Какая у россии религия: Религии в России — христианство, ислам, буддизм и иудаизм

Религия в России: политизация и размежевание

Лето нынешнего года отмечено всплеском религиозной напряженности в России. Речь идет не об обострении межконфессиональных отношений, но о противостоянии внутри главных религий России — православия и ислама. Процесс Pussy Riot, покушение на муфтия Татарстана Ильдуса Файзова, убийство главного идеолога татарского исламского традиционализма Валиуллы Якупова и, наконец, гибель наиболее авторитетного шейха Дагестана Саида-афанди Чиркейского — эти события не имеют между собой прямой связи, однако отражают общее состояние обеих религий, которое можно коротко описать двумя словами: политизация и размежевание.

Внутриисламское противоборство (как, впрочем, и внутрихристианское) имеет давние исторические корни и характерно для практически всего мусульманского мира. Но когда в центре России оно приводит к учащающимся актам насилия, это становится новым феноменом общественной жизни. К спорадическим обострениям латентной гражданской войны на Северном Кавказе мы уже привыкли, и тамошний «джихад» смотрится неким особенным фрагментом российской политической панорамы. Июльские теракты в Татарстане непривычны — и потому вызвали оторопь. Однако уже идут разговоры о «кавказизации» этой расположенной в самом центре Российской Федерации республики.

Власть привыкла, приспособилась к наличию двух исламов — одного лояльного и послушного, другого — оппозиционного, салафитского, ваххабитского. В последнем случае она убеждает всех и саму себя в том, что имеет дело с бандитами, против которых время от времени приходится использовать бронетехнику и вертолеты. И «хороший» и «плохой» исламы давно являются факторами политики. Похоже, размежевание между ними останется и в дальнейшем — во всяком случае, в обозримом будущем. Диалог между сторонниками разных исламов пока не складывается.

Теперь же происходит и размежевание православных. Политизированность Русской православной церкви давно зашкаливает: РПЦ, патриарх и его окружение вмешиваются в мирские дела, причем в любой ситуации Церковь становится на сторону власти, пытаясь и услужить, и в то же время показать собственную силу и влияние. Одновременно Кремль стремится интегрировать православие в рамках своей идеологии, даже превратить его в специфическую часть официальной идеологии.

Церковь стремится дать дополнительную, если угодно — религиозную, легитимацию власти, уважение к которой в обществе падает.  Но быть на стороне Церкви, которая полностью поддерживает власть, приемлемо не для каждого. Как и мусульмане, православные верующие далеко не всегда разделяют позицию своих официальных духовных пастырей.

Подобно исламу, православие как идеология начинает подразделяться по принципу отношения к государству. Вырисовываются «хорошие» и «плохие» православные. Недавняя неприличная истерика вокруг процесса Pussy Riot привела к дальнейшему разделению православного сообщества. Непримиримость, даже озлобленность РПЦ ведет к утрате ею доверия среди значительной части населения.

Тем временем некая таинственная, ранее неведомая организация «Народная воля» уничтожила «поклонные кресты». Чем бы и кем бы она ни была (хулиганы или провокаторы?), это дополнительный аргумент для власти и Церкви в пользу закручивания гаек, а значит, дальнейшего раскола.

Ясно одно: власть и религиозные структуры неспособны приостановить размежевание в обществе. Более того, светская и религиозная власти сознательно способствуют такому размежеванию, поскольку рассчитывают усилить свои собственные позиции за счет активизации своих сторонников и подавления оппонентов. Будучи не в силах сплотить вокруг себя все общество, правящий класс своими действиями заостряет еще одну опаснейшую ось напряженности, на этот раз — религиозную. Принцип «разделяй и властвуй» стал для него еще более актуальным.

Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.

Современное законодательство Российской Федерации о религиозных объединениях

Иеромонах Климент (Крючков)

магистрант 2 курса кафедры государственно-конфессиональных отношений Донской духовной семинарии, г. Ростов-на-Дону

Особенности взаимодействия политики и религии в российских социальных условиях определяются многими историческими и национальными условиями. На протяжении веков существовало несколько факторов, направленных на усиление роли религий и религиозных объединений в общественной и политической жизни: переплетение религии и государственных принципов, важная роль Православной церкви в защите русских земель, а также развитие многие направления русской культуры, медленное (в отличие от Запада) развитие процесса секуляризации и так далее. При этом долгое время прямое вмешательство государства в дела религиозных организаций было подчинено последним (например, синодальный, советский периоды) [1; c. 143].

