Корнилов лавр краткая биография: Мятеж генерала Корнилова

Лавр Георгиевич Корнилов — исторический портрет

1870-1918

Л.Г. Корнилов родился в 1870 г. в станице Каркаралинской Семи­палатинской области в семье казака, дослужившегося в армии до офи­церского чина. Детство Лавра прошло в большой бедности. В 1883 г. мальчик был принят в Омский кадетский корпус, а затем в Михайлов- ское артиллерийское училище в Петербурге. Все это время он не пе­реставал заботиться о семье — пересылал ей часть своего скудного жалованья. По окончании училища вышел офицером в одну из артил­лерийский бригад в Туркестане, в свободное время готовился к по­ступлению в Академию Генерального штаба и изучал туркменский язык. В 1895 г. Корнилов поступил в Академию Генерального штаба и окончил ее с золотой медалью.

В 1898 г., уже будучи офицером Генерального штаба, он вернулся на службу в Туркестанский край. Наступил легендарный период его жизни. Однажды, переодевшись туземцем, Корнилов верхом отпра­вился через афганскую границу. Через три дня, преодолев 400 верст, он доставил своему командованию фотографии и подробное описание всей местности. Изучая области, прилегавшие к азиатской границе России (Китай, Туркестан, восточную часть Персии), Корнилов при­обрел известность не только как способный разведчик, но и как путе­шественник-исследователь.

В годы русско-японской войны Л.Г. Корнилов, будучи начальни­ком штаба стрелковой бригады, проявил себя как решительный и му­жественный офицер, за храбрость был награжден Георгиевским орде­ном 4-й степени, он отличился в боях под Мукденом. Его самоотверженное поведение в самые тяжелые минуты боя вдохновля­ло и поддерживало солдат и офицеров.

После войны георгиевский кавалер Л.Г. Корнилов некоторое вре­мя служил в Главном штабе, затем продолжил службу в Туркестане, на Кавказе, в Прибалтике, а с 1909 по 1911 г. состоял российским во­енным агентом в Китае. На дипломатическом поприще он, однако, не задержался. Выслужив генеральский чин, принял командование 2-м отрядом Заамурского пограничного округа. Первую мировую войну Корнилов встретил во Владивостоке командиром 1-й бригады 9-й Си­бирской стрелковой дивизии. После чего — новое назначение: он принял командование 49-й пехотной дивизией, а затем — 48-й.

Весной 1915 г. 48-я пехотная дивизия прикрывала отход русских войск Юго-Западного фронта с Карпат. Нарушив полученный приказ, своенравный Корнилов не сумел вывести дивизию из-под германско­го контрудара. Итог был трагичен: дивизия была частично окружена и пленена. Сам генерал получил ранение в руку и ногу и попал в плен. Однако этот факт, повлекший за собой расследование, был замят, по­скольку вышедшие из окружения части сохранили все же свои боевые знамена, и командные верхи даже попытались представить разгром дивизии подвигом. Что касается Корнилова, то он неоднократно пы­тался бежать из австрийских лагерей для военнопленных, и в 1916 г. побег наконец удался.

Сначала пленный генерал был помещен в «элитный» — генераль- ско-офицерский — лагерь близ Вены. Среди русских военнопленных там находился известный летчик А. А. Васильев, который еще до вой­ны прославился своим перелетом по маршруту Петербург — Москва. Летом 1914 г. его аэроплан, на котором летел и генерал-лейтенант Е.И. Мартынов, был сбит над линией фронта.

