Самое известное сражение. Щит на вратах Царьграда. Щит олега на вратах царьграда
Славные вехи истории. Щит на вратах Царьграда » Военное обозрение
Важнейшее из его военных предприятий, поход на Царьград - Константинополь, и по сию пору хранит в себе немало загадок. Одна из них, например, состоит в том, что русские войска, не имевшие средств для осады и штурма мощных фортификационных сооружений, казалось бы, не могли представлять серьезной опасности для прекрасно укрепленной столицы Византийской империи.
Между тем поход завершился блестящей и практически бескровной победой, заключением военно-политического союза и весьма выгодного для России международного договора, кстати, первого в истории нашей страны. Как удалось русскому полководцу добиться столь выдающихся результатов? Что означал его щит, прибитый на вратах Царьграда? Наконец, куда и зачем ехали посуху его знаменитые корабли на колесах?
Предлагаемая вниманию читателей статья поднимает завесу над одиннадцативековой тайной.
Молодая Русь встретила X век вполне благополучной страной: племенной сепаратизм угасает в глубоком подполье, пути сообщения расчищены от разбойничьих шаек, товары свободно обращаются по суше и рекам, процветают города, наполняются людьми и богатеют села.
Скандинавские ярлы больше не тревожат север своими авантюрами - единая Русь шалостей не спустит - и предпочитают вместе с дружинами идти на службу к Киевскому князю, регенту-Правителю Олегу. Западная сторона также спокойна, да и силы, способной посягнуть на молодое государство, там сейчас просто нет.
Иное дело юго-восток, где хазарский каганат не оставляет надежд на восстановление былого господства над изрядной частью территории державы. Грозные события (пока еще далекие) происходят где-то в Великой Степи - недаром Венгры уходят оттуда к Дунаю. Олег спасает последние мадьярские племена от кривых сабель кочевников, пропустив соседей через киевские земли. Пройдет немного времени, и Русь окажется лицом к лицу с хищным, стремительным и жестоким противником, но сейчас надлежит решить безотлагательную, общую для любого молодого государства проблему - получить международное признание.
Положение осложнялось тем, что поляне, как и ряд других племен, формально продолжали считаться данниками хазар, а ссориться с каганатом желающих было мало. В результате Киев не мог заключать равноправные международные соглашения, а русские купцы, лишенные правовой защиты, подвергались всяческой дискриминации за рубежом.
Ситуация, разумеется, была одинаковой далеко не везде - так, если германские города Бремен, Киль, Гамбург даже слышать не желали о каких-то хазарах и знай себе развивали взаимовыгодную торговлю, то Византия такой свободы выбора уже не имела: слишком близко подобрался каганат к ее причерноморским владениям. А ведь именно через Царьград-Константинополь шла едва ли не львиная доля русского экспорта, и отсюда же поступали многие нужные товары Юга и Востока.
Логика развития событий говорит, что Олег, возможно, не раз отправлял послов в город на Босфоре, прежде чем убедился в отсутствии дипломатического решения задачи. Оставалось либо нанести сокрушительный удар по хазарскому каганату, либо силой заставить Византию признать суверенитет молодого государства.
Первый путь не обеспечивал прямого достижения цели (все равно потом пришлось бы вести переговоры с той же Византией), а кроме того, требовал проведения целого комплекса предварительных мероприятий политико-стратегического характера, что было сделано лишь при преемниках Олега.
Второй же путь сразу выводил на куда более значительные перспективы. Восточная Римская империя к этому времени уже миновала зенит своего могущества. Оставлена Италия, под натиском арабов пришлось уйти из Северной Африки, постоянно тревожит Болгария. Хазарский каганат грозит северному Причерноморью. Войны давно превратились из наступательных в оборонительные, и Константинополь распыляет силы, стремясь прикрыть протяженные границы от многочисленных вражеских полчищ.
Вместе с тем не следовало и недооценивать силы империи: она все еще оставалась подлинной сверхдержавой средневековья, и граждане ее, хотя греческий язык уже вытеснил латынь, с гордостью называли себя римлянами ("ромеями"). Здесь хранились многие достижения античной науки, в том числе и военной, в то время как западноевропейским армиям потребуются еще сотни лет, чтобы выйти на уровень римских легионов.
Военный опыт соседей, восточных и западных, тоже не остался без внимания - он творчески осмыслен и принят на вооружение. Отлаженная финансовая система позволяет обеспечивать армию неплохим контингентом, а императорская гвардия, десять тысяч "бессмертных", собрала под свои знамена лучших бойцов Европы, Азии и Африки. Командиры обладают пока еще недоступными для соседей знаниями в области тактики и стратегии, весьма высока также и степень индивидуальной подготовки воинов: именно Византия в тот период является школой фехтования и верховой езды для всей Европы. Что же касается количества и качества оружия, то здесь с империей спорить было некому.
"Царьградская броня" и клинки высоко ценились знатоками всего света, но Константинополь, кроме того, владел еще и секретами строительства метательных машин различного назначения. Диковинные сооружения, способные забросить увесистое каменное ядро на триста-четыреста шагов или выпустить сразу несколько десятков стрел, производили вдобавок ко всему и весьма ощутимое морально-психологическое воздействие, так как за пределами Византии даже значение слова "механика" понимали очень немногие из числа ученых монахов. Особенно эффективными были метательные снаряды с так называемым "греческим огнем" - особым зажигательным составом, вполне способным сравниться с современным напалмом.
