Куликовская битва - Хитрость Донского. Битва на куликовом поле дмитрия донского

    Московский князь Димитрий, прозванный Донским, родился в 1350 году. О детстве будущего Великого Князя, сына Иоанна Красного и великой княгини Александры известно совсем немного. «Воспитан же был он в благочестии и славе, с наставлениями душеполезными, – говорится в «Слове о житии...» Димитрия Иоанновича. - и с младенческих лет возлюбил Бога».    Далее «Слово о житии...» дает такую характеристику Димитрию: «Еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал».    Детство святого Димитрия прошло код непосредственным влиянием святого митрополита Алексия, бывшего другом и советником отцу Димитрия, Иоанну Иоанновичу. Поначалу роль Святителя в государственной деятельности сводилась к духовной поддержке первого среди русских князей, но после смерти Иоанна Иоанновича в 1359 г. митрополит становится фактическим главой русских княжеств. На него, возглавившего боярскую думу, ложится ответственность за весь ход политических дел на Руси. Девятилетнему Димитрию он на долгое время заменяет отца; до самой смерти в 1378 г. Святитель – один ближайших людей в великокняжеском доме. Не удивительно, что его воспитательное воздействие развило собственные высокие качества Димитрия; этот облик юного Князя и был увековечен древним описателем его жития. С самого начала жизни Великий Князь был приобщен к среде русского подвижничества, пребывал в атмосфере, которую создавал вокруг себя Преподобный Сергий.    С ранних лет Великий Князь должен был учиться преодолевать себя, глядеть в лицо смертельной опасности, действовать в обстановке совершенно неведомой.    В 1359 (или 1361 – по другим предположениям) году Димитрий был вынужден предпринять путешествие в Орду; это было связано с двумя совпавшими событиями – кончиной русского великого князя и очередной переменой на ханском престоле. Поездка отрока Димитрия в Орду – все это сознавали – по-прежнему сопровождалась смертельной опасностью. Но она была и крайне полезной ему. будущему главе государства – видимо, об этом думал Святитель Алексин, благословивший Димитрия на нее. Он должен был собственными глазами увидеть положение дел: соприкоснуться с врагом, уже более века мучившим родную землю, с которым надо было уметь говорить, а также, проплыв но трем русским рекам, обозреть Русскую землю, которой ему надлежало править.    После кончины в 1359 г. его отца Иоанна Иоанновича великокняжеский ярлык на время был Москвой утрачен: малолетнему князю московскому Орда предпочла суздальского Димитрия Константиновича, мужа зрелого. Но в 1362 г. в ре очередного переворота в Орде пришел к власти хан Амурах. Сочтя действия своих предшественников беззаконными, он направил великокняжеский ярлык с послам в Москву. Московский князь не мог с этим смириться. Со своими войсками он занял Переяславль, не желая пропустить Димитрия московского во Владимир, куда тот, сопровождаемый своей ратью, шел венчаться на великое княжество. Но, увидев полки Москвы, он в страхе бежал и затворился в Суздале; Димитрий же, достигнул Владимира, прошел здесь через древний обряд во-княжения.    Великий Князь-отрок постигал науку московской политики, заключавшейся в сочетании силы и милосердия. Под руководством митрополита Князь постепенно приобретал ту особую мудрость государственного правителя, которую современники связывали с его личностью. Москва возвышалась. Она укрепила союз и с Суздалем, завершившийся в 1366 г. браком Великого Князя Димитрия и суздальской княжны Евдокии Димитриевны.    Тем не менее постоянная трудность положения Великого Князя Димитрия Иоанновича состояла в том, что практически на протяжении всей жизни ему приходилось вести непрекращающиеся войны с многочисленными врагами. Кроме постоянного противостояния Руси держав внешних –Орды и Литвы, Великий Князь должен был неусыпно помнить о противниках внутри русских, сильнейшими из которых были княжества Нижегородское, Рязанское и особенно Тверское.    