В разных регионах складывались неодинаковые условия. Так, вто­рая по числу последователей религия в России — ислам (в настоящее время около 19% верующего населения) не делит власть в политиче­ском плане на мирскую и религиозную. В России религиозные объеди­нения фактически никогда не отделялись от общественной и полити­ческой деятельности, не участвовали в идеологических и политических партийных противостояниях и межнациональных конфликтах.

Хотя конституционные принципы секуляризации нового государ­ства России основаны на разделении политики и религии, а также на разделении религиозных организаций и политики, их трудно реа­лизовать в реальной жизни. Существуют разные виды деятельности, цели, задачи, религия (сфера сверхъестественного, духовной жизни, личных чувств и убеждений) и политика (организация общественной жизни, властные отношения, управление социальными классами, конкретные области общества и страны) всегда взаимосвязаны [2; c. 58].

Мы считаем, что религиозные объединения должны играть важную роль в гражданском обществе. Например, в соответствии с положени­ями ст. 6 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ (ред. от 05.02.2021), «религиозным объединением в Российской Федерации признается до­бровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповеда­ния и распространения веры и обладающее соответствующими этой цели признаками:

—    Религия;

—   Проведение богослужений, других религиозных церемоний и церемоний;

—   Религиозное образование для его последователей. Религиозные группы могут создаваться в форме религиозных групп и рели­гиозных организаций» [3; с. 102].

В современном обществе трудно оценить позицию, занимаемую религией: неопределенность следует за религиозной идентичностью и самоидентификацией гражданина, распределением субъектов, опре­деляемых религией, отношениями, которые государство намеревается установить с ней, и, в конечном итоге, концепцией религия [4; с. 157]. Конституция предусматривает свободу совести и убеждений, поэто­му с точки зрения страны вопрос о том, какие убеждения являются религиями, не важен.

Кроме того, Конституция также подтверждает равенство рели­гиозных групп, то есть государство индивидуально отбирает группы граждан на основе их религиозных убеждений и отказывается дискри­минировать такие объединения. Закон 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях» получил много критики за ограни­чение или даже искажение этих конституционных принципов, но на самом деле искажения не так серьезны. Например, экспертиза рели­гиозных исследований направлена на то, чтобы отделить реальную религиозную основу ассоциации от других (то есть через различные типы верований), действовать очень свободно и отсекать только самые специфические экстремальные ситуации [5; с. 17].

В ст. 14 Конституции Российской Федерации сказано, что Рос­сийская Федерация является светским государством. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Прин­цип отделения религиозных объединений от государства означает, что государство и религиозные группы не вмешиваются в дела друг друга. Религиозные организации не вмешиваются в дела государства, не участвуют в выборах органов государственной власти и органов местного самоуправления, не участвуют в деятельности политических партий. И наоборот, государство не регулирует внутренние правила религиозных организаций и не вмешивается в их нормативную, благо­творительную, хозяйственную и другую деятельность.

Самый сомнительный пункт закона 1997 года лишал новую рели­гиозную группу права на получение статуса религиозной организации, то есть на создание юридического лица для получения миссионерских прав и других прав. Это сильно ограничивается двумя обстоятельства­ми: во-первых, ничто не мешает членам религиозных групп создавать различные фонды, центры и т.д., а во-вторых, 15-летний ценз, соглас­но решению Конституционного Суда от 23 ноября 1999 г., применим только к религиозным группам, не имевшим регистрации в 1997 г. и не вошедшим в другие организации, а таковых после «религиозного бума» начала 90-х наблюдается очень мало [6; c. 105]. Из множества столкнувшихся с трудностями при регистрации религиозных групп часть уже почти не существовала, другая не имела даже минимальных средств для бюрократической игры (в первую очередь, это относилось к традиционным мусульманским общинам в глубинке), третья испыта­ла более или менее последовательное сопротивление, мотивированное идеологически (Свидетели Иеговы*, ряд протестантских общин и др.).