Правитель Руси хорошо представлял силу византийской армии и постарался избежать встречи с нею, тем более что политическая цель кампании предусматривала минимальные потери с обеих сторон. Стратегическая разведка выполнила свою задачу на "отлично" - теперь, зная, что сухопутные силы империи втянуты в затяжные конфликты далеко от столицы, можно определить время похода: лето 907 года.
Олег принял во внимание также и внутреннее положение Византии, переживавшей своеобразный "застойный период".
Император Лев VI не зря был прозван Мудрым - трудно заслужить такую характеристику у подданных, еще труднее уйти с нею в историю. Но годы и болезни сделали свое дело, бразды правления в руках повелителя ослабли. Чиновничья верхушка и придворные с упоением бросились в омут интриг, коррупция расцвела, как чертополох на свалке, а базилевс лишь с горькой улыбкой философа наблюдал за происходящим со своего одра. Государственный аппарат изрядно разболтался, что создавало благоприятные условия для осуществления замыслов русского князя.
Расчет оказался верным: византийская разведка или не смогла обнаружить приготовлений северного соседа, или ее донесения были оставлены без внимания. Надо сказать, излишняя меркантильность подвела Константинополь: правительство Византии, не желая терять налог с продажи, придерживало своих купцов дома, в то время как русские, несмотря на дискриминационные меры, давно облюбовали Царьград. Коммерция, понятно, сбору разведданных не мешала.
В Земле Русской энергично идет масштабная подготовка кампании: собираются дружины и рати Новгорода, Переяславля, Чернигова, Ростова, Любеча других городов, в надежде на добычу подтягиваются отряды скандинавских викингов, куется оружие, создаются запасы материальных средств.
Русское посольство к царю Болгарии Симеону решило вопрос о пропуске войск через земли его страны. Но главные силы пойдут водным путем - по Днепру, минуя острова Хортица и Березань, а далее вдоль берега Черного моря до самого Константинополя.
Летописи сообщают, что Олег собрал для участия в походе две тысячи кораблей. Часть из них, безусловно, ходила уже не первую навигацию, но немалое число было также вновь построено смолянами и с весенними паводками отправлено к Киеву. В основном это были насады, отличавшиеся от "гражданской" ладьи с двенадцатью - четырнадцатью парами весел разве что более высокими бортами. Они могли принять до сорока полностью вооруженных бойцов и до пятнадцати тонн груза. Стоимость такого корабля класса "река-море" составляла три гривны, то есть три фунта серебра.
Скандинавские дружины шли на своих драккарах, описывать которые особой нужды нет. Можно только отметить, что хитрые викинги иногда делали кили этих "морских коней" полыми, чтобы, утяжелив их свинцом или железом, без опаски пускаться в бурное море. При необходимости металлические брусья вынимались, осадка уменьшалась и добытчики незаметно подбирались к безмятежному городу в верховьях одной из европейских рек.
Насады, как и драккары, имели только одно средство ведения морского боя - абордаж.
Византийские корабли располагали куда более широкими возможностями. Империя унаследовала богатую школу кораблестроения Средиземноморья, и флот ее долгое время был представлен точно такими же триремами, биремами, моноремами, как и те, на которых одерживали победы господа римские адмиралы, разве что звались они иначе.
Это были достаточно грозные орудия морской войны; пройдет еще немало времени, прежде чем европейские корабельщики смогут поспорить со своими античными коллегами. Сорокаметровая трирема на всех ста семидесяти веслах развивала скорость до восьми узлов. Экипаж ее, помимо гребцов, включал до семнадцати матросов, до пятидесяти морских пехотинцев-эпибатов, баллистиариев и других специалистов.
Оснащенные метательными машинами, византийские корабли могли начинать бой издалека: в противника летели тяжелые каменные ядра, стрелы, больше прохожие на окованные железом колья, а главное - зажигательные снаряды с нефтью или знаменитым "греческим огнем". На близком расстоянии применяли гарпаг - короткий массивный брус, снабженный когтистым наконечником и хвостовым кольцом с цепью. Он выстреливался из баллисты и летел, сметая на своем пути все, включая мачты, и захватывал когтями наконечника противоположный борт. Поперечный выстрел позволял дать задний ход и перевернуть вражеский корабль, а продольный - подтянуть его для абордажа. С грохотом падали, впиваясь железными клювами в палубу противника, специальные штурмовые мостки - "вороны" и эпибаты в колонну по два с обнаженными мечами устремлялись в рукопашную схватку. Лучники поддерживали их огнем в прямом смысле слова, ибо стрелы были обмазаны горящим асфальтом. Но главным оружием кораблей империи все же оставался таран! Часто их было два - по одному в носу и корме, чтобы наносить удар как передним, так и задним ходом.
Несколько сотен таких боевых кораблей, стоявших в гавани Золотого Рога, могли представлять серьезную помеху в осуществлении замыслов Олега. Правитель Руси при всей своей отваге был не из тех, кто очертя голову бросается в рискованную авантюру. Неужели он не учел подобную возможность? Учел, еще как учел! Здесь ему снова оказала услугу Ее Величество Русская разведка.
Коррупция, в период физической слабости Льва VI поразившая чиновничью верхушку, опасной болезнью проникла и на флот, благо там всегда есть чем поживиться. Неважно, что отпускаемые казной крохи так и не поступают по назначению (другим тоже воровать надо): господа адмиралы богатеют, спуская владельцам гражданских судов паруса, снасти, якоря, весла.
