Год развала советского союза: Эпоха развала. Конец Советского Союза

Содержание

Как ломали «Союз нерушимый». Кто выиграл и кто проиграл от развала СССР? | В России | Политика

26 декабря 1991 г. Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ. Страна размером в «1/6 часть земли» перестала существовать. Но политики и эксперты продолжают споры о том, кто виноват в распаде СССР и почему многие по сей день тоскуют по утраченной большой стране. Могла ли история тогда пойти по иному сценарию?

За интриги политиков заплатил народ

В распаде СССР виноваты прежде всего Горбачёв и Ельцин, уверен экс-депутат Госдумы, депутат Верховного Совета Латвийской ССР в 1990–1991 гг. Виктор Алкснис:

Торпеда, потопившая Союз

— Второй хотел отомстить первому за унижения, в том числе за изгнание с поста 1-го секретаря Московского горкома КПСС. И был реализован хитрый план по созданию в Москве второго центра власти. А ни одна страна с двумя центрами власти существовать не может.

12 июня 1990 г. большинство народных депутатов РСФСР проголосовали за декларацию о государственном суверенитете России. Это и была та торпеда, которая потопила Союз. СССР уничтожили отнюдь не сепаратисты из Грузии, Прибалтики или Украины. Это сделали русские люди, русские депутаты, которые под овации приняли ту декларацию. Учитывая, что популярность Горбачёва стремилась к нулю, а популярность Ельцина росла, российский президент начал давить союзного с удвоенной энергией, отбирать у него власть и блокировать все его инициативы по сохранению единства страны.

Если бы во главе РСФСР оказался не Ельцин, а другой человек и не возник бы второй центр власти, СССР наверняка бы уцелел. С сепаратистами из других республик разговор был бы коротким. Например, с Кравчуком. Украина хочет отделиться от Союза? Пожалуйста, но Крым и всю союзную собственность возвращайте обратно. Это подействовало бы отрезвляюще. Тем более что мощной поддержки в силовых структурах националисты тогда ещё не имели. Большинство офицеров на Украине, получи они такой приказ, покончили бы со всеми этими УНА-УНСО и прочими бандеровцами за несколько дней.

Я убеждён, что Союз вовсе не был обречён. И пример Китая это показал. Когда там в 1989 г. начался политический кризис и на улицы вышли миллионы людей, руководство КПК не дрогнуло. Как сказал потом нам, российским депутатам, один из китайских руководителей, «ваша проблема в том, что вы не прошли через свою площадь Тяньаньмынь». Великий Дэн Сяопин тогда счёл, что лучше пожертвовать несколькими сотнями протестующих студентов, чем потерять всю страну. Если бы и у нас ГКЧП действовал жёстко и с утра 19 августа взял под контроль здание Верховного Совета РСФСР, то многое бы в нашей истории пошло по-другому.

Кстати, Латвия оказалась единственной республикой, где ГКЧП победил. Потому что там был знаменитый рижский ОМОН — 200 бойцов во главе с майором Млынником, которые утром 19 августа начали действовать строго по закону СССР о чрезвычайном положении и взяли под контроль все стратегические объекты. В результате за 3 дня в республике не произошло ни одного митинга против ГКЧП. А предводители Народного фронта начали звонить командующему войсками Прибалтийского военного округа генерал-полковнику Кузьмину и просить о личной встрече — чтобы подтвердить, что они были и остаются верными коммунистами-ленинцами и готовы выполнять все распоряжения Москвы. Особенно они удивили Кузьмина сообщением об уплате членских взносов, которые не платили уже два года (а некоторые даже успели сжечь свои партбилеты).

Жаль, что на весь Советский Союз нашёлся только один такой майор Млынник.

Почему молчал народ?

Часто говорят — мол, почему же народ не вышел протестовать, когда Ельцин со товарищи добивали СССР? Почему не вышли спасать страну? Думаю, потому, что, во-первых, люди недооценили значимость происходящего. Они считали, что ничего не изменится. Подумаешь, заменили СССР на СНГ — какая разница. Во-вторых, благородная, но неумелая (зачем, например, надо было вводить танки в Москву?) попытка ГКЧП спасти Союз подорвала авторитет силовых структур. Второй раз подставляться многие сотрудники уже не хотели. Хотя, если бы политическое руководство проявило волю, спасти Союз было не поздно даже в декабре 1991-го.

В 2006 г. я был в Беловежской Пуще. В то время там ещё работали люди, ставшие очевидцами подписания соглашений. Начальник охраны, который в 91-м был лейтенантом КГБ Белоруссии, рассказывал, например, почему заговорщики выбрали именно это место. Ведь объект в Вискулях не какая-то роскошная резиденция, не санаторий. Это достаточно скромное трёхэтажное строение в охотничьем хозяйстве. Крохотные комнатушки, скромные бытовые условия. В декабре 1991-го делегации трёх республик там едва смогли разместиться — люди спали на полу посменно. Не было ни машинисток, ни пишущих машинок, чтобы готовить документы… Так вот, почему Ельцин, Кравчук и Шушкевич выбрали столь неприспособленное место? Начальник охраны объяснил: вы заметили, говорит, асфальтовую дорогу, которая ведёт на запад? До Польши по ней всего 5 км. И если бы Горбачёв прислал спецназ арестовать участников этих посиделок, они бы могли даже пешком добраться до польской границы.

Нажмите для увеличения 

А такие опасения у них были, и не на пустом месте. Когда председатель КГБ Белоруссии узнал, кто и зачем приехал в Пущу, он дал команду местной «Альфе» окружить Вискули. И доложил в Москву — мол, готов всех задержать за госизмену и в наручниках доставить в столицу. Но Горбачёв ответил: не надо, это же руководители республик, с ними надо вести переговоры, искать компромисс… Поэтому «Альфа» все дни там дежурила, но приказа на силовые действия так и не получила.

Была ли альтернатива распаду Советского Союза?

Спасать Советский Союз надо было ещё при позднем Брежневе, — считает историк и писатель Рой Медведев.

