном Дитрихом фон Кокенхаузеном. Это не говоря уже о родственных связях Галицких и Черниговских князей. Даже князь Александр Ярославич Невский в 1251 году посылал сватов к норвежскому королю Хакону, намереваясь женить своего сына на дочери Хакона Кристине. [6]
Но брачными связями дело не ограничивалось. Священник Мейнард, как о том пишет Генрих Латвийский [7], обращается к полоцкому князю Владимиру за разрешением заниматься миссионерством среди подвластных ему ливов и получает это разрешение вместе с дарами. В 1212 году, на встрече того же Владимира Полоцкого с рижским епископом Альбертом был заключен «вечный мир против литовцев и других язычников». Хронист при этом подчеркивает, что Владимир говорил с епископом почтительно, «называя отцом духовным». [8] Ф. Кейсслер высказал мнение, что "в течение некоторого времени, как Толова, так и земли ливов по Двине находятся в общем владении немцев и русских» [9] В 1231 году, когда в Новгороде начался страшный голод, немцы помогли новгородцам мукой и хлебом. «Того же лЂта откры богъ милосердие свое на нас грЂшных, и сътвори милость свою въскорЂ : прибЂгоша НЂмци изъ заморья съ житомъ и с мукою, и створиша много добра; а уже бяше при конци град сеи.» [10] В 1237 псковичи послали военную помощь в количестве двухсот воинов Ордену меченосцев в походе против Литвы.
Но достаточно примеров. Как мы видим, даже 1204 год, год взятия Константинополя, не привел к серьезному ухудшению отношений между русскими княжествами и их западными христианскими соседями. Новгородская первая летопись, описывая разгром Константинополя, возлагает вину за это на фрягов (венецианцев), подчеркивая, что они действовали «не так обо бе казал им цесарь немечьскыи и папа римськыи, еже зло учиниша Цесарюгороду» [11]
Конечно, отношения между Западом и Русью не были безоблачными. История этих отношений полна драматических эпизодов, не обходилось и без разорения городов, церквей и монастырей. Так в 1187 году карелы, подстрекаемые новгородцами разграбили шведский город Сигтуну , на месте которого позднее был основан Стокгольм. [12] Город был сожжен, архиепископ убит. Городские ворота с портретами епископов, выполненные в Магдебурге по заказу епископа Вихмана, нападавшие увезли с собой. Позднее этими воротами, как военным трофеем, новгородцы украсили Софийский собор. В 1234 новгородцы совершили поход на Дорпат (Дерпт, Юрьев) и сожгли цистерианский монастырь Фалькенау. [13] В 1209 году ливонские немцы захватили Ерсику, имевшую тесные связи с Полоцком, и разграбили бывшие там православные церкви. Однако при всем этом, в подобных конфликтах не преобладали мотивы религиозной вражды, и цели подобных походов были вовсе не религиозными. Описывая разорение Ерсики, хронист считает необходимым отметить – «Преследуя их, тевтоны ворвались за ними в ворота, но из уважения к христианству убивали лишь немногих, больше брали в плен или позволяли спастись бегством; женщин и детей, взяв город, пощадили и многих взяли в плен». [14] В целом, описания подобных столкновений, как в русских летописях, так и в западных хрониках, мало чем отличаются от описания междоусобных войн русских князей или европейских владетелей. Например, в 1203 году князя Рюрик Ростиславич и Всеволод Чермный с союзными половцами, под предводительством Кончака, тестя Владимира Игоревича из Путивля, и обращенного в христианство Даниила Кобяковича, взяли и разграбили Киев. На разграбление были отданы собор Св. Софии и Десятинная церковь, а так же все монастыри. Половцам было позволено уводить киевлян, в том числе монахов и священников, в плен. [15] С другой стороны, ландграф Тюрингенский Конрад сжег дотла город Фрицлар, принадлежавший архиепископу Майнцкому. [16] А немного ранее, в 1137 году, король Роджер II Сицилийский при помощи сарацин разорил Капую. [17] Эти примеры никак не могут быть отнесены к религиозным конфликтам.
Изучение всего комплекса имеющихся у нас исторических сведений опровергает устоявшееся мнение, что западные христиане в Прибалтике выступали единым фронтом и действовали по единому плану, разработанному в Риме, и имевшему целью захват русских (новгородский и псковских земель). Согласно этому мнению прибалтийские католики (датчане, шведы, немцы и проч.) представляются некими марионетками, за спиной которых возвышается гигантская зловещая фигура кукловода, Римского Папы.