Боевая подготовка заменяется подрядами на коммерческую перевозку грузов, а гребцы боевых кораблей ссужаются частным лицам для производства различных работ. Надо сказать, что обеспечивать гребные корабли "живыми двигателями" и без того становится все труднее: Христианская Церковь запрещает рабство, а византийские граждане скорее пойдут побираться, чем возьмутся за рукоять весла. Остаются лишь каторжники да пленные, от которых в абордажном бою скорее подвоха дождешься, чем помощи.
Развал некогда грозного флота империи не укрылся от внимательного взора Олега, и летом 907 года он начинает тщательно подготовленный поход. Судовая рать насчитывала две тысячи кораблей и около шестидесяти тысяч человек личного состава (конечно, не все из указанного в Летописях числа кораблей были боевыми и не все несли по сорок бойцов на борту). Можно лишь представить впечатления современников этого события: ведь даже проходя мимо своих берегов по три корабля в линию колонна при самых минимальных дистанциях должна была растянуться более чем на три десятка километров!
Вдоль реки в непосредственном охранении движется конница, но большая часть ее следует к землям Болгарии, чтобы выйти к столице империи с севера одновременно с судовой ратью.
Достигнув Вятичева, Олег делает остановку на два-три дня: впереди опасные пороги Неясыти и Крарийской переправы, сложные и для отдельных судов с опытными командами. Как же провести через это препятствие такую армаду? Очень просто: по суше!
Воины вытаскивают корабли на берег, вывешивают их вагами и подводят под кили колесный ход - последний при развитой системе волоков был такой же обычной принадлежностью корабля, как мачта или якорь. Существовало целое производство разборных рам, осей и прочных колес, позволявших по оборудованным путям перебрасывать суда из одного водного бассейна в другой. Так, четыре года спустя после описываемых событий южнорусские витязи пожаловали (правда, незванными) в каспийские владения арабов... Свои куда более крупные, чем у Олега, корабли, вмещавшие по сто двадцать человек, они при этом перекатили степью от Дона до самой матушки Волги! Разумеется, что с импровизированными катками из бревен о таких результатах и мечтать не приходилось.
Русский флот под прикрытием конницы (мало ли какой сюрприз преподнесет степь) благополучно минует пороги и приближается к острову Элевферия (ныне Березань). Здесь, близ устья Днепра, в каменных башнях на холмах размещены наблюдательные посты Византии.
Разведка империи устанавливает не только наличие угрозы, но и точное количество кораблей Олега. Донесения, обгоняя друг дружку, несутся в Константинополь; город на Босфоре охватывает тревога.
Нависшая опасность заставляет Льва VI превозмочь недуг и вновь взять управление государством в свои руки. Следуют кадровые перестановки, наказания (согласно средневековым порядкам) виновных, столица энергично готовится к обороне. Увы! За одну-две недели нельзя исправить то, что приходило в упадок годами!
Русская конница переправляется через Дунай, преодолевает горные проходы Болгарии и, сломив сопротивление византийских военных поселенцев - стратиотов, приближается к Константинополю. Многочисленный и для своего времени высокооснащенный в техническом отношении флот империи ввиду низкой боеспособности не смог предотвратить перехода судовой рати морем и, ограничившись, в лучшем случае, демонстрационными действиями, укрылся за цепным заграждением в Суде - гавани Золотого Рога. Русские войска высаживаются севернее Галаты в районе, протяженность которого по фронту превышает двадцать километров. Одна из крупнейших морских десантных операций средневековья развивается по плану!
Город осажден с суши и блокирован с моря, но император и его военачальники тем не менее спокойно взирают на русские станы с высоты крепостных башен: противник у самого Константинополя? Что ж, такое бывало, и не раз. Вот только никому до сих пор не удавалось ступить за его стены!
В самом деле, фортификационные сооружения столицы долгое время служили образцом для военных инженеров Европы и Азии. Со стороны суши город надежно защищали тройные стены Феодосия, пересекавшие весь Босфорский мыс от Золотого Рога до Мраморного моря. Протяженность укреплений здесь составляла 5,5 км, но, прежде чем подойти к ним, атакующий должен был преодолеть наполненный водой ров глубиной 10 и шириной 20 метров!
Высота первой стены была пять, а второй - десять метров. За ними стояла третья, еще более высокая, толщиной до семи метров. Расстояние между стенами 25 - 30 метров - затрудняло сосредоточение наступающих для штурма последующей преграды. Мощные башни позволяли поражать атакующих метательным оружием с флангов; основания сооружений уходили под землю на 10 - 12 метров, что практически исключало любую попытку подкопа. Наконец, параллельно этой линии укреплений уже в самом городе находилась еще одна - стена Константина, образуя внутренний рубеж обороны.
Вдоль берегов Золотого Рога и Мраморного моря также тянулись внушительные, хотя и однорядные стены, ибо штурм с этих направлений был возможен разве что теоретически.
Катапульты, баллисты и их разновидности простреливали подступы к укреплениям на несколько сотен шагов, а мертвое пространство перекрывали похожие на длинношеих чудовищ фрондиболы, способные обрушить на штурмующих град камней или выплеснуть огромный ковш горящей нефти. Правда, настоящие потоки жидкого пламени и крутого кипятка были впереди, у самой подошвы стен.
