Биография о ленине: Биография — Музей В. И. Ленина

«В.И. Ленин. Полная биография» читать онлайн книгу 📙 автора Владлена Логинова на MyBook.ru

«Ленин. Полная биография» — встала в ряд самых значимых для меня книг из тех, что значительно влияют на жизненную позицию, мировоззрение и философию. Читала доооо-оолго, запоем, и даже уже было решилась купить полное собрание сочинений Ленина в 55т., по случаю продававшееся на местной барахолке, но вовремя одумалась =0) Рецензия нижеследует.

Кто автор?

Пароход и человек. Директор и дважды профессор, специалист по Русской Революции и Гражданской войне и, наверное, самый авторитетный биограф В.И. Ленина. Дофига много знает о советских СМИ, прожженный марксист-ленинист. Чертовски умен. И при всем этом — крайне адекватен.

Чего написал?

Полную биографию Ленина (Ульянова), Владимира нашего Ильича. От рождения до смерти.

А внутри книги что?

«Ленин. Полная биография» состоит из трех книг Логинова о Ленине, выходивших ранее отдельными изданиями – «Как стать вождем», «На грани возможного», «Сим победиши».

Первая часть, как водится, повествует о предках Ленина, его семье и его детстве-юности.

Во второй части Ленин становится матерым марксистом и без пяти минут вождем мирового пролетариата, и эта часть заканчивается в 1917г. победой большевиков, когда Ленин избирается на пост председателя Совнаркома, т.е. председателя правительства страны, кем-то вроде премьер-министра.

Третья часть начинается в 1922-23гг. введением НЭПа (государственный капитализм), т.е. из книги выпущены шесть лет Гражданской войны. И это очень жаль, хотелось бы знать, чем занимался Ленин в это время. В «Сим Победиши» две главы из четырех заняты совсем уж мелочными бытовыми подробностями последних лет жизни Ленина, когда он отошел от дел по болезни. Страница за страницей Логинов описывает, что ел, что пил Ильич и какое у него было настроение. Как он рвался работать, надиктовывал речи, когда уже совсем не мог писать, а когда не смог и говорить – как заново учился произносить слова. Как он боролся не за жизнь, а за возможность быть полезным и продолжать дело. Это все, конечно, живо характеризует вождя народов как человека, но откровенно утомительно и печально читается… Деловую часть нужно было бы оставить, но ел-пил-ходил не стоило так подробно поминутно описывать, фактически пересказывая дневники дежурных врачей.

В общем и целом структура книги внятная, хотя не хватает разбития крупных глав на подглавы с подзаголовками. Схема повествования проста: сначала идет перечисление фактов, т.е. хроника событий, потом приводятся комментарии очевидцев, фигурантов или свидетелей этих самых событий, в конце — дозированные комментарии и пояснения/обобщения самого Логинова.

С цитатами не перебор?

Нет. Цитирование — как и должно быть в хороших научных монографиях: не само для себя, а сугубо для подкрепления авторского тезиса/обобщения.

Как читается?

Очень живо. Ибо несомненный литературный талант Владлена Логинова проявляется, в частности, в построении композиции, в том, как он ловко чередует и увязывает между собой разные хронологические отрезки и события, которые происходили параллельно. Очень любопытен способ, которым автор восполняет естественные лакуны в биографии Ленина — то, о чем нет синхронных прямых свидетельств.

Например, о том, как Ленин в тюрьме сидел: о режиме умственных и физических занятий, о диете, о том, как не сойти с ума в одиночке, о том, что думал и чувствовал он в тюрьме. Ленин не оставил об этом дневниковых записей. Зато есть письма. Не только тюремная переписка (официальная и тайная, молоком между строк), но и поздние письма на тюремную тему — когда в тюрьму попал его брат и младшая сестра. В них он дает советы «тюрьма для чайников: как выжить в застенке» на основе своего опыта. По этому материалу автор восстанавливает картину собственно ленинского тюремного жития.

Точно так же Логинов умело ведет параллельное повествование о событиях, происходивших одновременно: вот описание казни старшего брата Ленина, а следом — описание того, как Владимир будущий Ильич сдает экзамены, не зная, что в эту самую минуту его брат прощается с жизнью.

Какой уровень работы с источниками?

Высочайший.

Начать с того, что ссылки на источники в конце книги в количестве 2409 штук. Большая часть из них, понятно, повторяется, но все равно внушает, не правда ли? =0)

Спискота гигантская и очень разнообразная: западные и российские историки, мемуары, письма, протоколы, статьи, газеты, даже данные разведок, введенные в исторический оборот в последние десятилетия (см. Раймонд Робинс). Особенно интересно обращение к недавно рассекреченным документам, позволяющим по-другому взглянуть нашу историю, подчищенную “комврунами”* (см. 470-471стр., про мифическую “ультралевость” Ленина). По части мемуаров и воспоминаний Владлен Терентьевич, подозрительный, как всякий хороший историк или следователь, не верит никому, и все данные перепроверяет по синхронным источникам, часто сталкивая лбами свидетелей, идейно друг другу враждебных. Логинов с каждым источником разбирается отдельно: кем написано, когда написано, знал ли автор, что на эту же тему написано/сказано до него и если да, то как это на него влияло?

*комвруны — «коммунисты-вруны», коммунисты-идеалисты-оптимисты-розовоочкарики, активно подтасовывавшие факты и приукрашивавшие реальность из желания уже здесь и сейчас жить при коммунизме. За свое «сладенькое комвранье» беспощадно обличались Лениным.

Наглядное источниковедение присутствует и доставляет отдельное удовольствие от чтения. Очные ставки мемуаристов — отличная иллюстрация того, как врут очевидцы и как выяснить правду. Особенно заметна разница между методами работы с источниками Логинова и методами некоторых менее добросовестных историков.

Например, то, как Владлен Терентьевич обращается с текстами, давно и прочно вошедшими в обиход историков революции — очерками Джона Рида (журналиста из США, находившегося в Петрограде в 1917г.) и работами историка А.Е. Рабиновича. В отличие от того же Колоницкого, Логинов использует материалы Рида и Рабиновича с приличествующей ученому осторожностью и известной долей скепсиса, плюс тщательный анализ каждого отдельного утверждения упомянутых авторов. И там, где многоуважаемый мемуарист Рид на голубом глазу приводит прямую речь тех, кого в реальности не слышал, Логинов совершенно справедливо добавляет — “якобы”. И уж тем более Владлен Терентьевич при установлении какого-либо факта не склонен (в отличие от Колоницкого) основываться исключительно на каком-либо одном тексте/свидетельстве. Его круг источников всегда на порядки раз шире.