1368 г. был ознаменован концом сорокалетнего относительного спокойствия на Руси: через Русскую землю к Москве шли войска Ольгерда литовского, все уничтожая на своем пути. Великий Князь, митрополит Алексий, князь Владимир Андреевич, двоюродный брат Димитрия Иоанновича, затворились в Москве. Ольгерд начал осаду. Но вид каменного Кремля смутил его; за новыми постройками просматривалась уверенность в своих силах, и в своем праве, сосредоточенная мощь; и, постояв в виду Москвы три дня, Ольгерд снял осаду и ушел в Литву. Страшным нашествием литовцев московская земля была опустошена. Но Димитрий Иоаннович вовсе не собирался отказываться от своей широкой объединительной политики.    В вечевые республики Новгород и Псков был послан – ради заключения союза с ними – ближайший друг, князь Владимир Андреевич; за поддержку Литвы понесли наказание князья смоленский и брянский. Митрополит Алексий отлучил от Церкви князей Михаила тверского и Святослава смоленского.    В 1371 г. тверской князь Михаил отправился к Мамаю просить ярлыка для себя. Мамаи, который уже давно с опаской наблюдал за действиями московского князя Димитрия, давно не выплачивавшего ему дани, охотно дал ярлык Михаилу. В Москву же был направлен посол Сары-хожа с оскорбительным приглашением Димитрию Иоанновичу но Владимир на венчание Михаила. 11 здесь Великий Князь поступил как свободный человек, истинный хозяин положения: «К ярлыку не еду, а в землю на княжение Владимирское не пушу, а тебе, послу, путь чист». Главным в этом поступке было неповиновение Орде – и в деле весьма важном. Димитрий Иоаннович действительно, перекрыл путь Михаилу во Владимир, введя свои войска в Переяславль: ордынский же посол, прибывший в Москву, был встречен Великим Князем прекрасно. Задобренный, Сары-хожа в Орде походатайствовал за московского князя, чем в какой-то мере подготовил и дальнейший его успех. Вскоре, в этом же году, Димитрий Иоаннович отправился в Орду, чтобы прекратить происки Михаила. На этот поступок – как и на прочие свои важные политические действия – Великий Князь имел благословение митрополита Алексия. Восьмидесятилетний старец сопровождал его до самой Коломны; видимо, он придавал большое значение данной поездке. Практически ни одного значительного государственного решения Великий Князь не принял без благословения Церкви. Три фигуры, облеченные духовным саном, оказались ключевыми для его жизненного пути: это Святитель Алексий, Преподобный Сергий и Феодор Симоновский, впоследствии архиепископ Ростовский; каждый имел особенное влияние на Великого Князя. Руководство митрополита Алексия, продолжавшееся вплоть до его смерти в 1378 г., соответственно самой личности Святителя имело жизненно-практический характер, было для Димитрия Иоанновича школой не только духовной жизни, но и управления страной. Великий Князь вернулся в Москву с нужным ярлыком, Михаилу же от Мамая пришло послание, в котором содержалось отрицание права на великое княжение.    Великий Князь Димитрий Иоаннович – выдающийся политик, государственный деятель и воин. Его правление было отмечено решительными сдвигами именно в политической сфере жизни. Дело возвышения Москвы требовало решения и задач созидательных, устроение собственного дома – с этого начинал данное общегосударственное дело Великий Князь. В основе жизненного уклада великокняжеского дома находился истинно христианский брак. Семейная жизнь великокняжеской четы проходила под духовным руководством Святителя Алексия, позже – Феодора Симоновского. Оказывал на нес влияние и Преподобный Сергий: из двенадцати детей Димитрия Иоанно-внча и Евдокии Димнтриевны двое сыновей были крещены Троицким Игуменом. История сохранила некоторые черты высокого образа Великой Княгини. Она принадлежала к ученикам Преподобного Сергия, вела подвижническую семейную жизнь. Евдокия Димитриевна построила ряд монастырей и храмов как в Москве, так и в Переяславле Залесском, городе-резиденции Великого Князя. В Москве, в Кремле, в память Куликовской битвы она заложила церковь Рождества Богородицы. После кончины Димитрия Иоанновича Великая Княгиня Евдокия приняла монашество с именем Евфросинии в основанном ею монастыре Вознесения Господня в .