Александр Филимонов — По воле твоей. Всеволод Большое Гнездо читать онлайн
12 3 4 5 6 7 …178
Александр Филимонов
ПО ВОЛЕ ТВОЕЙ
Всеволод Большое Гнездо
Энциклопедический словарь. Изд. Брокгауза и Ефрона, т. VII. СПб., 1892
СЕВОЛОД-ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ, по прозванию Большое Гнездо (т. е. от многочисленного семейства), сын Юрия Долгорукого, родился в 1154 г.
В 1162 г., изгнанный из Суздальской земли вместе со старшими братьями Андреем Боголюбским, он с матерью (мачехой Андрея) уехал в Константинополь. В 1169 г. мы видим его в громадной рати Андрея, взявшей приступом Киев 8 марта. Всеволод остался при дяде Глебе, которого Андрей посадил в Киев. Глеб вскоре умер (1171), и Киев занял Владимир Дорогобужский. Но Андрей отдал его Роману Ростиславичу Смоленскому, а потом брату своему Михалку Торческому; последний сам не пошел в разоренный город, а послал туда брата Всеволода. Оскорбленные Ростиславичи ночью вошли в Киев и захватили Всеволода (1173).
Вскоре Михалко выменял брата на Владимира Ярославича Галицкого (1174) и вместе с ним ходил, при войсках Андрея, на Киев для изгнания из него Рюрика Ростиславича.
В 1174 г. Андрей был убит, и Суздальская земля избрала в преемники ему старших племянников его — Ярополка и Мстислава Ростиславичей, которые пригласили с собой и дядей своих — Михалка и Всеволода. Вскоре начались междоусобия. В 1175 г. Михалко умер, и владимирцы призвали к себе Всеволода, а ростовцы — Мстислава, и опять началось междоусобие.
Верх взял Всеволод. По рязанским делам Всеволод пришел в столкновение со Святославом Всеволодовичем Черниговским, некогда радушно приютившим его. Святослав вторгся в Суздальскую область, но должен был удалиться в Новгород.
В 1182 г. князья помирились, и Всеволод обратился на богатую, торговую Болгарию. Потеря любимого племянника, Изяслава Глебовича, остановила удачно начавшийся поход и парализовала энергию Всеволода; заключив с болгарами мир, он возвратился во Владимир (1183).
Через три года он опять посылал на болгар войско, и воеводы его возвратились с добычей и пленниками. Половцы охотно служили Всеволоду за деньги, но в то же время часто беспокоили своими набегами южные владения его, особенно рязанские украйны. В 1198 г. Всеволод проник в глубину их степей и заставил их от р. Дона бежать к Черному морю.
В 1206 г. сына его, Ярослава, Всеволод Чермный, князь Черниговский, выгнал из южного Переяславля. Великий князь выступил в поход; в Москве к нему присоединился старший сын его Константин с новгородцами, а потом муромские и рязанские князья. Все думали, что пойдут на юг, но обманулись. Всеволоду донесли, что рязанские князья изменяют, дружат с черниговскими. Великий князь, позвав их на пир, приказал схватить их и в цепях отправить во Владимир; Пронск и Рязань были взяты; последняя выдала ему остальных своих князей с их семействами.
Всеволод поставил здесь сначала своих наместников и тиунов, а потом сына Ярослава. Но против последнего рязанцы возмутились, и Всеволод опять подошел к Рязани с войском.
Приказав жителям выйти из города, он сжег Рязань, а рязанцев расселил по Суздальской земле; той же участи подвергся Белгород (1208). Два рязанских князя, Изяслав Владимирович и Михаил Всеволодович, избегшие плена, мстили Всеволоду опустошением окрестностей Москвы, но сын Всеволода, Юрий, разбил их наголову; те укрепились на берегах р. Пры (или Тепры), но Всеволод вытеснил их и отсюда; затем при посредстве митрополита Матфея, нарочно приезжавшего во Владимир, Всеволод помирился с Ольговичами черниговскими и скрепил этот мир брачным союзом сына своего Юрия с дочерью Всеволода Чермного (1210).