— Распад Советского Союза кардинально изменил ход мировой истории. Вся конструкция международных отношений определялась противостоянием двух сверхдержав — СССР и США. 1/3 государств мира находились на стороне Америки — вся Западная Европа, Канада, Австралия, часть стран Азии. Не менее 1/4 мирового сообщества были на стороне СССР, в социалистическом лагере — вся Восточная Европа, Вьетнам, Китай, Куба, некоторые страны Африки. Остальные страны считались неприсоединившимися. Но одна сверхдержава распалась, и на 15 лет на планете установился однополярный мир, командовали которым США. Все говорили: «Прежняя история кончилась, победил либерализм Соединённых Штатов». Китай в это время ещё не был сверхдержавой: при раннем Дэн Сяопине он начал склоняться на сторону Америки и вёл идеологическую борьбу с Советским Союзом вплоть до его распада.

С середины 2000-х гг. начал складываться современный мир: 40 лет непрерывного экономического, политического и военного развития превратили в сверхдержаву Китай. Америка ослабла, но осталась сверхдержавой, потому что до сих пор обладает огромной экономической и военной мощью. Поднялась и Россия — как великая геополитическая держава. Экономически РФ сегодня является достаточно слабой страной, но в военном отношении по-прежнему мощная, так как опирается на созданную в советские времена военно-промышленную базу.

В наши дни установился уже трёхполярный мир. Две сверхдержавы — Америка и Китай — противостоят друг другу по всем направлениям. На стороне США большая часть западных стран и значительная доля государств «третьего мира». А между двумя сверхдержавами находится Россия — как посредник и уравновешивающая сила. Европа при этом расколота и разрозненна.

Мог ли существовать некий альтернативный сценарий развития событий? Неизбежен ли был распад СССР? Думаю, что неотвратимым он стал ещё в конце эпохи Брежнева. Начинать спасать Союз надо было с 1980-х. К 1990 г. он уже фактически распался, всё шло по сценарию «Падающего — подтолкни!». После ГКЧП не было правительства и Съезда народных депутатов СССР, Совета министров, ЦК КПСС и других органов управления.

Альтернатива могла бы осуществиться, если бы властители СССР были более дальновидны и задумались о ней лет за 20 до распада. Может, ушли бы республики Прибалтики и Закавказья, но основная сила Союза — Украина, Белоруссия, Казахстан — осталась бы с Россией.

Чему может научить нас эта история? Тому, что надо очень большое внимание уделять прогнозам, в т. ч. экономическим, на основе прошлого изучать будущее, заглядывать в завтрашний день. Нельзя жить сегодняшним днём, как это делали руководители позднего СССР — Брежнев, Андропов, Черненко. Каждый из них думал в первую очередь о том, чтобы продержаться самому, а всерьёз, глубоко никто ситуацию не анализировал. Они не просчитали запас прочности огромной страны, который в реальности был очень слабым. При Ленине и Сталине в основание СССР заложили недостаточно прочный фундамент, на котором принялись возводить слишком высокое здание. В итоге всё строение рухнуло. Вывод: надо было сначала укрепить фундамент, а потом продолжать строить верх. Потому что главной оказалась не идеология, а реальное благосостояние простых людей. Если люди довольны своей жизнью, они не пойдут на баррикады — к революции всегда толкает нищета. Поэтому необходимо видеть перспективу, просчитывать все вероятные угрозы и использовать открывающиеся возможности.

Как расшатывали единую страну трудности в экономике?

В конце 1991 г. СССР был страной полупустых магазинов. Избежал бы он печальной судьбы, если бы не жестокий товарный дефицит и другие экономические неурядицы? «АиФ» спросил об этом научного руководителя Института экономики РАН, члена-корреспондента РАН Руслана Гринберга.

Алексей Макурин, «АиФ»: Какие экономические проблемы подрывали целостность советского государства?

Руслан Гринберг: Самым важным объективным фактором, питавшим сепаратистские настроения, была беспрецедентная централизованность управления страной вообще и экономикой в частности. Горбачёв рассказывал, что, когда он был партийным начальником Ставропольского края, даже привокзальный туалет не мог построить без согласования с Москвой. Это, разумеется, не нравилось республиканским элитам, которым хотелось большей самостоятельности в делах. К тому же применяемые в СССР директивное планирование и централизованное ценообразование в силу своей природы тормозили обновление выпускаемой продукции. С конца 1960-х гг. Советский Союз всё сильнее отставал от рыночных стран по уровню потребительского выбора. Причем отставал как по количеству, так и по качеству продаваемых товаров.

А когда в конце 1980-х гг. возникли трудности со снабжением населения продовольственными продуктами, сильнее всего опустели российские магазины. Главным образом случилось это из-за противоборства центральной власти и новоиспечённой ельцинской власти в «независимой» РСФСР. В других республиках, где двоевластия не было, положение выглядело получше. И, поскольку гласность уже разрешала говорить что угодно, пошли дискуссии на темы, кто кого кормит, кто виноват и что делать. В республиках считали, что они кормят и одевают Россию. А в России, особенно ельцинской, считали, наоборот. И там, и здесь появились деятели, предложившие народам простую и очень заманчивую перспективу: если выйти из общей советской семьи, то можно зажить более богато и счастливо.

Однако я твёрдо уверен: за исключением стран Балтии, реального стремления к выходу из СССР не было больше нигде. Не экономические трудности стали главной причиной его распада. Потребительских товаров в СССР не хватало всегда, времена бывали ещё более голодные — но страна оставалась единой.

— Что же её погубило?

— Инфантилизм властолюбивых лидеров, выдвинувшихся под популистскими лозунгами, и — что, на мой взгляд, ещё важнее — гражданская незрелость обычных людей, не готовых к ответственному поведению в условиях «дарованной» свободы. Ведь до перестройки за них всё решало государство. Иначе невозможно объяснить, почему 76% участников референдума, прошедшего в марте 1991 г., высказались за сохранение СССР, а потом те же люди молчаливо поддержали и заявления республиканских парламентов о независимости, и Беловежский сговор. Горбачев и его соратники рассчитывали, что, получив свободу, советские люди быстрее добьются комфортного и справедливого устройства в многонациональном сообществе народов. Но свобода обернулась безответственной вседозволенностью. 

