Содержание
«Можно отнять свободу, только нужно сначала дать колбасу» – Картина дня – Коммерсантъ
18 мая 1967 года Юрий Андропов был назначен на пост председателя Комитета государственной безопасности СССР, который он занимал в течение 15 лет. Одним из направлений его работы стала борьба с диссидентским движением. Жизнь и государственная деятельность главы КГБ, а затем генсека ЦК КПСС — в фотогалерее «Ъ».
Предыдущая фотография
Юрий Андропов родился 15 июня (2 июня по старому стилю) 1914 года на станции Нагутская (ныне — Ставропольский край). Его отец Владимир Андропов работал телеграфистом на железной дороге. Мать — учительница музыки Евгения Флекенштейн — была, со слов самого Юрия Андропова, приемной дочерью богатых евреев.
Кроме того, у Андропова среди части коллег в КГБ было прозвище «Ювелир»: намек на то, что его дед — Карл Флекенштейн — когда-то владел в Москве ювелирным магазином
Фото:
Фотоархив журнала «Огонёк»
Юрий Андропов — член ВЛКСМ с 1930 года. С августа по декабрь 1930 года он работал на телеграфе, а с декабря 1930 года по апрель 1932 года — учеником и помощником киномеханика клуба железнодорожников на станции Моздок. В 1932 году Андропов поступил в Рыбинский речной техникум, который окончил в 1936 году, после чего работал на Рыбинской судоверфи имени Володарского
Фото:
Фотоархив журнала «Огонёк»
Партийная карьера Юрия Андропова началась с того, что в 1936 году он стал освобожденным секретарем комсомольской организации техникума водного транспорта в Рыбинске.
Вскоре после этого его выдвинули на должность комсорга Рыбинской судоверфи
На фото: Леонид Брежнев (справа) пожимает руку Юрию Андропову
Фото:
AP
Известно, что Юрий Андропов не воевал в Великую Отечественную войну. В неопубликованной рукописи первого секретаря ЦК КП Карело-Финской ССР, генерал-майора Геннадия Куприянова «Партизанская война на Севере» рассказывается следующее:
«Юрий Владимирович сам не просился послать его на войну, в подполье или партизаны, как настойчиво просились многие работники старше его по возрасту.
Больше того, он часто жаловался на больные почки. И вообще на слабое здоровье. Был у него и еще один довод для отказа отправить его в подполье или в партизанский отряд: в Беломорске у него жила жена, она только что родила ребенка»
Фото:
Владимир Мусаэльян и Эдуард Песов / ТАСС
После войны за организаторскую работу по мобилизации Карело-Финской ССР в годы войны и по восстановлению народного хозяйства, участие в организации партизанского движения в Карелии Юрий Андропов был награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени
Фото:
Фотоархив журнала «Огонёк»
С 18 мая 1967 по 26 мая 1982 года Юрий Андропов занимал должность председателя Комитета государственной безопасности (КГБ).
Через месяц после назначения был избран кандидатом в члены политбюро, а шесть лет спустя, 27 апреля 1973, стал членом политбюро ЦК КПСС
Фото:
Валерий Христофоров/ ТАСС
В 1982 году 10-летняя американская школьница Саманта Смит увидела на обложке журнала Time Magazine президента США Рональда Рейгана и нового генсека СССР Юрия Андропова, который был представлен человеком года. Там новый руководитель СССР был назван очень опасной личностью, при правлении которой СССР «является как никогда угрожающим безопасности США». Обеспокоенная Саманта Смит в ноябре 1982 года отправила генсеку письмо с вопросом, не собирается ли он начинать ядерную войну.
Юрий Андропов ответил, пригласив ее лично заглянуть за «Железный занавес». 7 июля 1983 года Саманта с родителями посетила СССР
Фото:
AP / Patricia Wellenbach
Одним из направлений деятельности КГБ при Юрии Андропове была борьба с диссидентским движением: проводились судебные процессы над правозащитниками, практиковались различные формы внесудебного преследования (например, принудительное лечение в психиатрических больницах). По инициативе Юрия Андропова началась высылка диссидентов. Так, в 1974 году был выслан за границу и затем лишен гражданства писатель Александр Солженицын
Фото:
AP / Boris Yurchenko
Будучи главой КГБ, особое внимание Юрий Андропов уделял контролю над работой органов госбезопасности стран социалистического лагеря.
Он был сторонником самых решительных мер по отношению к тем странам соцлагеря, которые стремились проводить независимую от СССР внутреннюю и внешнюю политику. В августе 1968 года Андропов оказал влияние на принятие решения о вводе войск стран Варшавского договора в Чехословакию, а в конце 1979 года стал одним из инициаторов ввода советских войск в Афганистан
Фото:
AP / Boris Yurchenko
Юрий Андропов умер 9 февраля 1984 года. По официальной версии, причиной смерти стал отказ почек вследствие многолетней подагры. Его похороны состоялись 14 февраля у Кремлевской стены на Красной площади в Москве.