Корнилов, Мартынов и Васильев разработали план захвата само­лета, на котором они должны были улететь. Задуманное осуществить не удалось: администрация лагеря заговорщиков разлучила. Оказав­шись в новом лагере в селе Лека (замок графа Эстергази), Корнилов и Мартынов не упали духом и не расставались с мечтой о побеге. Про­слышав, что в лагере-госпитале Кассек у нескольких пленных русских офицеров есть документы, дающие надежду на освобождение, Кор­нилов начал решительно действовать. Он почти перестал есть, худел, а чтобы вызвать сердцебиение — пил крепчайший чай. И добился своего: по состоянию здоровья он был переведен в Кассек. Получив документы, он возобновил подготовку к побегу. В этом ему помогли русский пленный солдат и русский врач в Кассеке. Они установили контакт с заведовавшим аптекой чешским фельдшером. На деньги Корнилова он достал необходимую одежду, пистолет и патроны, ком­пас. Так как ранее переданные Корнилову документы годились толь­ко до Будапешта, пришлось купить и два «липовых» документа. В на­значенное утро, одетый в австрийскую форму, Лавр Георгиевич в черных очках вышел из лагеря. На квартире аптекаря, который отпро­сился у начальства съездить домой, Корнилов сбрил усы. «Особая 158 примета» — родинка под глазом была ликвидирована. Врач Гутков- ский и солдат Цесарский — сообщники Корнилова — должны были три-четыре дня скрывать его отсутствие в лагере. Для этого Гутков- ский посещал «больного Корнилова» (за несколько дней до побега он «по болезни» перестал выходить из своей комнаты), а Цесарский но­сил в пустую комнату пищу и съедал ее там. Но на второй день про­изошло непредвиденное. В лагере скончался русский пленный. На его отпевание пришли все соотечественники, кроме Корнилова. Понятно, что тут же обнаружили его отсутствие. Гутковский и Цесарский были арестованы, лагерь оцеплен. Тем временем Корнилов и его спутник, меняя пассажирские поезда, добрались до Будапешта. А оттуда от­правились в сторону румынской границы. В лесу переоделись в штат­ское. Но с этого момента начались неудачи. Беглецы заблудились. Несколько дней, не имея продовольствия, питались только ягодами и грибами. Наконец вышли к какому-то селению, в которое спутник Корнилова отправился за едой… и был схвачен австрийским конвоем. Корнилов блуждал еще несколько дней. Обувь его была разбита, оде­жда изорвана. Обессиленный и отчаявшийся, он неожиданно на­ткнулся на пастуха-румына. Отлежался в его шалаше. Затем пастух вывел его к Дунаю. На другой стороне была Румыния. Переплыв реку, Корнилов выбрался на берег и был подобран румынскими кре­стьянами. Его отвели в село, где уже находилось несколько военно­пленных.

Вместе с группой военнопленных он прибыл в городок Турна- Северин. На площади русский штабс-капитан объявил им, что Румы­ния вступила в войну с Германией и Австро-Венгрией и что после проверки все будут отправлены на фронт. В нарушение всех уставных норм, не вставший «смирно» перед офицером, из строя вышел солдат и, не обратившись как положено, крикнул: «Я генерал-лейтенант Корнилов! Дайте мне приют!» Корнилова отправили в Бухарест, а от­туда через Киев он выехал в Ставку на прием к царю.

Побег генерала из плена был редчайшим случаем. По данным Ставки, на сентябрь 1916 г. в германском и австрийском плену нахо­дились 62 русских генерала, а бежал оттуда только Л.Г. Корнилов. Николай II лично принял его в Ставке и наградил Георгиевским кре­стом. Вскоре имя Корнилова обретает популярность, газеты и журна­лы превращают его в «национального героя». Но Россия продолжала воевать, и место профессионального военного было на фронте. Осе­нью 1916 г. Корнилов получает 25-й пехотный корпус, входивший в состав особой армии Юго-Западного фронта под командованием ге­нерала А.А. Брусилова.

В дни Февральской революции 1917 г., когда объективно обозна­чилось противоборство революционно-демократической и контррево­люционной тенденций, думские лидеры, российский генералитет ис­кали кандидатуру для восстановления порядка в восставшем Петрограде. Выбор пал на Корнилова. 2 марта генерал Корнилов был назначен командующим Петроградским военным округом. Именно он лично явился в Александровский дворец в Царском Селе и взял под арест императрицу Александру Федоровну, царских детей и придвор­ных. В те дни Корнилов оказался в высоких сферах политики. Ему, скорее всего, отводилась роль той силы, которая должна была содей­ствовать Керенскому в стабилизации режима и усилении позиций Временного правительства, установлении в тылу и на фронте «твердого порядка». Образованный офицер, владевший несколькими восточными языками, имевший печатные труды, вместе с тем власто­любивый и жесткий, Корнилов не был лишен собственных планов и политических интересов и ради этого он готов был сочетать прису­щую ему резкость, заносчивость и напористость с терпимостью и го­товностью к компромиссам.