То, что происходило, было похоже на коллективное сумасшествие. Не только рядовые граждане, но и хорошо информированные академики после провала ГКЧП жили иллюзией, что тогдашнее российское руководство все делает правильно. Была утопическая вера, что вернётся всё хорошее, достигнутое при социализме, но добавятся прелести рынка и товарное изобилие, как на Западе. А разрушительные решения политиков воспринимались как вынужденная плата за путь в счастливое будущее.

— Какая из республик запустила механизм распада?

— Несомненно, РСФСР во главе с Ельциным, которая 12 июня 1990 г. приняла Декларацию о государственном суверенитете и тем самым противопоставила себя СССР. Главным для российского руководства было свалить Горбачева, а дальше — как пойдет. Слепых вели слепые поводыри. 

— И никто «наверху» не видел экономических опасностей упразднения общей страны?

— Больше того, бытовало представление, что в свежеиспеченном СНГ экономическая интеграция будет даже более равноправной. Учреждая Содружество, лидеры независимых стран пообещали друг другу сохранить единую валюту, не вводить таможенные пошлины и жить добрыми соседями. Но никто обещания не сдержал. Егор Гайдар, с которым мне довелось обсуждать устройство экономик СНГ, почему-то думал, что постсоветские государства не смогут существовать самостоятельно. «Не волнуйтесь, — сказал он мне. — Никуда не денутся и приползут к нам на брюхе».

— Кто в итоге выиграл от развода в советской семье? Кто и что потерял?

— Все республики в 1990-е гг. пережили неожиданно мощный экономический спад, вызванный радикальной рыночной трансформацией и разрывом межреспубликанских хозяйственных связей. Лучше всех на этом фоне выглядели Эстония, Латвия и Литва, которые вошли в состав Евросоюза и попали в лучшую на Земле экономическую интеграцию. Но они остались на периферии ЕС, и много молодёжи из этих государств уезжает. На остальном постсоветском пространстве успешнее других оказались страны, богатые сырьём, которое можно продавать за валюту, — Россия, Казахстан, Азербайджан. Сильнее прочих затормозилось развитие Украины и Таджикистана.

Но даже если усреднённая статистика выглядит позитивно, это не означает, что жизнь простых граждан улучшилась в такой же пропорции, как выросла экономика. Главный выигрыш от распада СССР достался элитам, взявшим природные ресурсы под свой контроль, и людям, близким к начальству. Если в Советском Союзе половину населения можно было считать средним классом, то сегодня даже в самых благополучных странах СНГ он не превышает 15–20%. 

Более примитивными стали и экономики новых независимых государств. Даже самые успешные страны являются таковыми главным образом благодаря экспорту топлива и сырья.

При этом Россия потеряла больше всего. Другие республики впали в бедность, но начали строить свое государство и тем самым получили основания для национальной гордости. Мы же фактически испытали двойное поражение — экономическое и морально-политическое: мы не приобрели, а утратили своей государство. Но повернуть вспять историю невозможно. Если кто-то мечтает сегодня о восстановлении СССР хотя бы в урезанном виде — это такая же утопическая идея, как 30 лет назад богатая жизнь в отдельных национальных квартирах. И это, кстати, тоже свидетельство неизжитой инфантильности общественного сознания. Пора взрослеть.

Что из советского прошлого пригодилось бы сегодня?

В последние годы ностальгия по советскому прошлому ширится. А если взглянуть на эту страницу истории здраво: что мы могли бы перенять у страны, которой больше нет?

Борис Якеменко, историк, политолог:

Сперва важно разобраться с тем, что именно люди понимают под советским прошлым. Если речь идёт о восстановлении института социальной справедливости, то тогда, конечно, многие бы хотели возвращения в советские времена. Советский Союз был первой и единственной в истории попыткой создать систему социальных гарантий тем, кто их никогда не имел. Неслучайно все эти идеи пользуются такой популярностью на Западе, их изучают в университетах. Если говорить о «возвращении» к СССР в этом смысле, то ничего плохого в этом нет. Тем более что о недостатке справедливости, о её кризисе, о тотальном социальном расслоении, об абсолютном отсутствии прав — международных, личных — сегодня говорит весь мир.

Другое дело, что мы не сможем туда вернуться. Прежде всего потому, что мы сами изменились навсегда. Именно поэтому Советский Союз всё больше превращается в миф, в который обычно переносится всё самое лучшее из нашей жизни. Он становится тенью реальности.

Почему мы сейчас вспоминаем СССР с таким восторгом? Не обманываем ли себя, идеализируя то время? Не является ли это ностальгией в том числе и по собственной молодости? Я жил в Советском Союзе и знаю, что это было не самое мечтательное время в жизни. Тогда существовала масса проблем. Но в том, что все мы чувствовали себя спокойнее, нет никаких сомнений.

Что имело бы смысл из того времени перенести в день сегодняшний? Первое — профессионализм. Отношение к делу. Когда раньше вы видели директора ЗИЛа или министра советского, то понимали, что он к этой работе шёл всю жизнь. А сейчас часто, когда глядишь на какого-нибудь начальника, возникает ощущение, что «и я бы так мог». Что люди во власти и управлении — совершенно случайные.

Второе — ответственность за то, что сделано. Был орган, который эту ответственность внушал. Была партия, перед которой провиниться было страшнее, чем порой перед домашними. Такая провинность имела тяжелейшие последствия.

Третье — система социальной справедливости. Было кому жаловаться. Была социальная защищённость, защита людей труда. Сегодня тех же профсоюзов фактически не существует. Вспомним недавнюю страшную трагедию на шахте в Кузбассе. Люди были вынуждены спускаться туда с угрозой для своей жизни, иначе бы им не платили. Сегодня работающий человек не защищён. Он понимает, что если заболеет и хотя бы ненадолго выпадет из обоймы, то ему не на что будет жить, нечем кормить семью.

Вот эта уверенность в завтрашнем дне, в том, что и через пять, и через десять лет цены будут те же, поэтому можно копить, можно строить планы, — это то, что однозначно стоило бы восстановить и вернуть в наше время. Мало того, я убеждён, что Россия — это единственная страна, у которой есть такой опыт, поэтому она бы и могла возглавить этот процесс.