Москве; остаток ее жизни (год представления 1407) был ознаменован аскетическими подвигами и чудесами, княгиня была причислена к лику святых. Автор «Слова о житии...» Димитрия Донского находит точные и глубокие слова для описания совместной жизни великокняжеской четы: «Еще и мудрый сказал, что любящего душа в теле любимого. И я не стыжусь говорить, что двое таких носят в двух телах единую душу и одна у обоих добродетельная жизнь, на будущую славу взирают, возводя очи к небу. Так же и Димитрий имел жену, и жили они в целомудрии. Как и железо в огне раскаляется и водой закаляется, чтобы было острым, так и они огнем божественного Духа распалялись и слезами покаяния очищались». В качестве же основной личной черты Великого Князя он называет необыкновенную любовь к Богу. Одно из имен, которым наделяет древний книжник Димитрия Иоанновича в похвале ему – «С Богом все творящий и за него борющийся». «Царским саном облеченный, жил он по-ангельски, постился и снова вставал на молитву и в такой благости всегда пребывал. Тленное тело имея, жил он жизнью бесплотных». «Землею Русскою управляя и на пpecтоле сидя, он в душе об отшельничестве помышлял, царскую багряницу и царский венец носил, а в монашеские ризы всякий день облекаться желал. Всегда почести и славу от всего мира принимал, а крест Христов на плечах носил, божественные дни поста в чистоте хранил и каждое воскресение Святых Таинств приобщался. С чистейшей душой перед Богом хотел он предстать; поистине земной явился ангел и небесный человек».    С именем Димитрия Иоанновича связано строительство целого ряда новых монастырей и храмов. По благословению Преподобного Сергия он заложил в 1378 г. Успенский Стромынский монастырь; предполагалось – в преддверии решающей битвы с Ордой – собрать в него молитвенников со всей Русской земли, чтобы духовно поддержать Русь. Настоятелем монастыря стал ученик Преподобного Сергия Леонтий. Другой, также Успенский монастырь. Великий Князь построил в благодарность Богу за победу в Куликовской битве. Его называют монастырем на реке Дубенке; первым его игуменом также был ученик Преподобного Сергия, будущий святой Савва Звенигородский. На самом Куликовом поле был построен монастырь Рождества Богородицы: победа произошла именно в этот праздник. Также после победы Димитрий Иоаннович построил Николо-Угрешский монастырь под Москвой и церковь в Москве Всех святых на Кулншках. В 1379 году опять-таки с помощью Преподобного Сергия Димитрий Иоаннович выстроил Голутвинский монастырь, а также каменный Успенский собор Симонова московского монастыря.    В 70-е гг. включился Великий Князь Димитрий Иоаннович в борьбу с Золотой Ордой. Это движение, вдохновляемое Русской Церковью, широко развивалось среди порабощенного народа.    В 1376 г. состоялся поход на Волжскую Булгарию. Русские осадили Булгар и, несмотря на наличие у города пушек–невиданного по тому времени оружия, – вынудили его к сдаче. Это был значительный успех Москвы, ее первая наступательная победа в борьбе с татарами.    В 1378 г. Мамай послал на Русь большое войско, во главе которого стоял воевода Бегич; в июле татары вторглись в рязанские земли. Поход этот имел целью не только ограбление Рязанского княжества, но, судя по размерам обозов, Бегич не исключал возможности дойти и до самой .Москвы. Навстречу врагу выступил Димитрий Иоаннович, полки которого разбили татар.    Выигранная битва на реке Воже была генеральной репетицией сражения на Куликовом иоле.    Приближался грозный 1380 год. Узнав о приготовлениях Мамая, Великий Князь Димитрий Иоаннович начал собирать силы для отпора: он понимал, что Русской земле угрожает повторение страшных ударов 1237-1240 гг. Наступил решающий момент его жизни; все предшествующее было лишь подготовкой сентября 1380 г. Великий Князь был готов к осуществлению промыслительно возложенной на него задачи. Тридцать лет его окружало влияние великих святых его времени; в этой благотворной атмосфере его дух приобрел крепость и свободу. Он привык действовать в уповании на единого Бога, – и теперь, имея Бога своим Помощником, он оказался в силах выступить против Орды. Под влиянием Церкви в его душе сформировалась и укрепилась идея единой Русской земли. Противостояние татарам мыслилось ему не одинокой оппозицией Московского княжества, но отпором со стороны союза всех русских уделов, стремившихся не только освободить свою родную землю, но и защитить веру.    