Во время апрельского кризиса Временного правительства Корни­лов распорядился двинуть против демонстрантов артиллерию: пушки не стреляли, но по требованию Петроградского Совета Корнилов был с должности смещен и отправлен на фронт командовать 8-й армией.

На фронте он близко сошелся с комиссаром Б.В. Савинковым и начал добиваться смещения главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерала Гутора. Савинков был личным другом Керенского, и свалить Гутора не составило труда.

Лето 1917 г. не принесло успеха в ходе наступления русских войск. В те дни Корнилов, командуя Юго-Западным фронтом, отдал приказ стрелять по отступающим российским солдатам. Похоже, что в то время генерал уже задумывался о «диктаторстве». Теперь Корни­лов определил для себя новое место — Верховного Главнокоман­дующего. Отказ А.А. Брусилова поддержать диктатуру Керенского решил его судьбу: Корнилов занял место Главковерха. Тем летом, бу­квально за несколько дней, Корнилов совершил поистине головокру­жительную карьеру: от командующего армией до Верховного Глав- 160 нокомандующего. В августе 1917 г., став Верховным Главнокоман­дующим, Корнилов особым приказом сформировал Корниловский ударный полк. В стальных касках, с черно-красными погонами, с эмблемой, изображавшей череп над скрещенными костями и меча­ми (она укреплялась на фуражке и рукаве), «корниловцы» одним сво­им видом должны были наводить страх. Особую роль при Корнилове играл и конный Текинский полк, сформированный в основном из туркмен. О них говорили, что на вопрос, какой режим они поддержи­вают — старый или новый, следовал ответ: «Нам все равно, мы про­сто режем». Л.Г. Корнилов говорил по-туркменски и по-персидски, что делало его популярным среди всадников-мусульман. Слово Кор­нилова было для них законом. Текинцы, в белых папахах и малино­вых халатах, с кинжалами у пояса составили его личный конвой. 13 августа Корнилов прибыл в Москву. На Александровском вокзале ему была устроена восторженная встреча. С вокзала на площадь офицеры несли его на руках.

Корнилов стал центром, вокруг которого сплотились либералы, консерваторы и реакционеры, правые эсеры и меньшевики, он чувст­вовал себя независимым от А.Ф. Керенского и стремился к установ­лению военной диктатуры. Правые газеты прочили его в «спасители государства», сам же Корнилов заявлял, что будет нести ответствен­ность не перед правительством, а только перед «собственной сове­стью и всем народом». Выдвинутая им программа являла собой сис­тематизированный план милитаризации всей страны, что повлекло бы за собой устранение всех революционных и демократических органи­заций. Очевидно, что это была не столько военная, сколько политиче­ская программа, что встревожило главу Временного правительства Керенского. Правый лагерь уже сделал выбор в пользу Корнилова, шансы которого росли параллельно падению престижа Керенского, на которого в последних числах августа 1917 г. сильно давили, чтобы он пошел на уступки Корнилову и даже оставил свой пост. Однако Ке­ренский квалифицировал все телеграммы, обращения и приказы Кор­нилова как действия против «законной» власти и «измену родине». Позднее в своих показаниях Следственной комиссии Временного пра­вительства Корнилов признавал, что решил выступать открыто и уста­новить в стране сильную и твердую власть, для чего хотел воспользо­ваться 3-м конным корпусом генерала Крымова, которому он приказал продолжать сосредоточение для выступления на Петроград.