На траурную церемонию прилетели некоторые мировые лидеры, в том числе Маргарет Тэтчер и Джордж Буш-старший
Фото:
AP / Boris Yurenchko
Следующая фотография
1
/
10
Юрий Андропов родился 15 июня (2 июня по старому стилю) 1914 года на станции Нагутская (ныне — Ставропольский край). Его отец Владимир Андропов работал телеграфистом на железной дороге. Мать — учительница музыки Евгения Флекенштейн — была, со слов самого Юрия Андропова, приемной дочерью богатых евреев.
Кроме того, у Андропова среди части коллег в КГБ было прозвище «Ювелир»: намек на то, что его дед — Карл Флекенштейн — когда-то владел в Москве ювелирным магазином
Фото:
Фотоархив журнала «Огонёк»
Юрий Андропов — член ВЛКСМ с 1930 года. С августа по декабрь 1930 года он работал на телеграфе, а с декабря 1930 года по апрель 1932 года — учеником и помощником киномеханика клуба железнодорожников на станции Моздок. В 1932 году Андропов поступил в Рыбинский речной техникум, который окончил в 1936 году, после чего работал на Рыбинской судоверфи имени Володарского
Фото:
Фотоархив журнала «Огонёк»
Партийная карьера Юрия Андропова началась с того, что в 1936 году он стал освобожденным секретарем комсомольской организации техникума водного транспорта в Рыбинске.
Вскоре после этого его выдвинули на должность комсорга Рыбинской судоверфи
На фото: Леонид Брежнев (справа) пожимает руку Юрию Андропову
Фото:
AP
Известно, что Юрий Андропов не воевал в Великую Отечественную войну. В неопубликованной рукописи первого секретаря ЦК КП Карело-Финской ССР, генерал-майора Геннадия Куприянова «Партизанская война на Севере» рассказывается следующее:
«Юрий Владимирович сам не просился послать его на войну, в подполье или партизаны, как настойчиво просились многие работники старше его по возрасту. Больше того, он часто жаловался на больные почки. И вообще на слабое здоровье. Был у него и еще один довод для отказа отправить его в подполье или в партизанский отряд: в Беломорске у него жила жена, она только что родила ребенка»
Фото:
Владимир Мусаэльян и Эдуард Песов / ТАСС
После войны за организаторскую работу по мобилизации Карело-Финской ССР в годы войны и по восстановлению народного хозяйства, участие в организации партизанского движения в Карелии Юрий Андропов был награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени
Фото:
Фотоархив журнала «Огонёк»
С 18 мая 1967 по 26 мая 1982 года Юрий Андропов занимал должность председателя Комитета государственной безопасности (КГБ).
Через месяц после назначения был избран кандидатом в члены политбюро, а шесть лет спустя, 27 апреля 1973, стал членом политбюро ЦК КПСС
Фото:
Валерий Христофоров/ ТАСС
В 1982 году 10-летняя американская школьница Саманта Смит увидела на обложке журнала Time Magazine президента США Рональда Рейгана и нового генсека СССР Юрия Андропова, который был представлен человеком года. Там новый руководитель СССР был назван очень опасной личностью, при правлении которой СССР «является как никогда угрожающим безопасности США». Обеспокоенная Саманта Смит в ноябре 1982 года отправила генсеку письмо с вопросом, не собирается ли он начинать ядерную войну. Юрий Андропов ответил, пригласив ее лично заглянуть за «Железный занавес». 7 июля 1983 года Саманта с родителями посетила СССР
Фото:
AP / Patricia Wellenbach
Одним из направлений деятельности КГБ при Юрии Андропове была борьба с диссидентским движением: проводились судебные процессы над правозащитниками, практиковались различные формы внесудебного преследования (например, принудительное лечение в психиатрических больницах).
По инициативе Юрия Андропова началась высылка диссидентов. Так, в 1974 году был выслан за границу и затем лишен гражданства писатель Александр Солженицын
Фото:
AP / Boris Yurchenko
Будучи главой КГБ, особое внимание Юрий Андропов уделял контролю над работой органов госбезопасности стран социалистического лагеря. Он был сторонником самых решительных мер по отношению к тем странам соцлагеря, которые стремились проводить независимую от СССР внутреннюю и внешнюю политику. В августе 1968 года Андропов оказал влияние на принятие решения о вводе войск стран Варшавского договора в Чехословакию, а в конце 1979 года стал одним из инициаторов ввода советских войск в Афганистан
Фото:
AP / Boris Yurchenko
Юрий Андропов умер 9 февраля 1984 года.