Как выше уже говорилось, на все свои деяния Великий Князь стремился получить благословение Церкви. В ответственный момент своей жизни Князь хотел иметь реальную духовную поддержку. Именно за ней он обратился к великому молитвеннику, при жизни прославившемуся чудесами и почитаемому святым Преподобному Сергию. На второй день Успения, когда в окрестностях Москвы уже собирались войска, приходящие на его зов с разных концов Русской земли. Великий Князь со свитой отправился но Владимирской дороге в Троицкий монастырь. После литургии состоялась беседа Преподобного с Димитрием Иоанновичем. Святой немедленно благословил его идти на битву, уповая на Бога, и обещал с несомненностью высшую помощь. Он предсказывал ему победу, говорил о венцах, уготованных многим православным воинам в предстоящей битве, – самого же Великого Князя смертная участь в ней должна была миновать. Димитрий Иоаннович просил Преподобного Сергия отпустить с ним на битву двух монахов Троицкого монастыря – Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Вряд ли они – при его стопятидесятитысячном войске – нужны ему были как дополнительные ратники, –хотя их, бывших брянских бояр, отличали воинские выправка и искусство; скорее всего, в их лице на бой с татарами как бы отправлялся сам Преподобный Сергий. Вероятно, их тут же, ввиду смертельной опасности, постригли в схиму; схимническое облачение, которое, по словам святого, должно заменить им шлем и доспехи, возложил на них он сам. Получив вместе с благословением Преподобного новые великие силы, Димитрий Иоаннович со своими воинами возвратился в Москву.    Как раз перед выступлением Великого Князя против татар произошло – как Божественное знамение-чудесное событие: во Владимире были открыты мощи благоверного князя Александра Невского, прадеда Димитрия Иоанновича. Инок-пономарь той церкви, где находилась гробница князя, ночью спавший на паперти, внезапно увидел, что свечи, стоящие перед иконами, сами собой загорелись, и к гробу подошли два старца, вышедшие из алтаря. Обратившись к лежащему там князю, они воззвали к нему, понуждая встать и выйти на помощь правнуку, идущему на бой с иноплеменниками. Князь встал и вместе со старцами сделался невидимым: наутро гроб был выкопан, и были обнаружены нетленные мощи. Видимо, об этом событии Димитрий Иоаннович узнал еще до битвы; оно было достоверным свидетельством незримой помощи ему со стороны его великого предка.    Сбор войска Русской земли был назначен в Коломне; некоторые удельные князья со своими полками явились в Москву. На призыв Димитрия Иоанновича откликнулись практически нес княжества – за исключением Рязанского, Нижегородского и Тверского. 20 августа после молебнов в Кремле войско Великого Князя вышло из трех кремлевских ворот; возле каждых стояли священники, которые благословляли ратников и кропили их освященной водой. Полки двинулись к Коломне. По пути, проходящему через село Брашеву, Великий Князь положил начало новому монастырю. Произошло это так. Проезжая по лесу, Князь увидел на одном из деревьев образ Святителя Николая. Восприняв это явление как благоприятный знак, он воскликнул: «Сие место угреша мя!», пообещав затем в случае победы основать монастырь. Николо-Угрешский монастырь, построенный после Куликовской битвы, имел столь редкий по тем временам белокаменный храм.    Исключительно важным событием, особо отмеченным во всех исторических источниках, был переход на службу московскому князю двух сыновей Ольгерда литовского – Димитрия и Андрея. Их полки, вместе с войсками других уделов, соединись в Коломне с пришедшими из Москвы ратями и направились навстречу врагу.    Мамай с несметными силами неспешно продвигался к реке Дон, надеясь, вероятно, на встречу с союзниками. Перед русскими военачальниками встал вопрос: следует ли им переправлять своих людей через Дон навстречу Мамаю. И то, что Великий Князь высказался за переправу, весьма знаменательно. Через Дон русские войска перешли 7 сентября – накануне праздника Рождества Богородицы. Летописец вкладывает в уста Великого Князя вдохновенную речь, произнесенную в тот день; в ней – глубокое, религиозное переживание близящейся битвы, смирение возвышенной православной души: «Пришло, братья, время брани нашей и настал праздник Царицы Марин, Матери Божией Богородицы и всех небесных чинов, Госпожи всей вселенной и святого Ее Рождества. Если останемся живы – ради Господа, если умрем за мир сей – ради Господа!».    