Однако надо понимать, что для возвращения таких реалий придётся многим пожертвовать. Ведь что такое социальная справедливость? Это когда я плачу за то, чтобы другому было хорошо. Когда я, имея всё, что мне необходимо, защищаю тех, у кого этого нет.

Это вопрос определённой ментальности, готовности что-то отдать, чтобы остальным было лучше. И это не вопрос каких-то правительственных решений, по крайней мере не только в них всё упирается. Социальную справедливость нельзя насадить сверху.

Наше патерналистское государство в принципе могло бы запустить такие процессы. Но я думаю, что они невыгодны очень многим. Когда мы читаем в интернете высказывания разных гламурных дамочек о том, что пора бы перестать пускать за границу «всякое быдло, чтобы оно там не валялось на пляжах рядом с нами», мы же пониманием: то, что у них на языке, у финансовой элиты — на уме. Действительно, некоторым выгодно углублять социальную пропасть, чтобы не все могли пользоваться теми благами, которые есть у них самих. Потому что эти блага, собственно говоря, и отличают их от всех остальных.

Стремились ли США развалить СССР летом 1991 г.?

Почти тридцать лет отделяют нас от распада Советского Союза, но многие вопросы, касающиеся драматических событий этой исторической эпохи, пока еще не получили полных и исчерпывающих ответов. Среди этих вопросов не последнее место занимает и вопрос о возможной роли внешних факторов в советской дезинтеграции. Как это у нас водится, в число ответственных за распад СССР почти автоматически включается злокозненный «коллективный Запад» и, в первую очередь, Соединенные Штаты.

Автору этих строк довелось довольно тесно общаться со многими американскими политиками, дипломатами и экспертами в жаркие летние месяцы 1991 г.; это общение позволяет ему сделать некоторые выводы о том, к чему в Вашингтоне стремились на советском направлении три десятилетия назад.

Итак, чего же хотел Вашингтон добиться от СССР тридцать лет назад?

Во-первых, целью США был последовательный демонтаж мировой системы социализма — как минимум, в Европе. К лету 1991 г. эта цель уже была практически достигнута. В феврале этого года государства — участники Организации Варшавского Договора (ОВД) упразднили её военные структуры, а 1 июля в Праге подписали Протокол о полном прекращении действия Договора. Буквально синхронно с ОВД (28 июня 1991 г.) прекратил свое существование Совет экономической взаимопомощи.

Во-вторых, целью США был демонтаж коммунистической системы советского типа в самом СССР. Эта цель также была де-факто достигнута к лету 1991 г. Напомним, что знаменитая 6 статья Конституции СССР о «руководящей и направляющей роли Коммунистической партии» была отменена еще в марте 1990 г., причем к этому моменту КПСС уже давно потеряла монополию на власть в стране. В целом, летом 1991 г. имела место агония старой системы, остановить которую было уже невозможно (что и показали, в частности, события 19–21 августа).

В-третьих, целью США было максимальное сокращение советского военного потенциала — как ядерного, так и конвенционального. Тут все складывалось для американской сторон тоже более, чем благоприятно. В декабре 1987 г. был подписано советско-американское соглашение о РСМД. Еще через год Михаил Горбачев объявил с трибуны ГА ООН об одностороннем сокращении советской армии, о конверсии оборонной промышленности и о начале вывода части войск из Восточной Европы и Монголии. А в июле 1991 г. СССР и США подписали первое двустороннее соглашение о значительном сокращении стратегических наступательных вооружений — Договор СНВ-1.

Таким образом, основные цели США в отношении СССР либо уже были достигнуты, либо были близки к достижению. Окончательный развал Советского Союза в этих условиях никак не должен был входить в планы администрации Дж. Буша — старшего.

Именно поэтому в Белом доме до августовского путча 1991 г. так неохотно и так осторожно шли на контакты с Борисом Ельциным и его окружением. Именно поэтому в июле 1991 г. Михаил Горбачев был приглашен в Лондон на встречу G7. Именно поэтому 1 августа 1991 г. Дж. Буш произнес в Киеве свою знаменитую речь (получившую впоследствии шуточное название «Котлета по-киевски» — Chicken Kiev speech) — где американский лидер предостерегал украинцев от «самоубийственного национализма» и выразил полню поддержку усилиям Михаила Горбачева по сохранению реформированного СССР. В Белом доме и в Госдепе даже после путча 19–21 августа еще долго делали ставку на сохранение единого советского государства.

Но, главное, как представляется, состояло в том, что руководство США летом 1991 г. еще не было готово принять на вооружение стратегию строительства «однополярного мира» — с универсализацией американских политических моделей, с форсированным расширением НАТО на Восток и с глобализацией «сферы ответственности» Альянса, с доктринами демократизации Большого Ближнего Востока и Большой Центральной Азии и прочими атрибутами американской «однополярности».


Почти тридцать лет отделяют нас от распада Советского Союза, но многие вопросы, касающиеся драматических событий этой исторической эпохи, пока еще не получили полных и исчерпывающих ответов. Была ли советская дезинтеграция исторически неизбежной, или она стала итогом цепочки ошибочных решений и трагических просчетов политического руководства страны? Кто стал основным катализатором центробежных процессов в СССР — самонадеянные национал-коммунисты союзных республик или рвавшаяся к власти в Москве группировка Бориса Ельцина? Была ли главная причина распада великой страны в идейном нигилизме и политическом оппортунизме последнего поколения советской номенклатуры, или все дело состояло в исчерпанности советской экономической модели, пребывавшей в состоянии стагнации после отказа от «косыгинских реформ» второй половины 60-х годов?


Андрей Кортунов:
Многосторонний миропорядок без доброго гегемона


Среди этих вопросов не последнее место занимает и вопрос о возможной роли внешних факторов в советской дезинтеграции. Как это у нас водится, в число ответственных за распад СССР почти автоматически включается злокозненный «коллективный Запад» и, в первую очередь, Соединенные Штаты. Во многих постсоветских исторических нарративах именно американскому руководству приписывается наличие долгосрочной стратегии, направленной на разложение советского общества изнутри путем подрыва его моральных устоев и традиционных ценностей, провоцирования социальных и этнических конфликтов, идеологического воздействия на советские элиты и пр. (столь любимый конспирологами, хотя никем никогда так и не предъявленный «план Даллеса»).