Забавный пример на 468стр., где Бухарин на вечере воспоминаний 1921г. врет как очевидец, цитируя письма Ленина и описывая реакцию на них в ЦК партии. Все бы хорошо было, если бы именно эти цитированные письма не были тогда же опубликованы в газете, и если бы не существовало протокола того самого заседания ЦК, на котором эти письма обсуждались. Стоит ли говорить, что ни “цитаты”, ни “воспоминания” Бухарина не соответствуют ни публикациям, ни протоколам? Прекрасный пример того, как, едва вылупившись, тот или иной факт уже начинает обрастать мифами и легендами.

Как проходит разбор полетов?

Логинов обладает редким и ценным талантом скрупулезно и терпеливо разматывать запутанный насмерть клубок людей-коней-событий и “хотели как лучше, а вышло как всегда”. Ниточка за ниточкой он вытягивает из своих подопытных мотивы их поведения, их убеждения, мировоззрения, их кредо, в соответствии с которым они совершают те или иные поступки.

Логинов рассматривает мотивы как отдельных людей, так и целых социальных групп. Особенно много внимания уделяется анализу того, кто и как управлял или пытался управлять массами (политики и политические партии, военные и гражданские начальники) и как это у них получалось или НЕ получалось и почему.

Переплетение интересов, противоречия, разногласия, эволюция взглядов, сделки с совестью, необходимость компромиссов, принципиальность одних и беспринципность других — исследуется Логиновым с тщательностью золотоискателя, просеивающего пуды речного песка в сите. Споры марксистов и народовольцев, эмигрантов и россиян, старых и молодых партийцев, теоретиков и активистов… Логинов коротко и ясно обрисовывает суть расхождений между всеми ними, отдельно выделяя проблему отцов и детей. “Дети” (младшие революционеры, недавно вступившие в партию), как наименее теоретически подготовленные (диалектика это вам фунт изюму!), скатываются в упрощения и нигилизм (“взять все и поделить”), что сильно мешает продуктивной деятельности революционного движения в целом. Радикальные порывы младших коллег постоянно приходится сдерживать, тратить время и силы на постоянные разъяснения, окрики и призывы к партийной дисциплине. Добавьте сюда непрерывную дележку власти, внутрипартийные интриги, “дружба с этими против тех”, личные симпатии-антипатии…

Труд Владлена Терентьевича как историка очень напоминает сцены в детективных фильмах, где на огромной доске следователь рисует цветные линии взаимосвязей между фотографиями подозреваемых, свидетелей и жертв. Что там “Война и мир” Толстого, вот у Логинова — настоящая эпопея!!

Он понятно объясняет?

Неторопливость и обстоятельность Владлена Терентьевича обеспечивают высокую усвояемость материала и его, материала, повышенную впитываемость. Книга толстенная, уровень детализации максимальный (жизнь Ленина расписана по дням и часам). Чтение — готовьтесь! — может занять несколько месяцев. Но, несмотря на свою сверхвысокую плотность, информация в процессе чтения прямо-таки диффундирует в мозг читателя! А все благодаря стройности мысли и ясности изложения, плюс неторопливость повествования, когда людям, событиям и идеям уделяется столько места в тексте, сколько нужно для вдумчивого объяснения/описания.

У Владлена Терентьевича несомненный дар объяснять сложные вещи/явления, не упрощая их. Ему это удается благодаря умению держать в поле зрения как главное, так и второстепенное, как первый план истории, так и второй. История ведь как театральная сцена: второй и третий план внезапно может стать первым и персонажи второ- и третьестепенной важности выйдут на передний план и станут главными действующими лицами в данный конкретный отрезок времени. То же самое происходит и с историческими процессами и явлениями (“боковые сюжетные линии”): малозначительные события в какой-то момент попадают в фокус внимания, цепляют по дороге еще какие-то события и персонажей, и все это как снежный ком катится и подминает под себя ход истории целиком.

См., например, стр. 368, о том, как стычка кучки анархистов с властями на мирной демонстрации 18 июня 1917г. стало один из звеньев цепи событий, приведших к Октябрьскому восстанию.

Описанием вот таких взмахов крыла бабочки, из-за которых происходят ураганы, занимается Логинов-историк, воссоздавая в своей книге восхитительную сложность бытия.

Предупреждение: в книге настоящий девятый вал имен. Цунами. Океан, вставший на дыбы. И читателю придется гуглить самостоятельно все биографические справки всей толпы персоналий, марширующих по книге Логинова. Что, без сомнения, полезно и познавательно. Не все же автору отдуваться за нас =0)

Как там с субъективностью суждений?

Логинов с огромным уважением относится к Ленину, но без поклонения. В отношении к своему персонажу автора можно считать объективным. Владлен Терентьевич принципиально не занимается домысливанием и художественными фантазиями типа “Ленин подумал, Ленин почувствовал, что…”. Что думал и чувствовал вождь мирового пролетариата — осталось при нем, если только он сам об этом прямо не писал/говорил.

Но в отношении политики объективность Логинова слегка теряется. Нет, Владлен Терентьевич не брызжет “красным” коммунистическим пафосом, хотя, безусловно, и стоит «слева». Однако, все, что касается царского режима, для Логинова безусловное зло безо всяких скидок.

Мы-то знаем, что беспримесно черного (как и белого) в истории нет по определению. Логинов принадлежит к тому лагерю историков, который жестко осуждает царя за то, что Николай II не отменил коронационный бал после трагедии на Ходынском поле. Однако другой лагерь давно убедительно доказал, что сделано это было не потому, что царь не жалел погибших или ему было наплевать. Николай II считал более правильным для себя как мужчины и главы империи не подавать вида и не терять лицо перед иностранными гостями. Другое дело, что у самой империи оказалось несколько другое представление о том, как должен был бы вести себя ее глава.

То же самое в сфере политики и экономики: картина жизни царской России была намного сложнее и неоднозначнее, чем для простоты (о)суждения представляет нам Владлен Терентьевич.

Насколько сложна книга Логинова?

Для полного понимания подоплеки событий и из-за чего вообще весь сыр-бор, нужны базовые знания о теориях Маркса-Энгельса, политэкономии и прочих материалистических диалектиках. Неплохо понимать, что такое коммунизм/социализм в своей основе. И при чем здесь атеизм. И да, немножко Гегеля на помешало бы. Иначе будет вовсе непонятно, чего хотели все эти люди — эсеры левые и правые, коммунисты, социал-демократы, анархисты-синдикалисты, монархисты, националисты, меньшевики-интернационалисты, народовольцы, кадеты, левые большевики и просто большевики.. Подпольщики и террористы, кружковцы и партийцы — о чем они спорили, почему каждый тянул одеяло на себя, почему так важно было для каждой партии утвердить именно свою точку зрения на «как нам обустроить Россию» и почему оппоненты так жестко подавлялись?