По официальной версии, причиной смерти стал отказ почек вследствие многолетней подагры. Его похороны состоялись 14 февраля у Кремлевской стены на Красной площади в Москве. На траурную церемонию прилетели некоторые мировые лидеры, в том числе Маргарет Тэтчер и Джордж Буш-старший
Фото:
AP / Boris Yurenchko
«Брежнев получал «инфу» от разных структур, но больше всего – от Андропова»
Писатель Федор Раззаков о кадрах в руководстве КГБ на фоне активизации «диссиды» в СССР, Чехословакии и Польше. Часть 6-я
Историк и писатель Федор Раззаков продолжает свой рассказ о том, как разваливался СССР, для телеграм-канала «Незыгарь».
В очередной части он рассказывает о том, как менялось руководство КГБ с момента прихода туда Юрия Андропова. «Андроповцы», «глубинники» и «брежневцы»; Польша, входившая в сферу влияния Ротшильдов; реакция Леонида Брежнева на встречу Леха Валенсы с папой римским — обо всем этом рассказывает Раззаков.
«Юрия Андропова ввели в политбюро неслучайно. Он курировал внешнюю разведку и должен был включить ее в процесс «разрядки»
Фото: Эдуард Песов/ТАСС
Андропов, придя в КГБ, первое время тоже воспринимался многими чекистами как пришлый «партиец»
Семен Цвигун, несмотря на то что в органы пришел до войны (1939), в «глубинный КГБ» не входил. Он почти 30 лет прослужил в контрразведывательных периферийных подразделениях (Молдавия, Таджикистан, Азербайджан) и на Лубянке считался пришлым «смершевцем». Филипп Бобков чуть позже скажет: «Среди профессиональных чекистов Цвигун отнюдь не слыл авторитетом».
Бобков принадлежал к «глубинникам», которые недолюбливали «регионалов», особенно из мусульманских регионов. И, хотя Леонид Брежнев добился назначения Цвигуна не просто замом Юрия Андропова, а его первым замом (фактически наследником), он не мог изменить клановые нравы, царившие на Лубянке.
В итоге «глубинники» старались отсечь Цвигуна от важной информации. Это была обычная аппаратная борьба, которую Цвигун потом иносказательно опишет в фильме «17 мгновений весны» на примере третьего рейха. Он был на фильме консультантом (С. Мишин), а сценарий писал Всеволод Ежов — работник международного отдела ЦК КПСС.
Сам Андропов, придя в КГБ (1967), первое время тоже воспринимался многими чекистами как пришлый «партиец».
Даже «глубинники», приведя Андропова к власти, старались, чтобы его свобода на Лубянке была ограничена некими рамками. Борясь с этим, он старался продвигать своих людей на ключевые посты, чтобы сужать возможность манипулировать в отношении себя: вывел «прослушку» (2-й отдел, который занимался слуховым контролем телефонов и помещений) из отдела опертехники, сделав самостоятельным отделом — 12-м.
И во главе его ставил своих людей — сначала Алексея Кривошеева (1967–1970) (с 1961-го он трудился под началом Андропова в должности инструктора отдела соцстран), затем — Юрия Плеханова (1970–1983) (он был референтом Андропова с 1965-го). Секретариат возглавил (1967–1971) сначала Владимир Крючков (работал еще в Венгрии в 1954–1957 годах, где Андропов был послом, а Крючков — третьим секретарем), потом (1971–1979) — Павел Лаптев (отдел соцстран, сектор Албании).
Еще одного своего «кадра» — Федора Мочульского, тоже работавшего с ним в отделе соцстран (сектор Китая), — Андропов сделал замначем ПГУ (первое главное управление КГБ). Напомню, что ПГУ тогда возглавлял «глубинник» Александр Сахаровский, но в 1971-м его сняли. Эта отставка связана с событиями в Польше. Там весной 1971-го разгорелся скандал вокруг операции «Железо» (или «Залив»). Суть ее была в том, что польские разведка и контрразведка (с ведома ЦК ПОРП) создали структуру (более 30 человек), занимавшуюся контрабандой золота и валюты на Запад.
Все средства шли на финансирование спецопераций, но также использовались для личного обогащения членов этой группы. Было присвоено более 80 кг золота, около $150 тыс. и 5 млн злотых. Эту операцию вскрыли специально.
В декабре 1970-го в Польше сменилось партийное руководство (вместо «бетонного» Владислава Гомулки пришел либеральный Эдвард Герек), и «францисканец» от ПОРП Францишек Шляхциц с помощью скандала с операцией «Железо» убрал из I Департамента (разведка) «бетонного» Мирослава Милевского (тот стал вице-министром МВД без кураторства разведки), а сам Шляхциц стал главой МВД, а потом (1972–1974) — секретарем ЦК ПОПР (куратором спецслужб). Главой I Департамента стал Ю. Осек, работавший по «еврейской» линии в Тель-Авиве (1956–1959) и Париже (1964–1968). Эти рокировки отозвались и в Москве снятием Сахаровского, который знал об операции «Железо». И был «завязан» на «группу Милевского».