Но в итоге эти группы либо зарегистрировались, либо нашли спо­соб существовать без регистрации. Таким образом, в принципе, за­кон 1997 г. вряд ли препятствует быстрому развитию существующих в России религиозных объединений и движений, если позволяют их собственные ресурсы: привлекательность доктрин и ритуалов, де­ятельность и квалификация миссионеров, финансовые возможности и, конечно же, отношения. с местными властями.

В национальном плане самым известным и важным является вну­треннее положение Русской Православной Церкви. Так называемые «либералы» Православной церкви — это огромная группа организа­ций, которые объединяются только при противодействии оппонентов, в основном последователей священников. Но сейчас, по сравнению с началом 1990-х, эти группы достаточно изолированы, хотя и пыта­ются расширить свое влияние, но почти не участвуют в публичных внутрицерковных дебатах. Иное дело — другое крыло, которое раз­личные писатели называют фундаменталистами, националистами или ультраконсерваторами. Оно более влиятельное, более многочисленное и более агрессивное. Но и оно далеко не однородно, его разномыс­лие с руководством Церкви и степень радикальности высказываний и действий сильно варьируются от группы к группе.

Для всего общества важнее всего то, что эта часть церкви в опре­деленной степени связана с русским националистическим движением и представляет собой его последовательную восточно-православную секту. Это позволяет говорить о том, что это специфический фено­мен русского православного национализма. Это крыло также пред­ставлено в большой политике, можно даже сказать, что именно через православных националистов церковь в наибольшей степени участвует в политике [7; c. 200].

Российское законодательство запрещает религиозным организаци­ям участвовать в политической жизни выборов в узком смысле. Также запрещено создание религиозных партий. Еще в 1994 г. руководство Русской Православной Церкви, Московского Патриархата, запретило своему духовенству участвовать в выборах в личном составе. Хотя ни­что не мешает политикам любого уровня и любой партии прибегать к религиозным (обычно православным) ценностям, церковные лидеры выражают свое мнение по любым важным политическим вопросам, выходящим за рамки прямых выборов, и все обсуждают политику, особенно статус Русской Православной Церкви в общественной жиз­ни [8; c. 159].

Значение религии в современной общественной жизни возрастает день ото дня, и ее не следует недооценивать. В России за последние годы религия значительно укрепилась, и она начала играть важную роль как сокровищница социальной системы, политических предме­тов, национальной культуры, истории и философии. Религия — это модулятор морали и этики, своего рода система образования, основан­ная на традиционных ценностях. Она поддерживает демократические права и свободы граждан, поддерживает благотворительность и гума­низм в общественной жизни и призывает граждан и страну действовать в соответствии с требованиями их совести. Религия имеет большое влияние на политику. Это легитимация силы участия и конкретных предложений, сделанных религиозными объединениями на этапе при­нятия решений.

Религия обладает огромным потенциалом. Она может объединять и разделять людей, она может принести мир и разжечь рознь и нена­висть. Важным вопросом во взаимоотношениях религии и политики является (с социальной точки зрения) их наиболее эффективное со­существование, а также вопрос разумных методов государственного управления для людей, исповедующих разные религии. Наиболее раз­умной является политика хорошего сосуществования и равноправ­ного развития, различных покаяний и национальных политик. Это показывает, что религия — это механизм, который может не только поддерживать моральные ценности и укреплять единство между людь­ми, но и существенно влиять на политическую жизнь страны.

Межрелигиозные отношения переходят в разряд стратегических глобальных проблем, и их решение должно быть таким же, как разоружение, без­опасность, права человека, экологические проблемы и др. Это предмет серьезного углубленного изучения и международного разрешения.

Список литературы

1.    Верховский Александр. Власть и религия в современной России // Свободная мысль — XXI. 2020. — № 4. — С. 143—155.

2.    Губин М. Ю. Незаконные и традиционные религиозные объединения по законодательству Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2019. — № 6. — С. 58.

3.    Забарчук Е. Л. Религиозный экстремизм как одна из угроз безопас­ности российской государственности // Журнал российского права. 2018. — № 6. — С. 102.

4.    Лебедев Андрей. Закон «О свободе совести и о религиозных объедине­ниях» в свете международных обязательств Российской Федерации // Диа-Логос. Религия и общество. М., 2019. С. 156—162.

5.    Митрофанова Анастасия. Политизация «православного мира» / М.: Наука, 2019. — С. 16-20.