После попытки вооруженного давления на Временное правитель­ство (так называемый Корниловский мятеж) в августе 1917 г. Л.Г. Корнилов был арестован. Он бежал на Дон, где, встав у истоков Белого движения, возглавил Добровольческую армию.

В феврале 1918г. под его командованием в Ростове начался поход Добровольческой армии, вошедший в историю под названием Ледя­ного. Этот поход стал одной из легенд белого дела как, например, Пе­рекоп для красных. В нем участвовал и Сергей Эфрон (муж поэтессы М. Цветаевой). За 80 дней добровольцы прошли более 500 верст, уча­ствовали более чем в 40 боях, понесли тяжелые потери и проявили колоссальное мужество (на память об этом походе его участники соз­дадут знак — терновый венец, пронзенный мечом. Его получат 3698 человек).

В конце марта они дошли до Екатеринодара, где и были разбиты. Бой за Екатеринодар стал последним в жизни Лавра Корнилова. Его штаб находился в трех верстах от города и непрерывно обстреливался красными. Один из артиллерийских снарядов попал в цель. От полу­ченного ранения Корнилов скончался. Он был тайно похоронен на территории немецкой колонии Гначбау. Однако вскоре вступившие в Гначбау красные обнаружили могилу генерала. Труп был вырыт и перевезен в Екатеринодар. После долгих глумлений над ним труп со­жгли в окрестностях города. Тем временем добровольцы по приказу нового главнокомандующего — А.И. Деникина — уходили от Екате­ринодара назад, еще точно не зная, куда…

Читать онлайн «Белые полководцы. Николай Юденич, Лавр Корнилов, Антон Деникин, Александр Колчак, Петр Врангель, Владимир Каппель» – ЛитРес

Редактор кандидат исторических наук Н. А. Копылов

Редактор-составитель доктор исторических наук М. Ю. Мягков

© ИД «Комсомольская правда», 2014 год.

© ИД «Российское военно-историческое общество», 2014 год.

18 июля 1862–5 октября 1933

Сын Коллежского советника, казалось, должен был пойти по гражданской линии. Он даже поступил в Межевой институт, однако вскоре бросил его и пошел в Александровское военное училище, по окончании которого (1881) получил распределение в «варшавскую гвардию» – лейб-гвардии Литовский полк. Уже в 1884 г. Юденич выдержал экзамены в элитную Николаевскую академию Генерального штаба, из которой был выпущен «по первому разряду» (и со званием штабс-капитана), что давало серьезные карьерные преимущества. Затем была служба на штабных должностях в Варшавском и Туркестанском военных округах, а в 1896 г. – производство в чин полковника.

Сражения и победы

Видный русский военачальник, генерал от инфантерии (1915), один из лучших генералов России периода Первой мировой войны. В Гражданскую войну руководил силами белых на Северо-Западном направлении.

Герой русско-японской войны, в годы Первой мировой он снискал себе славу «нового Суворова», не проиграв ни одного крупного сражения. Но нам генерал Юденич известен в первую очередь как организатор двух неудачных походов на Петроград в годы Гражданской…

Как вспоминал сослуживец Д. В. Филатьев, Николай Николаевич отличался «прямотой и даже резкостью суждений, определенностью решений, твердостью в отстаивании своего мнения и полным отсутствием склонности к каким-либо компромиссам». С таким характером (да при отсутствии серьезных связей в самых верхах) делать карьеру было тяжело, однако война устанавливает собственные критерии, отличные от мирного времени.

Русско-японскую войну Юденич встретил командиром 18-го стрелкового полка (5-я стрелковая бригада). Сумел несколько раз отличиться. В бою у Сандепу он лично повел начавшие отступать войска в штыковой бой и сумел отбросить противника. В сражении под Мукденом он также водил войска в бой, активно руководил обороной вверенного ему участка и в итоге был тяжело ранен. За отличия его наградили Георгиевским оружием с надписью «За храбрость».