Несомненно, что всегда Папы стремились к единству Христовой Церкви, и это было их главной заботой. Но, вместе с тем, также несомненно, что каждый христианский владетель (светский или церковный), каждое государство и каждый народ, имели свои интересы и устремления, далеко не всегда совпадающие по каким-то вопросам, а иногда и противоречащие политике Святого Престола. Поэтому не стоит каждое действие того или иного католика объяснять приказами Папы. Это, естественно, касается и Прибалтики. Так, например, нам известны многочисленные конфликты между датчанами, рижским епископом и Орденом меченосцев (Ливонским Орденом). В 1219 году вторжение датчан в Северную Эстонию привело к конфликту с Ригой и Орденом. В 1221 году датский король закрыл Любекскую гавань для кораблей ливонцев. В 1225 и 1227 гг. меченосцы захватили земли, принадлежавшие датчанам, вместе с крепостью Ревель. Наконец, в 1238 году в Стенби, по настоянию папы Григория IX и при участии папского легата Вильгельма Моденского, был подписан мирный договор между датским королем и магистром Ливонского Ордена Германом Балке.
Однако, скажут мне, как же быть со всем известными фактами? Не станете же вы отрицать Невскую битву, захват Изборска и Пскова в 1240 году, битву на Чудском озере в 1242 году? Разве нет связи между этими событиями? Разве же это не звенья одной цепи?
Ну что ж, давайте обратимся к тем сведениям, которые известны нам о каждом из этих эпизодов, и тогда станет ясно, есть ли между ними связь, и что это за связь, если она есть.
* * *«Услышав о такой доблести князя Александра, король страны Римской из северной земли подумал про себя: «Пойду и завоюю землю Александрову».Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра.
Первым, в хронологическом порядке, событием, обычно связываемом с т.н. «Крестовым походом на Русь», идет Невская битва. Что нам известно о ней? Основными нашими источниками об этом событии являются Псковская первая летопись, Новгородская первая летопись и «Житие Александра Невского». Самое краткое сообщение о битве на Неве находим в Псковской летописи - "В лЂто 6748 [1240]. Приидоша СвЂа въ Неву, и побЂди Александръ Ярославичъ съ Новгородци, июля 15. И паде Новгородцевъ: Констянтинъ Лукиничъ, Гюрята Пинешкиничъ, Наместъ, Дрочила, а всЂхъ 20, а НЂмець накладоша д†ямны, а добрыхъ повезоша два корабля; а заутра побЂгоша". [18]
Чуть более пространен рассказ Новгородской первой летописи:
«В лЂто 6748 [1240]. Придоша СвЂи в силЂ велицЂ, и Мурмане, и Сумь, и Ђмь в кораблихъ множьство много зЂло; СвЂи съ княземь и съ пискупы своими; и сташа в Не†устье Ижеры, хотяче всприяти Ладогу, просто же реку и Новъгородъ и всю область Новгородьскую. Но еще преблагыи, премилостивыи человЂколюбець богъ ублюде ны и защити от иноплеменьникъ, яко всуе трудишася без божия повелЂния: приде бо вЂсть в Новъгородъ, яко СвЂи идуть къ ЛадозЂ. Князь же Олександръ не умедли ни мало с новгородци и с ладожаны приде на ня, и побЂди я силою святыя Софья и молитвами владычица нашея богородица и приснодЂвица Мария, мЂсяца июля въ 15, на память святого Кюрика и Улиты, в недЂлю на Сборъ святыхъ отець 630, иже в ХалкидонЂ; и ту бысть велика сЂча СвЂемъ. И ту убиенъ бысть воевода ихъ, именемь Спиридонъ; а инии творяху, яко и пискупъ убьенъ бысть ту же; и множество много ихъ паде; и накладше корабля два вятшихъ мужь, преже себе пустиша и к морю; а прокъ ихъ, ископавше яму, вметаша в ню бещисла; а инии мнози язвьни быша; и в ту нощь, не дождавше свЂта понедЂльника, посрамлени отъидоша.Новгородець же ту паде: Костянтинъ Луготиниць, Гюрята Пинещиничь, НамЂстъ, Дрочило Нездыловъ сынъ кожевника, а всЂхъ 20 мужь с ладожаны, или мне [менши], богь вЂстъ. Князь же Олександръ съ новгородци и с ладожаны придоша вси здрави въ своя си, схранени богомь и святою Софьею и молитвами всЂхъ святыхъ». [19]
Ну и, наконец, самый подробный рассказ дается в «Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александр» (обычно называемым просто «Житием Александра Невского»). Поскольку отрывок достаточно велик, привожу его в русском переводе. [20]
«Услышав о такой доблести князя Александра, король страны Римской из северной земли подумал про себя: «Пойду и завоюю землю Александрову». И собрал силу великую, и наполнил многие корабли полками своими, двинулся с огромным войском, пылая духом ратным. И пришел в Неву, опьяненный безумием, и отправил послов своих, возгордившись, в Новгород к князю Александру, говоря: «Если можешь, защищайся, ибо я уже здесь и разоряю землю твою».