Сахаровского убрали из ПГУ, но ввели в ГК — группу консультантов при Андропове, которую создали «глубинники».
Юрий Андропов и Войцех ЯрузельскийФото: By D. Szlachta — rozhlas.cz, CC BY-SA 3.0, commons.wikimedia.org
Замом к Мортину Андропов приставил своего человека — Крючкова
Новым главой ПГУ стал Федор Мортин — «партиец», связанный с «глубинным КГБ». За ним стоял «глубинник» Александр Панюшкин (чекист с 1927-го) — экс-глава ПГУ (1954–1955), затем занимавший пост завотделом загранкадров ЦК КПСС.
Но первым замом к Мортину Андропов приставил своего человека — Крючкова, готового в любой момент возглавить ПГУ. Этот момент наступил в 1974-м, когда Андропов уже был членом политбюро (апрель 1973 года) и стал более независим от «глубинников». И когда 12 ноября 1974-го скончался Панюшкин, то уже на следующий день был снят Мортин, которого сменил Крючков.
Первым замом у него остался «глубинник» Борис Иванов (чекист с 1939-го) — креатура «глубинника» Евгения Питовранова (чекист с 1938 года).
Другим первым замом возле Крючкова был «моряк» Михаил Усатов — человек «брежневца» Георгия Цинева (тот перевел его с Северного флота в Москву, сделав главой 6-го отдела (контрразведка в ВМФ) 3-го упра (военная контрразведка) (1966–1968), секретарем парткома 3-го упра (1968–1970) и секретарем парткома всего КГБ (1971–1974).
Так в ПГУ выстроилась триада из «андроповца», «глубинника» и «брежневца».
С приходом в ПГУ Крючкова произошла и замена начальника I Департамента МВД в Польше: вместо Осека пришел «францисканец» Ян Словиковский, работавший с Осеком по «еврейской» линии в Тель-Авиве (1954–1958).
В свете того, что Польша входила в сферу влияния Ротшильдов, «еврейская» линия была одной из важных в работе как польской, так и советской разведок (в 1973-м в КГБ появился антисионистский отдел). Эта смена глав внешних разведок в СССР и Польше происходила синхронно и связана была с «разрядкой» и капитализацией обеих систем.
Андропова ввели в политбюро неслучайно.
Он курировал внешнюю разведку и должен был включить ее в процесс «разрядки». От «глубинников» этот процесс контролировал Сергей Кондрашев (чекист с 1947 года), который вошел в группу по подготовке заключительного акта СБСЕ в Хельсинки (1975).
После подписания этого акта «диссида» в СССР обрела второе дыхание. Та же ситуация случится и в Польше благодаря тамошним «францисканцам» в СБ. Обратим внимание, что там в декабре 1973-го сменился начальник III Департамента (антидиссидентский) — им стал «францисканец» Адам Кшиштопорский, при котором оппозиция еще сильнее развернула свою деятельность. В 1978-м польские диссиденты из КОС-КОР встретились на польско-чехословацкой границе с диссидентами из чехословацкой «Хартии-77» (лидер — Вацлав Гавел). Антидиссидентское Х управление КНБ ЧССР тогда возглавлял (1974–1982) В. Старек, который перед своим назначением на этот пост (в конце 1973-го) учился… на курсах ВКШ КГБ в Москве.
Там его и «благословили», что вылилось в бездействие польской беспеки по отношению к расшатыванию социализма в ПНР.
«Глубинников» становилось все меньше в силу их возраста
К концу 70-х влияние «мипсовцев» в КГБ заметно выросло, поскольку «глубинников» становилось все меньше в силу их возраста (одни умирали, другие уходили на пенсию). Но самые влиятельные «глубинники» (Питовранов, Иванов, Кондрашев, Бобков и др.) все еще были сильны в КГБ и по мере своих сил и возможностей помогали Андропову в его продвижении к посту генсека. Это была их общая стратегическая цель. Но первый зам Андропова Цвигун путал «глубинникам/мипсовцам» все карты с самого начала — с 1967 года. Отрезанный от важной информации, он все-таки нашел, на кого ему опираться в КГБ, и выстроил свою параллельную структуру.
Цвигун в качестве первого зампреда КГБ СССР сначала курировал четыре управления: 3-е (военная контрразведка), 5-е (идеология), 7-е (наружка) и 10-е (учет/архив).
Но в 1970-м от него ушли «наружка» и «архив», зато пришел второй главк (контрразведка) и пограничники.
Брежнев тогда победил «шелепинцев» и, обретя еще больший вес, готовился, чтобы оттеснить Алексея Косыгина от международной стези в свою пользу. И расширял зону влияния своих «кадров» в КГБ, хотя «глубинники» этому сопротивлялись.
Так, они отобрали контрразведку у «брежневца» Цинева, передав его «глубиннику» Григорию Григоренко (чекист с 1940-го), но Брежнев назначил Цинева главой 3-го главка (особые отделы в СА и ВМФ) и замом Андропова. А Цвигуна, как уже упоминалось, —куратором 2-го главка, т. к. «двойка» была важна в плане сбора ценной информации.