Автору этих строк довелось довольно тесно общаться со многими американскими политиками, дипломатами и экспертами в жаркие летние месяцы 1991 г.; это общение позволяет ему сделать некоторые выводы о том, к чему в Вашингтоне стремились на советском направлении три десятилетия назад. Оговоримся сразу: цель этих заметок не состоит в том, чтобы представить тогдашние Соединенные Штаты в целом и администрацию Дж. Буша-старшего, в частности, лучше, чем они были на самом деле. Политика, как известно, дело грязное, и американская внешняя политика никогда не была исключением из правил. У администрации Дж. Буша в шкафу нетрудно найти немало скелетов. Но и демонизировать эту администрацию тоже было бы неправильным.


Итак, чего же хотел Вашингтон добиться от СССР тридцать лет назад? Во-первых, целью США был последовательный демонтаж мировой системы социализма — как минимум, в Европе. К лету 1991 г. эта цель уже была практически достигнута. В феврале этого года государства — участники Организации Варшавского Договора (ОВД) упразднили её военные структуры, а 1 июля в Праге подписали Протокол о полном прекращении действия Договора. Буквально синхронно с ОВД (28 июня 1991 г.) прекратил свое существование Совет экономической взаимопомощи. Хотя советские войска оставались на территории нескольких центрально-европейских стран еще несколько лет, летом 1991 г. всем уже было абсолютно ясно, что времена советской военной, политической и экономической гегемонии в Центральной Европе безвозвратно ушли в прошлое.


Во-вторых, целью США был демонтаж коммунистической системы советского типа в самом СССР. Эта цель также была де-факто достигнута к лету 1991 г. Напомним, что знаменитая 6 статья Конституции СССР о «руководящей и направляющей роли Коммунистической партии» была отменена еще в марте 1990 г., причем к этому моменту КПСС уже давно потеряла монополию на власть в стране. После XXXVIII съезда КПСС (июль 1990 г.) внутри партии полным ходом шла ожесточенная фракционная борьба, еще больше ослаблявшая ее влияние на общество и предвещающая вполне вероятный раскол на несколько противостоящих друг другу политических сил. В целом, летом 1991 г. имела место агония старой системы, остановить которую было уже невозможно (что и показали, в частности, события 19–21 августа).


Игорь Иванов:
Камо грядеши


В-третьих, целью США было максимальное сокращение советского военного потенциала — как ядерного, так и конвенционального. Тут все складывалось для американской сторон тоже более, чем благоприятно. В декабре 1987 г. был подписано советско-американское соглашение о РСМД, предполагавшее существенные уступки Соединенным Штатам со сторон СССР. Еще через год (7 декабря 1988 г.) Михаил Горбачев объявил с трибуны Генеральной ассамблеи ООН об одностороннем сокращении советской армии, о конверсии оборонной промышленности и о начале вывода части войск из Восточной Европы и Монголии. А в июле 1991 г. СССР и США подписали первое двустороннее соглашение о значительном сокращении стратегических наступательных вооружений — Договор СНВ-1.


Таким образом, основные цели США в отношении СССР либо уже были достигнуты, либо были близки к достижению. Окончательный развал Советского Союза в этих условиях никак не должен был входить в планы администрации Дж. Буша-старшего. Максимум, к чему могла стремиться администрация — согласие Москвы на независимость трех прибалтийских республик, принадлежность которых к СССР Соединенные Штаты так и не признали с 1940 г.


Именно поэтому в Белом доме до августовского путча 1991 г. так неохотно и так осторожно шли на контакты с Борисом Ельциным и его окружением. Именно поэтому в июле 1991 г. Михаил Горбачев был приглашен в Лондон на встречу G7. Именно поэтому 1 августа 1991 г. Дж. Буш произнес в Киеве свою знаменитую речь (получившую впоследствии шуточное название «Котлета по-киевски» — Chicken Kiev speech) — где американский лидер предостерегал украинцев от «самоубийственного национализма» и выразил полню поддержку усилиям Михаила Горбачева по сохранению реформированного СССР.


Разумеется, можно допустить, что где-то на Капитолийском холме, в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли или в офисах вашингтонских аналитических центов существовали иные точки зрения на возможный распад СССР. В американском политическом истеблишменте всегда находились деятели, исповедовавшие в отношении Советского Союза известный принцип Катона-старшего — «Карфаген должен быть разрушен!». Например, к последовательным сторонникам Бориса Ельцина и противникам Михаил Горбачева в 1991 г. иногда относят тогдашнего министра обороны США и будущего вице-президента Дика Чейни или высокопоставленных сотрудников ЦРУ Джорджа Колта Фрица Эрмарта. Но в Белом доме и в Госдепе даже и после путча 19–21 августа еще долго делали ставку на сохранение единого советского государства.


В администрации Дж. Буша-старшего витали страхи перед угрозой гражданской войны на территории ядерной сверхдержавы и опасения того, что советский ядерный арсенал может расползтись по планете, попав в итоге в чьи-то ненадежные руки. Эти страхи и опасения потом еще долго будут отзывался эхом в бесчисленных голливудских фильмах, в которых международные террористы получают доступ к бесхозным советским ракетам и пытаются диктовать свою волю миру.


Наверняка, у Дж. Буша и его команды долго сохранялась личная симпатия к приятному в общении, обаятельному Михаилу Горбачеву. Присутствовало очевидное недоверие к Борису Ельцину с его политическим популизмом, ограниченным опытом в международных делах и своеобразным стилем общения. Горбачев был понятен и предсказуем, Ельцин — непонятен и непредсказуем.


Андрей Кортунов:
Что такое многосторонность «по-американски»?


По всей видимости, были надежды на то, что сохранение СССР и продолжение правления Михаила Горбачева откроет для США огромный рынок с почти 300 миллионами потребителей, даст американским корпорациям легкий доступ к богатейшим запасам нефти, газа и других ресурсов на обширной территории Советского Союза.