Неудачная война, как правило, приводит к «массовым чисткам» начальствующих лиц и одновременно – к продвижению отличившихся. Среди последних оказался и Н. Н. Юденич, который был произведен в генерал-майоры, а в 1907 г. назначен генерал-квартирмейстером Кавказского военного округа. Через пять лет он получил генерал-лейтенанта и повышение – должность начальника штаба Казанского военного округа. В 1913 г. – начальник штаба округа на Кавказе.

Как вспоминал генерал Б. П. Веселорезов: «В самый краткий срок он стал и близким, и понятным для кавказцев. Точно всегда он был с нами. Удивительно простой, в котором отсутствовал яд под названием «генералин», снисходительный, он быстро завоевал сердца. Всегда радушный, он был широко гостеприимен. Его уютная квартира видела многочисленных сотоварищей по службе, строевое начальство и их семьи, радостно спешивших на ласковое приглашение генерала и его супруги».

Генерал Н. Н. Юденич. Россия, 1918–1919 гг.

Об особой армейской простоте Юденича ходили многие истории. Так, уже в годы Первой мировой служивший при Ставке Верховного главнокомандующего М. К. Лемке оставил в дневниках следующие строчки: «Да, Алексееву не дана поза, как не дана она, по общим отзывам, Жоффру и Юденичу. Последний буквально со всеми держится одинаково. Будучи генерал-квартирмейстером и потом начальником штаба Кавказского воен. округа, он одинаково говорил с графом Воронцовым-Дашковым и с подпоручиком своего штаба».

С началом Первой мировой Турция занимала выжидательную позицию, окончательно выступив на стороне Германии лишь 17 октября 1914 г., предварив это вероломным рейдом германо-турецкой эскадры по нашим черноморским портам. Главнокомандующим Кавказской армией был назначен престарелый И. И. Воронцов-Дашков, фактически же обязанности стал исполнять его помощник А. З. Мышлаевский, а начальником штаба стал Н. Н. Юденич. Приказ о переходе в наступление был подписан им ночью 31 октября.

Основные силы (Сарыкамышский отряд, находившийся в центре) быстро вышли к стратегически значимому турецкому селу Кепри-кей, однако в результате ряда боев середины ноября были вынуждены отойти к границе. Вместе с тем и туркам (3-й армии) ввиду ряда неудач не удалось развить успех. Однако в целом по итогам этих боев турецкое начальство переоценило собственные силы.

Находясь под воздействием первоначальных успехов, Энвер-паша (военный министр, один из членов триумвирата, руководившего тогда страной) хотел разгромить основные русские силы у Сарыкамыша (важнейший опорный пункт нашей Кавказской армии). Противостоя возражениям некоторых генералов, он принял командование 3-й армией и разработал весьма смелый – отдающий авантюрой – план, который предполагал сковывание русских у Сарыкамыша с фронта, в то время как два корпуса должны были обойти правый фланг противника и отрезать пути отхода. Однако Энвер не учел ни особенности местности, ни времени года. В результате в ходе наступления турецкие войска страдали от неустроенности тыла и связи, отсутствия должного обмундирования (учитывая зимние условия), а также недостатка координации между наступавшими частями.

Девиз же Н. Н. Юденича был следующим:

Только тот достоин жизни этой, кто на смерть всегда готов.

Но первоначально развернутое во второй половине декабря турецкое наступление развивалось успешно. Туркам удалось выйти русским во фланг, поставив Сарыкамышский отряд (два корпуса), возглавляемый генералом Берхманом, в тяжелейшее положение. 24 декабря А. З. Мышлаевский и Н. Н. Юденич выехали на фронт. Первый принял общее командование операцией на себя, а Николай Николаевич временно возглавил один из корпусов.