Александр же, услышав такие слова, разгорелся сердцем и вошел в церковь святой Софии, и, упав на колени пред алтарем, начал молиться со слезами: «Боже славный, праведный, Боже великий, сильный, Боже предвечный, сотворивший небо и землю и установивший пределы народам, Ты повелел жить, не преступая чужих границ». И, припомнив слова пророка, сказал: «Суди, Господи, обидевших меня и огради от борющихся со мною, возьми оружие и щит и встань на помощь мне».
И, окончив молитву, он встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же был тогда Спиридон, он благословил его и отпустил. Князь же, выйдя из церкви, осушил слезы и начал ободрять дружину свою, говоря: «Не в силе Бог, но в правде. Вспомним Песнотворца, который сказал: “Одни с оружием, а другие на конях, мы же имя господа бога нашего призовем; они, поверженные, пали, мы же устояли и стоим прямо”». Сказав это, пошел на врагов с малою дружиною, не дожидаясь своего большого войска, но уповая на Святую Троицу.
Скорбно же было слышать, что отец его, князь великий Ярослав не знал о нашествии на сына своего, милого Александра, и ему некогда было послать весть отцу своему, ибо уже приближались враги. Потому и многие новгородцы не успели присоединиться, так как поспешил князь выступить. И выступил против них в воскресенье пятнадцатого июля, имея веру великую к святым мученикам Борису и Глебу.
И был один муж, старейшина земли Ижорской, именем Пелугий, ему поручена была ночная стража на море. Был он крещен и жил среди рода своего, язычников, наречено же имя ему в святом крещении Филипп, и жил он богоугодно, соблюдая пост в среду и пятницу, потому и удостоил его Бог видеть видение чудное в тот день. Расскажем вкратце.
Узнав о силе неприятеля, он вышел навстречу князю Александру, чтобы рассказать ему о станах врагов. Стоял он на берегу моря, наблюдая за обоими путями, и провел всю ночь без сна. Когда же начало всходить солнце, он услышал шум сильный на море и увидел один насад, плывущий по морю, и стоящих посреди насада святых мучеников Бориса и Глеба в красных одеждах, держащих руки на плечах друг друга. Гребцы же сидели, словно мглою одетые. Произнес Борис:
«Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему князю Александру». Увидев такое видение и услышав эти слова мучеников, Пелугий стоял, трепетен, пока насад не скрылся с глаз его.
Вскоре после этого пришел Александр, и Пелугий, радостно встретив князя Александра, поведал ему одному о видении. Князь же сказал ему: «Не рассказывай этого никому».
После того Александр поспешил напасть на врагов в шестом часу дня, и была сеча великая с римлянами, и перебил их князь бесчисленное множество, а на лице самого короля оставил след острого копья своего.
Проявили себя здесь шесть храбрых, как он, мужей из полка Александра.
Первый — по имени Гаврило Олексич. Он напал на шнек и, увидев королевича, влекомого под руки, въехал до самого корабля по сходням, по которым бежали с королевичем, преследуемые им. Тогда схватили Гаврилу Олексича и сбросили его со сходен вместе с конем. Но по Божьей милости он вышел из воды невредим, и снова напал на них, и бился с самим воеводою посреди их войска.
Второй, по имени Сбыслав Якунович, новгородец. Этот много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в душе своей; и пали многие от руки его, и дивились силе и храбрости его.