Но, главное, как представляется, состояло в том, что руководство США летом 1991 г. еще не было готово принять на вооружение стратегию строительства «однополярного мира» — с универсализацией американских политических моделей, с форсированным расширением НАТО на Восток и с глобализацией «сферы ответственности» Альянса, с доктринами демократизации Большого Ближнего Востока и Большой Центральной Азии и прочими атрибутами американской «однополярности». Дж. Буш-старший вообще был очень опытным, предельно рациональным и осторожным политиком: вспомним хотя бы события войны в Персидском заливе 1990–1991 гг., когда после освобождения Кувейта от иракской оккупации руководство США приняло решение не развивать свой успех дальше, отказавшись от наступления на Багдад и от попыток спровоцировать смену политического режима в Ираке.


Дж. Бушу-старшему ослабленный и реформированный Советский Союз был еще очень и очень нужен. Ведь именно с советским руководством американский президент подписывал соглашения РСМД (1987 г. ) и СНВ-1 (1991 г.). Именно Советский Союз стал участником Договора об обычных вооружённых силах в Европе и Парижской хартии для новой Европы (1990 г.). С советским руководством администрация Дж. Буша-старшего обсуждала амбициозные планы реформы ООН и других международных организаций, масштабные идеи формирования нового миропорядка, основанного на балансе интересов. Были надежды на совместную работу СССР и США в конфликтных зонах глобального Юга, в решении проблем нераспространения ядерного оружия и т. д.


Летом 1991 г. многим в Соединенных Штатах казалось, что биполярную структуру мировой политики еще можно сохранить, устранив наиболее явные ее недостатки, связанные с историческим наследием периода холодной войны. К тому же летом 1991 г. Дж. Буш уже не мог не задумываться о своей предстоящей избирательной кампании следующего года; демонстрация успехов глобального партнерства с популярным в Америке Михаилом Горбачевым могла бы помочь президенту в борьбе с вероятными оппонентами из Демократической партии.


Прискорбное опьянение американским всемогуществом и сопутствующей вседозволенностью случилось в Вашингтоне несколько позже — уже в годы администрации Билла Клинтона, победившего на выборах 1992 г. Дж. Буша-старшего. Именно в эти годы окончательно сложился официальный американский нарратив о решающей победе США в холодной войне. Этот нарратив включал в том числе и приписывание Америке мифических заслуг в развале Советского Союза, равно как и навязчивую паранойю в отношении не менее мифической перспективы его воссоздания в ином формате. О позициях предыдущей администрации по «советскому вопросу» в Белом доме предпочли просто забыть — как об очередном «неудобном» эпизоде американской внешней политики.


Однако, все эти последующие фантазии идеологически и политически ангажированных адептов «однополярного мира» не должны затемнять нам картину того, что в действительности происходило три десятилетия назад, в жаркое лето 1991 года.

Please enable JavaScript to view the comments powered by Disqus.

Медицинские последствия распада СССР | Бедность, неравенство и здоровье: международная перспектива

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicБедность, неравенство и здоровье: международная перспективаЭпидемиологияОбщественное здравоохранениеКнигиЖурналы
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicБедность, неравенство и здоровье: международная перспективаЭпидемиологияОбщественное здравоохранениеКнигиЖурналы
Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск


  • Иконка Цитировать

    Цитировать

  • Разрешения

  • Делиться

    • Твиттер
    • Подробнее

Процитируйте

Леон, Дэвид А. и Гилл Уолт (ред.),

«Последствия распада Советского Союза для здоровья»

,

Дэвид Леон и Гилл Уолт (ред.)

,

Бедность, неравенство и здоровье: международная перспектива

(

Оксфорд,

2000;

онлайн-издание,

Oxford Academic

, 1 сентября 2009 г.

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780192631961.003.0002,

, по состоянию на 12 ноября 2022 г.

3 .

Выберите формат
Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicБедность, неравенство и здоровье: международная перспективаЭпидемиологияОбщественное здравоохранениеКнигиЖурналы
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicБедность, неравенство и здоровье: международная перспективаЭпидемиологияОбщественное здравоохранениеКнигиЖурналы
Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

В этой главе утверждается, что влияние распада Советского Союза на здоровье людей, населяющих входящие в его состав страны, может характеризоваться элементами сходства и разнообразия. Имеются убедительные доказательства того, что алкоголь играл важную роль в колебаниях с 19 века.80-е годы. Воздействие политического перехода на здоровье усугублялось тем фактом, что уровень смертности в России уже рос. Учитывая доступность и доступность алкоголя, а также преобладающую культуру пьянства, наложение огромного социального и экономического шока имело неизбежные последствия. Однако не все пострадали в одинаковой степени; те, у кого сильная социальная поддержка, оказались относительно защищенными.

Ключевые слова:
неравенства в отношении здоровья, СССР, здравоохранение, Россия, потребление алкоголя, смертность

Предмет

Эпидемиология общественного здравоохранения

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

  1. Щелкните Войти через свое учреждение.
  2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
  3. При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

  1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
  2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Войти с помощью личного кабинета

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

  • Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
  • Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

«Распад: распад Советского Союза»

В 2005 году президент России Владимир Путин назвал распад Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой века». Спустя годы аналитики, эксперты и случайные наблюдатели неоднократно возвращались к этой фразе, чтобы найти возможное объяснение геополитическим шагам Кремля от войны 2008 года в Грузии до продолжающегося вторжения в Украину. Но что на самом деле мы знаем о событии, которое резко изменило глобальный геополитический ландшафт и положило конец почти полувековой холодной войне?

Хотя некоторые могут знать гораздо больше, чем другие, все — как новички, так и опытные наблюдатели — найдут новые ответы и пищу для размышлений в номинированной на Пушкинскую премию Владислава Зубка книге «Крах: Падение Советского Союза».

Зубок, один из ведущих мировых экспертов по истории холодной войны и Советского Союза, профессор международной истории Лондонской школы экономики и политических наук.

Этот объемный, широкомасштабный труд прослеживает годы правления Михаила Горбачева в XIX80-х и начала 1990-х, представляет собой энциклопедию распада СССР. Но богатый фактический материал тщательно переплетен с рассказами о событиях из первых рук, взятыми, в частности, из личных дневников, предоставленных Зубку участниками, что делает чтение захватывающим и эмоционально заряженным.