Особые приспособления позволяли выхватывать острыми когтями нападавших из строя, поднимать выше крепостных зубцов и бросать вниз другим на острастку, вытягивать или крушить ударные части таранов; косить противника гигантскими ножами...
Задача долговременной фортификации состоит в том, чтобы обеспечить возможность обороняющимся успешно противостоять семи-, а то и десятикратно превосходящему противнику. Что и говорить, господа византийские инженеры справились с ней на "отлично"!
Известно, что в городе находилось десять тысяч императорских гвардейцев. Спорить с ними один на один могли разве что витязи (так на Руси величали именно профессиональных воинов) да викинги, а такими в войске Олега являлись далеко не все. Если учесть городскую стражу и отряды милиции, создаваемые кураторами каждого из четырнадцати районов двухмиллионного города, станет ясно, что на победу числом русскому князю рассчитывать не приходилось.
Олег также не располагал ни соответствующим осадным парком, ни специалистами, способными его обслуживать. Быть может, союзниками станут голод и жажда?
Напрасные надежды: Лев Мудрый, конечно же, успел пополнить запасы продовольствия, имелись у него и определенные личные зерновые резервы, а среди тысяч торговых судов, сгрудившихся в гавани Золотого Рога, нашлось бы немало груженных съестными припасами. Что до воды, то еще при Константине Великом были построены объемные подземные хранилища - цистерны, кстати, вполне исправные и в наши дни.
Пришельцы с Севера будут вынуждены ограничиться относительно скромной добычей с окрестных вилл, а затем удалиться - иначе голодная зимовка, встреча с византийской армией и, возможно, - судьба еще более многочисленного арабского войска, осаждавшего Константинополь в 717 -718 годах. Тогда завоеватели потеряли более ста тысяч человек и почти весь флот!
Все это прекрасно знал и Олег, а потому не пытался штурмовать даже крепость Галаты, защищавшую вход в Золотой Рог. Между нею и укреплениями города была протянута массивная цепь: особые механизмы позволяли опустить ее или поднять, образуя непреодолимый барьер. Даже пять с половиной веков спустя (турецкие войска овладели Константинополем в 1453 году) цепное заграждение будет не по зубам султану Мехмету II, располагавшему куда более мощными кораблями с артиллерией на борту!
Правитель Руси ограничивается тесной блокадой города и странными работами между лагерем своих войск и заливом Золотой Рог. Прямой угрозы столице, кажется, нет, но действия Олега все же причиняют изрядные неудобства и немалый ущерб, в первую очередь, из-за прекращения морской торговли. Лев VI начинает переговоры.
Требования русского князя кажутся неприемлемыми, особенно смущают размеры выплат участникам похода - по двенадцать гривен на ладью! Византийская сторона прерывает контакты, и тогда Олег делает неожиданный ход, сочетающий внешний эффект с высочайшей боевой эффективностью.
Солнечным августовским днем жители Константинополя становятся свидетелями небывалого зрелища: от русского лагеря на берегу Босфора в сторону Золотого Рога движется целая армада кораблей на колесах! Попутный ветер надоумил кого-то поставить паруса, чтобы облегчить труд взявшихся за канаты людей, и флот, украсившись сотнями многоцветных полотнищ, медленно катился посуху, оставляя слева Галату.
Историки до сих пор гадают над смыслом действий Олега: некоторые считают, что он хотел обойти Золотой Рог с севера, подтянуть корабли к стенам Феодосия и использовать их в качестве штурмовых помостов. Оборонительные возможности византийской столицы сделали бы такое решение, мягко говоря, не самым удачным.
Другая точка зрения гласит, будто русский князь собирался спустить корабли в залив и осуществить штурм морских стен непосредственно с водной поверхности. Увы, такое было не под силу ни Марцеллу, ни Митридату со всей их техникой и опытом осадных работ.
Зато Лев Мудрый сразу же понял замысел Правителя Руси и оценил масштабы надвигавшегося бедствия: цель Олега - не городские стены, а сотни боевых кораблей и тысячи торговых судов, беззащитно стоявших в гавани! Легко, голыми руками, не встретив сопротивления, возьмет он несметные сокровища их трюмов, а затем устроит в заливе гигантский костер, в котором сгорит военно-морская сила империи!
Прямые убытки трудно даже представить, а уж косвенные - тем более: чего будет стоить одно только строительство нового флота. Да и соседи-враги не преминут воспользоваться временным отсутствием византийского флага на морских просторах...
Переговоры немедленно возобновляются. Затребованная Олегом сумма уже не кажется столь значительной. Но теперь русский князь "поднимает планку", назначая особые "уклады" для городов Киева, Чернигова, Переяславля, Ростова, Любеча и ряда других. Приходится согласиться и, более того, снабдить русские корабли новыми парусами - шелковыми для дружины Олега и полотнами особой выделки для всех остальных, а также якорями и снастями. В то же время Правитель Руси проявляет удивительные по тем временам дипломатический такт и деликатность: он не настаивает на немедленном заключении договора, так как сейчас под угрозой оружия такой акт выглядел бы унижающим достоинство империи и обсуждает лишь условия пребывания русского посольства в Константинополе.