Третий — Яков, родом полочанин, был ловчим у князя. Этот напал на полк с мечом, и похвалил его князь.
Четвертый — новгородец, по имени Меша. Этот пеший с дружиною своею напал на корабли и потопил три корабля.
Пятый—из младшей дружины, по имени Сава. Этот ворвался в большой королевский златоверхий шатер и подсек столб шатерный. Полки Александровы, видевши падение шатра, возрадовались.
Шестой—из слуг Александра, по имени Ратмир. Этот бился пешим, и обступили его враги многие. Он же от многих ран пал и так скончался.
Всё это слышал я от господина своего великого князя Александра и от иных, участвовавших в то время в этой битве.
Было же в то время чудо дивное, как в прежние дни при Езекии-царе. Когда пришел Сеннахирим, царь ассирийский, на Иерусалим, желая покорить святой град Иерусалим, внезапно явился ангел Господень и перебил сто восемьдесят пять тысяч из войска ассирийского, и, встав утром, нашли только мертвые трупы. Так было и после победы Александровой: когда победил он короля, на противоположной стороне реки Ижоры, где не могли пройти полки Александровы, здесь нашли несметное множество убитых ангелом Господним. Оставшиеся же обратились в бегство, и трупы мертвых воинов своих набросали в корабли и потопили их в море. Князь же Александр возвратился с победою, хваля и славя имя своего творца».
refdb.ru
Северные крестовые походы Википедия
| Северные крестовые походы | |||
| Основной конфликт: Крестовые походы | |||
| 1198 — 1411 | |||
| Прибалтика, северо-запад Руси | |||
| разгром и насильственная христианизация пруссов и полабских славян, захват крестоносцами прибалтийских земель до границ Руси, Польши и Литвы. Провал попыток дальнейших захватов. | |||
| |||
Се́верные кресто́вые похо́ды (Балтийские крестовые походы) — это войны (1198—1411) немецких, датских и шведских рыцарей против финских племён (финнов, карелов, ливов, эстов), славян (бодричей, поморян, лютичей), балтийских народов (пруссов,куршей, земгалов и жемайтов) с целью распространения католичества и искоренения язычества, а подчас и самих язычников. Иногда к Северным крестовым походам относят военные кампании шведских и германских рыцарей против
ru-wiki.ru
Северные крестовые походы Википедия
| Северные крестовые походы | |||
| Основной конфликт: Крестовые походы | |||
| 1198 — 1411 | |||
| Прибалтика, северо-запад Руси | |||
| разгром и насильственная христианизация пруссов и полабских славян, захват крестоносцами прибалтийских земель до границ Руси, Польши и Литвы. Провал попыток дальнейших захватов. | |||
| |||
Се́верные кресто́вые похо́ды (Балтийские крестовые походы) — это войны (1198—1411) немецких, датских и шведских рыцарей против финских племён (финнов, карелов, ливов, эстов), славян (бодричей, поморян, лютичей), балтийских народов (пруссов,куршей, земгалов и жемайтов) с целью распространения католичества и искоренения язычества, а подчас и самих язычников. Иногда к Северным крестовым походам относят военные кампании шведских и германских рыцарей против православных русских княжеств. Северный крестовый поход официально начался в 1193 году, когда Папа римский Целестин III призвал к христианизации язычников Северной Европы, хотя ещё до этого скандинавские королевства и Священная Римская империя уже вели военные действия против северных народов Восточной Европы.
Захваченные земли в славянском Поморье, Пруссии, Юго-Западной Финляндии, Западной Карелии активно колонизировались, на них образовывались новые государственные структуры, как, например, немецкие герцогство Мекленбургское, маркграфство Бранденбургское, владения Тевтонского и Ливонского духовно-рыцарских орденов, активно участвовавших в завоеваниях. Коренное население подвергалось насильственной христианизации и нередко прямому истреблению. На завоёванных крестоносцами территориях, иногда на месте прежних поселений, возникали новые города и укрепления: Рига, Берлин, основанные немцами, Ревель — датчанами, Выборг — шведами и др. Некоторые из них, как, например, Рига, были важными форпостами католической церкви, резиденциями архиепископов.
Не всех своих целей крестоносцы достигли: Великое княжество Литовское и Жемайтия смогли отстоять свою независимость.