В «Крахе» Зубок опровергает представление о том, что падение советской империи было предопределено. Вместо этого он утверждает, что страна, которой больше нет, «пала жертвой идеального шторма и незадачливого капитана» — самого Горбачева.

Хотя в коллективном западном воображении Горбачева часто изображают героем, Зубок не уклоняется от разоблачения ошибок и изъянов характера последнего советского лидера, которые обеспечили его инструментальную роль в процессе разрушения Союза. В отличие от многочисленных лестных биографий и нескольких автобиографий, написанных самим Горбачевым, Зубок Горби — человек, ослепленный своим идеализмом, стремящийся к признанию либеральным Западом и неспособный признать собственные неудачи. Именно эти черты сделали его идеальным кандидатом на роль эсминца советского проекта.

Зубок, однако, не приписывает конец советского проекта исключительно одной личности. Экономический коллапс и роль Запада также исследуются очень подробно.

Хотя «Обвал» исследует события, произошедшие более четверти века назад, трудно избавиться от зловещего ощущения, читая его на фоне войны в Украине.

Поскольку бывшему советскому имперскому ядру и его соседям вновь предстоит бурное, неопределенное будущее, которое, как утверждают некоторые, может привести даже к краху самой России, трудно не проводить параллели с событиями 80-х годов и искать ответы на вопросы о настоящем в книге Зубка. Автор, однако, решительно предостерегает читателя от поиска средств решения существующих проблем в далеком прошлом.

«Экономические бедствия и социальные травмы распада СССР не объясняют и тем более не оправдывают того, что произошло много лет спустя», — пишет Зубок.

«Однако они указывают на возможность больших разворотов и исторических сюрпризов… в будущем».

Из главы третьей: Революции

История ускоряется

Весной-летом 1989 года в советских политических элитах произошло еще одно драматическое событие: железный занавес, мешавший им выехать за границу, внезапно раздвинулся. Это имело революционные последствия для советской политики, особенно для образованной московской интеллигенции. Со времен Сталина Запад был запретным плодом и объектом пристального любопытства советских граждан. Постсталинская интеллигенция считала «воображаемый Запад» жизненно важной частью своей идентичности, мечтаний и культурного самоутверждения. Несколько образованных когорт выросли с настоящей одержимостью и идеализацией западной культуры и музыки, сначала джаза, а затем рока. Многие из тех, кто научился презирать советскую систему при Брежневе, испытывали некритическое восхищение всем западным.

В доме Леонида Брежнева Генеральный секретарь и его жена смотрели советские новости и развлечения. Их внуки вместо этого смотрели западные фильмы и мультфильмы на большом экране телевизора Sony с видеомагнитофоном (VCR). К 1989 году видеомагнитофоны, наряду с персональными компьютерами, стали самым желанным объектом социального статуса, а также информационным инструментом. Сотни новых «кооперативов» начали в больших количествах ввозить и продавать их на советском рынке, торговля была более прибыльной, чем все еще незаконный обмен валюты. Однако ничто не может заменить опыт пересечения границ. «Поездки на Запад были важнейшим статусным символом, — писал российский ученый Дмитрий Фурман. «Увидеть Париж и умереть» — популярная шутка, но и мечта многих в Советском Союзе. Ученые, художники, танцоры, симфонические оркестры и многие советские евреи жили в страхе, что не получат разрешения от «компетентных органов» на пересечение советской границы — без видимой причины, кроме того, что кто-то выше в пирамиде власти поставил под сомнение их лояльность. или кто-то из их близких сообщил о них. Воспоминания постсоветского периода полны гнева и драмы по поводу отмены этого разрешения.

В начале 1989 года советские правила выезда за границу были радикально смягчены. Больше не нужно было пресмыкаться и подчиняться советской власти, включая партию и КГБ, чтобы получить разрешение на частную поездку за границу. В первой половине 1989 г. количество одобренных заявлений на выездные визы достигло 1,8 млн, что в три раза больше, чем двумя годами ранее. За тот же период около 200 000 человек получили официальное разрешение на эмиграцию, в основном в Израиль и США. 36 Большинство, однако, впервые в жизни обратились за заграничным советским паспортом и разрешением на выезд из СССР и возвращение. Бюрократы и чиновники, директора предприятий, руководители кооперативов, академики, ученые, художники и актеры ринулись под поднимающийся занавес. Исполнители ходили выступать, художники продавали свое искусство, интеллектуалы выступали с докладами. Гласностные журналисты, академические ученые, правительственные чиновники, особенно те, кто немного знал английский и другие иностранные языки, пользовались большим спросом за границей. Западные университеты, Информационное агентство США (USIA), аналитические центры, программы стипендий, фонды использовали свои средства для приглашения советских гостей. Интеллигенцию приглашали западные фонды.

Ученые изучали это явление исключительно как фактор, положивший конец холодной войне. Тем не менее, это также делегитимизировало советскую систему. Большинство советских дипломатов, сотрудников КГБ и военных представителей за границей привыкли плавать между Западом и своей родиной; они жили в своего рода контролируемой шизофрении. Горбачев несколько раз ездил за границу в конце 1960-х и 1970-х годах и начал видеть унизительную пропасть между изобилием западных магазинов и дефицитом товаров в советских. Но это было ничто по сравнению с потрясением, которое испытали тысячи советских людей, когда они пересекали советские границы и посещали западные страны с начала 19 века.89 и далее — многие из них впервые. В мае того же года помощник Шеварднадзе и спичрайтер Теймураз Степанов записал в своем дневнике о Западной Германии: «Дьявол привел нас в эту Федеративную Республику, такую ​​холеную, прихорашиваемую, аккуратную и обласканную, где особенно больно думать о моем любимом страна — грязная и измученная тщетными попытками преодолеть крайнее безобразие, созданное самым бесчеловечным режимом в мире». Через несколько дней в Иркутске, по дороге на китайско-советскую встречу на высшем уровне, он с еще большей горечью писал: «Кто сказал, что моя Родина менее прекрасна, чем немецкий Хаймат? . .? Однако она выпотрошена [аппаратчиками], вооруженными директивами партии и нескончаемым марксистско-ленинским мировоззрением».