Всеволод скончался в 1212 г. Детей он имел только от первого брака с Марией, княжной чешской, которую некоторые известия называют ясыней (из г. Ясс), именно: четырех дочерей и восьмерых сыновей: Константина, Бориса (ум. 1188), Юрия, Ярослава, Глеба, Владимира, Ивана и Святослава.
Полное собрание российских летописей
Глава 1
полудню ростовская дружина дошла до Юрьевского поля, и тут решено было остановиться.
«Стой, сто-ой!» — закричали со стороны Мстиславова отряда, где княжеские стяги уже стояли неподвижно под жарким июньским солнцем. Сам боярин Добрыня Долгий на скалившемся жеребце с плеткой в руке объезжал усталое войско и смотрел волком: кого тут осадить, чтоб шибко в бой не рвался?
А никого не пришлось осаживать. Вся дружина пешая тут и повалилась, где застал ее приказ, кое-кто тут же снял ноговицы и теперь студил в зеленой траве взопревшие босые ноги. Шутка ли, третий день в походе, два раза только и останавливались, жевали на ходу. Мстислав Ростиславич, тот, говорят, даже и не спал. Видели его вчера, когда проехал к передовому полку в окружении разодетых как павлины надменных отроков своих. Глаза князя горят, а сам бледный, за меч держится, вроде боится чего-то.
Известно, кого боится князь Мстислав — дяди своего, молодого Всеволода Юрьевича, который неделю назад сел на княжеский стол во Владимире после смерти брата своего — великого князя Михаила. По кончине Михаила нынче девять дней исполнилось.
А Мстиславу-князю сидеть бы в Новгороде, пока сидится, а ко Всеволоду послать с поклоном: будь нам отцом, великий княже, а мы под твоей рукой станем жить и во всем твоей воле повиноваться. Так ведь нет! Давно уж Мстиславу нашептывали — и нашептали: взыграла гордыня, кинулся князь Мстислав в Ростов дружину собирать да бояр ростовских слушать. А те и рады. Не любо им владимирское великое княжение. Раззадорили князя Мстислава: хоть Всеволод тебе и дядя, а ты — старше и стол княжеский добудь. А мы поможем. Управимся с чернью владимирскою, тебя на трон посадим, и вся земля будет наша!
Будто бы Всеволод предлагал племяннику мир. И Мстислав, видя такое миролюбие, будто бы пошел на попятный, да уж тут ростовцы ему не дали мир заключить. В три дня собрали войско и выступили в поход на ненавистный Владимир. И князь Мстислав — хочешь не хочешь, а во главе. Заторопил поначалу: скорей, скорей. Обозы под Переяславлем отстали — а, ничего, догонят, к Владимиру налегке выйдем! А до него пути еще два дня добрых, кто с собой хлеба в суму захватил — тому хорошо.
А кто последнюю горбушку сжевал — тот не печалься и не тужи: во Владимире всего вдоволь возьмем! Богатый город Владимир.
Теперь вот встали на полпути. То ли подмоги ждать, то ли обозов отставших.
Пешая сотня Ондрея Ярыги расположилась в небольшой березовой рощице на краю поля. От князя никаких приказов, кроме как сидеть да ждать, не последовало, и сотник пребывал в раздумье: приструнить ли своих, чтобы были наготове к бою, либо дать им отдых. Подумав, решил махнуть рукой — будь что будет, а в случае чего собраться успеют. Сотня и сама склонялась к такому решению. Уж и костерки разложили, и говор потек мирный, неторопливый, и пошли нанизываться на прутья молодые подберезовики, которых много в этой рощице вылезло после дождя. Ярыга постоял-постоял да пошел искать кума, тоже сотника, — не удастся ли узнать чего нового. За себя оставил пока Любима Кривого, дальнего своего родственника.
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …178
Киево-Печерский Патерик — История русской литературы
В рубрику ::: XI-XIII вв.