На утро, в день битвы до полудня над Куликовым полем стоял туман; когда же он рассеялся, то обнаружились две рати, самим своим видом знаменующие противостояние мрака и света. Татарские полчища виделись темными, как замечает летописец; «доспехи же русских сынов будто вода, что при ветре струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся», посреди войска развевалось алое великокняжеское знамя с изображением Нерукотворного Спаса. Перед боем благоверный князь Димитрии обратился к воинам со словом: «Отцы и братья мои, Господа ради сражайтесь и святых ради церквей и веры ради христианской, ибо эта смерть нам ныне не смерть, но жизнь вечная; и ни о чем, братья, земном не помышляйте, не отпустим ведь, и тогда венцами победными увенчает нас Христос-Бог и Спаситель душ наших». Летописцы также говорят о висевшем у князя на шее мощевике, в котором находился кусочек живоносного Древа. Перед битвой в русский стан из Троицкого монастыря была принесена грамота с благословленном Преподобного Сергия; великий святой молитвенно поддерживал русское воинство, сам же, как повествует его жизнеописатель, в духе видел весь ход битвы – вплоть до ее исхода, до имен погибших воинов, за которых им же самим были отслужены панихиды. Победа на Куликовом поле была совместной победой сил Русской земли и Русской Церкви, подготовившей, вдохновившей и поддержавшей отпор русских полчищам татар.    Это единство было явлено и в исключительно важном действии: представитель Церкви и лично Преподобного Сергия, монах Александр Пересвет начал битву и стал первой ее жертвой. Он принял вызов на бой татарского богатыря; простившись с ближним и призвав себе на помощь молитвы Преподобного, с копьем наперевес он ринулся на татарина; столкнувшись друг с другом с неимоверной силой, оба воина погибли в смертельной схватке.    Древние источники говорят о знаменательном поступке Князя перед битвой: подозвав к себе боярина Михаила Бренка, он снял с себя великокняжеские доспехи и возложил на него – сам же облачился в одежду простого ратника. Это было его ответом на просьбы приближенных отойти в тыловую часть войска, чтобы оттуда, будучи в безопасности, наблюдать сражение. Самым горячим стремлением Князя было желание принять участие в битве; им руководила готовность сразиться за веру и пострадать за Христа. Он пренебрег своим привилегированным положением и в своем порыве слиться с воинской массой явил свое великое смирение. Свидетели видели его, переносящегося на коне от полка к полку, твердо бьющимся с татарами, выдерживающим порой атаку нескольких воинов.    Начало битвы предварялось молитвой Великого Князя перед образом Нерукотворного Спаса, вышитым на стяге. С именем Пресвятой Троицы и Божией Матери на устах, с надеждой на заступничество Преподобного Сергия воины начали бой. Битва была многочасовой, яростной, кровопролитной для обеих сторон. «И была сеча лютая и великая, и битва жестокая, и грохот страшный, – повествует летописец. – От сотворения мира не было такой битвы у русских великих князей, как при этом Великом Князе всея Руси». Люди гибли не только от мечей, копий и под копытами коней, – многие задыхались от страшной тесноты и духоты; Куликово поле как бы не вмещало борющиеся рати, земля прогибалась под их тяжестью, – пишет один из древних авторов. Особо чутким в эти часы открывалось духовное существо происходящего. Видели ангелов, помогающих христианам – во главе «трисолнечного» полка стоял архистратиг Михаил, по небесам шествовали рати святых мучеников и с ними– святые воины Георгий Победоносец, Димитрий Солунскнй, Борис и Глеб; от духовных воинств на татар летели тучи огненных стрел. Видели же над русским войском явилось облако, из которого на головы православных воинов опустилось множество