Далеко не все военные события Северных крестовых походов считались крестовыми походами в Средние века, некоторые из них были названы крестовыми походами только в XIX веке национальными историками на волне национал-романтизма.
Предыстория
После захвата франкским королём Карлом Великим Саксонии была установлена северо-восточная граница по «Саксонскому валу». В XII веке началась колонизация немцами южной Прибалтики.
Военная кампания против полабских славян (которых немцы называли вендами), населявших северные и восточные части современной Германии, прошла в 1147 году.
Захват и колонизация восточной Прибалтики начались в самом конце XIII века и продолжались до XVI века.
Ливонский крестовый поход
В XII веке земли современных Эстонии, Латвии и Литвы были языческим клином между территориями, на которых господствовало христианство. В 1192 году папа Целестин III объявил крестовый поход против балтийских язычников. В результате на восточных берегах Балтийского моря появились государства рыцарских орденов.
Населявшие Прибалтику ливы платили дань Полоцкому княжеству, эсты — новгородцам, и утверждение крестоносцев на этих землях угрожало влиянию русских князей. В 1203 году начались военные столкновения между Немецким Орденом и Полоцком, в 1217 — между Орденом и Новгородом. Русским войскам не удавалось брать немецкие крепости, а крестоносцы постепенно овладели обороняемыми русскими Кокнесе, Герсиком, Вильянди и Юрьевым. В 1232 римский папа Григорий IX призвал крестоносцев к наступлению на новгородские земли в целях воспрепятствования колонизации новгородцами Финляндии. В ответ на немецкие набеги Ярослав Всеволодович Новгородский вторгся во владения ордена и разбил его в сражении на Омовже (1234).
Прусский крестовый поход
Приобретения Тевтонского ордена в Пруссии, в 1237 году при его объединении с Ливонским орденом в Курляндии и Лифляндии, и в 1260 (затененным обозначены районы борющихся территорий в Пруссии и Самогитии)В 1217 году римским папой Гонорием III был объявлен крестовый поход против прусских язычников, на земли которых претендовал правитель Польши Конрад I Мазовецкий. В 1225 году князь попросил помощи у тевтонских рыцарей, обещав им владение городами Кульм и Добрынь, а также сохранение за ними захваченных территорий. В результате на южном побережье Балтийского моря утвердился Тевтонский орден.
Крестовый поход против Литвы
19 февраля 1236 года Папа объявил второй крестовый поход против Литвы[источник не указан 665 дней]. В Ливонию прибыло мощное подкрепление — 2000 саксонских рыцарей и 200 дружинников из Пскова. Поход закончился разгромом при Сауле, вхождением остатков Ордена меченосцев в состав Тевтонского ордена и уступкой северной Эстонии датчанам.
Шведские крестовые походы и ливонский поход на Русь
После объединения меченосцев с Тевтонским орденом (1237) и ослабления Владимиро-Суздальского княжества в ходе монгольского нашествия (1237—1239) были спланированы совместные действия по обеспечению христианизации Финляндии, в том числе атака на Новгород. В 1240 году шведы на Неве (разбиты 15 июля 1240) и ливонцы при поддержке Дании (захват Пскова в августе 1240, поражение на Чудском озере 5 апреля 1242) потерпели поражения от князя Александра Ярославича Невского.
Впоследствии Финляндия была окончательно присоединена Швецией (1250), пограничные конфликты с новгородцами продолжались.
Битва на Ворскле
Витовт решил воспользоваться разгромом хана Золотой Орды Тохтамыша Тамерланом (1396), чтобы распространить своё влияние на Золотую Орду (поддержав Тохтамыша) и Северо-Восточную Русь. Витовт также спланировал раздел северорусских земель с Тевтонским орденом: Витовту Новгород, Ордену Псков. В результате Витовт попал в очень тяжёлое положение, лишившись союзников в русских княжествах, а затем и потерпев сокрушительное поражение от Едигея и Темир-Кутлуга на Ворскле.