6.    Петюкова О. Н. Государственная регистрация религиозных организа­ций в Российской Федерации. М.: науч.-практ. ком., 2017. — 367 с.

7.    Придворов Н. А., Тихонова Е. В. Институт свободы совести и свободы вероисповедания в современной России. М., 2020. — 257 с.

Штерт Марат. Новые религиозные движения в России 1990-х го­дов // Старые церкви, новые верующие / под ред. К. Каариайнена и Д. Фурмана. М.; СПб., 2017. — С. 159-162

* Свидетели Иеговы — экстремистская организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.

Нет, президент Путин не объявил ислам второй государственной религией России

В социальных сетях широко распространяется сообщение о том, что президент России Путин объявил ислам второй государственной религией России. Давайте проверим утверждение, сделанное в посте.

Заявление: Президент Путин объявил ислам второй государственной религией России.

Факт: Президент России Путин такого заявления не делал. Россия — светское государство без государственной религии. К тому же выложенное фото старое. Следовательно, претензия, сделанная в посте, равна ЛОЖЬ .

Когда мы искали в Интернете, объявил ли президент Путин ислам второй государственной религией России, не было найдено соответствующих сообщений. Если бы он действительно сделал такое заявление, об этом сообщили бы многие авторитетные информационные агентства. Но ни одно из информационных агентств не сообщило о подобном заявлении президента Путина. Некоторые из недавно опубликованных статей российского информационного агентства на тему «Путин, ислам» можно увидеть здесь.

В «Докладе о свободе вероисповедания в мире за 2021 год: Россия» можно прочитать, что — « конституции предусматривает, что государство является светским и обеспечивает свободу вероисповедания, свободу совести и свободу вероисповедания, включая право «исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой религии». …В нем указано , что все религиозные объединения равноправны и отделены от государства. Закон признает христианство, ислам, иудаизм и буддизм четырьмя «традиционными» религиями страны , составляющими неотъемлемую часть исторического наследия страны. Закон признает «особую роль» русского православия в «истории страны, становлении и развитии ее духовности и культуры» ». Аналогичные положения можно найти и в Конституции России.

Согласно «Отчету о свободе вероисповедания в мире за 2021 год: Россия», « опрос, проведенный в 2020 году независимым Левада-центром, показал, что 63 процента населения считают себя православными, 7 процентов — мусульманами, а 26 процентов сообщили, что нет религиозной веры….. По словам муфтия Равиля Гайнутдина, председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации, в 2018 году мусульман было 25 миллионов, примерно 18 процентов населения. Иммигранты и трудовые мигранты из Центральной Азии, число которых, по оценкам экспертов, составляет от шести до семи миллионов человек, в основном мусульмане ».

Выложенное фото тоже старое. Фотография сделана в 2012 году. Некоторые из старых статей, в которых публиковалось это фото, можно увидеть здесь, здесь и здесь.

Подводя итог, можно сказать, что президент Путин не объявлял ислам второй государственной религией России.

Доля. Twitter Facebook Google+ Pinterest LinkedIn Tumblr Электронная почта

Является ли вторжение России в Украину «священной войной?» Это сложно

Разрушения, развязанные Владимиром Путиным на Украине, имеют глубокие идеологические корни в Русской православной церкви, лидер которой, Патриарх Московский Кирилл, приложил свой духовный вес к вторжению, охарактеризовав его как священную миссию по защите традиционных православных ценностей от декадентского Запада. Но как это может быть, когда три четверти украинцев сами православные?

Чтобы помочь разобраться в этом и других аспектах напряженной религиозной драмы, разыгрываемой в ходе конфликта, Центр европейских и российских исследований Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе на этой неделе организовал группу международных ученых и теологов, которые затронули самые разные темы, от союза церкви и государства до недавний раскол в украинской православной церкви, влияние войны на простых верующих и религиозные конфессии во всем мире.

Ведущий виртуального круглого стола Роман Коропецкий, профессор славянских, восточноевропейских и евразийских языков в Колледже Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, начал дискуссию, процитировав речь Путина в 2018 году, в которой президент России сетовал на создание независимой и националистически настроенная Православная церковь Украины, которая откололась от традиционной и лояльной Москве Украинской православной церкви (называемой Московским патриархатом) после аннексии Крыма Россией в 2014 году. В то время Путин упомянул о вмешательстве Запада и сказал, что может быть «кровопролитие», если имущество Московского Патриархата будет перераспределено в пользу новой церкви.