Достигнутое соглашение закрепляется священными обрядами веры: император клянется на Евангелии, Олег со своей дружиной - оружием, а также богами Перуном и Велесом. Правитель Руси торжественно прикрепляет свой алый щит к воротам Царьграда; долгое время этот символический жест трактовался лишь как знак победы, но он имел и другое очень важное значение.
Византия приобретала надежного союзника и защитника! Хазарский хищник получит укорот, причерноморские владения империи спасены. Быть может, Лев Мудрый все же приобрел больше, чем потерял? Впрочем, урок не пройдет для него даром: боеспособность флота будет восстановлена, а более легкие корабли с меньшим количеством гребцов получат невиданное оружие, самое грозное из всего, что применялось в морских сражениях до появления артиллерии.
Сентябрь 907 года был далеким от завершения, а русские флот и войско, с честью обеспечив достижение стоявших перед государством целей, возвращались домой. Там ждала их радостная встреча, а князя - Правителя - любовь народа, прозвавшего его Вещим. Таким он по праву и остался в памяти людской, ибо крайне редко столь удачно сочетаются в одном лице яркие таланты политика, дипломата, полководца и флотоводца.
Договор с Византией был подписан четыре года спустя. Одна из его статей, между прочим, регламентировала службу русских витязей в вооруженных силах империи: головокружением от успехов Олег не страдал, византийскую военную науку ценил и желал, чтобы она стала также и достоянием Руси.
Подписали Договор те самые великие бояре, что ходили с Олегом на Царьград, командовали соединениями кораблей и войск. Вот они, эти русские адмиралы, чьи имена названы в Первом официальном международном документе России: Карл, Ингелот, Фарлов, Веремид, Рулав, Гуды, Руальд, Карн, Фрелав, Рюар, Актутруан, Лидулфост, Стемид. Кажется, эти имена звучат несколько "иноземно" для слуха современных россиян? Но куда важнее слова, открывающие Договор:
"Мы, от роду русского ..."
topwar.ru
«И повесил Олег щит свой на вратах Цареграда»: сожет и особенности произведения
Урывок из летописи «И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда» переносит нас далекие времена начала 10 века. В то время населению Киевской Руси регулярно доводилось отражать посягательства на их территорию со стороны воинственных соседей – печенегов, хазар и варягов.
О произведении «И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда»
Киевские князья также совершали походы на близлежащие территории. Однако против самого богатого и могущественного государства – Византии, никто идти не осмеливался. Император Византии стремился захватить Русь, а ее жителей превратить в своих подданных. Столицей Византии был красивейший город Константинополь, но на Руси его называли Царьградом.
В тот период Киевской Русью правил варяжский князь Рюрик. После его смерти власть перешла приемнику – князю новгородскому Олегу, так как сын Рюрика, Игорь, был очень маленьким и не мог управлять государством. Князь Олег сумел не только преобразить государство, но и осмелился на героический поступок – пойти войной на Византию.
Об этом знаменитом походе, который увенчался победой, и рассказывает нам урывок из «Повести временных лет» - «И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда».
Сюжет «И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда»
Повествование начинается с описания того, как Олег, оставив в Киеве своего приемного сына Игоря, собрался в великий поход на Византию. Войско Олега было многочисленным, вся армия разместилась на двух тысячах кораблях. Византийцы испугались такого количества вооруженных славян, и заперли ворота своей столицы.
Прежде чем Олег со своим войском дошел до Царьграда он убил и захватил в плен большое количество жителей империи. Весть о том, что Олег убивает мирных жителей, быстро долетела до Царьграда, и византийцы решили пойти на примирение. Они вышли навстречу Олегу и вынесли на подносе множество разной еды и вино.
Однако Олег не стал кушать эту еду, так как подозревал, что она была отравленной ядом. Испуганные греки удивились такой прозорливости, и дали Олегу имя «Вещий». Византийцы не ступили в борьбу с киевским князем, и согласились на условия, которые он им выставил.
В знак того, что поход удался, и торговые соглашения с Византией были достигнуты, Олег повесил свой щит на врата столицы, и не стал разрушать ее. После этого похода, между Киевской Русью и Византией возникли прочные торговые связи: византийцы продавали русинам свои корабли, а жители Киевской Руси направляли в Византию на продажу золото и дорогие меха.
Особенности произведения «И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда»
Этот урывок является частью «Повести временных лет» Нестора Летописца. В его основе – реальные исторические события, которые происходили в Киевской Руси в 907 году. Читая это произведение, мы можем ознакомиться с традициями, особенностями быта и верованиями византийцев и жителей Киевской Руси.
Так христиане – византийцы поклялись богом Перуном и Велесом в верности языческому князю Олегу. Мы видим, что на то время правители Киевской Руси еще не были христианами. Также в произведение описывается город Царьград. Как все города раннего Средневековья, он был окружен глубокими рвами. Главный вход в город представлял собой массивные ворота, которые закрывались в момент опасности.
Нужна помощь в учебе?
Предыдущая тема: «Ильины три поездочки»: былина о герое славянского эпоса Следующая тема:   «И вспомнил Олег коня своего»: что мы знаем о Вещем ОлегеВсе неприличные комментарии будут удаляться.
www.nado5.ru
Читать онлайн "И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда" - RuLit
И повесил Олег щит свой на вратах Царьграда
В лето 6415 (907). Пошёл Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же он с собой множество варягов, и словен, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов – всех их называют греки «Великая Скифь». И с этими со всеми пошёл Олег на конях и на кораблях; и было кораблей числом две тысячи. И пришёл к Царьграду. И вышел Олег на берег и начал воевать. И много убийства сделал около города, и разбил много палат, и церкви пожёг. И много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги.