Большим открытием станет, например, то, что большевики — не являются и никогда не были единой партией. Что среди большевиков были люди с очень разными взглядами, пребывавшими в перманентных контрах друг с другом. В самой книге Логинова теоретические аспекты и идеологическая подоплека затрагивается постольку-поскольку, поэтому степень понимания логиновского текста в немалой степени будет зависеть от общей эрудированности читателя и его способности различать оттенки красного. С другой стороны, даже если читатель не слишком подготовлен и мало знаком с темой, но она его искренне интересует, то к 600-й странице Полной биографии Ленина он уже начнет сам разбираться во всех этих троцких-плехановых-керенских. Отдельно стоит ознакомится с историей марксизма как политического движения, т.к. Ленин влился в уже существующую структуру, где до него были свои центры тяготения (Плеханов и К; социал-демократические группы Благоева, Точисского, Бруснева и Федосееваи др.), свои старые истории личных и деловых симпатий, теоретических/идеологических противостояний.

В этой связи жирный минус — отсутствие хоть какой-нибудь завалящей схемки или чертежа со списком всех партийных и государственных организаций и их иерархий. А то сплошные ВЦИК, ЦК, ПК, МК, Военка такая, военка сякая… Куча аббревиатур и мало понимания того, что эти организации собой представляли и как другу другу (со)подчинялись.

Насколько широк автор?

Широк в узком смысле. Логинов привлекает широчайший и глубочайший исторический контекст, но — сугубо внутрироссийский.

Посему “биография Ленина” не столько биография Ленина, сколько биография эпохи, срез эпохи. Логинов не жалеет букв и подробно описывает, что происходило в стране до Ленина и во время Ленина. Общественные настроения разных слоев населения, их точки зрения и отношение к одним и тем же вещам. Какие были в 1900-х законы, какие указы издавались властями, какие ходили циркуляры. Что писали в газетах, формировавших общественное мнение. О чем спорили читатели газет, какие идеи продвигали издатели газет. Автор воссоздает дух эпохи, надежды и ожидания людей и — реальность, которая им вовсе не соответствовала. (Спойлер: через 17 лет у людей терпение таки кончится).

Особенно подробно Логинов разбирает ситуацию, сложившуюся к 1917 году, когда Ленин вернулся из эмиграции. В России к этому времени марксистское движение разложилось на целый спектр мнений о том, как жить дальше, а Государственная дума Российской империи мутировала во Временное правительство, внутри которого стремительно развивалась шизофрения на тему “как бы все поменять так, чтобы ничего не поменялось”. Политическая жизнь была настолько интересной, что врагу такой не пожелаешь, и обо всем этом Логинов очень вкусно рассказывает =0)

Есть, правда, и пробелы. Например, почти полностью отсутствует информация о том, что творилось в России 1905-м, т.к. Ленина на родине не наблюдалось, и эта запчасть истории естественным образом выпала из его биографии. Посему осталось не очень понятным, отчего вдруг Ленин стал великим вождем и откуда у него к 1917 году в России, где он давно не был, накопился такой огромный, извиняюсь за выражение, социальный капитал, который он мгновенно реализовал, сойдя с подножки пломбированного вагона?

Автор — мифоборец?

Отдельная задача титанического труда Владлена Терентьевича — разбор мифов, накрученных вокруг личности Ленина, его деятельности, вокруг революции и большевистской партии за 70 лет советской власти и за 30 лет десоветизации.

Первый вопрос, который задает Логинов, начиная анализ того или иного устоявшегося мнения (например, “при изъятии церковных ценностей на нужды голодающих погибло и было расстреляно 10 тыс. верующих») — откуда эти данные? Как правило, после установления круга источников второго вопроса задавать не приходится. (Перво)источниками мифов, как нетрудно догадаться, в первую очередь являются либо газетные утки, либо слухи, либо полемические/публицистические сочинения, авторы которых не заморачивались какими-то там “выходными данными” и лепили цифры с потолка.

После выяснения вопроса “откуда дровишки?” Логинов предоставляет читателю свою подборку материалов для размышлений: ссылки на конкретные исследования, статистику, документы, протоколы, отчеты.

“Крутым поворотам истории всегда сопутствует накопление «исторической помойки» — сплетен, слухов, наветов и клевет. Рождаются они по разным причинам. Реже всего — от отсутствия информации. Чаще — от неспособности осмыслить происходящее. Ещё чаще — от обывательского спроса на втаптывание в грязь всего того, что не укладывается в рутинные понятия. / Увы, эта помойка не растворяется во времени. Она тоже является специфической частью человеческой памяти. Когда возникает потребность, её обязательно извлекают из небытия. И тогда она становится для средств массовой информации богатейшим источником «нового прочтения» давних событий”. В.Т. Логинов.

Каков накал высоконаучного срача.. тьфу, полемики?

Высокий, о да.

Спокойно и методично Логинов перелопачивает тонны говен, вылившихся в 90-е и выливающиеся до сих пор на все, что имеет отношение к советскому прошлому. И, к слову сказать, Владлен Терентьевич разоблачает “лениноедов” (как он их называет) так же беспощадно, как и “комврунов” (как называл сам дедушка Ленин коммунистов, желающих быть марксичнее Маркса). С фактами на руках, перепроверенными и переподтвержденными, Логинов последовательно разбирается: кто врет на заказ, кто из собственных убеждений, кто из ненависти, а кто по незнанию.

Официальная советская биохроника Ленина имела свои слепые зоны, иногда в силу простой нехватки сведений, часто — из желания историков упростить и сгладить неудобную картинку. Современный миф о монолитности большевистской партии и тоталитарном правлении в ней — как раз оттуда, он вырос из приукрашиваний, замалчиваний, упрощений, смещения акцентов, послезнания и пинков по мертвым львам.

Логинов восстанавливает повседневную жизнь красных во всем богатстве оттенков — со всеми их склоками и противоречиями с одной стороны, с другой — со всей сложностью внутренней организации политических партий и процессов принятия решений (в подробностях и с живыми примерами). Спойлер: кто думает, что Ленин или даже Сталин на пике своего “могущества” были “красными монархами” — глубоко ошибается.

Полемизирует Логинов аргументированно и в меру эмоционально. Всегда предлагает читателю не верить на слово, но посмотреть на контекст проблемы и ее развитие во времени. Призывает не доверятся отдельной цитате, подтверждающей то-то и то-то, а посмотреть, как минимум, что автор цитаты говорил на эту тему в других местах и в разное время. Кроме того, Логинов четко проводит грань между твердо установленными фактами и предположениями, не позволяя себе выдавать одно за другое.

Например, некто Н.В. Валентинов «реконструировал» вызревание в Ленине-гимназисте кровавого революционера из текстов Чернышевского, которым юный Ленин зачитывался. Валентинов проштудировал роман Чернышевского «Что делать?» и выбрал из него мысли/идеи, которые, по_его_мнению, сделали Ленина кровавым коммунисическим упырем. То есть Валентинов сходу совершает две грубейшие ошибки исследователя: 1) думает ЗА объект исследования, исходя из посылки, что объект (=Ленин) думает так же, как он, Валентинов; 2) основывается на одном источнике (тексте/авторе), исходя из посылки, что единственный и отдельно взятый источник может быть достаточным для доказательства чего бы то ни было.