Великая война
Государство Тевтонского ордена и его границы с Великим княжеством Литовским 1260—14556 августа 1409 года великий магистр ордена Ульрих фон Юнгинген объявил войну Польскому Королевству и Великому княжеству Литовскому. К началу 1410 года орденские войска насчитывали 51 хоругвь, польская армия насчитывала 42 польских хоругви, 7 русских и 2 хоругви наёмников, литовская — 40 хоругвей, в том числе 36 русских, 7 из которых носили названия белорусских городов (Лидская, Полоцкая, Витебская, Пинская, Новогрудская, Брестская, Волковысская). 15 июля 1410 года состоялось решающее сражение Великой войны — Грюнвальдская битва, решившая исход войны в пользу союзников. В феврале 1411 года в городе Торунь Польша и Великое княжество Литовское заключили с Тевтонским орденом мирный договор, по которому орден возвращал все занятые ранее у Польши и Литвы территории и выплачивал контрибуцию.
См. также
Ссылки
Урбан В. Исторический обзор крестового похода в Ливонию. Сайт DEUSVULT.RU. Проверено 14 июля 2012. Архивировано 6 августа 2012 года.
wikiredia.ru
Вторжение крестоносцев в XII в
На побережье от Вислы до восточного берега Балтийского жили славянские, балтийские (литовские и латышские) и финно-угорские (эсты, карелы и др.) племена. В конце ХП — начале ХШ вв. у народов Прибалтики завершается процесс разложения первобытно-общинного строя и складывания раннеклассового общества и государственности. Наиболее интенсивно эти процессы протекали у литовских племен. Русские земли (новгородские и полоцкие) оказывали значительное влияние на своих западных соседей, у которых еще не было развитой собственной государственности и церковных институтов (народы Прибалтики были язычниками).
Наступление на русские земли было частью разбойничьей доктрины немецкого рыцарства «Drang nach Osten» (натиск на Восток) в XII в.
Оно начало захват принадлежавших славянам земель за Одером и в Балтийском Поморье. Одновременно велось наступление на земли прибалтийских народов. Вторжение крестоносцев на земли Прибалтики и Северо-Западную Русь было санкционировано римским папой и германским императором Фридрихом II. В крестовом походе приняли также участие германские, датские, норвежские рыцари и воинство из других северных стран Европы.
Для завоевания земель эстов и латышей из разбитых в Малой Азии отрядов крестоносцев был создан в 1202 г. рыцарский Орден меченосцев. Рыцари носили одежду с изображением меча и креста. Они вели захватническую политику под лозунгом христианизации: «Кто не желает креститься, тот должен умереть». Еще в 1201 г. рыцари высадились в устье реки Западная Двина (Даугава) и основали на месте латышского поселения город Ригу в качестве опорного пункта для подчинения земель Прибалтики. В 1219 г. датские рыцари захватили часть побережья Прибалтики, основав на месте эстонского поселения город Ревель (Таллинн).
В 1224 г. крестоносцы взяли Юрьев (Тарту). Для завоевания земель Литвы (пруссов) и южнорусских земель в 1226 г. прибыли рыцари Тевтонского «ордена, основанного в 1198 г. в Сирии во время крестовых походов. Рыцари — члены ордена носили белые плащи с черным крестом на левом плече. В 1234 г. меченосцы потерпели поражение от новгородско-суздальских войск, а еще через два года — от литовцев. Это заставило крестоносцев объединить свои силы. В 1237 г. меченосцы объединились с тевтонами, образовав отделение Тевтонского ордена — Ливонский орден, названный так по наименованию территории, заселенной племенем ливов, которую захватили крестоносцы.
Наступление рыцарей особенно усилилось в связи с ослаблением Руси, истекавшей кровью в борьбе с монгольскими завоевателями.
В июле 1240 г. тяжелым положением Руси попытались воспользоваться шведские феодалы. Шведский флот с войском на борту вошел в устье Невы. Поднявшись по Неве до впадения в нее реки Ижора, рыцарская конница высадилась на берег. Шведы хотели захватить город Старую Ладогу, а затем и Новгород.
Защитником новгородских земель стал князь Александр Ярославич, позже получивший прозвище Невский. Основанием для прозвища послужила победа молодого князя над шведским отрядом, появившимся в 1240 г. на берегу Невы, у устья Ижоры.
Александр Ярославович обратился к своим воинам: «Нас немного, но не в силе Бог, а в правде». Скрыто подойдя к лагерю шведов, он со своими дружинниками ударил по ним, а небольшое ополчение во главе с новгородцем Мишей отрезало шведам путь, по которому они могли спастись бегством на свои корабли.