Патерик — это сборник рассказов о жизни монахов в определенной местности или монастыре. Древнейшим русским патериком является патерик Киево-Печерского монастыря. Монастырь был основан в середине XI века, и уже в «Повести временных лет» есть упоминание о его основании под 1051 годом и о некоторых монахах под 1074 годом. была основана на переписке начала XIII века между епископом Владимирским Симоном и Поликарпом, монахом Печерского монастыря, хотя они, в свою очередь, по-видимому, пользовались записями, хранившимися в самом монастыре.
Симон и Поликарп оба приняли постриг в Киево-Печерском монастыре, оба были образованными и талантливыми писцами. Но судьбы их сложились по-разному: Симон сначала стал игуменом монастыря во Владимире, затем в 1214 году был поставлен епископом Владимирским и Суздальским. Поликарп остался в монастыре. Честолюбивый монах не хотел мириться со своим положением, которое, как он считал, не соответствовало его знаниям и способностям, и с помощью влиятельных покровителей, княгини Верхуславы-Анастасии, дочери князя Всеволода Большое Гнездо, и ее брата Юрия, он начал потворствовать епископству.
Но Симон, к которому княгиня обратилась за поддержкой, не одобрял честолюбивых стремлений Поликарпа и написал ему письмо, в котором порицал его любовь к высокому служению и увещевал гордиться принадлежностью к столь известному монастырю. Симон сопроводил это письмо рассказами о других монахах монастыря, надеясь, что эти рассказы напомнят Поликарпу о прекрасных традициях монастыря и успокоят его беспокойный дух. Симонова грамота» и последовавшие за ней девять рассказов о монахах Киево-Печерского монастыря явились одним из основных источников будущего Патерика.
Другим важным разделом сочинения было письмо Поликарпа к игумену Акиндину, в котором Поликарп писал, что он наконец решил осуществить давно задуманный план написания повествования о Житии и «чудесах гробницких святых». За письмом последовало одиннадцать рассказов об известных монахах.
Очевидно, где-то в середине XIII века письма Симона и Поликарпа (вместе с сопровождавшими их рассказами) были собраны и дополнены из других сочинений о монастыре: Житие преподобного Феодосия Печерского и хвалебная речь ему, «Слово об основании усыпальницы», написанное Симоном, и т.
д.
Так постепенно было собрано литературное произведение, которое впоследствии стало известно как Киево-Печерский Патерик. Имеются Арсенийская редакция Патерика, сделанная в начале XV века по инициативе епископа Тверского Арсения, Феодосиева редакция, возможно, середины XV века, и две Кассианские редакции, составленные в 1460-х годах в самом монастыре. 96
Литературное и идейное значение Патерика было чрезвычайно велико. Она не только подытожила развитие русской агиографии в XI-XII веках, но и рассказом о славном прошлом знаменитой обители возбудила патриотические чувства и в страшные годы монгольского владычества напомнила о былом расцвете и могуществе Киевской Руси.
В сказаниях Киево-Печерского патерика много традиционных патериконных мотивов: праведные иноки творят чудеса, успешно противостоят мирским козням и искушениям, побеждают бесов и разоблачают их коварные козни. Однако все эти фантастические коллизии происходят на фоне реальной монастырской жизни и реальных политических событий Киевской Руси XI–XII веков.
Рядом с идеализированными портретами монастырских подвижников появляются реальные образы жестоких князей, жадных купцов и беззаконных судей. Не всегда безупречны и сами монахи: они подвержены зависти и жадности и часто упрекают и ссорятся друг с другом.
Так, легенда о Прохоре-раконосце повествует о том, как Прохор снабжал голодающих киевлян хлебом, испеченным из лебеды, но таким сладким на вкус, как будто сделанным «с медом». Если кто украл хлеб у Прохора, он был горьким, как полынь. Тогда Прохор собрал пепел из келлий и превратил его в соль, которую также раздал нуждающимся. Это разозлило купцов, которые подняли цены на свои продукты. Пожаловались князю Святополку 97 о Прохоре. Посовещавшись с боярами, князь отнял у Прохора волшебную соль, надеясь разбогатеть, но соль снова обратилась в пепел. На третий день князь приказал выбросить пепел, и он снова превратился в соль, которую с радостью приняли нуждающиеся горожане. Легко видеть, как неблагосклонно предстают в этом рассказе князь и его советники, и жадные киевские купцы.