Но «глубинники» стали отсекать от нее Цвигуна. Ведь главк был вотчиной «глубинников»: первый зам — Федор Щербак (чекист с 1941-го), начотделов: первый (США) — Евгений Расщепов (чекист с 1949 года), третий (ФРГ) — Николай Новик (чекист с 1937-го, бывший начохраны Иосифа Сталина), четвертый (Восток) — Николай Перфильев (чекист с 1948 года) и т.
д. И тогда Цвигун нашел опору в пограничниках. Их курировал Виктор Чебриков, но Цвигун его отодвинул после конфликта с китайцами на острове Даманский (март 1969-го).
«Погранцы» в КГБ держались обособленно и тоже делились на кланы — по направлениям охраны границ: европейское (западное), азиатское (восточное), кавказское, дальневосточное и т. д.
Цвигун служил в КГБ на трех направлениях: 11 лет в Молдавии (западное), 8 лет в Таджикистане (азиатское), 5 лет в Азербайджане (кавказское). И уже в 60-х двигал своих людей с этих участков наверх.
Так, главой важнейшего подразделения погранвойск (параллельной «глубинникам» структуры) — разведупра ГУПВ (в него входили разведка, контрразведка, спецтехника, оперобеспечение, аналитика) в 1963–1969 годах был Николай Киженцев — «молдаванин», как и Цвигун (служил в Кишиневском ПОГО в 1953–1956 годах). В 1969-м Цвигун поставил его главой Среднеазиатского ПО, а главу последнего Федора Кузьмичева, которого знал с начала 60-х (Цвигун был главой КГБ Таджикистана, а Кузьмичев — начвойск Туркменского ПО в 1961–1963 годах) сделал главой разведупра.
В конце 1972-го Цвигун выдвинул на пост начальника ГУПВ «кавказца» Вадима Матросова — разведчика-«профи». Он служил в азербайджанской Ленкорани (1938–1941), был замглавой разведупра (1957–1958), начвойск Закавказского ПО (1963–1967), когда Цвигун был главой КГБ Азербайджана (1963–1967). Весной 1967-го их переводят в Москву: Цвигуна — первым замом к Андропову, а Матросова — первым замом к «главному погранцу» Павлу Зырянову, которого он потом и сменит с подачи Цвигуна.
Были и другие рокировки в пользу Цвигуна и Цинева. Главой особых отделов КГБ по Московскому ВО стал «кавказец» Михаил Соколов (1970) — он был «главным особистом» по Бакинскому округу ПВО (1967–1970). А главой кадровой «кузницы» (Высших погранкомандных курсов) стал Василий Щур (1975), служивший с Цвигуном в Молдавии в 1945–1950 годах (Щур был помначем в политотделе). Цинев перебросил завсектором органов ГБ в админотделе ЦК «смершевца» Николая Душина (1970).
Но в апреле 1973-го Андропова ввели в политбюро. И «глубинники» стали наступать.
«После смерти Леонида Брежнева, последовавшей 10 ноября 1982 года, с 12 ноября 1982-го Юрий Андропов сменил его на посту генерального секретаря ЦК КПСС, став официальным лидером Советского Союза»
Фото: Сергей Бобылев/ТАСС
Входя в «ближний круг» Брежнева, Цвигун знакомил его с ситуацией, сложившейся в КГБ
Они подмяли МИД (Андрей Громыко), создав там службу безопасности (1973), а во главе поставили «глубинника» Михаила Курышева (чекист с 1943-го) — «птенца» Питовранова и куратор МИПСА в Вене (1972–1973). Они убрали (1974) из админотдела ЦК Душина, приведя туда Николая Челнокова из 2-го упра (контрразведка). А Кузьмичева в разведупре ГУПВ поменяли (1974) на «глубинника» Кондрашева, под началом которого Курышев работал в Вене (1960–1962).
Т. е. Цвигуна и Цинева снова хотели лишить источников «инфы». Но те не сдавались. Цвигун приставил замом к Кондрашеву своего человека, проделав с «глубинниками» то же, что те делали с ним, — лишал «инфы». Этим человеком был Владимир Шишлов, служивший в Дальневосточном ПО (1971–1974) у Николая Пескова. А тот служил в Азербайджане (1959–1963) и был замначвойск в Закавказском ПО (1963–1967), где познакомился с Цвигуном. В итоге Пескова тоже перевели в Москву — замкомвойск МВО (1975).
Также Цвигун не дал «глубинникам» сместить Матросова, а в 1976-м усилил его позиции, сделав у него первым замом Юрия Нешумова, служившего в Азербайджане (1958–1963) и начпогранвойск в Средней Азии (1973–1976).