А что предлагает сделать Логинов? Логинов предлагает: 1) посмотреть на контекст цитат, вырванных Валентиновым из Чернышевского, и 2) посмотреть, что еще Чернышевский говорил/писал на тему того, что “все — на алтарь победы революции”. Результат оказывается немного предсказуем: контекст и дополнительные источники полностью меняют картину.

Каков рецепт революции по Логинову?

Кроме прочего, книгу Логинова можно считать практическим пособием “Как подготовить революцию за 100 шагов: инструкция к применению”. Сто, конечно, просто красивая цифра, на самом деле я насчитала около 90+ полезных советов на эту тему =0)

Основную мысль автора (она же = магистральная линия биографии Ленина) можно сформулировать так: никакое и ничье планирование не в силах “сделать революцию”, к революции может привести только внутренняя мотивация большинства народа, т.е. их жизненный, кровный интерес, когда вопрос буквально стоит о жизни и смерти (а не о том, что из-за санкций прекратились поставки кошерной фуа-гра в местный общепит). Революцию нельзя “сделать”, но ее можно предвидеть, подготовиться к ней и оседлать ее, как серфингист волну. Задача революционера — подготовить теоретическую почву, обоснование и объяснение происходящим процессам и кризисам (общественным, экономическим, философским), пробудить сознание фигурантов истории (= народа), научить их рефлексии, заложить в головы нужные мысли, приучить их и к этим мыслям, и к определенным формам совместных действий. Таким образом, в решительный момент сознательный народ сможет четко сформулировать свои требования, самоорганизоваться и выступить единым фронтом.

Подготовка революции как прохождение службы: вот тебя забирают в армию, где N-ое количество лет учат ходить строем и родину любить, и вот ты, когда объявят начало войны, уже знаешь, кто твой враг и с какой стороны заряжается твой калашников.

А была ли Россия, которую мы потеряли?

Нет. Окромя своих оков терять нам было нечего.

Деятельность Временного правительства описана во всей красе и проанализирована с присущей Логинову дотошностью. Особенно ярко и выпукло описаны попытки решения Правительством главнейших вопросов 1917 года — вопросов экономики и национальных меньшинств/окраин.

Вспомним, что шла Первая мировая война, народ тотально голодал, а входившие в состав Российской Империи не-русские обрадовались свержению монархии настолько, что решили поиметь немножко независимости вплоть до “пойдут клочки по закоулочкам”. И тут мы узнаем, что 99% зверских “глупостей”, приписываемых большевикам, оказывается, придумано царским правительством и продолжено Временным: продразверстка (“верстание” кому сколько следует сдать государству хлеба в принудительном порядке), “тюрьма народов” (колониализм), заградотряды на фронте (идите в атаку под мотивирующие выстрелы в спину), военные трибуналы (ускоренное и ужесточенное судопроизводство и приведение приговора в исполнение на месте), смертная казнь (отменена после Февральской революции и снова введена Временным правительством), жесткий госконтроль в экономике (почти плановая экономика), оголтелая пропаганда и газетные травли с разоблачениями, сфабрикованные на скорую руку обвинения и прочие вбросы говна в вентилятор.

Все это звучит ужасно, но вполне оправдано местом и временем действия: власть отчаянно боролась за жизнь, а в такой борьбе все средства хороши. И так поступает любая власть — идет по пути централизации и ужесточения режима, подавляет инакомыслие, т. к. если в обычных условиях свобода слова есть благо, то в условиях войны и разрухи оная свобода вносит разброд и шатание там, где надо сплотиться и действовать сообща и по плану. Пройдет несколько месяцев и точно так же за жизнь будет бороться молодая советская власть. Универсальный образ действия на все времена.

Какой из автора психолог и социолог?

В начале книги, где описывается детство Ленина и формирование его характера и жизненной позиции, Владлен Терентьевич выказывает много житейской мудрости и знания детской психологии, психологии развития, понимание детского и подросткового мышления.

Очень интересен анализ причин и предпосылок Революции (война и все, что она принесла — голод, разруха), и как они изменили общественное сознание и психологию людей: потеря всякой надежды на вышестоящих, повышение самосознания и веры в себя, осознания себя как класса с общими интересами, привычка к жестокости, привычка добиваться своего силой.

А что еще вкусненького?

Керенский — клоун и истеричка =0)

Итоги

Это действительно книга-эпоха во всех смыслах: она есть срез революционной эпохи и она же станет настоящей эпохой, вехой в мировоззрении того, кто ее прочитает. Осилит не каждый, но осиливший — многократно прокачает свою карму.

«Гриб», шпион или феминист: новая биография Ленина

— Чтобы написать биографию Ленина, надо быть как минимум очень смелым человеком, готовым перелопатить огромное количество текстов, написанных о политике и им самим. Одно только собрание сочинений Владимира Ильича состоит из 55 томов… Почему вы на это решились и сколько времени потребовалось на книгу?

— У меня вообще хороший опыт чтения длинных собраний сочинений, которые мало кто в данный момент читает. Не знаю, известно ли это, но я часто подавал сигналы, что ищу людей недооцененных или переоцененных, чье место в истории «не устаканилось». И вот Ленин, конечно, идеальная фигура, потому что, с одной стороны, это человек, который придумал весь XX век, причем не только в России, но и в мире. Но при этом единственное, что в массе про него знают, что это «гриб» и немецкий шпион. Это была хорошая разница, с которой было интересно работать. Совершенно не уверен, что мне удастся изменить вот это коллективное представление, но мне было любопытно попытаться. Работа над этой книгой была размазана на пять лет и я не жалею ни об одной секунде. Я невероятно доволен и счастлив, что у меня был повод прочесть Ленина.

— Каковы сильные стороны Ленина-политика?

Реклама на РБК www.adv.rbc.ru

— Ленин может научить удивительным вещам, перевернув то, что всем нам кажется абсолютно очевидным. Например, мы все считаем, что нашей стране, народу, нужны 20 лет спокойствия — и тогда все будет хорошо. Ленин учит, что нет никакого народа, а есть классовые группы: пролетариату нужно одно, интеллигенции — другое, крестьянству — третье. И капитализм, обеспечивающий демократию и свободу, прекрасен. Возможно, но для кого? Одно и то же ли мы имеем в виду, когда говорим «капитализм»? Ведь существуют разные стадии: ранний капитализм, такой диккенсовский, и поздний — империалистическая стадия, с которой начинаются мировые войны. Или, хороша ли свобода? Ну, конечно, спросим кого угодно, вот вас, Наташа. Конечно, свобода — это хорошо, но только Ленин спрашивает, свобода от чего и для кого? И выясняется, что для разных групп населения свобода оказывается разной. Даже когда он переписывается с Инессой Федоровной Арманд относительно свободы любви, он призывает посмотреть на нее с классовой точки зрения. Свобода для буржуазок — это одно, свобода для пролетарки, которую может соблазнить любой хозяин ее труда, — другое, свобода для интеллигентки-революционерки — третье.