венцов. Первая половина боя проходила под знаком успеха татар. Но исход был решен вступлением в сражение запасного полка, находящегося в засаде; во главе его стояли князья Димитрий Михайлович волынскнй и Владимир Андреевич серпуховской, за героизм прозванный Храбрым. Свежая конница врезалась в татарское войско – и Мамай со своими полками позорно бежал, побросав обозы; долго еще продолжалась русская погоня... Вернувшись на Куликово поле, покрытое теперь мертвыми телами, князь Владимир Андреевич принялся расспрашивать всех о Великом Князе. Свидетельствовали о том, что он сражался в первых рядах, что бывал окружен множеством врагов; кто-то говорил о его ранении –последний, видевший его, утверждал, что Князь брел с поля битвы, шатаясь от ран. Принялись искать Князя среди мертвых; наконец, он был найден в роще неподалеку, лежащим без сознания. Бог хранил Князя; несмотря на многочисленные удары, принятые им от врагов, он остался невредимым от серьезных ранений. Услышав голоса, он пришел в себя, известие же о победе окончательно вернуло ему силы. Победа в Куликовской битве дорого досталась русским: погибла едва ли не большая часть войска – простых воинов и князей, – правда, при еще более значительных потерях татар. Многие ратники были похоронены тут же, на поле Куликовом; тотчас же, силами живых, была построена кладбищенская церковь, которую посвятили Рождеству Богородицы. За победу на Куликовом поле князь Димитрий стал именоваться в народе Донским.    Вернувшись в Москву, Великий Князь немедленно отправился к Преподобному Сергию. В Троицком монастыре по погибшим воинам служились многочисленные панихиды; был учрежден особый день их ежегодного поминовения, названный Димитриевской субботой. Позже он стал днем общего воспоминания усопших предков, родительским днем. Так в церковной памяти была увековечена Куликовская битва.    Последние годы жизни Великого Князя Димитрия Иоанновича были, вероятно, самыми трудными для него; после Куликовской битвы его ждали многие тяжелые испытания. Осенью 1380 г., свидетельствуют летописи, Димитрия Иоанновича впервые посетили тяжелые болезни, – сказалось нечеловеческое напряжение великого боя. В изнеможении была и вся Русская земля; оно сказалось при новых испытаниях, посетивших ее.    Летом 1382 г. с несметным войском новый татарский хан Тохтамыш двинулся на Москву, разоряя русские земли. Захватив Серпухов и предав его огню, татарский хан подошел к Москве. Великий Князь из-за разногласий среди бояр - как говорит древний автор – не смог собрать достаточного для отпора татарам войска; тогда, чтобы найти людей, он отправился в Переяславль, а затем и Кострому. В Москве остался митрополит Киприан – он не смог противостоять начавшимся здесь беспорядкам.    Митрополит решил уйти из Москвы, также и Великая Княгиня с детьми. С трудом удалось им выйти за городские стены: митрополит направился в Тверь, Княгиня – к мужу в Кострому.    Началась осада Москвы, и три дня город держался. Но на четвертый воины Тохтамыша ворвались в город. Страшен был учиненный погром в Москве: убивали подряд людей, оскверняли алтари, грабили церкви; сокровищница Великого Князя была расхищена; сжигались книги, свезенные со всех окрестностей в московские храмы – сам город был в конце концов подожжен. Уничтожив фактически до основания Москву, враг двинулся в другие русские земли. Были захвачены Звенигород, Можайск; жители Переяславля, узнав о приближении Тохтамыша, отплыли на лодках на середину своего озера и так спаслись; лишь Волоколамск, у которого стояло войско князя Владимира Андреевича, оказал татарам сопротивление и обратил их в бегство. Затем Тохтамыш пошел на юг, захватил Коломну и, иступив в рязанскую землю, разграбил ее. Когда Великий Князь вернулся в Москву, он застал город разоренным и опустевшим. По преданию, Димитрии Иоаннович плакал на развалинах Москвы и велел похоронить убитых на собственные деньги.    