И повелел Олег своим воинам сделать колёса и поставить на них корабли. И так как был попутный ветер с поля, то подняли они паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав послов к Олегу:
– Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь.
И остановил Олег воинов, и вынесли ему греки яства и вино, но не принял Олег вина, ибо было оно отравлено. Испугались греки и сказали:
– Это не Олег, но святой Димитрий, посланный на нас от Бога.
И приказал Олег грекам дать дани на две тысячи кораблей, по двенадцати гривен[1] на человека, а было в каждом корабле по сорок мужей; а потом дать дани для русских городов: прежде всего для Киева, а затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов, ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу.
И согласились на это греки, и начали они просить мира, чтобы не воевал Греческой земли. И обещали греческие цари уплачивать дань. И давали друг другу присягу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили к клятве по закону русскому, и клялись те оружием своим и Перуном, богом своим, и Велесом, богом скота, и утвердили мир.
И пришёл Олег в Киев, неся золото, и паволоки[2], и плоды, и вино, и всякое узорочье[3]. И народ прозвал Олега Вещим.
вернутьсяГривна – денежная единица в Древней Руси – серебряный или золотой слиток весом около 400 граммов.
www.rulit.me
Самое известное сражение. Щит на вратах Царьграда — HistoryTime
Паника охватила византийский двор. Беда пришла, откуда не ждали: северные варвары нагрянули как гром среди ясного неба. Утихомирить разбушевавшихся скифов не было никакой возможности, но империю спасло чудо… С легендарного похода князя Олега на Константинополь в HistoryТime стартует сериал про самые известные русские сражения. По просьбам трудящихся, разумеется.
Разрешите представиться: царь
Новгородский князь Олег, он же Вещий, он же «урманский» (нормандский), прослыл великим непоседой. Когда в 879 году славный основатель династии Рюрик мирно почил, его сынок Игорешка еще не достиг совершеннолетия. Опекунство со всеми полагающимися привилегиями досталось Олегу – то ли шурину Рюрика, то ли просто знатному воеводе.
Новгород быстро прискучил регенту, который через три года взял лихую дружину, да и двинулся на юг в поисках приключений. Большая ватага варягов и бойцы из нескольких славянских племен вместе с Олегом захватила Смоленск – центр кривичей, а потом столь же успешно отвоевала главный город северян Любеч. Поставив там своих людей, Олег направился к Киеву, где заправляли люди Рюрика Аскольд и Дир.
Хитрый регент прикинулся плывущим к грекам новгородским торговцем и пригласил боярский дуэт на бережок. Чтобы не спугнуть их, дружинники укрылись в ладьях. Когда киевская знать явилась, мнимый купец поставил перед фактом: они не князья, а он вместе с Игорем – напротив. На том и порешили. Вернее, порешили Аскольда и Дира, а Киев настолько приглянулся Олегу, что он заявил его стольным градом, матерью городов русских.
Новоиспеченный великий князь киевский с 882 года активно принялся обустраивать страну, или, как пишут летописи, собирать русские земли. Государство ширилось от похода к походу, пазл получился довольно большой. Но неугомонный Олег заприметил более достойного соперника, чем древляне, радимичи или хазары. Самые известные русские сражения связывались с походом на Византию. Он сулил богатую добычу, ну и внешнеполитические задачи державы нужно было уважить.
А нам любое море – море по колено
Надо предупредить: дело было так давно, что самые известные русские сражения и факты изрядно обросли легендами. Слепо доверять летописным сказаниям, в особенности цифрам, не стоит. Даже дата похода остается спорной.
Самое известное сражение 907 года — не просто набег: Олег задумал мощное наступление и по суше, и по морю. На путь из варяг в греки снарядили 2000 (а возможно – только 200) кораблей, каждый из которых вмещал сорок ратников. Остальные поехали на лошадях. Среди воинов были представители множества покоренных племен и викинги – куда без профессионалов?
Такого подвоха византийцы не ожидали. Пришла беда, затворяй ворота – именно так, вопреки русской пословице, повелось в Константинополе. А чтобы не пропустить вражеские ладьи, гавань тоже заперли цепями. Олега это, как вы уже догадались по его характеру, не остановило. Согласно летописной хронике, великий князь киевский приказал поставить корабли на колеса и подкатил к городу на всех парусах, благо ветер был попутный.
Варяги и жители Киевской Руси вели себя в окрестностях Цареграда совершенно безобразно: грабили, хватали пленных, беспощадно убивали женщин и малых детей. Второй Рим не вступил в самое известное сражение, византийцы отправил переговорщиков с вином и яствами. Наш князь не соблазнился халявой, нутром чуя – отравлено.
Вместе с императором жители Константинополя принялись молиться. И будто бы помогло – Олег все-таки согласился уйти восвояси, подписав мирный договор в свою пользу.
Вкус победы
По соглашению, Византия уплачивала немаленькую контрибуцию. Кроме того, русские выбили шесть месяцев бесплатной провизии для воинства, повсеместную беспошлинную торговлю для купцов и почетное право мыться в любых византийских банях. Нахальные варвары выпросили еще еды на обратную дорожку, снасти и дорогущие паруса. Греки согласились на все и поклялись блюсти мир, лишь бы избавиться от непрошеных гостей. В страхе константинопольцы поставили условие, чтобы победители не входили в столицу толпой больше 50 человек и через какие попало ворота, а также не брали с собой в город оружие.