Еще одна легенда рассказывает о монахе Григории. Некоторые воры приходят ограбить его, но он погружает их в глубокий сон, который длится пять дней. Он заставляет других воров стоять как вкопанные в течение двух дней, отягощенные украденными фруктами и овощами. Сначала монахи не видят воров, но когда они наконец замечают их, то не могут сдвинуть с места. Далее рассказывается, как тот же Григорий на берегу Днепра встречает князя Ростислава Всеволодовича, идущего в монастырь для получения благословения перед походом на половцев. Люди князя смеются над монахом и «говорят постыдные слова». Григорий упрекает их и предсказывает смерть от воды. Возмущенный словами монаха, князь гордо восклицает: «Неужели мне, умеющему плавать, ты предрекаешь смерть по воде», и приказывает связать Григория и утопить в Днепре. Иноки тщетно ищут Григория два дня, и только на третий его мертвое тело — с камнем на шее и в мокрых одеждах — чудесным образом появляется в его запертой келье. А князь Ростислав, убивший Григория, действительно утонул при переходе через реку в Треполье.
98
Интересна и история о монахе Феодоре. Он сильно страдает от козней бесов, которые являются ему в образе его друга, монаха Василия, и вызывают ссору друзей. Наконец ему удается одолеть бесов и даже заставить их служить себе: за одну ночь по его приказу перемалывают пять возов зерна, затем несут на гору тяжелые бревна, сплавленные по Днепру, для восстановления храма и поврежденных келий. на огонь и сложить их в нужных местах: на пол, крышу и стены. Но этот фантастический мир чудес тесно переплетается с миром реальных людей и человеческих отношений. Во-первых, бесы подстрекают перевозчиков, нанятых для перевозки бревен в монастырь, оклеветать Феодора и, подкупив судью, потребовать от него оплаты за работу, проделанную бесами. Во-вторых, одному из бояр киевского князя в облике Василия является бес и сообщает ему о каком-то богатом сокровище, спрятанном в месте, известном Феодору. Боярин ведет беса-Василия к князю Мстиславу. Принц решается на поиски клада, отправляется «как бы захватить какого-нибудь сильного воина» с большим войском, захватывает Феодора и мучает его, чтобы узнать, где спрятан клад.
Друг Феодора, настоящий Василий, тоже замучен. Оба монаха умирают после пыток. Правда, князь получает Божественное возмездие — он убит той же стрелой, которой убил Василия». Интересно, однако, что киевские князья и бояре, согласно Патерику, не останавливаются даже перед убийством монахов из гордыни или сребролюбия. Аура почтения, которая, как заявляет Патерик, окружала Киево-Печерский монастырь, и ореол христианского благочестия вокруг киевских князей совершенно меркнут. Дело, конечно, не в том, правдива история или нет, а в характере отношений между монастырем и светскими деятелями, которых так или иначе изображают патериконные сказания.
Сюжеты рассказов о монахах Киевской гробницы очень увлекательны. На это обращал внимание Александр Пушкин в письме к Петру Плетриеву, говоря о «прелести простоты и выдумки» в сказаниях о киевских чудотворцах. 100 Они сочетают чисто агиографические приемы с приемами летописного повествования; вопреки агиографическим условностям время от времени проскальзывают реалистичные детали и живые черты характера.
Таким образом, Киево-Печерский патерик представляет собой важный этап в развитии художественного нарратива в древнерусской литературе. 101
« Паломничество игумена Даниила ||| Абстрактность в агиографической литературе. — Россия — Золотое кольцо: Владимир. Подробная информация о аттракционе. Описание, фотографии и карта с указанием ближайших значимых объектов.