Значение этой победы в том, что она надолго остановила шведскую агрессию на восток, сохранила за Русью выход к Балтийскому побережью. (Петр I, подчеркивая право России на Балтийское побережье, в новой столице на месте битвы основал Александро-Невский монастырь.) Ледовое побоище. Летом того же 1240 г. Ливонский орден, а также датские и германские рыцари напали на Русь и захватили город Изборск. Вскоре из-за предательства посадника Твердилы и части бояр был взят Псков (1241). Усобицы и распри привели к тому, что Новгород не помог своим соседям. А борьба между боярством и князем в самом Новгороде завершилась изгнанием Александра Невского из города. В этих условиях отдельные отряды крестоносцев оказались в 30 км от стен Новгорода. По требованию веча Александр Невский возвратился в город.
Вместе со своей дружиной Александр внезапным ударом освободил Псков, Изборск и другие захваченные города. Получив известие, что на него идут основные силы Ордена, Александр Невский перекрыл путь рыцарям, разместив свои войска на льду Чудского озера. Русский князь показал себя как выдающийся полководец. Летописец писал о нем: «Побеждая везде, а не победим николи же». Александр разместил войска под прикрытием крутого берега на льду озера, исключив возможность вражеской разведки своих сил и лишив противника свободы маневра. Учитывая построение рыцарей «свиньей» (в виде трапеции с острым клином впереди, который составляла тяжеловооруженная конница), Александр Невский расположил свои полки в виде треугольника, острием, упиравшимся в берег. Перед сражением часть русских воинов была снабжена специальными крючьями, чтобы стаскивать рыцарей с коней.
5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера состоялась битва, получившая название Ледового побоища. Рыцарский клин пробил центр русской позиции и уткнулся в берег. Фланговые удары русских полков решили исход сражения: как клещи, они сдавили рыцарскую «свинью».
Рыцари, не выдержав удара, в панике бежали. Семь верст гнали их новгородцы по льду, который к весне во многих местах стал слабым и проваливался под тяжеловооруженными воинами. Русские преследовали противника, «секли, несся за ним, как по воздуху», - записал летописец.
Значение этой победы состоит в том, что была ослаблена военная мощь Ливонского ордена. Откликом на Ледовое побоище был рост освободительной борьбы в Прибалтике. Однако, опираясь на помощь римско-католической церкви, рыцари в конце ХШ в. захватили значительную часть Прибалтийских земель. Европейцы не могли не считаться с освободительной борьбой, развернувшейся в тылу их войск. А. С. Пушкин справедливо писал: «России определено было великое предназначение: ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы... образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией».
biofile.ru
Северные крестовые походы - это... Что такое Северные крестовые походы?
| Крестовые походы | |||
| Тевтонский орден, Ливонский орден, Орден меченосцев, Добринский орден, Королевство Швеция, Королевство Дания | народы Прибалтики,ободриты, Великое княжество Литовское,пруссы, Новгородская республика, Королевство Польское, Галицко-Волынское княжество,Полоцкое княжество, Псковская республика | ||
Се́верные кресто́вые похо́ды (Балтийские крестовые походы) — это войны (1198—1411) немецких, датских и шведских рыцарей против финских племён (финнов, ливов, эстов), славян (бодричей, поморян, лютичей), балтийских народов (пруссов, литовцев, куршей, земгалов и жемайтов) с целью распространения католичества и искоренения язычества, а подчас и самих язычников.
Иногда к Северным крестовым походам относят военные кампании шведских и германских рыцарей против православных русских княжеств. Северный крестовый поход официально начался в 1193 году, когда Папа римский Целестин III призвал к христианизации язычников Северной Европы, хотя ещё до этого скандинавские королевства и Священная Римская империя уже вели военные действия против северных народов Восточной Европы.Захваченные земли в славянском Поморье, Пруссии, Юго-Западной Финляндии, Западной Карелии активно колонизировались, на них образовывались новые государственные структуры, как, например, немецкие герцогство Мекленбургское, маркграфство Бранденбургское, владения Тевтонского и Ливонского духовно-рыцарских орденов, активно участвовавших в завоеваниях. Коренное население подвергалось насильственной христианизации и нередко прямому истреблению. На завоёванных крестоносцами территориях, иногда на месте прежних поселений, возникали новые города и укрепления: Рига, Берлин, основанные немцами, Ревель — датчанами, Выборг — шведами и др. Некоторые из них, как, например, Рига, были важными форпостами католической церкви, резиденциями архиепископов.