Однако положение продолжало ухудшаться. Противник прорвался к Сарыкамышу, и его оборону пришлось спешно организовывать из запасных частей. Более того, была взорвана железная дорога, соединявшая район боевых действий с Карсом. В итоге Мышлаевский вечером 27 декабря вообще приказал пробиваться назад, а сам уехал в Тифлис (под предлогом формирования новой армии), передав командование Берхману. Под его начальством Юденич организовал оборону, получая пополнения и отбивая атаки наседающего противника. Однако и сами турки действовали недостаточно активно, страдая от снежных метелей. Вскоре они потерпели ряд локальных неудач от русских войск, что поставило крест на их грандиозных планах. 2 января русские отряды заняли стратегический перевал Бардус и отрезали тем самым 9-му турецкому корпусу путь к отступлению. А еще через два дня началось контрнаступление, в ходе которого это соединение противника было уничтожено. Преследование разбитых вражеских сил было остановлено лишь 18 января. Общие потери турок составили 70 тыс. человек (включая 30 тыс. обмороженных), у нас – 20 тыс. Успехи русской армии на Кавказе несколько облегчили положение союзников в Ираке и районе Суэца.

Так была одержана крупная победа под Сарыкамышем. И хотя вряд ли ее стоит приписывать исключительно полководческому таланту Юденича (который вступил в командование Сарыкамышским отрядом вместо Берхмана лишь 5 января, когда перелом уже свершился), он сыграл в ее успехе далеко не последнюю роль. Генерал непосредственно руководил войсками в сложнейших условиях, за что и был награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. Вскоре он был произведен в генералы от инфантерии, а в феврале 1915 г. стал главнокомандующим Кавказской армией.

Весна 1915 г. ушла на реорганизацию войск армии, а также их пополнение. Правда, Ставка, считая этот фронт второстепенным, направляла на Кавказ практически необученных новобранцев, которые в результате составили более половины всего личного состава. Однако это не мешало Николаю Николаевичу успешно действовать летом 1915 г. Победы, достигнутые им на этом театре боевых действий, особенно ярко смотрелись на фоне Великого отступления на европейском фронте.

В мае в наступление перешел левый фланг Кавказской армии в районе озера Ван и тем самым спас тысячи армян от гибели в ходе устроенного турками геноцида. А в июне туркам было нанесено окончательное поражение в Азербайджане.

Однако попытки в июле развить наступление севернее озера Ван встретили серьезный отпор. Противник сумел сосредоточить крупные силы, которые неожиданно нанесли поражение 4-му кавказскому корпусу и заставили его отступить. Турки углубились в наши тылы: опять создалось критическое положение, которое было исправлено полководческим искусством главнокомандующего армией.

Несмотря на нарастание панических настроений и тревожные донесения командира 4-го кавказского корпуса, Юденич сохранял полное спокойствие: оно стало залогом дальнейших успехов. Он создал сводный отряд под начальством генерала Н. Н. Баратова, который в начале августа нанес точный и мощный фланговый удар по прорвавшимся туркам. Противник дрогнул и отступил, однако добиться его полного разгрома не удалось (в первую очередь ввиду слабой работы наших тылов). Из-за серьезной усталости войск преследование было прекращено в середине августа. Важнейшим залогом успехов стали твердость генерала Юденича, его умение выстроить надежную систему связи. Отметим и то, что он старался сохранять размер своего штаба относительно небольшим, не допуская его чрезмерного раздувания. За успехи в ходе летней операции (известной как Алашкертская) Юденич был награжден орденом Св. Георгия 3-й ст.

В то же самое время произошли серьезные перемены в руководстве всеми Вооруженными силами России. В начале сентября Верховным главнокомандующим стал император Николай II, а его дядя вл. кн. Николай Николаевич вместе с начальником штаба Янушкевичем (кстати, тоже Николай Николаевич) был отправлен на Кавказ, где возглавил Кавказский фронт (который получил название «фронт трех Николаев Николаевичей»). Несмотря на то что у Юденича появилось еще одно начальство, в действительности он сохранил определенную автономию в руководстве войсками.

Осенью – зимой 1915 г. на Кавказском фронте установилось относительное спокойствие. Наиболее крупным событием стала посылка в ноябре корпуса генерала Н. Н. Баратова в западную Персию. Русские войска (а именно 2 батальона, 2 дружины, 39 сотен при 20 орудиях) разбили сформированные турками и германцами антироссийские военизированные формирования, тем самым не допустив выступления Тегерана на стороне противника.