Удивительную вещь я узнал от Ленина, что существует лишь иллюзия общего знаменателя. Любой исследователь общества должен смотреть на разные группы населения. Вся ленинская деятельность строится на выделении этого звена, за которое можно потянуть и изменить мир. Он был буквально одержим этим анализом. И в том, что всем остальным кажется таким ровным и одинаковым, Ленин умел показать разницу и тянуть за слабое или за сильное звено.

— То есть в первую очередь Ленин — сильный аналитик и социолог, умеющий выделять болевые точки и мастерски нажимать на них словом, так?

— Это такая сложная тема — Ленин как писатель. Он абсолютно разный. Есть классические вещи, такие «бу-бу-бу», вот эти его выступления на митингах уже послереволюционных. Ленин — это человек, который постоянно раскалывается со своими. Он все время отмежевывается из-за каких-то невероятных мелочей, которые невозможно понять, не влезая в детали. Он предстает абсурдным деятелем, который только вредит. По сути, он на протяжении десятилетий раскалывал и разваливал социалистическое движение. Его много раз могли заподозрить. Ведь была же паранойя относительно провокаторства, и Ленин выглядит как идеальный человек, который разваливает движение, а не говорит: «Давайте будем все вместе! Совершим революцию! Долой царя!». И только алиби, которое у него заведомо было — казненный брат — и позволяло ему удерживаться, хотя репутация у него была чудовищная. Его литературный стиль — это не то, что могло спасти эту репутацию. Он не был таким остроумным, как Плеханов, не мог генерировать такие удивительные, запоминающиеся на десятилетия, на столетия метафоры, как Троцкий. Но никто из них не мог быть таким аналитиком, как Ленин. Он видел какие-то удивительные вещи, которые Троцкий, и Плеханов, и Богданов, при всей их проницательности, упускали.

— Отец Ленина, Илья Николаевич, сын портного и внук крепостного, сделал блестящую карьеру: дослужился до действительного статского советника (а это чин генерал-майора) и выслужил потомственное дворянство себе и своим детям. Ульяновы получили прекрасное образование и пошли делать революцию. Это парадокс или закономерность?

— Я не думаю, что это парадокс, судя по тому, что происходило с их поколением. Там мало было людей, которые «ни туда, ни сюда». Государственная машина либо сумела сделать их лояльными и придумать им достойное занятие, либо… Очень интересно, что было бы, если бы государственный механизм все-таки сумел договориться с Лениным. Думаю, в начале 1890-х он был бы чиновником не глупее Столыпина. Но государственная машина, видимо, пребывала в кризисе. И когда появлялись такие фигуры, от которых много чего можно ждать, государство не знало, что с ними делать. И в этом поколении, видимо, было немало таких. Как в конце 1917 — начале 1918 года люди, которые никогда в жизни не планировали управлять государством, не готовились к этому, сумели удержать власть от Москвы до Владивостока? Потому, что они были действительно лучшими людьми в этом поколении и они шли в революцию. То есть это не выдуманная история про заговорщиков. Это была объективная необходимость огромной государственной территории в модернизации такого рода.

— Судя по вашей книге, у Ленина была какая-то невероятно насыщенная жизнь. Правда, очень сложно сказать, каким он был человеком — другом, мужем, братом. Но остается впечатление бесконечной увлеченности и интенсивности жизни. Мог бы он сказать про себя, что был счастливым человеком, как думаете?

— Такое восприятие связано еще с тем, что Ленин был патологически скрытным в том, что касалось его личной жизни, он называл это Private Sachen. Это частная вещь, в которую никто не должен был совать свой нос. Но некоторые вещи объективно известны, и я имею право о них писать. Например, что у него не было друзей-мужчин и ему нравилось проводить время в таком «курятнике» — среди сестер, с женой, с подругой (имеется в виду Инесса Федоровна Арманд), с тещей да матерью. Такой вот круг общения. И поскольку переписки между Лениным и Крупской не сохранилось, потому что она тоже была крайне скрытной женщиной, у нас не так уж много возможностей судить о Ленине в личном отношении.

Владимир Ильич Ленин и Надежда Константиновна Крупская у телескопа в Горках. Снимок из фондов архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

© Фотохроники ТАСС

Существует еще одна вещь. По отношению к мужчинам он не чувствовал себя обязанным в каком-то дружеском плане. Обычно, когда мужчины — друзья, у них друг перед другом есть негласные обязательства оказываться на стороне другого в сложной ситуации. У Ленина не было такого. Он говорил, например, Рыкову: «Ты выступи, а я тебя поддержу». Рыков выступал с какой-нибудь странной идеей, его начинали захлопывать, орать на него, и Ленин тут же дистанцировался. По-человечески это поведение так себе, а политически оправданно. Мужчин он воспринимал в качестве политических объектов. Ленин, можно сказать, феминист. Он в высшей степени ценил женщин как политических субъектов, но при этом женщинам разрешалось еще и быть его личными партнерами в частной жизни, а мужчинам, по-видимому, нет.

— В книге вы приводите такую фразу Крупской: «Мы ведь молодожены были… То, что я не пишу об этом в воспоминаниях, вовсе не значит, что не было в нашей жизни ни поэзии, ни молодой страсти». Получается, что при всей скрытности Крупскую все же задевало, что биографы Ленина, описывая ссылку в Шушенском, пишут только о том, что они все время работают?

— Тут интересно исследование Германа Ушакова, который стрелял в Ленина, но не сделал финального выстрела, и именно благодаря ему Ленин не погиб. Ушаков позже сделался ленинским биографом, поехал в 1920-х в Шушенское и там провел биографические изыскания среди людей, которые знали молодого Ленина. Осуществил такую работу биографа в поле. Он нашел людей, которые сказали, что в первый год ссылки без Крупской Ленин вообще угасал и страдал. Все говорит в пользу того, что это был очень счастливый брак. Я некоторое время назад с Дмитрием Быковым имел разговор. Ему кажется, что история семьи Ульяновых — это несчастная история распада семьи. А мне кажется ровно наоборот, это очень счастливая семья. Кстати, почти 100 лет назад, 16 апреля, Ленин вернулся из Германии на Финляндский вокзал, поехал сразу домой к сестре. И есть свидетельства, как они сидели семейным кругом, и он рассказывал им смешные байки про «пломбированный вагон». Представляете апрель 1917-го, центр циклона, а они сидят счастливые и смеются. Вообще это один из самых частых глаголов, который встречается в рассказах о Ленине — «Ленин смеется». Он все время смеется, это невероятно смешливый психотип, как дьякон у Чехова в «Дуэли».