Не всех своих целей крестоносцы достигли: Великое княжество Литовское и Жемайтия смогли отстоять свою независимость.
Далеко не все военные события Северных крестовых походов считались крестовыми походами в Средние века, некоторые из них были названы крестовыми походами только в XIX веке национальными историками на волне национал-романтизма.
Вендский крестовый поход
Военная кампания против полабских славян (которых немцы называли вендами), населявших северные и восточные части современной Германии, началась в 1147 году, и продолжалась, фактически, до XVI века.
Ливонский крестовый поход
В XII веке земли современных Эстонии, Латвии и Литвы были языческим клином между территориями, на которых господствовало христианство. В 1192 году папа Целестин III объявил крестовый поход против балтийских язычников. В результате на восточных берегах Балтийского моря появились государства рыцарских орденов.
Населявшие Прибалтику ливы платили дань Полоцкому княжеству, эсты — новгородцам, и утверждение крестоносцев на этих землях угрожало влиянию русских князей. В 1203 году начались военные столкновения между Немецким Орденом и Полоцком, в 1217 — между Орденом и Новгородом. Русским войскам не удавалось брать немецкие крепости, а крестоносцы постепенно овладели обороняемыми русскими Кокнесе, Герсиком, Вильянди и Юрьевым. В 1232 римский папа Григорий IX призвал крестоносцев к наступлению на новгородские земли в целях воспрепятствования колонизации новгородцами Финляндии. В ответ на немецкие набеги Ярослав Всеволодович Новгородский вторгся во владения ордена и разбил его в сражении на Омовже (1234).
Прусский крестовый поход
Приобретения Тевтонского ордена в Пруссии, в 1237 году при его объединении с Ливонским орденом в Курляндии и Лифляндии, и в 1260 (затененным обозначены районы борющихся территорий в Пруссии и Самогитии)В 1217 году римским папой Гонорием III был объявлен крестовый поход против прусских язычников, на земли которых претендовал Конрад I Мазовецкий. В 1225 году князь попросил помощи у тевтонских рыцарей, обещав им владение городами Кульм и Добрынь, а также сохранение за ними захваченных территорий. В результате на южном побережье Балтийского моря утвердился Тевтонский орден.
Крестовый поход на Литву (второй балтийский поход)
19 февраля 1236 года Папа объявил второй крестовый поход против Литвы. В Ливонию прибыло мощное подкрепление — 2000 саксонских рыцарей и 200 дружинников из Пскова. Поход закончился разгромом при Сауле.
Ливонский поход на Русь
Карта 1239—1245После объединения меченосцев с Тевтонским орденом (1237) и ослабления Владимиро-Суздальского княжества в ходе монгольского нашествия (1238—1239) был предпринят поход Андреаса фон Вельвена, Дитриха фон Грюннингена, Германна фон Буксгевдена и других военачальников ордена на Новгород и Псков. Рыцари захватили Изборск и Псков и потерпели поражение в 1242 году на льду Чудского озера от князя Александра Ярославича.
Великая война
Государство Тевтонского ордена и его границы с Великим княжеством Литовским 1260—14556 августа 1409 года великий магистр ордена Ульрих фон Юнгинген объявил войну Польскому Королевству и Великому княжеству Литовскому. К началу 1410 года орденские войска насчитывали 51 хоругвь, польская армия насчитывала 42 польских хоругви, 7 русских и 2 хоругви наёмников, литовская — 40 хоругвей, 13 из которых носили названия русских (три смоленских, Лидская, Полоцкая, Витебская, Пинская, Новогрудская, Брестская, Волковысская, Киевская, Кременецкая и Стародубовская). 15 июля 1410 года состоялось решающее сражение Великой войны — Грюнвальдская битва, решившая исход войны в пользу союзников. В феврале 1411 года в городе Торунь Польша и Великое княжество Литовское заключили с Тевтонским орденом мирный договор, по которому орден возвращал все занятые ранее у Польши и Литвы территории и выплачивал контрибуцию.
См. также
Ссылки
Урбан В. Исторический обзор крестового похода в Ливонию. Сайт DEUSVULT.RU. Архивировано из первоисточника 6 августа 2012. Проверено 14 июля 2012.
dic.academic.ru