«На свой страх и риск, то, что мы приняли за буйство и хвастовство Путина, на самом деле было планом игры», — сказал Коропецкий, который считает, что религиозные мотивы, которые Путин — направляя Кирилла — использовал для оправдания войны, на самом деле были денежными мотивами под прикрытием духовность.

Кремль и Русская православная церковь под руководством Кирилла шли рука об руку в украинской войне и в религиозно-политической жизни в целом, совместно продвигая идеологию Русский мир , или «русский мир», при котором России суждено возглавить восточнославянский мир, включая Украину, политически и духовно, и защитить его от «декадентского, либерального, феминистского Запада», — отметил Хосе Казанова, старший научный сотрудник Berkley Centre for Religion Peace and World Affairs in Washington, D. C.

Нигде эта философия не проиллюстрирована лучше, чем в роскошном Главном соборе Вооруженных Сил России в Москве, сказал Шон Гриффин, научный сотрудник Хельсинкского университета и автор книги «Священное Правление Владимира Путина». По его словам, мозаики в роскошной церкви стоимостью 86 миллионов долларов, построенной в 2020 году, пропагандируют «идеологию священной войны» против врагов России, которая напрямую связана с особым направлением православия, продвигаемым Кириллом.

И именно эта идеология, сказал Гриффин, теологически и политически поддерживает войну России в Украине, где политические инициативы правительства в отношении Европы и Запада и отказ новой Православной церкви Украины от традиционного Московского Патриархата рассматриваются как прямые угрозы священной миссии России.

На самом деле утверждения Путина о том, что приходы Московского Патриархата в Украине притесняются прозападно ориентированной Православной Церковью Украины, отчасти использовались как оправдание его вторжения, хотя «этот предлог был искусственно создан Кремлем, — сказал Кирилл Говорун, украинский профессор экклезиологии, международных отношений и экуменизма Стокгольмского университетского колледжа. «Кожа, плоть и кости церкви использовались Кремлем для оправдания этой агрессии».

Настоящие отношения между двумя православными церквями в Украине, по словам Говоруна, были гораздо более дружескими. Тем не менее, отметил он, в то время как руководство Православной церкви Украины громко высказалось против вторжения, как и небольшая Украинская греко-католическая церковь и многие представители мусульманского, еврейского и протестантского меньшинств страны, лишь немногие епископы или священнослужители Московского Патриархат публично возражал.

Это создает ситуацию, при которой рядовые православные верующие в Украине, многие из которых мало заботятся о том, живут ли они в приходах Православной церкви Украины или Московского патриархата, начнут сомневаться в молчании, заявил Франк Сысин, директор Центр украинских исторических исследований при Канадском институте украиноведения и профессор кафедры истории, классики и религиоведения Канадского университета Альберты.

«Чем больше будет потерь среди украинской армии, чем больше будет возвращено в родные села или городки для захоронения, тем больше прихожан — и прежде всего родителей и семей — будет выступать против Московской Патриаршей духовенства, если у них нет решения этой проблемы», — сказал он.

Несколько участников дискуссии отметили, что, хотя публичные разногласия между членами Московского Патриархата и Русской Православной Церкви были редкостью, платформы социальных сетей, такие как Telegram, предоставили выход для их протестов.

«Анонимные клирики высмеивают и критикуют Кирилла и Московскую Патриархию так, как это раньше было абсолютно невозможно», — сказал Гриффин. «По моему мнению, именно здесь происходят самые важные и творческие формы инакомыслия».

Что конфликт означает для средств для религиозных меньшинств в Украине, еще неизвестно, но Казанова предсказал, что, исходя из того, что произошло в Крыму, Луганске и Донецке, меньшинства в районах, оккупированных российскими войсками, «будут страдать от серьезных притеснений. ”

Война также расколола православные церкви по всему миру и даже в других странах. Говорун привел пример священника из поддерживаемой Москвой Русской Зарубежной Церкви, или РПЦЗ, который отказался идти по той же стороне улицы, что и священник из прихода Украинской Православной Церкви в Бостоне.