Конечно, в конце жизни, в годы болезни, думаю, он был колоссально несчастлив. Так мне странно, когда публикуют фотографии, сделанные сестрой уже в Горках, где Ленин со странным полубезумным лицом. И говорят, «вот, идиот у власти». У него был наследственный атеросклероз, болезнь, вызывавшая частичное поражение коры головного мозга. Мы же не комментируем так фотографии Стивена Хокинга, не издеваемся над чужой болезнью. А над Лениным можно? Это странно. Я думаю, он был ужасно несчастен от того положения, в котором оказался в последние годы. В том, что касалось не политики, а личной жизни, он был человеком тонкой душевной организации. Ему было неприятно, он стеснялся санитаров, врачей, всей этой физиологической стороны болезни. Ему не нравилось быть в тягость окружающим, и вот это делало его ужасно несчастным. А в первые 50 лет это была очень счастливая, мне кажется, жизнь.

— Ваша книга вызывает огромное читательское любопытство. Мне безумно захотелось прочесть мемуары Крупской о Ленине — видимо, срабатывает ваш авторитет ведущего литературного критика. Да и вообще Надежда Константиновна оказалась фигурой незаурядной.

— Существует некий зазор между реальностью и ожиданиями. Вообще Крупская, это такая база, такой скелет. Все люди, которые пишут про Ленина, в большей или в меньшей степени занимаются тем, что пересказывают Крупскую. У меня очень долго валялся советским образом изданный том ее воспоминаний, и я ходил вокруг него кругами, понимая, что надо бы заглянуть, но… И вдруг оказалось, что о ней невозможно составить представление по цитатам, даже по доброжелательным, даже по дружескому пересказу. При всем глубочайшем уважении к своему мужу, она все время иронизирует над ним, рассказывает какие-то смешные странные случаи, где он выглядел нелепо. Например, где они чуть не подрались с Богдановым на палках. Обычно такие вещи люди не цитируют, пропускают. Об этом же совершенно не обязательно писать, если ваш муж премьер-министр советской России, не обязательно рассказывать такие подробности — она это делает. Многие воспринимают Крупскую как странную женщину с базедовой болезнью, потому что ее делали таким страшилищем, пугалом, воплощением большевизма. Мол, посмотрите на нее — вот что делает марксизм и большевизм с людьми. На самом деле, посмотрите на ее ранние фотографии и посмотрите на ее текст. Она была интересная, много чего умевшая женщина с большим литературным даром. Если ее воспоминания по-другому издать, в современной обложке, она ничуть не хуже, чем Лилианна Лунгина.

— Интересно, своего будущего биографа Германа Ушакова, который покушался на жизнь вождя, Ленин просто простил. А Фанни Каплан за покушение казнили — сожгли — прямо тут же, в Кремле. У Ленина изменился статус? Он перестал помнить, что брата казнили за покушение на царя?

— Начать нужно с того, что за весь большевистский террор Ленин всегда принимал на себя ответственность. Это связано и с убийством царской семьи, и с убийством Каплан. Это не значит, что он считал политически правильным расстрелять Каплан или что он дал такое распоряжение. Он в этот момент лежал с пулевыми ранениями, и непонятно было, выживет ли. Лето 1918-го года — это худший период большевиков за всю их историю. Власть чувствовала себя на волоске, Кремль тогда был осажденной крепостью. И даже отвезти Каплан, чтобы расстрелять где-то в другом месте, особо не было возможности, не факт, что это удалось бы. Вообще, это очень странная история с покушением Каплан, осталось много вещей, которые мы, видимо, не узнаем. Уже тогда в сложных условиях конца августа — начала сентября 1918 года проводился следственный эксперимент, то есть люди, которые проводили расследование, тоже не понимали, что произошло. Но я повторю, это был момент, когда власть могла быть перехвачена в любой момент, шла бойня, было не до помилований. И потом за покушение на Ленина, убийство Урицкого, Володарского официально был объявлен красный террор, поэтому Каплан стала одной из первых его жертв.

— Скоро после длительной реставрации снова откроется Мавзолей на Красной площади. Что вы лично думаете? Не пора ли уже определиться с ролью Ленина в истории и предать его земле?

— А почему вы думаете, что он не захоронен? А то, что под Винницей лежит хирург Пирогов на всеобщем обозрении, тоже в склепе? С ним как нужно поступить? Тутанхамона надо захоронить? Не то что я постоянный посетитель Мавзолея, но мне кажется, что невозможно просто вынуть его оттуда и перезахоронить рядом, в Ульяновске или где угодно. Получится история про Кромвеля, которого вышвырнули из могилы через несколько лет после смерти, расчленили, а его голову повесили на пику и держали в течение 30 лет на всеобщем обозрении. Вытащить Ленина из мавзолея — означает отдать на поругание, даже если вы его просто перенесете на несколько метров. Нельзя «немножко перенести с уважением», любая манипуляция означает, что вы встали на точку зрения тех людей, которые считают, что Ленин — это величайшее зло. По-моему это не вполне так.

Владимир Ильич Ленин в своем кабинете в Кремле, 1918

© Фотохроники ТАСС

— Обаяние интеллекта — это сильная вещь, а Ленин, безусловно, был очень умен. Вы писали о нем пять лет. Попали ли вы под обаяние его идей?

— Нет, как раз по-человечески, я, наверное, совсем не попал. Единственное, что мне в нем нравится, это такая скрытность и умение четко разделять общественную и частную жизнь. Это полезное и симпатичное мне свойство. Ленин — это не фигура, которая осталась в прошлом, в заднем зеркале истории. Та ситуация, которая сложилась в нашей стране сейчас, не окончательная, и как раз Ленин дает миллион способов воздействия на нее. Если бы он жил сейчас, ему было бы несложно показать, что все люди разные, у них разные интересы и та версия действительности, которая нам предлагается в качестве единственной, это fake.

Ленин — тот человек, который прекрасно ориентируется в кризис. Когда наступит кризисная ситуация, вы будете думать не о том, вынести ли Ленина из Мавзолея, а вы будете думать, чем может Ленин помочь в кризисной ситуации. Наступит война, революция, и в этот момент вы припомните его.

— То есть Ленин и сегодня успешная модель политика?

— Да, когда читаешь новости, думаешь, а как бы на это отреагировал Ленин. Не что бы Ленин написал в Twitter, а как бы проанализировал, что происходящее значит. Самое ценное в Ленине, что он дает такой странный, необычный анализ политической ситуации. Например, события на Пушкинской площади, очень любопытно подумать, что сделал бы Ленин, как бы он это оценил и как использовал. Он бы задался вопросом, кому это выгодно, кто за этим стоит и чьи интересы представляет.

— А как бы он это использовал?

— Вообще, если вы политик, и тем более оппозиционный, вы, конечно, любой всплеск склонны трактовать как долгожданную революционную ситуацию. Ленин на протяжении 20 лет при возникновении любого полицейского шума вскакивал на табуретку и кричал: «Вот! Революция близко!». Если вы политик, то вы ведете себя таким образом.