Входя в «ближний круг» Брежнева, Цвигун знакомил его с ситуацией, сложившейся в КГБ. Как опытный аппаратчик, генсек умело играл на противоречиях внутри различных кланов, для чего ему и нужна была «инфа» из всех силовых ведомств: КГБ (Цвигун, Цинев), МВД (Николай Щелоков) и минобороны, где генсек опирался на своих фронтовых друзей: Константина Грушевого (член военсовета, начальник политупра Московского ВО в 1966–1982 годах) и Петра Ивашутина (глава ГРУ в 1963–1987 годах).
С Грушевым Брежнев в 30-е учился в металлургическом институте и был на партработе в Днепропетровском обкоме. Вместе воевали на Северо-Кавказском фронте: Грушевой — как член военсовета, а Брежнев служил в политупре. Там они познакомились с Ивашутиным — замначальника особого отдела на Севкавфронте (1941–1943). Это было фронтовое братство, прошедшее испытание огнем.
Когда летом 1980-го забурлила Польша, Брежнев получал «инфу» от разных структур, но больше всего — от Андропова, который, возглавляя отдел соцстран (1957–1967), особое внимание уделял Польше. Но по мере обострения ситуации Брежнев понял, что «инфа» ему подается однобокая.
И вспомнил о Цвигуне, имевшем опыт работы по «польской» линии: он служил в контрразведке Молдавского МГБ (1946–1955), боровшегося с боевиками «Железной гвардии». А те были на связи с бандеровцами из ОУН-УПА, истреблявшими поляков.
У Брежнева были книги Цвигуна («Мы вернемся», «Возмездие»), где речь шла о тех событиях, за которые Цвигун потом был награжден орденом Возрождения Польши.
В декабре 1980-го Цвигун сменил руководство погранвойсками Западного округа (Белоруссия), граничившего с Польшей. Начвойск стал Илья Калиниченко из клана «молдаван» (как и Цвигун), служивший в погранвойсках в Молдавии (1950–1953, 1964–1968). А его первым замом (начштаба) стал «кавказец» Иван Сагайдак, бывший начштаба в Нахичеване (1960–1967), когда Цвигун был главой КГБ Азербайджана. Но Андропов не дал сместить Георгия Ковтуна — зама Калиниченко. В 1971–1978 годах он был первым замом у начальника секретариата КГБ СССР Павла Лаптева, а тот с конца 50-х работал с Андроповым и теперь был его «правой рукой». Зато был убран из разведупра «глубинник» Кондрашев, которого сменил его зам Шишлов — человек Цвигуна. Это стало возможным, как только Цвигун стал членом ЦК КПСС (март 1981-го). И хотя Кондрашева ввели в ГК (группа консультантов при Андропове), но разведупр «погранцов» снова стал целиком работать «под Цвигуном».
Между тем 15 января 1981 года лидер «Солидарности» (он же агент польской СБ «Болек») Лех Валенса прибыл в Ватикан и встретился с папой римским.
Они договорились, что свои деньги за оппозиционную деятельность Валенса будет хранить в Ватиканском банке (к 1983-му накопит более $1 млн). За этой встречей внимательно следили и в Москве. И уже на другой день Брежнев позвонил двум «молдаванам» — Константину Черненко и Цвигуну.
Телеграм-канал «Незыгарь»
Дневник Черняева, 1982 г. — «Накануне перестройки»
Вашингтон, округ Колумбия, 25 мая 2022 г. — Архив национальной безопасности отмечает сегодня 101-й день рождения Анатолия Сергеевича Черняева публикацией, впервые опубликованной на английском языке. своего дневника за 1982 год. В то время Черняев был заместителем директора Международного отдела ЦК, курировавшим международное коммунистическое движение (МКД). За несколько лет он стал близким советником Михаила Горбачева и ведущим теоретиком эпохи 9-го века.0005 перестройка и гласность .
После распада СССР Черняев превратился в один из самых важных и надежных источников исторической информации для западных наблюдателей о советской системе и Кремлевской холодной войне.
Внося неоценимый вклад в международную науку, включая конференции и исследования, проводимые Архивом национальной безопасности, он в конечном итоге пожертвовал свой дневник, который лауреат Пулитцеровской премии автор Дэвид Хоффман назвал «незаменимым» и «одним из величайших внутренних документов горбачевских лет». в Архив. Каждый год эта организация переводит и публикует очередной выпуск этой необычной хроники.
* * * *
В дневнике Черняева за 1982 год зафиксировано множество поворотных моментов, в частности, ожидание смерти Леонида Брежнева, постепенный упадок всего возглавляемого Советским Союзом международного коммунистического движения и растущие надежды лидеров на реформы. . Когда в ноябре Брежнев действительно умирает, наступает момент неопределенности, но Черняев испытывает облегчение, когда Юрий Андропов избирается новым генеральным секретарем. Весь год автор дневника надеется, что умный и энергичный Андропов вытащит страну из ступора.