Командующим армией был назначен генерал Юденич; войска приобрели веру в себя и свое превосходство над противником.

Генерал-майор Е. В. Масловский.

В конце года произошло еще одно важное событие, а именно поражение союзных войск в ходе их попыток овладеть турецким проливом Дарданеллы. Русское командование обеспокоилось тем, что за счет высвободившихся войск Турция усилит свою 3-ю армию, действующую на Кавказе. Так родился план прорыва вражеского фронта в районе Эрзерума и захвата этой крупнейшей крепости.

Стоит признать, что Н. Н. Юденич мастерски провел подготовку операции и учел недостатки, выявленные в предыдущих сражениях. Он сумел достойнейшим образом наладить работу тыла, создать новые линии связи и подготовить систему дорожных коммуникаций. Особое внимание было обращено на снабжение солдат: все они были обеспечены теплой маскировочной одеждой, специальными очками (которые защищали от блеска снега), а также запасом дров. Создали даже метеорологическую станцию для оперативного мониторинга изменения погоды.

Беспрецедентными были меры по сохранению подготовки войск в секрете: Юденич прибегнул к масштабной дезинформации противника. Он незашифрованной телеграммой передал приказание 4-й дивизии о переброске ее в Персию и снял ее с фронта. Более того, начал раздавать отпуска офицерам с фронта, а также массово разрешать офицерским женам прибывать на театр боевых действий по случаю Нового года. Была инициирована закупка животных с целью убедить противника, будто наступление планируется на Багдадском направлении. До последнего не раскрывалось нижестоящим штабам и содержание планируемой операции. А за несколько же дней до ее начала был полностью закрыт выезд всем лицам из прифронтовой полосы, что помешало турецким разведчикам донести об окончательных приготовлениях русских. Все это возымело воздействие на противника. Незадолго до нашего наступления командующий 3-й турецкой армией вообще уехал в Стамбул.

Документы Алексеева (Михаила В.)

Информационная помощь, подготовленная Рональдом Булатовым

Библиотека и архив Гуверовского института

© 1998

434 Galvez Mall

Стэнфордский университет

Стэнфорд, Калифорния 94305-6003

[email protected]

URL:
http://www.hoover.org/library-and-archives

Заголовок: Алексеев М. В. документы

Дата (включительно): 1905-1956

Номер коллекции: 77066

Содействующее учреждение: Библиотека и архивы Института Гувера

2 9002 Язык 2:2002102

Русский

Физическое описание:
1 коробка для рукописи, 1 конверт

(0,5 погонных фута)

Реферат: Переписка, письма, заметки, меморандумы, отчеты, военные приказы и фотографии, относящиеся к российской военной деятельности
во время Русско-японской войны, Первой мировой войны и Гражданской войны в России, и особенно к организации Добровольческой
Армия. Включает некоторые посмертные биографические материалы

Создатель:
Алексеев Михаил Васильевич, 1857-1918

Доступ

Коллекция открыта для исследования; материалы должны быть запрошены заранее через нашу систему бронирования. Если есть аудиовизуальные
или цифровые мультимедийные материалы в коллекции, они должны быть переформатированы перед предоставлением доступа.

Использовать

Чтобы узнать об авторских правах, обращайтесь в библиотеку и архив Гуверовского института по телефону

.

Информация о приобретении

Приобретен библиотекой и архивом Гуверовского института в 1977 г.

Предпочтительное цитирование

[Идентификация предмета], Михаил В. Алексеев Бумаги, [Номер ящика, Номер папки. или название], Библиотека и архив Гуверовского института.