Фото и описание
Исторический музей расположен в здании, построенном Ученой комиссией Владимирского архива. В нем размещена экспозиция, относящаяся к Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику, которая знакомит с развитием Владимирской земли с древнейших времен до революции 1917 года.
В 2003 году была открыта обновленная историческая экспозиция, поражающая уникальными экспонатами и оригинальностью художественного решения.
Предыдущая историческая экспозиция прожила более 20 лет.
На первом этаже здания для художественного решения экспозиции использованы театральные и фигуративные приемы.
Рассказ об истории Владимирской области начинается со знакомства со стоянкой древнего человека Сунгирь, которая была открыта в 1956 году под Владимиром. Редкие захоронения древних людей, не имеющие себе равных по сложности ритуала, 76 тысяч предметов, обнаруженных на месте жилищ Homo Sungirensis, дают возможность увидеть, как жили наши предки 30 тысяч лет назад.
Зал древней истории представлен Сунгирьской коллекцией, а также воссозданными портретами древних людей, их орудиями труда, одеждой. В ней рассказывается о борьбе человека с силами природы, о зарождении самосознания у древнего человека, его первых попытках осмыслить окружающий мир и творчески выразить свое отношение к жизни. Зал древней истории имеет форму эллипса, сферы, которая как бы создает образ пространства, как некое яйцо, дающее жизнь.
Зеркала расположены по углам зала под определенным углом наклона, создавая чудо «прорыва пространства». Словно из зазеркалья на посетителя многократно и от этого отражалось «наводнение» более объемное, правдоподобное: прорубь с хрустальной водой, языческое капище и т.
д. В третьем углу — композиция, посвященная основателю Андрею Боголюбскому Владимиро-Суздальского княжества. Здесь воссоздана винтовая белокаменная лестница Боголюбовского дворца, как символ стремления человека к Богу. В четвертом углу зала гипсовый слепок с изображением Всеволода III Большое Гнездо, правившего Владимиром 35 лет. В центре зала находится подлинный белокаменный крест XII века, а также изображения Боголюбовской и Владимирской икон Божией Матери.
Среди прочего посетители музея могут узнать и о штурме города монголо-татарскими войсками в 1238 году. Поражает картина гибели женщины, тщетно пытавшейся спасти свое богатство. кресты-мощевики, иконы, колье. В 1993 году археологи обнаружили это бесценное сокровище, и сегодня оно выставлено на всеобщее обозрение.
Второй этаж музея оформлен в традиционном стиле. В ходе реконструкции была восстановлена первоначальная роспись сводов с медальонами и изображениями Владимира Мономаха, Андрея Боголюбского, Всеволода, Александра Невского и ярким растительным орнаментом.
Вот история Владимира с начала 17 века до начала 20 века.
Экспозиция музея также затрагивает всероссийскую историю. Вот раздел о Смутном времени начала XVII в., ценным экспонатом которого является редкая икона с изображением убиения царевича Дмитрия в Угличе, здесь впервые копия Пожалованной грамоты Спасителю -Евфимиев монастырь в Суздале от Лжедмитрия I. Уникальным экспонатом является церковная тельняшка, которая была сшита из шубы князя Дмитрия Пожарского.
В разделе, посвященном петровской эпохе, представлены материалы о сподвижниках Петра, связанных с Владимирской областью, экспонируется редкий портрет первой жены Петра, Евдокии Лопухиной, сосланной им в Покровский монастырь в Суздале.
Отдельной темой является материал о уроженце Владимирской земли, первооткрывателе М.П. Лазарева, а также макет шлюпа «Мирный» и секстанта начала 19 века. Подробно описывается период правления Александра I, его реформы, в том числе отмена крепостного права, судебная реформа.
Раздел о расцвете промышленности этих мест во второй половине 19 — начале 20 веков восхищает разноцветными тканями, изготовленными на местных текстильных фабриках, фарфоровой и хрустальной посудой, выпускаемой фабриками М.