В память о блистательной победе князь Олег повесил щит на ворота Царьграда. Так завершилось самое известное сражение.
Домой бравая рать вернулась с триумфом и бесчисленными трофеями. Удалой князь киевский, раскусивший хитрость византийцев, получил в народе прозвание Вещий.
Продлить договор русским удалось через четыре года вполне мирным путем. В 911 году при правлении трех императоров: Льва, Константина и Александра документ был дополнен несколькими параграфами о соблюдении общих интересов: стороны обязывались помогать купеческим кораблям, попавшим в несчастье; выкупать попавших в плен в странах, куда заплывают. Русским разрешалось поступать на службу в Царьград.
Послы, заключавшие мирное соглашение, получили щедрые подарки и незабываемую экскурсию по храмам, узнали многое о христианстве. Самые известные русские сражения Византии и Руси были еще впереди.
Смерть Вещего Олега
Годом позже, в 912-м, неусидчивый князь киевский отправился на север в сторону Новгорода и Ладоги, там он нашел свою погибель. Есть и другая версия, согласно которой великий воин уплыл за море.
По дошедшей через века легенде, мастерски пересказанной в пушкинской «Песне о Вещем Олеге», князь получил от волхва предсказание, что причиной его смерти станет любимый конь. Наказав тщательно ухаживать за животиной и поить исключительно ключевой водой, Олег с грустью распрощался с верным другом. Однажды на пиру он поинтересовался, как себя чувствует отосланный боевой товарищ. Узнав о том, что тот уже упокоился, Олег едет к коню на могилу. Только успев возмутиться обманом оракула, князь получает укус змеи, выползшей из дорогих душе костей. Укус оказался смертельным, пророчество сбылось. Владыка заболел и сник. Дружина устроила большую тризну. Летописи гласят, что кончину правителя оплакивали, как никакого другого.
Вслед за Вещим Олегом, Игорь Старой и его жена Ольга Мудрая (Святая) тоже будут пытать счастья в походах на Царьград, но уже не смогут добиться такого успеха, какое дало минувшее в лету самое известное сражение.
Читайте также: 10 чувств, которые делают нас русскими, Взятие Константинополя
historytime.ru
Что означал щит на вратах Царьграда?
Обращение к летописи дает на мой взгляд возможность более конкретно определить смысл поступка Олега (вернее конструкцию автора летописного предания).
Несомненно вывешиванию щита следует сопоставить устойчивое выражение "взять город на щит". Общий смысл его раскрывается в конкретных ситуациях междукняжеских усобиц 11 - 12 века. Он подразумевает передачу города князю и войску в качестве военной добычи. Характерное описание "взятия города на щит" в НПЛ:
Въ лЂто 6711 [1203]. Рюрикъ съ Ольговици и съ погаными Половци, Концякъ и Данила Бяковиць, възяша град Кыевъ на щитъ въ 1 день генваря, на святого Василия; а кого доидеть рука, цьрньця ли, церницЂ ли, попа ли, попадье ли, а ты вЂдоша въ поганыя; а что гости, иноземьця вьсякого языка, затворишася въ церквахъ, и въдаша имъ животъ, а товаръ съ ними роздЂлиша на полы; а что по мана стыремъ и по всЂмъ церквама, вся узорочья и иконы одраша и везоша погании въ землю свою; а град пожгоша.
Однако важны конкретные детали.
Выражение "взять город на щит" четко противопоставляется уплате выкупа (например серебром):"Изѧславъ ... възвратисѧ в Галичь . и рече Мичаномъ даите ми серебро что въı азъ хочю . пакъı ли я възму въı на щитъ""Брали на щит" ("даша на щит", "взяша на щит") не только город, но и жен и детей. При этом "отдать на щит" в нестрогом смысле противопоставлялось истреблению ("иссекоша") и связыванию пленных ("повязоша"). Хотя передача города на щит (на разграбление) не исключало несомненно резню и убийства.
Не совсем понятно было однако происхождение "взять на щит" особенно в сравнении с выражением "взять копьем". Так как щит - оружие оборонительное. Еще более затемняет на первый взгляд понимание его смысла выражение "седоша на щит" (переяславцы в 1149 г.) в смысле "сдались" (или в другом месте летописи горожане "не дася на щит", то есть не сдались).
Семантика возможно разъясняется статьей Новгородской первой летописи (1209), в которой "избыток" разделили прилюдно "по 3 гривнЂ по всему городу, и на щитъ". Этот раздел противопоставляется тому, что было взято "тайно" ("кто потаи похватил").
Щит в данном случае видимо выступает как единица исчисления при разделе добычи. И в целом соответсвует другой летописной единице - ключу (уключине). То есть ИМХО выражение "дать на щит", "взять на щит" равнозначны древнему "дать на ключ", "взять на ключ".
При этом щит, судя по сообщению о переяславцах, был видимо не только абстрактной, но и конкретной счетной единицей. Так как выращение "седоша на щит" несоменно происходит из более древней эпохи дружинных походов, во время которых раздел добычи мог видимо сопровождаться раскладыванием по щитам воинов, положенным на землю. У каждого щита при разделе думается полагалась доля имущества и становились или усаживались пленники-рабы (седоша на щит).