Для советских путешественников, впервые побывавших на Западе, наибольший эффект произвело посещение супермаркета. Контраст между полупустыми, мрачными советскими продовольственными магазинами и сверкающими западными дворцами с обилием выбора еды был ошеломляющим. Ни один советский посетитель не был готов к виду пирамид из апельсинов, ананасов, помидоров, бананов; бесконечные сорта свежей рыбы и мяса вместо мясника, нарезающего куски синеватой туши из морозилки; вместо грубых продавщиц, раздающих жирные банки и банки длинной очереди отчаянно голодных покупателей, работают эффективные кассиры с улыбчивым отношением. А потом действительно позволить потрогать, понюхать, смаковать! Сильный толчок ожидал советских посетителей после их последующего возвращения в Советский Союз и на места страданий. Этот опыт навсегда изменил советских путешественников. Западные стандарты, невообразимые прежде, тут же стали новой нормой. Советские реалии, входившие в бытовую привычку, вдруг стали «ненормальными» и потому отвратительными, невыносимыми.

Большинство новоизбранных депутатов Верховного Совета в марте-августе 1989 г. впервые отправились на Запад по приглашению западных парламентариев, университетов, общественных организаций, друзей и родственников-эмигрантов. Геннадий Бурбулис, избранный на Съезд народных депутатов, вырос поклонником Ленина и вступил в партию к столетию со дня его рождения в 1970 году. имел возможность выехать за пределы Советского Союза. 19 июня89, однако, он присоединился к оппозиции ЦРТ [ Межрегиональная депутатская группа-МТ ] в Верховном Совете и поехал с группой других депутатов в Стокгольм на семинар на тему «Шведский социализм». Много лет спустя он все еще помнил шок от посещения гигантского рыбного супермаркета: миля стендов и аквариумов, наполненных свежей рыбой, устрицами, кальмарами, креветками и другими морскими обитателями. Не менее удивительным для Burbulis было отсутствие длинных очередей клиентов. Бурбулис уехал из Стокгольма энтузиастом «шведского социализма» и еще более заклятым врагом советской партийной системы. Другой член этой группы, Николай Травкин, строитель и советский патриот, присоединился к ЦРТ как поклонник «демократического социализма». Его советская идентичность также рухнула в Стокгольме. Он вернулся в Москву разгневанным человеком, убежденным, что коммунисты все это время дурачили советских людей. 19 мартаВ 90 году он вышел из партии и создал Демократическую партию России, пытаясь захватить власть у номенклатуры.

Самый важный поучительный опыт произошел с Борисом Ельциным. В июне 1989 года он попросил американского посла Джека Мэтлока помочь ему посетить Соединенные Штаты. Идея исходила от помощников Ельцина Льва Суханова и Павла Вощанова, которые хотели поднять его международный авторитет. Попытка Мэтлока связаться с конгрессменами США и их аппаратом не дала результатов; затем люди Ельцина открыли для себя Геннадия Алференко, замечательного культурного предпринимателя, основателя одной из первых культурных НКО горбачевской эпохи. Алференко специализировался на публичной дипломатии между Востоком и Западом и работал под контролем КГБ. Он связался с Джимом Гаррисоном из Эсаленского института, эзотерического культурного центра в Биг-Суре, Калифорния. Они вдвоем разработали для Ельцина десятидневный тур с лекциями по Соединенным Штатам; гордый русский хотел оплатить все свои расходы за границей. Тур начался в Нью-Йорке 9 сентября.Сентябрь 1989 г. и охватила одиннадцать городов в девяти штатах. Этот визит был более насыщенным, чем «открытие Америки» Хрущевом в 1959 году. И он должен был оказать еще большее влияние на судьбу Советского Союза. Доступные отчеты о путешествии Ельцина варьируются от рассказов о запоях, скандалах и оплошностях до описаний его поразительных событий. Все они были правдой. Политическая программа Ельцина по-прежнему заключалась в построении «демократического социализма», но без партийной монополии на власть. Вот что он хотел сказать американцам и их лидерам. Ему нравилось нападать на Горбачева по каждому поводу и в каждом интервью. Во главе списка ельцинских мероприятий стояла встреча с президентом Джорджем Бушем. Джим Гаррисон был знаком с Кондолизой Райс, работавшей в Совете национальной безопасности по советским делам, и связался с ней. В конце концов, вместо него Ельцин встретился с советником Буша по национальной безопасности генералом Брентом Скоукрофтом. Президент Буш «зашел» поболтать во время этого визита. Россиянин и его помощники покинули Белый дом в триумфальном настроении. Суханов вспоминал: «Ельцин был первым среди высокопоставленных советских руководителей, кто сломал «пломбу» Белого дома во время правления Буша. Не Горбачев, а Ельцин». Соединенные Штаты были первой страной, которую Ельцин посетил за пределами Советского Союза самостоятельно, а не в составе официальной советской делегации. Его чествовали и обедали богатые американцы, летали на частных самолетах и ​​останавливались в домах американских миллионеров. Хотя он ожидал, что образ жизни сверхбогатых будет нескончаемым праздником, настоящим шоком для него стал импровизированный визит в дисконтный супермаркет Randalls по дороге в аэропорт Хьюстона. Будучи секретарем обкома, Ельцин долгие годы боролся с нехваткой продовольствия в своей Свердловской области. Его самым большим достижением было создание под Свердловском системы птицефабрик, которые дополняли скудный рацион рабочих промышленных заводов и фабрик. Супермаркет Randalls поразил его. Это было обычное место, где самый бедный американец мог купить то, что не могла купить даже высшая советская номенклатура дома. В душной техасской пустыне Ельцин и его окружение попали в кондиционированный рай. Помощники видели Ельцина в задумчивости, как будто он думал: «Этот рог изобилия существует каждый день для всех? Невероятный!»

Ельцин понял, каким глупым он, должно быть, выглядел в глазах своих американских хозяев, когда повторял лозунги «демократического социализма». Он сказал своим помощникам: «Что они сделали с нашими бедняками? Всю нашу жизнь нам рассказывали сказки, пытались изобрести велосипед. А колесо уже есть. . . но не для нас». Помощник писал, что в этот момент «разложилась последняя опора большевистского менталитета Ельцина».