— При этом первую революцию он проспал. В интернете ходит мем — фотография Ленина и Крупской на отдыхе. Жена ему говорит: «Володя, вставай. Революция!», а он отвечает: «Спокойно, Наденька, мне ко второй».

— Вот это интересно, как Ленин проспал 1905 год. Невозможно было предугадать, что произойдет у Зимнего дворца 9 января, но это преподало ему хороший урок. И поэтому в 1917 году, только услышав, что происходит, он вошел в какое-то невероятное состояние, был готов пешком пойти, как угодно. Поэтому этот мем касается первой революции — «Успеем!» — а вот на вторую он страшно спешил.

— Кого из современных политиков можно сравнить с Лениным?

— Я думаю, наиболее близкий человек, хорошо читавший Ленина, это, странным образом, Лимонов, который не похож на него по психотипу, совершенно человек несмешливый и вообще другой. Но при этом Лимонов понимает, что революция — не когда ты кричишь «Долой царя!», а когда ты высчитываешь революционную ситуацию. Лимонов, мне кажется, читал если не Гегеля, то ленинские конспекты Гегеля. Он понимает, что революция — это не кучка людей, которые вышли на площадь с плакатами и почему-то там случайно поменяли власть. Он смотрит на предметы в эволюционном развитии и видит, что какой-то из них совершит скачок, превратится в противоположность себя. Я не знаю другого такого политика из российских, а уж из западных и того меньше, там бюрократы, которые занимаются политикой.

Ленин был философ у власти, это важно. Ведь в то время было очень много оппозиционно настроенных людей, которые были «себе на уме», весьма неглупые, смелые, решительные. Но им до Ленина было как до луны.

Генеральный секретарь ВКП(б) Иосиф Сталин, 1939

© Фотохроники ТАСС

— Получается, нам не повезло, что Ленин так рано сошел с политической сцены?

— Нам очень не повезло. Я думаю, была бы проведена коллективизация, и все преобразования были бы более-менее связаны с модернизацией страны. Был бы такой же интерес к космосу, к ракетам. Про большой террор, не знаю, был ли бы он вообще. Но чистки партии стал проводить Ленин — в 1920 году, по-моему, первая была чистка. Он понимал, когда кончилась гражданская война, что новые элиты получают доступ к потреблению, у них есть семьи — и они переходят с пролетарской точки зрения на буржуазную. Это невозможно остановить, это такая объективная логика истории. Поэтому необходимо чистить партию, чистить элиту. Насколько это было бы тоньше, чем при Сталине?.. Я уверен, что навязанный задним числом с подачи Троцкого антагонизм Ленина и Сталина не очевиден и неправилен. С исторической точки зрения, Сталин был хорошим учеником Ленина, который менее изящно умел справляться с обстоятельствами. У нас очень любят объяснять все паранойей. Ленин был сумасшедший гриб, а Сталин — параноик, поэтому у нас такая история. Мне кажется, это знак неуважения к тем людям, которые стали жертвами этой страшной истории. Сталин, конечно, был одним из апостолов Ленина, но он и близко не был таким гениальным аналитиком, как Ленин. Сталин был замечательным техническим директором, но это не значит эффективным менеджером. Молодой Сталин был одним из тех лидеров, кто умел распоряжаться некоторым коллективом, умел наладить какие-то возникающие кризисы на национальных окраинах, он был наркомом национальностей. И за те годы, которые он провел рядом с Лениным, он участвовал с ним в переговорах, дипломатических кризисах. Он прошел хорошую школу рядом с человеком, с которым любому современному политику было бы неплохо понаходиться рядом в течение нескольких месяцев. Вряд ли кто-то отказался бы от такого мастер-класса. Но куда там Сталину до Ленина!

— Вы про Ленина пишете в своем фирменном стиле, афористично и очень современно, прямо на ходу стряхивая с него нафталин. Называете его ВИ, как мы учителей в родительских чатах, объясняете, где он мог бы зачекиниться, сравниваете смерть его брата с убийством Лоры Палмер из «Твин Пикс». Легко давался этот тон?

— Мне хотелось, чтобы было видно, что книга написана сегодня, а не когда-то там вне времени, поэтому там куча отсылок к поп-культуре. Знаю, что это режет слух и многие вещи могут раздражать, потому что не имеют никакого отношения. Например, зачем цитировать сериал «Gravity Falls» применительно к Ленину? Но важно показать, что Ленин в 2017 году прекрасно встраивается в современную жизнь и в нынешнюю поп-культуру. 

3 Volume Владимир Ленин Избранные произведения Биография/lenin

Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.

Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.

Нажмите, чтобы увеличить

Звездный продавец

Star Sellers имеют выдающийся послужной список в обеспечении отличного обслуживания клиентов — они постоянно получали 5-звездочные отзывы, вовремя отправляли заказы и быстро отвечали на любые полученные сообщения.

|

150 продаж
|

5 из 5 звезд

€176,07

Загрузка

Доступен только 1

Включены местные налоги (где применимо) плюс стоимость доставки

Редкая находка — этот предмет трудно найти.

Продавец звезд. Этот продавец неизменно получал 5-звездочные отзывы, вовремя отправлял товары и быстро отвечал на все полученные сообщения.

Исследуйте другие похожие поисковые запросы

Внесен в список 24 сентября 2022 г.

14 избранных

Сообщить об этом элементе в Etsy

Выберите причину… С моим заказом возникла проблемаОн использует мою интеллектуальную собственность без разрешенияЯ не думаю, что это соответствует политике EtsyВыберите причину…

Первое, что вы должны сделать, это связаться с продавцом напрямую.

Если вы уже это сделали, ваш товар не прибыл или не соответствует описанию, вы можете сообщить об этом Etsy, открыв кейс.

Сообщить о проблеме с заказом

Мы очень серьезно относимся к вопросам интеллектуальной собственности, но многие из этих проблем могут быть решены непосредственно заинтересованными сторонами. Мы рекомендуем связаться с продавцом напрямую, чтобы уважительно поделиться своими проблемами.

Если вы хотите подать заявление о нарушении прав, вам необходимо выполнить процедуру, описанную в нашей Политике в отношении авторских прав и интеллектуальной собственности.

Посмотрите, как мы определяем ручную работу, винтаж и расходные материалы

Посмотреть список запрещенных предметов и материалов

Ознакомьтесь с нашей политикой в ​​отношении контента для взрослых

Товар на продажу…

не ручной работы

не винтаж (20+ лет)

не ремесленные принадлежности

запрещены или используют запрещенные материалы

неправильно помечен как содержимое для взрослых

Пожалуйста, выберите причину

Расскажите нам больше о том, как этот элемент нарушает наши правила. Расскажите нам больше о том, как этот элемент нарушает наши правила.