Другим большим горем для Великого Князя было возобновление старой вражды с Тверью: презрев все письменные обещания 1375 г., князь Михаил отправился к новому хану просить ярлыка на великое княжение. В 1383 г. Великий Князь Димитрий был вынужден отправить в Орду своего старшего сына, одиннадцатилетнего Василия, для отстаивания великокняжеского ярлыка. Ценой возобновления ежегодной дани Москве удалось оставить ярлык за собой – Михаил потерпел неудачу, но Василий был на два года задержан в Орде заложником. Бедами Москвы захотел также воспользоваться Олег рязанский: внезапно он начал с Москвой спор из-за Коломны. Великий Князь послал в Рязань войско Владимира Андреевича; в решительном бою оно понесло большой урон. И в этот тяжелый момент Димитрий Иоаннович, как всегда бывало, обратился за помощью к Церкви. Преподобный Сергий помог Великому Князю завершить его многочисленную тяжбу с Рязанью. Он пришел к князю Олегу и своим кротким словом убедил его заключить мир с Москвой. Это решение было упрочено но обычаю того времени: в 1386 г. был заключен брак между сыном князя Олега Федора и дочерью Димитрия Иоанновича Софией.    Почувствовав приближение смерти, Димитрий Иоаннович послал за Преподобным Сергием. Преподобный, наблюдавший все течение жизни Великого Князя, не только был главным свидетелем при составлении его духовного завещания (что подтверждено документами), но и преподал Димитрию Иоанновичу все необходимые ему христианские таинства. Древний источник воспроизводит если не самые предсмертные слова Великого Князя в их исторической буквальности, то общий дух его назидания ближним. Во-первых, ссылаясь на Священное Писание, Князь заповедал своим детям глубоко чтить свою мать. Во-вторых, его обращение было к приближенным боярам. Сущность этого обращения в воспоминании Князем его дружественного единства с ними, в призыве хранить мир между собой и честно служить делу, продолжат которое его потомки. Привлекать людей на службу Москве было важным моментом политики Димитрия Иоанновича. Княжение Димитрия Донского за редким исключением не знало случаев ухода от него служилых людей; на его духовном завещании стоит самое большое число боярских подписей. 19 мая 1389 года Великий Князь Димитрий Иоаннович преставился. Он был похоронен в Архангельском соборе, рядом с гробницами его отца, деда, прадеда. По преданию, на отпевании среди многочисленного духовенства находился покровитель, молитвенник, Старец Великого Князя, Преподобный Сергии Радонежский. Великий Князь положил начало всестороннему освобождению Руси от вражеского ига. Деятельность его отличалась мудрой мерой и высокой моралью: Князь избегал обращаться к тем бесчестным и грубым приемам, которые были присущи его времени.    Праведный подвиг Князя не был забыт православным верующим народом, который видел в облике Князя пример святой и спасительной любви к ближним и Отечеству. Он побуждает и ныне чад церковных к служению на благо Родины и се народа.    Особым знаком произволения Господня стало почитание Князя Димитрия как избранника Божия. По свидетельству многочисленных источников, памятников письменности и иконографии, сначала в Москве, а потом повсеместно по всей России началось прославление Князя. Уже вскоре после кончины его были написаны «Похвальное слово», текст которого вошел в состав русских летописей, и «Житие». В житии отмечаются христианское великодушие и большая любовь к народу, сочетавшиеся с широкой благотворительностью.    Сохранились и иконографические изображения Великого Князя: на фреске Архангельского собора и в Грановитой палате. Описание образа Князя можно прочитать и в «Иконописных подлинниках» (под 9 мая).    Память о Великом Князе жива всегда и особенно увеличивается в годы войн и опасностей. Так, в Великую Отечественную войну имя князя Димитрия в патриотических посланиях патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия стояло рядом с именем святого Александра Невского; оба князя-воина призывались в помощники страждущему Отечеству. Именем Димитрия Донского была названа танковая колонна, созданная на средства верующих.    Великий Князь московский Димитрий Донской канонизован как святой благоверный на основании его больших заслуг перед Церковью и народом Божиим, а также на основании его личной благочестивой жизни, воплотившей спасительную христианскую идею пожертвования собой даже до крови ради блага и спасения ближних.