Несмотря на действия Андропова на посту главы КГБ, большинство реформаторов не ожидают, что изменения нового лидера будут включать жесткие дисциплинарные меры и подавление всякого инакомыслия – все это произойдет в 1983.
В 1982 году обязанности Черняева сводились в основном к написанию статей и речей для влиятельного заведующего международным отделом ЦК Борису Пономареву и встречам с лидерами зарубежных коммунистических партий. Многие из этих проектов представляют собой опровержение критики Советского Союза и советской интерпретации марксизма со стороны различных коммунистических лидеров. Год начинается с конфликта с итальянскими коммунистами, которые, по словам Черняева, «изгнали нас из социализма» в ответ на военное положение в Польше. Резюмируя доклад лидера итальянской партии Энрико Берлингера, Черняев соглашается с тем, что «судьба революционного процесса теперь зависит от способности западноевропейского рабочего движения преодолеть капитализм и создать социалистический строй, интегрирующий в себя все демократические достижения европейской цивилизации».
совершенно потрясающе для советского чиновника ЦК. В то же время эта запись свидетельствует о предусмотрительности Черняева, которую он, в конце концов, доведет до Горбачева.
Работа на Пономарева перестала приносить интеллектуальное удовлетворение автору дневника, став в некотором роде бременем, заставляющим его испытать на себе бытовое лицемерие загнивающей системы. Как и в предыдущие годы, Черняев много дневниковых записей посвящает ухудшению положения в экономике и отсутствию в магазинах продуктов питания и товаров первой необходимости. Но еще больше он ведет хронику повсеместной коррупции в высших эшелонах власти и в семье Брежнева. Он рассказывает о заместителе Пономарева Карене Брутенце, вернувшемся из Йемена и рассказывающем о шокирующих фактах коррупции во время визитов зятя Брежнева Дмитрия Чурбанова в страны третьего мира.
1982 год был годом «значимых» смертей. В феврале ушел из жизни легендарный Михаил Суслов, секретарь по идеологии, один из самых ортодоксальных партийных деятелей.
Он работал со всеми советскими лидерами, начиная со Сталина, и сыграл роль «серого кардинала» в восхождении Никиты Хрущева и Брежнева. Черняев размышляет о наследии Суслова, отмечая его личный стоицизм, моральный авторитет среди членов партии и неприятие культа личности. Он также отмечает, что Суслов никогда не хотел «стать «Первым», а если бы хотел, то «стал бы им… в 1964». По мнению Черняева, Пономарев хотел стать преемником Суслова, но был горько разочарован, когда его место занял Константин Черненко. В августе от сердечного приступа умирает глава влиятельного Института мировой экономики и международных отношений Николай Иноземцев. А в ноябре самая долгожданная смерть 1982 года уносит самого генсека – Брежнева.
Среди других ярких событий года — многочисленные важные беседы между Черняевым и другими будущими «новыми мыслителями», такими как Георгий (Юрий) Арбатов, Александр Бовин, Брутенц и Александр Яковлев, в которых они делятся своими оценками загнивающей политической системы и надежды на будущее.
Как Горбачев в 1983, Черняев беседует с Яковлевым во время его визита в Канаду в феврале 1982 года. Он описывает, как Яковлев «тоскует по родине… ругает порядок вещей, начальство, бардак», и задает вечные вопросы русской интеллигенции. : «Куда мы идем? Что случится? Что делать?
Значительное количество дневниковых записей посвящено конфликту Черняева с Олегом Рахманиным, консервативным заместителем заведующего отделом ЦК по связям с правящими коммунистическими партиями (известным просто по русски как отдел — 9).0005 Отдел ), который пытался проталкивать решительную антикитайскую линию в советской внешней политике даже после того, как сам Брежнев в своей ташкентской речи высказался за улучшение отношений с Пекином. В другом взгляде на будущее новое мышление Черняев решительно выступает против антикитайской позиции, и в конечном итоге преобладает «ташкентская линия».
В этот период Брежнев продолжает угасать и чуть не погибает в результате несчастного случая на заводе в Ташкенте, откуда его пришлось «вывозить с самолета», потому что он «не мог стоять на ногах».
Черняев описывает визит Брежнева в Баку, Азербайджан, где он не смог прочитать речь, напечатанную «дюймовым» шрифтом. Он отмечает, что других членов Политбюро, таких как Арвидс Пельше и Андрей Кириленко, тоже давно не видели. Он пишет в своем дневнике: «Вот что я думаю: если Андропов заменит Брежнева, перемены могут наступить. Если Черненко заменит Брежнева, перемен маловероятно». Поскольку все ожидают смерти верховного лидера, мысли Черняева заняты Андроповым. Он отмечает свои презентации в Секретариате, свой новый стиль ведения заседаний и свою «склонность к размышлениям».