Биография Ленина исследует человека, стоящего за жестокими поступками | Особенности

ЛЕНИН: человек, диктатор и мастер террора. Виктор Себастьен. Пантеон. 592 страницы. 35 долларов.

«Ленин: человек, диктатор и мастер террора» — одна из основных биографий Ленина на английском языке за последние два десятилетия. Благодаря мастерскому повествованию он проливает новый свет на сложного персонажа, которому удалось почти в одиночку воплотить в жизнь то, что было просто идеей: концепцию коммунизма.

Владимир Ильич Ульянов, взявший псевдоним «Ленин», вырос в благополучной семье среднего класса в российском городе Симбирске, к востоку от Москвы, на берегу Волги. Его считали добрым, скромным, простым, обаятельным, беззаботным, добродушным, воспитанным и любящим детей, хотя своих у него никогда не было. Он также был заядлым читателем и перфекционистом, который любил природу, охоту и физические упражнения. Несмотря на свое благополучное воспитание, он мало заботился об особом обращении или комфорте. Некоторые из его современников дошли до того, что говорили, что у Ленина, которого они знали, не было человеческих слабостей. В то же время он заработал репутацию умного, скрытного человека и грозного оратора.

Когда Владимиру было 16 лет, его старший брат, входивший в террористическую группу, был казнен за попытку убийства царя. После этого средний класс стал сторониться семьи Ульяновых, после чего Владимир начал не доверять среднему классу. Похоже, это было началом траектории, которая в конечном итоге разрушит Западную Европу и навсегда изменит глобальный политический ландшафт.

Биограф Ленина Виктор Себастьен родился в Будапеште, но в младенчестве покинул Венгрию со своей семьей. В конце концов он работал британским журналистом, писал для американских газет и опубликовал несколько книг; один про 1956 Венгерское восстание и еще одно о распаде советской империи. В этой последней книге Себастьен использует архивы, мемуары, газеты того времени и оригинальные письма, чтобы нарисовать убедительный портрет Ленина на фоне ключевых обстоятельств Европы начала 20-го века.

В книге, которая больше похожа на исторический роман, чем на биографию, Себастьен подчеркивает, насколько малы были шансы на то, что что-то столь катастрофическое, как Октябрьская революция 1917 года, вообще могло произойти. Еще меньше были шансы на то, что он полностью свергнет царский режим и успешно укрепит коммунизм в России. Однако этот успех оказался, возможно, самым важным событием за последние 100 лет, сделав Ленина одной из главных фигур 20-го века.

Чем больше читаешь эту книгу, тем больше задаешься вопросом: кто же был этот Владимир Ильич Ульянов, решивший называть себя Лениным?

Как отмечает Себастьен, даже с его выдающимися способностями Ленин не смог бы организовать большевистскую революцию без невероятного времени и удачи, двух составляющих, которые сформировали всю жизнь Ленина.

Например, когда Владимир был молодым человеком, правительство не разрешило ему поступать в университет по политическим мотивам, но благодаря семейным связям ему в конце концов разрешили поступить в высшую школу Санкт-Петербургского университета, где он получил степень бакалавра. высшее образование и юридическое образование.

Повезло также и то, что спустя много лет, после 17 лет отсутствия в России и лишения повторного въезда, ему удалось вернуться. Немецкое правительство, используя его как подрывной политический инструмент в своих собственных целях, организовало для Ленина и группы его товарищей поездку в опломбированном поезде, который благополучно доставил их на родину. Когда они прибыли, они были готовы к тому, что временное правительство арестует их или запретит въезд, однако новое «демократическое» правительство распорядилось допустить группу Ленина в страну.

Еще больше удачи последовало через год, когда он был застрелен и чуть не погиб, но сумел выжить и быстро поправиться.

Себастьен объясняет, что еще одним фактором, способствующим большевистской революции, было то, что она могла произойти только в стране, опустошенной войной (Первая мировая война), под властью недееспособного и несостоятельного правительства и с десятками миллионов граждан. измученные невзгодами перед неопределенным будущим.

Это была настоящая буря, в которой Ленин, с его особыми ораторскими способностями, смог апеллировать к жалкой реальности жизни людей. Как он сказал им, они живут в темном туннеле, и он может предложить им свет в конце этого туннеля.

Громоподобными речами, полными простого повторяющегося языка, он внедрял в обыденное сознание представление о лучшей жизни. Он пообещал им все, что они хотели услышать: что солдаты русской армии уйдут с фронта Первой мировой войны, что все крестьяне будут владеть землей, что рабочих больше не будут угнетать и эксплуатировать, и что ими будут руководить большевики в форме «диктатура пролетариата».

Толпы слушали Ленина, как великого посланца. Его ясное, убедительное послание прокатилось по столицам, а затем по всей стране.

Спустя почти 50 лет после смерти Ленина я вырос в Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде), который считался «колыбелью русской революции». Школы и средства массовой информации сделали так, чтобы мое поколение считало Ленина безупречным человеком. Однажды, когда мне было 4 или 5 лет, мы с мамой шли мимо церкви, и она спросила, знаю ли я, кто эта большая фигура, нарисованная на стене. Я, не задумываясь, ответил: «Ленин». Я узнал, наверное, из телевизора, что любое изображение такого размера должно принадлежать Ленину. В наших школьных учебниках Ленин изображался как вождь, посвятивший свою жизнь благу простых людей. Нас учили уважать его и правительство. Его сочинения также были обязательным чтением на моих курсах философии в университете.

Помню еще выражение, идущее от самого Ленина и ставшее в России лозунгом: «учиться, учиться и учиться». Это было пересказано как юмористический анекдот, в котором Ленин говорил жене, что собирается увидеться с любовницей, и говорил своей любовнице, что собирается увидеться с женой, а вместо этого он пошел на чердак со своими книгами, чтобы «учиться, учиться и учиться». ».

Только спустя годы я узнал, что у Ленина была настоящая любовница: элегантная и утонченная Инесса Арманд, которая, как назло Ленину, стала близкой подругой его жены.

В книге «Ленин: человек, диктатор и мастер террора» Себастьен также является первым известным мне автором, подчеркивающим, что самые крепкие отношения Ленина были с женщинами. Помимо преданности, которую он испытывал как к жене, так и к возлюбленной, Ленин всегда выражал безусловную любовь и терпение к своей матери. Эти привязанности, однако, резко контрастировали с более темной стороной Ленина как безжалостного, властного, нетерпимого лидера, которого мучила ярость, часто приводившая к мучительным головным болям.

Его благородные качества и искреннее сострадание к угнетенным полностью исчезли, когда он лгал, поощрял ложь, поддерживал грабежи, захватывал земли, конфисковывал имущество, уничтожал православное духовенство и широко одобрял убийства во имя революции.

Личность Ленина, его репутация революционера и степень, в которой он изменил историю, до сих пор затмевают жестокие средства, к которым он прибегал, и эта книга пленяет человека больше, чем его жестокие дела.