Щит Олега на вратах Царьграда таким образом символизировал, что город - доля (добыча) князя Олега. Что все его защитники греки, испугавшись русь сдались на милость победителя, то есть "седоша на шит".
nickfilin.livejournal.com
Зачем Олег прибил щит на врата Цареграда?
"Как ныне сбирается вещий ОлегЩита прибивать на ворота..."
Википедия сообщает, что "Олег повесил в знак победы щит на воротах Царьграда". Наверно, и другие русы прибили к воротам свои щиты, рядом со щитом Олега.
Но, спращивается, зачем они это сделали? - Обычно говорят, что "в знак победы".
А теперь посмотрим на парадные ворота московского Кремля.
Что мы там видим над воротами? Не видно? Посмотрим поближе.
О, так это же икона Спасителя!
А разве кто-то сомневается в том, что над парадными воротами православного Царьграда также висела икона Спасителя? Ну, может быть не Спасителя, может быть икона Божьей Матери, но всё равно - икона! И всяк входящий в город снимал шапку, осенял себя крестным знамением и кланялся пресвятомуобразу.
Князь Олег ведь не просто прибил свой щит рядом с иконой или ниже, под иконой. Наверняка он прежде сбил икону на землю и на месте поверженного образа прибил свой щит. Точно так же как советские солдаты-победители сбивали со стен немецкую свастику и на её месте вешали красное знамя Победы.
![mosika_901_00001](/800/600/https/ic.pics.livejournal.com/ltraditionalist/62326150/789468/789468_original.jpg "картина художника Бодаревского Николая Корниловича " Князь Олег прибивает щит на врата Царьграда"")
А что же было изображено на щите Олега? Ведь известно, что средневековые щиты князей имели геральдические изображения. Скорее всего, мы никогда точно не сможем ответить на этот вопрос. Хотя мы и знаем, что на средневековых щитах чаще всего изображались хищные звери - львы, медведи, волки, орлы и пр. Вот, например, слева миниатюра Федоровского Евангелия, рубеж XIII-XIV столетий. На ней нарисован святой Федор Стратилат. Создано оно было, очевидно, в Ярославле, там и хранится по сей день. Справа — ещё одна резьба Юрьев-Польского храма Георгия Победоносца. Он, собственно, на ней и изображён.
Видно, что на щитах у святых воинов нарисованы вздыбленные звери. Давайте рассмотрим покрупнее щит св. Федора Стратилата с яростным барсом:
Вот примерно какого-то такого зверя и повесил Олег на врата Цареграда вместо иконы Спасителя. Тем самым Олег как бы говорил православным цареградцам: ему теперь кланяйтесь при входе и выходе из города, ибо он теперь над вами хозяин и господин!
Ну а цареградцы, наверно, в ужасе и страхе читали Откровеие Иоанна Богослова (13:1-8):
"Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него - как у медведя, а пасть у него - как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть.И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца.И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе.И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем.И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира".
ltraditionalist.livejournal.com
Как Вещий Олег Царьград брал - Раннее Средневековье
Мало кто не слышал фразу: «Вещий Олег прибил свой щит на вратах Царьграда». Что же она означает?
Речь идет о знаменитом походе князя Олега на Константинополь (Царьград), осуществленном им в 907 году. Подробное упоминание о походе содержится в «Повести временных лет».
Итак, в 907 году князь Олег, собрав огромное войско, двинулся на Царьград. В дружине Олега были не только славян, но и многочисленных представителей финно-угорских народностей. Версии о целях похода различаются. Среди них преобладают: усиление позиций Руси, богатая добыча и защита интересов русских купцов.
Войско двигалось как по морю, на судах, так и по суше - на конях. О численности воинства можно судить по тому факту, что флотилия насчитывала приблизительно две тысячи судов, каждое из которых вмещало не менее 40 ратников.
Олег со своей дружиной беспрепятственно подошел к Константинополю. Византийцы, напуганные мощью русского воинства, не решились дать бой на подступах к городу. Они заперлись в цитадели, приготовившись к обороне.
Флот Олега не смог подплыть к городу, поскольку греки перегородили залив цепью. Именно тогда хитрый Олег поставил свою флотилию на колеса и при попутном ветре двинул её под парусами по суше к воротам города.
При виде данного зрелища греки в ужасе отказались от сопротивления, решив откупиться от Олега богатой данью.
Добыча была огромной. Помимо постоянной дани, наложенной на Византию, испуганные греки были вынуждены заплатить немалые деньги разово. Так каждому воину в дружине было выплачено по 12 гривен – сумма по тем временам баснословная. Отдельные выплаты были осуществлены в пользу князей Киева, Чернигова, Переяславля, Полоцка, Ростова, Любеча и других городов.
Был заключен договор, защищающий интересы русских купцов в Византии. В ознаменование победы князь повесил щит на воротах города.
Именно после возвращения из этого похода в Киев народ назвал его Вещим.
Следует отметить, что далеко не все историки признают факт данного похода. Дело в том, что кроме древнерусских летописей данный поход не упоминается ни в одном византийском или ином источнике. Лев Гумилев, например, защищал гипотезу, в соответствии с которой сведения о походе 907 года нужно относить к событиям в 860 году. Предполагается, что нестыковка исторических источников связана с неправильной датировкой в «Повести временных лет».
onhistory.ru