Биографическая справка

1857	Родился
1876	Окончил Московское военно-кадетское училище № 9. 0083
1877-78	Участник турецкой войны
1904	Повышен до генерала
1904-05	Начальник оперативного отдела 2-й армии во время русско-японской войны
1912	Командир XII армейского корпуса
1914	Начальник штаба Юго-Западного фронта в Галиции
1915	Главнокомандующий Северо-Западным фронтом
1915-17	Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего Николая II
1917	Военный советник Временного правительства России организовал Добровольческую армию
1918	Участвовал в Первом Кубанском походе (Ледяном походе) Погиб, Екатеринодар

Темы и условия индексирования

Советский Союз — История — Революции, 1917-1921

Офицеры

Русско-японская война, 1904-1905

Мировая война, 1914-1918 — Кампании — Восточный фронт

Россия. Армия

Николай, Император России, II, 1868-1918

Корнилов, Лавр Георгиевич, 1870-1918

Россия (Территория белых войск, 1918-1920). Добровольческая армия. Корниловский полк

БИОГРАФИЧЕСКОЕ ДЕЛО, 1918-1956

ящик 1, папка 1

Деникин, генерал Антон, докладная записка о смерти генерала Алексеева, 25 сентября 1918 г.

коробка 1, папка 2

Кирилин Ф.,
Основатель и Веховный Руководитель
Добровольческой Армии Генерал М. В. Алексеев , Ростов-на-Дону, 1919 г.

коробка 1, папка 3

Орлов Г., «Генерал М. В. Алексеев — К Тридцатипятилетию Основания Добровольческой Армии», Берн, 1952

коробка 1, папка 4

Статья без названия в защиту генерала Алексеева и в ответ на клеветническую статью, опубликованную в
Наша
Страна , № 339, июль 1956 г. На русском языке.

РЕЧИ И ПИСЬМА, 1916-18

коробка 1, папка 5

«Три недели (22 августа — 14 сентября 1917 г.)» н.д. Голография (копия).

коробка 1, папка 6

«Докладная Записка Генерала Алексеева Императору Николаю Второму», 25 июня 1916 г. Машинописная копия.

коробка 1, папка 7

Корнилов, Лавр, записка о 1 сентября 1917 г. Машинописная копия. На русском.

коробка 1, папка 8

Сводка бесед с офицерами, прибывшими на Дон для боя с большевиками, 19 ноября17, Новочеркасск.
Машинописная копия. На русском.

коробка 1, папка 9

«Некоторые Заметки и Письма После Моего Отчисления от Командования», 1918. Печатная копия с фотокопиями рукописных
вложения.

ПЕРЕПИСКА, 1916-18

коробка 1, папка 10

Бартер, генерал, 1917 г.

коробка 1, папка 11

Деникин Антон, 1918

коробка 1, папка 12

Деникин Антон, письмо Э. Ф. Эльснеру, 1918 г.

ящик 1, папка 13

Федоров Михаил; Струве, Петр; Трубецкой, князь; 1918

коробка 1, папка 14

Корнилов, Лавр, 1918

коробка 1, папка 15

Лодыженский А. А., письмо Александру Федоровичу Керенскому, 1917 г.

коробка 1, папка 16

Николай II, 1916 год

коробка 1, папка 17

Войсковой Атаман, Новочеркасск, 1918

коробка 1, папка 18

Войсковой Атаман Всевеликого Войска Донского, 1918 г.р.

коробка 1, папка 19

Разное, 1917

ТЕМА, 1905-1918

Россия — История — Революция и гражданская война

коробка 1, папка 20

Общий

Объем и содержание

Страница 11 документа отсутствует.

коробка 1, папка 21

Грузия, отчет о встрече с представителями, 12 сентября 1918 г. На русском языке.

коробка 1, папка 22

Москва, военно-политическая обстановка, доклад полковника Новосильцева, 19 июня.18. На русском языке.

коробка 1, папка 23

Военный министр Савинков в Могилеве, 24-25 августа 1917 г., и генерал Лавр Корнилов

коробка 1, папка 24

Русско-японская война, 1905-06

коробка 1, папка 25

Ставрополь, отчет, б.д. На русском.

коробка 1, папка 26

Первая мировая война, русские военные кампании, 1915 г.

photo_file 10 A-V

Фотографии

Примечание о сфере применения и содержании

Описание см.