Когда Брежнев наконец умирает 10 ноября, Черняев записывает в своем дневнике «программу» Андропова, которого он ожидает стать преемником. Программа состоит из 15 пунктов и включает в себя практически все пункты, которые в конечном итоге будут включены в программу Горбачева менее чем через три года, такие как уход из Афганистана, вывод ракет СС-20 из Европы и сдерживание военно-промышленного комплекса. Оказывается, Георгий Арбатов, вездесущий советник советских лидеров и глава Института США и Канады, тоже подготовил для нового лидера аналогичную «программу».
Кульминацией года станет празднование 60-летия СССР, когда в Москву съезжаются делегации 140 стран. Черняев был занят работой с делегациями, в том числе с Коммунистической партией США, курировал публикации различных выступлений в «Правде ». Он увидел в докладе Андропова реальные признаки перемен и отметил атмосферу надежды в зале заседаний: «Все ждут от нас больших перемен, которые заметит весь мир, перемен, которые затмят Афганистан и Польшу, о которых все забудут. созданная на Западе «брежневиада» (об использовании власти для самообогащения, кумовстве — везде родня, о неуемном хвастовстве, демонстративном выставлении маразма под мудрость, продажности и пр.)».
В своем постскриптуме Черняев называет 1982 год «подготовкой к перестройке». Читатель номера этого года может наблюдать постепенное формирование неофициальной группы, а точнее сети, людей, которые через три года составят ядро горбачевского «мозгового треста», которые в этот судьбоносный год предварительно прощупывают друг друга и находят согласие об основных чертах перемен, в которых отчаянно нуждалась страна.
Письма Саманты Смит и Юрия Андропова (1983)
Саманта Смит — 10-летняя девочка из штата Мэн. В ноябре 1982 года Смит по предложению своей матери написал советскому лидеру Юрию Андропову письмо с вопросом, намерен ли он начать войну. Дружеский обмен мнениями между Смитом и Андроповым произошел во время значительной напряженности и неприязни между США и Советской Россией, поэтому он получил освещение в СМИ по всему миру:
Уважаемый г-н Андропов,
«Меня зовут Саманта Смит. Мне десять лет. Поздравляю с новой работой. Я беспокоюсь о том, что Россия и Соединенные Штаты втянутся в ядерную войну. Вы собираетесь голосовать за войну или нет? Если нет, пожалуйста, скажите мне, как вы собираетесь помочь, чтобы не было войны. На этот вопрос вам не обязательно отвечать, но я хотел бы знать, почему вы хотите завоевать мир или хотя бы нашу страну. Бог создал мир для того, чтобы мы жили вместе в мире, а не воевали».
С уважением,
Саманта Смит
В апреле 1983 года Смит получил личный ответ от Андропова:
Уважаемая Саманта,
«Я получил ваше письмо, как и многие другие, дошедшие до меня в последнее время из вашей страны и из других стран мира.
Мне кажется — я могу сказать по твоему письму — что ты смелая и честная девушка, похожая на Бекки, подругу Тома Сойера, из знаменитой книги твоего соотечественника Марка Твена. Эту книгу хорошо знают и любят в нашей стране все мальчишки и девчонки.
Вы пишете, что беспокоитесь о том, не будет ли между нашими двумя странами ядерная война. А вы спрашиваете, делаем ли мы что-нибудь, чтобы не разразилась война. Ваш вопрос — самый важный из тех, которые может задать каждый мыслящий человек. Я отвечу вам серьезно и честно.
Да, Саманта, мы в Советском Союзе пытаемся сделать все, чтобы на Земле не было войны. Это то, чего хочет каждый советский человек. Этому нас учил великий основатель нашего государства Владимир Ленин.
Советские люди хорошо знают, какая страшная вещь война. Сорок два года назад фашистская Германия, стремившаяся к господству над всем миром, напала на нашу страну, сожгла и разрушила многие тысячи наших городов и сел, убила миллионы советских мужчин, женщин и детей.
В той войне, которая закончилась нашей победой, мы были в союзе с США. Вместе мы боролись за освобождение многих людей от немецко-фашистских захватчиков. Я надеюсь, что вы знаете об этом из школьных уроков истории. И сегодня мы очень хотим жить в мире, торговать и сотрудничать со всеми нашими соседями на этой земле — с теми, кто далеко, и с теми, кто рядом. И уж точно с такой великой страной, как Соединенные Штаты Америки.
В Америке и в нашей стране есть ядерное оружие: страшное оружие, способное убить миллионы людей в одно мгновение. Но мы не хотим, чтобы они когда-либо использовались. Именно поэтому Советский Союз торжественно заявил всему миру, что никогда — никогда — он не применит первым против какой-либо страны ядерное оружие. В общем, предлагаем прекратить дальнейшее их производство и перейти к ликвидации всех запасов на Земле.
Мне кажется, что это достаточный ответ на ваш второй вопрос: «Почему вы хотите вести войну со всем миром или хотя бы с Соединенными Штатами?» Мы не хотим ничего подобного.
